antonov 94 2

Сказанное выше иллюстрируется на нижеприведенном примере, идея которого принадлежит Герберту Л. Фридману и Карин Г. Эдст-рем¹³, разработавшим аналогичный подход к изучению репродук­тивного поведения подростков и его последствий с целью определе­ния задач служб здравоохранения (схема 11—1).

На схеме 11—1А представлены возможные специфические груп­пы семей, имеющих определенную структуру и находящихся на разных стадиях жизненного цикла, а также те конкретные проблемы (нормативные и ненормативные кризисы), с которыми сталкиваются или могут столкнуться эти семьи.

На схеме 11—1Б изображены соответствующие социальные служ­бы (имеющиеся в наличии или отсутствующие), которые удовлет­воряют или могут удовлетворять ту или иную конкретную пробле­му конкретных семей, находящихся на определенном этапе жиз­ненного цикла. При этом, как говорилось выше, существующие службы могут функционировать с разной эффективностью, что по­рождает проблему различной удовлетворенности реципиентов их де­ятельностью.

Наконец, схема 11—1В представляет основные типы научных исследований в области социальной поддержки семей, которые не­обходимы для получения надежной и достоверной информации о семьях и их проблемах. Причем эта информация может быть как исходной, первоначальной, дающей первое представление о ситуа­ции, так и регулярно обновляемой в ходе постоянного семейного

мониторинга.

Задачами этих исследований являются:

— выявление специфических групп семей, нуждающихся или могущих нуждаться в конкретной форме социальной поддержки;

— определение конкретных проблем, стрессовых ситуаций и кри­зисов (нормативных и ненормативных), с которыми сталкиваются или могут столкнуться семьи в каждый данный период своего жиз­ненного цикла;

— установление наличия и степени осознанности потребности в обращении к службам социальной поддержки, включая информиро­ванность о самом их существовании, а также мотивации к такому

обращению;

— определение потребности в создании тех служб, которые необ­ходимы, но отсутствуют в силу каких-либо причин, и основных задач и направлений их деятельности;

— оценка эффективности деятельности служб социальной поддер­жки и степени удовлетворенности ею со стороны их клиентов.

Результатом такого рода исследований должно стать создание си­стемы социальной поддержки семей, что может быть достигнуто сочетанием достройки и переориентации деятельности уже сущест­вующих структур и организации новых. Цель этой системы будет двойной: помогая отдельным семьям, оказывая им поддержку в раз­решении стоящих перед ними проблем, укреплять семью как соци­альный институт. Поэтому деятельность этой системы должна ле­жать в русле семейной политики государства, не противоречить ее целям и задачам.

Самой сложной и самой "социологической" частью исследований, о которых шла речь выше, является создание типологии семей с учетом их жизненного цикла и конкретных проблем нормативного и ненормативного характера. Задача создания такой типологии не решена до сих пор. Однако и социологи, и специалисты практической социальной работы указывают на те группы семей, которые в боль­шей мере, чем другие, нуждаются в поддержке со стороны общества.

Так, уже цитировавшаяся нами Джилл Г.Барнз, говоря о конк­ретных типах семей, с которыми приходится иметь дело социальным работникам, упоминает такие семьи, как разводящиеся семьи, семьи С одним родителем, семьи с отчимом или мачехой, семьи с прием­ными родителями, семьи, имеющие детей-инвалидов, семьи, в которых кто-то из их членов находится в заключении или в психиат­рической больнице, семьи, имеющие маленьких детей, семьи, в которых имеет место насилие по отношению к детям или другим чле­нам, семьи с детьми-подростками, имеющими склонность к само­убийству, И Т.Д. И Т.П.¹⁴.

Авторы английского справочника по организации терапевтичес­кой работы с семейными группами наряду с указанными выше упоминают также еще ряд других типов семей, имеющих проблемы как нормативного, так и ненормативного характера (семьи с гиперактивными детьми, семьи с проблемными брачными отношениями, семьи алкоголиков, безработных и т.д.), а также мультипроблемные семьи (семьи с сочетанием двух или более проблем)¹⁵.

В американском обзоре работ по проблемам социальной поддерж­ка семей в ситуациях стресса выделяются такие типы семей, как молодые семьи, в том числе семьи накануне и сразу после рождения первого ребенка, двухкарьерные семьи, бедные семьи, семьи, в которых умер маленький ребенок, и т.д. и т.п.¹⁶.

В отечественной литературе также рассматриваются вопросы социальной работы с семьями разных типов, в том числе многодетны­ми, неполными, имеющими девиантных детей и т.д.¹⁷.

Уже цитировавшаяся работа "Репродуктивное здоровье подрост­ков" содержит попытку дать многомерную классификацию проб­лем, с которыми могут столкнуться подростки, живущие сексуальной жизнью и родившие ребенка. Эта классификация учитывает не толь­ко конкретные ситуации, в которых могут оказаться подростки, но и характер конкретных проблем, с которыми они встречаются, всту­пая в сексуальные отношения и обзаводясь ребенком. Авторы выде­ляют экономические, социальные, психологические, образователь­ные и другие проблемы. Подход, использованный в этой работе, может быть применен и при создании общей социологической типо­логии семей.

Сказанное выше о семьях и их проблемах позволяет сделать важный вывод о том, что социальная поддержка семей не может быть сведена только к материальной, экономической помощи (де­нежной или натуральной) малообеспеченным семьям или отдель­ным их членам.

Между тем тенденция к такому сведению в отечественной литера­туре и в практической политике, к сожалению, вполне отчетливо просматривается, что выражается даже терминологически, когда го­ворят не о социальной поддержке, а о социальной защите, сводя последнюю к денежным выплатам и предоставлению семьям разного рода льгот материального характера.

Особенно усилилась эта тенденция в современных условиях, когда проводимая в стране экономическая реформа, не учитывающая инте­ресы семьи, обусловила падение жизненного уровня семей различ­ных типов (с несколькими детьми, неполных и др.).

Однако социальная поддержка семей включает в себя и содейст­вие в реализации других возможных потребностей семей, в разреше­нии любых проблем и кризисных ситуаций любой природы, а не только экономических.

Что касается экономической поддержки, то и она не может быть сведена только к денежным выплатам или к предоставлению семьям различных льгот и бонусов материального характера. Ее целью дол­жно быть стимулирование экономического потенциала семьи, ее ак­тивности в формировании и рациональном использовании семейных доходов.

Потребности и проблемы, о которых шла речь выше, могут иметь самую различную природу. Более того, одни и те же проблемы могут совершенно по-разному восприниматься семьями, находящи­мися на разных стадиях их жизненного цикла и имеющими различ­ную структуру.

Но в общем плане очевидно, что все проблемы, с которыми стал­кивается или может столкнуться семья, могут быть условно разде­лены на вполне обозримый и ограниченный набор групп. Все семьи на любых стадиях своего жизненного цикла сталкиваются, напри­мер, с экономическими проблемами, с проблемами социальными, медицинскими, психологическими, юридическими, образовательны­ми и т.д.

Скажем, для молодой семьи чаще всего типично наличие матери­альных и жилищных трудностей, психологических проблем общения и разрешения конфликтных ситуаций. Для молодой семьи характер­ным является и наличие специфических медицинских проблем (не­запланированная беременность, подбор подходящей контрацепции, пониженная плодовитость, болезни детей и т.п.). Супруги в таких семьях могут испытывать трудности с продолжением образования, профессиональным ростом и пр.

Аналогичный набор проблем и стрессовых ситуаций различ­ного характера можно составить для любой стадии жизненного цик­ла семьи. И это только нормативные кризисы! Проблемы же и стрес­сы, порождаемые внесемейными факторами, еще более разнооб­разны. Однако и они в общем-то укладываются в представлен­ную выше классификацию, делятся на экономические, социальные и т.д.

Именно поэтому и социальная поддержка семей должна реализо­вываться в программах, имеющих соответствующую направленность. Кроме того, программы социальной поддержки должны учитывать специфические потребности некоторых специальных групп семей. Надо также иметь в виду необходимость различать программы, ори­ентированные на собственно социальную поддержку семей, и про­граммы, преследующие совсем иные цели, особенно когда и там, и там применяются одни и те же по форме методы и средства. Напри­мер, такие программы, как пособия на детей или программы плани­рования семьи, которые, по существу, направлены на манипулирова­ние показателями рождаемости.

Соответственно сказанному социальная поддержка семей реали­зуется через экономические, медицинские, психологические, образо­вательные и другие программы, а также через программы, ориенти­рованные на семьи со специфическими нуждами. Остановимся крат­ко на основных особенностях такого рода программ.

В нашей стране традиционно сложилось так, что основным видом экономической поддержки семей были разного рода денежные вы­платы и льготы, с помощью которых государство пыталось помочь семье решить ее проблемы.

В такой ситуации трудно рассчитывать на то, что цели социаль­ной поддержки будут достигнуты, ибо, как справедливо говорится в одной работе, посвященной молодой семье и ее проблемам, "нужда­ющихся много — денег же мало, более того, материальная помощь не может решить все проблемы"¹⁸.

Или, говоря словами авторов, профессионально причастных к социальной поддержке населения, "объективным условием форми­рования механизма социальной защиты является ограниченная воз­можность государства оказывать помощь всем нуждающимся"¹⁹. Именно поэтому проблема социальной поддержки семей в том смысле, как это описано в данной главе, подменяется пробле­мой социальной защиты семей, "оказавшихся в трудном положе­нии"²⁰.

Однако финансовая или любая иная материальная помощь мало­имущим семьям — это не единственный и даже не главный вид социальной (экономической в данном случае) поддержки семей.

Главное — это меры, направленные на подъем экономической самостоятельности семьи, на расширение ее собственных, внутрен­них возможностей в производстве, распределении и использовании

семейного дохода.

С этим подходом согласны многие как отечественные, так и за­рубежные авторы, а также политики и практики социальной рабо­ты с семьями во многих странах. В этом же направлении ориен­тированы и рекомендации, разработанные Департаментом по меж­дународным экономическим и социальным вопросам Секретариата ООН, по составлению программ укрепления семьи. Авторы реко­мендаций считают, что основные цели программ по экономичес­кому благосостоянию" заключаются в том, чтобы "обеспечить про­грессивный рост ресурсов семьи", повысить уровень ее экономиче­ской самостоятельности, организованности, автономии и ответствен­ности²¹.

Лишь в сочетании с приоритетными программами подъема эконо­мического благосостояния семьи могут развиваться и сыграть свою роль и другие меры экономической поддержки семей, в том числе и семейные пособия, и программы социальной защиты экономически

слабых семей. •

Но, как подчеркивалось выше, социальная поддержка семей —

это содействие в реализации всех возможных, а не только экономи­ческих, потребностей, содействие в разрешении любых кризисных ситуаций в семье. Поэтому наряду с экономическими программами социальная поддержка семей включает в себя и другие программы, 277

например, медицинские, психологические, образовательные, в т.ч. программы семейного консультирования, программы планирования семьи и др.

Важной составной частью социальной поддержки является и ра­бота с семьями, имеющими специфические проблемы, такими, как семьи, имеющие детей-инвалидов, неполные семьи, девиантные семьи и пр. В настоящее время в мире существует огромное ко­личество литературы по теории и практике работы с такого рода семьями.

Деятельность, которая реализует социальную поддержку семей, называется социальной работой с семьями, или семейной социальной работой.

В рамках данного учебного пособия по социологии семьи мы не имеем возможности подробно останавливаться на основных принципах организации и методах социальной работы с семьями. Здесь мы можем, да и то в постановочном плане, указать лишь на специфику участия в социальной работе с семьями именно социоло­га, причем социолога, практически ориентированного, специализи­рующегося в области социальной (в данном случае семейной) по­литики.

Традиционная концепция социальной работы определяет ее цель как "регуляцию правовых, экономических, социальных отношений человека с обществом, в оказании ему помощи в определении лич­ностных, семейных, групповых, производственных и других про­блем"²². Хотя в этом определении явно просматривается индивиду­альный, личностный крен, оно может быть применено и к традици­онному пониманию социальной работы с семьями. С этой точки зрения основными функциями социальных работников являются оп­ределение проблемы, оказание помощи, поддержки, осуществление коррекции, реабилитации для всех, кто в этом нуждается²³, или, иными словами, индивидуальная работа с отдельным человеком или отдельной семьей. Это — функция семейной терапии и отчасти се­мейной профилактики.

Аналогичный подход широко распространен и в зарубежной лите­ратуре и практике социальной работы²⁴.

Однако эта имеющая огромное значение практическая социаль­ная работа с семьями не является полем деятельности социолога, специалиста по семейной политике.

Это — область работы психолога, семейного консультанта, спе­циалиста по планированию семьи, психотерапевта и других спе­циалистов, работающих с семьей и внутри семьи, хотя и учитываю-

щих ту конкретную социальную ситуацию (ее окружение, родст­венные, дружеские, соседские и иные ее связи), в которой она на­ходится.

Социолог же работает вне семьи, но внутри той социальной (в широком смысле) среды, в которой проходит ее жизнь. Его инте­ресует не столько отдельная семья, сколько семейная ситуация в социуме, на той территории, на которой проходит его профессио­нальная деятельность.

Как подчеркивают авторы одной английской работы по теории и практике социальной работы в общине, социальные проблемы лока­лизуются не в отдельной личности и не в отдельной ячейке общества, каковой является семья, а в системе социального взаимодей­ствия, в его особенностях, которые определяют социальную ситуа­цию личности или семьи²⁵. Причем в это взаимодействие повле­чены не только отдельные индивиды или семьи и их группы, но и организации, социальные институты, представленные на уровне этой общины (локальная администрация, образовательные, меди­цинские, социальные и т.п. службы, правоохранительные органы, органы опеки, охраны материнства и детства, экономические субъ­екты и т.д. и т.п.), политические партии, группы интересов и пр.

и пр.

И задача социолога-специалиста по социальной работе е семья­ми заключается не только в том, чтобы понять, как устроена эта сеть общественных связей и как ее функционирование сказывается на положении семьи, и не только в том, чтобы иметь адекватную картину этого положения, т.е. иметь представление о том, какие именно семьи с какими конкретно проблемами имеются в наличии в данном месте и данное время, но главным образом в том, чтобы представлять перед единицами социального взаимодействия интере­сы семьи, пытаться таким образом влиять на них, на принимаемые ими решения, чтобы положение семьи, по крайней мере, не ухуд­шилось.

Практика подобного рода деятельности в нашей стране практиче­ски отсутствует, как отсутствует и детально разработанная ее теоре­тическая концепция, А между тем актуальность и практической деятельности по налаживанию социальной работы с семьями в опи­санном выше смысле и научных разработок ее теоретических про­блем постоянно возрастает. Особенно в свете новой Конституции Российской Федерации, которая усиливает роль региональных и му­ниципальных органов власти и местного самоуправления в проведе­нии социальной политики.

Региональным и локальным властям и местному самоуправ­лению Конституция предоставляет больше прав, возможностей и ответственности в регулировании социально-экономических от­ношений, в том числе и в решении социальных проблем, в разра­ботке и проведении, в частности, программ социальной поддерж­ки семей различных типов, в реализации семейной политики в целом.

Если учитывать неизжитое наследие тоталитарной эпохи, обреме­няющее современную Россию не только старой, но уже и новой, демократической бюрократией, то было бы утопией оставлять семью один на один и с многочисленными тоталитарными и посттотали­тарными институциями, и с сохраняющимся и постоянно воспроизво­димым отношением властей к семье и индивиду как к чему-то вто­ростепенному, неважному, могущему быть лишь объектом властных "благодеяний".

Семье необходим своеобразный поводырь по внесемейным бю­рократическим лабиринтам, блуждание по которым отнюдь не идет ей на пользу. Те министерства, комитеты и ведомства, которые су­ществуют в настоящее время и в названии которых даже присутст­вует слово "семья" или "социальная защита семей", вряд ли мо­гут сыграть такую роль. И в силу того, что они сами — порожде­ние бюрократической системы, ее. щупальца, тянущиеся к семье. Даже помогая семье, они постараются мягко придушить ее в ее стремлении к автономии. И потому, что для этих ведомств семья — лишь один аспект их деятельности, причем такой, который, скорее всего, утонет в текучке дел по социальной защите, социальной по­мощи тем, кто в этом, может быть, действительно нуждается, но чьи интересы непременно будут казаться более приоритетными, чем интересы семьи, — детям, инвалидам, пенсионерам, ликвидато­рам и т.д. и т.п.

Семье нужен новый помощник, не обремененный воспоминани­ями о прошлом и лишенный корней тоталитаризма. Помощник, действующий как на общенациональном уровне, проводя общефе­деральную семейную политику (как это описано в предшествую­щих главах), так и на региональном и локальном уровнях. Он дол­жен быть способен подключить к делу упрочения семьи, делу соци­альной поддержки семей различных типов даже внесемейные инсти­туты.

Такого рода деятельность возможна лишь при условии соединения усилий государства, частнопредпринимательского сектора, полити­ческих и общественных организаций в деле проведения семейной

политики, включающей и все необходимые формы социальной под­держки семей.

На региональном уровне эта система, объединяющая общегосу­дарственную семейную политику укрепления семьи как социального института и социальную поддержку отдельным семьям, образует механизм семейного менеджмента, который, собственно, и является полем приложения профессиональных усилий социолога в рамках социальной работы с семьями.

Целями семейного менеджмента на региональном и локальном

уровнях являются:

— охрана интересов семьи как института в массе повседневных дел и решений, принимаемых администрацией и местным самоуп­равлением, интересов семьи с несколькими детьми прежде всего. Эта цель может быть достигнута путем интеграции действий государ­ственных и частных (фонды, благотворительные организации, цер­ковь и пр.) служб поддержки друг с другом и с активностью самой

семьи;

— организация и координация непосредственной помощи отдель­ным семьям, испытывающим потребность в конкретном виде под­держки;

— организация и координация работы по выявлению потенциала самой семьи и активизации ее собственных возможностей по реше­нию ее специфических проблем, нормативных и ненормативных кри­зисов с учетом потребностей семьи в такого рода социальной под­держке.

Теория и практика семейного менеджмента у нас в стране совер­шенно не разработана. Отсюда вытекает необходимость как изучения накопленного в других странах богатейшего опыта социальной рабо­ты и проведения соответствующих социологических и других науч­ных исследований, так и организации в экспериментальном порядке в одном из малых или средних городов России Центра семейной социальной работы и менеджмента.

Мы полагаем, что это — прекрасная сфера приложения труда социолога, которому небезразличны судьбы российской семьи и, сле­довательно, судьбы России.

Ключевые термины:

социальная поддержка семей, семейная социальная работа, норма­тивный (нормальный) кризис, ненормативный кризис, жизненный цикл семьи, семейная дезадаптация, социологическая типология се­мей, семейный мониторинг, социальная защита семей, семейный менеджмент.

Примечания

¹ Rapoport Rhona. Normal crises, family structure, and mental health // Family Process. 1963. N 2.

² Ibid. P. 69.

³ Барнз Джилл Г. Социальная работа с семьями в Англии. М., 1993. С. 26.

⁴ Там же. С. 27.

⁵ Boss P.Y. Normative Family Stress: Family Boundary Changes Across the Life-Span // Family Relation. Oct. 1980. Vol. 29. N 4. P. 20.

⁶ См.: Барнз Джилл Г. Цит. соч. С. 29-30.

⁷ Там же. С. 27-28.

⁸ Там же. С. 30.

⁹ См., напр.: Иващенко Г.М., Плоткин М.М. Проблемы социаль­ной поддержки детей из семей различных типов // Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993. С. 72-98.

¹⁰ Там же. С. 85.

¹¹ Там же. С. 93.

¹² См. об этом: Барнз Джилл Г. Цит. соч. С. 26-27.

¹³ Фридман Г.Л., Эдстрем К. Г. Репродуктивное здоровье подрост­ков. Женева. 1985, С. 11-15, особенно с. 14.

¹⁴ Барнз Джилл Г. Цит. соч. С. 14-15, 25-31, 68-137.

¹⁵ Setting Up Family Group Project. L., 1991. P. 2-3.

¹⁶ Family Relation. Oct. 1980. Vol. 29. N 4.

¹⁷ Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993. С. 72-134.

¹⁸ Дементьева И.Ф. Первые годы брака. М., 1991. С. 3.

¹⁹ Феоктистова Е.Н., Кузьмин В.А. и др. Проблемы формирова­ния механизма социальной защиты семьи в условиях адаптации к рынку // Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993. С. 33.

²⁰ Там же.

²¹ The Family. N 4. Strengthening the family: guidlines for design of relevant programmes. UN, N.Y. 1987. Pp. 13, 14, 15.

²² Зимняя И.А., Аминов ff.A. и др. Приоритетные направления подготовки социальных работников // Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993. С. 136.

²³ См. там же.

²⁴ Обзор см. в: Барнз Джилл Г. Цит. соч. С. 35-49.

²⁵ Smale Y., Tuson Y. et al, Community Social Work: A Paradigme for Change. L., 1988. P. 20.

Рекомендуемая литература

1. Антонов А.И. Семейная политика //Вестн. РАН. 1992. № 3.

2. Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. 1995. № 2.

3. Дорохина О.В. Воздействие государства на изменение институ­та семьи в первое десятилетие советской власти (автореф. дис.). М.,

1995.

4. Давыдов Ю.Н. Деформация семьи // США глазами американ­ских социологов. М., 1982,

5. Семья в России. 1995. № 1-2.

6. Семья на пороге третьего тысячелетия. М., 1995.

7. Сорокин П. Кризис нашего времени // Человек, цивилизация, общество. М., 1992.

8. Эволюция семьи и семейная политика в СССР. М-, 1992.

9. Энциклопедический словарь "Народонаселение". М., 1995.

10. Энциклопедия социальной работы. Т. 1-3. М., 1987.

ТЕСТ НА ИНФОРМИРОВАННОСТЬ:

интерпретации ответов на вопросы

При интерпретации ответов на тест в первую очередь внимание уделяется степени эрудиции, осведомленности о брачно-семейных процессах и во вторую очередь — тому, что может считаться пра­вильным ответом (в вопросах, затрагивающих систему жизненных ценностей каждого, в так называемых оценочных вопросах, конвен-циональность истины обнаруживается наиболее ярко). Прагматичес­кий аспект познания в социологии семьи и демографии заявляет о себе в полную меру и прежде всего связан не с самими фактами о тех или иных тенденциях изучаемых процессов, а с оценкой по­следствий и перспектив наблюдаемых трендов, в особенности — с оп­ределением целей, направлений и средств семейной и демографичес­кой политики.

Интерпретация производится в соответствии с последовательно­стью вопросов теста, вначале указывается номер вопроса, затем ин­декс правильного ответа и потом приводится комментарий.

1—Г. Правильным был бы ответ, указывающий на основной, наи­более распространенный и типичный вид семьи — на семью с обоими родителями и одним ребенком. По переписи населения 1989 г., среди всех семей с детьми до 18 лет однодетных было почти 51%. Но сколько среди них матерей и отцов — одиночек? Это трудно устано­вить, известна только доля неполных семей в целом — 13%. Данные по детности семей публикуются редко, так как этот показатель менее точный (все семьи с детьми находятся на разных стадиях жизненного цикла, дети старше 18 лет не учитываются, если даже живут вместе с родителями, бездетные молодожены также исключаются из расче­та). Более точным показателем является распределение родившихся по очередности рождений: так, в РФ в 1993 г. родилось первыми — 58,6%, вторыми — 28,9%, третьими — 7,9% четвертыми и более — 4,6% детей. Но эти данные не дают представления о числе семей с

двумя родителями и одним ребенком, для этого нужно еще иметь статистику неполных семей в сопоставлении с детностью. Выбороч­ные обследования семей, регулярно проводимые Госкомстатом, так­же не дают точной картины, так как не репрезентируют полностью все семьи, не охватывают все стадии семейного цикла жизни и обычно ограничиваются распределением семей с детьми до 16 лет: так, в 1989 г. оказалось однодетных семей — 54,2%, двухдетных — 38,3%. Таким образом, существующие данные переписей населения и выборочных статистических обследований могут различным обра­зом обрабатываться в целях получения искомой модели семьи (с дву­мя родителями и одним ребенком).

Тем не менее при всех различиях методик расчета неизменным оказывается тот факт, что число семей с одним ребенком составля­ет свыше половины всей совокупности, с обоими родителями среди них — примерно 90%. Разумеется, распределение семей по числу членов не позволяет составить хотя бы приблизительное представле­ние о детности семьи в полных семьях, так как в средний размер семьи попадают родственники и свойственники.

2—Б. Среди вступающих в брак разведенных и вдовых примерно 44% (по обоим полам), причем вдовых у мужчин в 6 с лишним раз меньше, чем разведенных, а у женщин — в 4 с лишним раза. На 1000 разведенных или вдовых через пять лет после прекращения первого брака (это средний интервал) вступает в повторный брак 449 мужчин и лишь 194 женщины, то есть женщины вдвое реже создают новую семью. Лишь после 10 лет повторно вступает 566 мужчин и 249 женщин, так что удача выпадает лишь половине мужчин и четверти женщин (среди разведенных или овдовевших). Наличие детей от первого брака на 10% в сравнении с бездетными снижает шансы вступить в повторный брак для женщины, причем для женщин моло­же 25 лет вероятность повторного брака вдвое выше, чем для жен­щин старше 30 лет.

3—Б. Чем больше число детей в семье, тем меньше вероятность развода. У двухдетной семьи вероятность развода в 2,3 раза мень­ше, чем у однодетной, у трехдетной — в 4 раза меньше, чем у двухдетной, и в 9 раз меньше, чем у однодетной. Обратная связь между разводимостыо и рождаемостью иногда отрицается демогра­фами и социологами по разным мотивам, но следует помнить, что приближение к сплошной однодетности, к стандарту однодетного поведения, к ритуальному поведению обесценивает все корреляции между однодетностыо и "ее факторами". В этих условиях созда-

ется простор для произвольных трактовок обратной, либо прямой связи.

4—Г. Эти данные взяты из опроса 34000 американок 25-49 лет, две трети которых не замужем (и из них свыше трети — разве­денные). Самооценки женщин явно расходятся с существующими стереотипами.

5—В. Совпадение мнений мужей и жен по самым разным ас­пектам семейной жизни — явление редкое. Это касается и мнений о событиях, имевших место в реальности. Данный факт можно ин­терпретировать по-разному, как свидетельство отсутствия взаимопо­нимания либо неповторимости личности супругов, но во всяком слу­чае в его основе — различное определение семейных ситуаций.

6—Г. С точки зрения надежности прогноза будущего уровня де-тности и рождаемости важнее всего ориентации детей, которые по данным исследований 80-х гг. в среднем на 0,3-0,5 ребенка мень­ше, чем репродуктивные установки их родителей. Это обстоятель­ство постоянно не учитывается учеными, надеющимися на спонтан­ное повышение рождаемости или на сохранение нынешней детности семьи в следующих поколениях.

7—Г. У.Мастерс и В.Джонсон отмечают, что более половины суп­ружеских пар в США прибегают к стерилизации в течение 10 лет после рождения последнего ребенка, когда возраст жены составля­ет 32 и мужа — 34 года и 25% пар — в течение двух лет после рождения. Ежегодно в США 300000 мужчин прибегают к вазектомии, а среди женщин 15-44 лет примерно 26% стерилизованы. Рас­пространенность стерилизации объясняется надежностью этого мето­да и его психологическим удобством.

8—А. Связи между системами семьи и социальной стратифи­кации, между семейным поведением и социальной мобильностью сложны и разнообразны. В социально-стратификационной структуре не индивид, а семья занимает ключевое положение. Брак как воссо­единение двух семей является воплощением сходства, классовой од­нородности. Распространенность социальносмешанных браков увели­чивается в нижних слоях статусной иерархии, эндогамия высших страт дополняется сверхбрачными связями прежде всего мужчин ("двойной стандарт"), и это смягчение табу на адюльтер служит укреплению социальной гомогамии браков, упрочению социальной преемственности и социального положения семей. Таким образом, "двойной стандарт" элитарных групп стимулирует не упадок нра­вов, а классовую чистоту семейных линий. При сохранении патри-линеальной наследственности допущение социально-гетерогенного

адюльтера для мужей не есть дискриминация жен, это "облегчение бремени" социального однообразия брачных отношений для тех, кто воплощает собой патрилинеальность.

9—Б. В социально неравных браках женщины чаще добиваются повышения социального статуса, чем мужчины. Эти корреляции ощутимее в западных странах, — у нас в советский период условно­сть официально-классовой структуры скрывала реальность, резкую поляризацию между ничтожной частью партгосноменклатурой эли­ты и всем остальным населением "управляемых" и социально одно­родных представителей "совтрудящихся". Очевидная кастовость но­менклатуры не в последнюю очередь достигалась за счет строжайше­го запрета на браки "с чужими" вопреки декларируемому осужде­нию браков "по расчету". В прошлые эпохи смешанных браков было меньше, чем сейчас (браки между свободными и рабами, господами и крепостными были чрезвычайно редки, дети от таких браков по­лучали низший статус). Не стоит преувеличивать тенденцию к гете­рогенным бракам, в наши дни брак может служить "лифтом" в вертикальной мобильности не столь часто, как думают, причем чаще для женщин, ибо мужчины обречены на роль блюстителей семейного status quo. И потом, надежность данных зависит от четкости границ между социальными стратами.

10—Б. Удовлетворенность браком — довольно расплывчатый по­казатель стабильности брака. Имеется ряд показателей этой удовлет­воренности, интерпретация которых в рамках альтернативных тео­рий крайне конвенциональна. Сама удовлетворенность браком трак­туется то как удовлетворенность супружеством, то как удовлетворен­ность семейной жизнью, причем этот показатель обычно рассматри­вается отдельно для мужей и жен и редко — для супружеских пар в целом. Столь же редко измеряется удовлетворенность семей ее "пассивными членами" — детьми. Ответ на этот вопрос основан на результатах американских опросов в условиях распространенности негативного стереотипа ("синдрома") домашней хозяйки. Чем больше жена посвящает себя семье и дому, тем меньше муж должен быть удовлетворен браком. Однако истинность ответа зависит от особен­ностей измерительных процедур. Имеются исследования и в США и в других странах, где большая удовлетворенность мужей браком связана с большей вовлеченностью жен в семейное домохозяйство. К тому же следует учесть, что интегральная удовлетворенность бра­ком может включать в себя и неудовлетворенность какими-то аспек­тами брачных отношений. Все сказанное показывает, что истинность утверждений подобного рода предполагает целый ряд обстоятельств,

287

обычно не эксплицируемых социологами, но существенно влияющих на адекватность ответов.

11—А. Этот вопрос не просто на знание статистики, здесь прояв­ляется наличие социокультурных норм, возводящих брачное состоя­ние в неотъемлемый атрибут взрослой жизни социализированного индивида (примерно 90-95% населения брачного возраста состоят или состояли в браке).

12—Б. Правильнее было бы сказать — один из фактов, так как удовлетворенность браком сильнее всего коррелирует с взаимопони­манием, общением и коммуникацией, с желанием и умением всту­пать в общение и достигать взаимопонимания, эмпатии-сопережива-ния. Эффективная межличностная коммуникация позволяет знать чувства и мысли другого, минимизирует стереотипное восприятие супруга. Сексуальная удовлетворенность редко попадает в тройку ведущих факторов "счастливого" брака.

13—А. Разводы в России растут с конца 50-х гг. — до той поры они составляли менее 1 на 1000 населения. До 1966 г. этот показа­тель колебался в пределах 1,5 и 1,8 промилле, затем к началу 80-х он достиг 3,2, к концу — 3,9 промилле. С 1991 г. разводимость резко возросла и в 1993 г. составила 4,5 промилле (680 тыс. разводов против 1 млн зарегистрированных браков). Примерно два из трех браков разваливаются, причем треть — в первые четыре года. По уровню разводимости Россия занимает место в первой тройке стран с самой высокой разводимостью. Важный теоретический вопрос — оп­ределение критического и нормального уровней разводимости. Ка­кой показатель разводимости можно считать свидетельством кризиса семьи? Если разводом заканчивается, допустим, 95% браков, но брачность не падает, а число бездетных сожительств не растет, то эта доля демонстрирует крах пожизненного брака. Однако рост разводи-мости обнаруживается при сокращении детности, брачности, росте нерегистрируемых сожительств, семей с одним родителем и ребен­ком, то есть эти показатели следует брать в комплексе и определять их критическое соотношение, характеризующее кризис семейного образа жизни (нежелание большинства людей вступать в брак и обзаводиться двумя и более детьми). Вопрос о критериях, позволяю­щих отличать "кризисное" развитие событий от "нормального", ре­шается в альтернативных теориях противоположным образом, поэто­му важно знать отличительные признаки тех или иных концепций. Во всяком случае понимание кризиса семьи как социального инсти­тута (представленного на уровне страны миллионами семей, находя­щихся на разных стадиях существования от своего возникновения до

распада) не означает полного отказа от вступления в брак и от рождения детей, а предполагает некую меру превышения внесемейных форм жизни над семейными.

14—Б. В 70-е годы процент женщин, занятых в общественном производстве, был равен 58 %, в настоящее время этот процент мень­ше 52 %. Доля занятых в производстве женщин будет в будущем зависеть главным образом от экономической ситуации в стране, от уровня безработицы в частности, поэтому можно ожидать дальней­шего уменьшения доли женщин, занятых в народном хозяйстве во внесемейных сферах профессионального труда.

15—Б. По данным зарубежных исследований, этот стереотип ожиданий, навеянных другим стереотипом "любви", свойствен кон­фликтным парам в большей мере, чем сплоченным. Любовь, конеч­но, предполагает эмпатию, и любящим чаще удается угадывать ду­шевные движения друг друга, однако подлинное взаимопонимание невозможно без эффективного общения, межличностной коммуни­кации.

16—Б. В одном из продольных, лонгитьюдных исследований клас­сика американской социологии семьи Берджесса обнаружено умень­шение удовлетворенности браком с увеличением его продолжитель­ности. В поперечных исследованиях (менее трудоемких и дорогосто­ящих) наблюдается U-образная связь (до рождения детей удовлетво­ренность высокая, затем понижается и вновь возрастает после взрос­ления детей). Профессионализм социолога в полной мере проявляет­ся в искусстве интерпретации данных "поперечного" и ретроспектив­ного плана в аспекте семейной динамики, роста стажа брака. Вторич­ный анализ результатов исследований семей, взятых на всех стадиях жизненного цикла семьи, также позволяет найти ответ на этот воп­рос, но требует изобретения процедур, обеспечивающих сопостави­мость данных)

17—А. Многие исследования подтверждают правильность этого тезиса, относящегося ко всем стратам общества. Интенсивное и мно­гообразное (по всему спектру семейной жизнедеятельности) общение супругов является показателем удачного брака. Непосредственные межличностные коммуникации невозможно ничем заменить, однако интересно изучение содержательных сторон взаимодействия, того, какие темы или сюжеты способствуют эффективности супружес­кого общения. Это относится и к семейному общению — между родителями и детьми, между детьми, между членами нуклеарного ядра и родственниками. Важно измерение семейного общения в целом.

18—Б. Мужья не меньше, чем жены, стремятся упрочить брак и предпринимают не меньше усилий в этом направлении, более того, сама ценность брачных уз для них столь же высока, как и для женщин, однако их готовность отказаться от привычного образа жиз­ни выражена гораздо в меньшей степени, чем у жен. Следовательно, правильным будет отрицательный ответ на этот вопрос. С другой стороны, привычное в семейной жизни меняется под воздействием перехода от одной стадии жизненного цикла семьи к другой, от одной возрастной категории — к более старшей. Многие исследования се­мейного стиля на разных фазах жизненного цикла показывают, что женщины больше находятся под влиянием этих переходов-перемен, чем мужчины, и поэтому больше изменяют свои привычки, больше перестраиваются, чем мужчины. Здесь опять широкое поле для ин­терпретации данных — что понимается под изменением привычного стиля (известно, что радикальное изменение — конверсия — чрезвы­чайное редкое явление, а небольшое изменение поведения может и не говорить ничего об изменении каких-либо ценностей, установок, мотивов). Все это требует тщательно продуманных методик исследо­вания, точной фиксации зависимых и независимых перемен, по­скольку без этого будут царствовать предрассудки о большей гибкос­ти поведения жен и ригидности поведения мужей. Следует помнить, что проблема перестройки социокультурных норм мужского и жен­ского поведения в семье, социальных ролей мужей и жен не относит­ся к массе будничных действий (какую предпочесть зубную щетку и пасту, какие лучше кроссовки и т.п.), здесь свобода выбора индиви­дам внутрисемейной линии поведения заключена в рамки социо­культурной нормы и связана с выбором манеры исполнения общеза­данного императива, а не с выбором того, что именно следует делать.

19—Б. Ныне большинство супружеских пар вступает в сексуаль­ные отношения до регистрации брака и потому это не дискриминиру­ет большую или меньшую степень удовлетворенности браком. Удов­летворенность варьирует под воздействием иных причин на общем фоне сожительства до брака.

20—Б. Фиксация внимания на недостатках друг друга — верный путь к семейному аду, особенно когда отдельные ошибки обобщаются (когда вместо констатации факта "это неправда" говорят: "ты лжец (врунья)"!). Разумнее подчеркнуть достоинства друг друга и на базе одного хорошего поступка конструировать концепцию хорошего че­ловека. >

21—А. Разводимость среди вступивших в брак "до" совершенно­летия в три раза выше, чем у тех, кто вступил в брак "после".

Особенно это заметно на браках, где беременность наступала до регистрации — в такого рода браках, по-видимому, недостаточно предпосылок семейного успеха, мало "расчета" и много "влюбленно­сти". Более точный ответ может быть получен, если в специальных исследованиях выделить среди вступающих в сверхранний брак тех, кто имеет прочную материальную основу будущей семьи, высокий статус (или сходный) родительских семей молодоженов, кто имеет четкие профессиональные ориентации на будущее и т.д. Важно отде­лить от фактора "сверхраннего брака" все остальные факторы, спо­собствующие разводимое™. Высокая ценность семьи с детьми, се­мейного образа жизни среди подобных супругов может вести к мень­шей разводимости по сравнению с другими браками.

22—Б. Любовь супружеская не есть нечто вечное и неизменяемое, напротив, спонтанный самотек семейной жизни ведет к распаду. Наличие любовных чувств образует запас доверия и восхищения, который иссякает с каждым действием, развенчивающим "имидж" супруга.

23—Б. Исследования не подтверждают такой связи — открове­ния, относящиеся к позитивной стороне взаимоотношений, могут коррелировать с удовлетворенностью браком, откровенность негатив­ного свойства ведет к U-образной связи.

24—Б. В этом суждении много неверного, хотя бы потому, что "чувства" отделяются от "поведения" и точнее говорить о результа­тах поведения. В несчастливых семьях каждый ожидает, что другие будут подлаживаться под него (нее), "пусть он (она) станет отно­ситься ко мне лучше, тогда и я тоже". В счастливых парах супруги открывают формулу подлинной любви — ставя другого на первое место, жертвуя чем-то в себе и делая что-то не для себя, а для партнера.

25—Б. Романтическая любовь — шаткое основание для семейного счастья, тем более на всю жизнь. Во многих человеческих культурах идеал романтической любви служит своего рода социокультурной "приманкой" к браку, средством сближения двух "незнакомцев", достижения взаимопонимания и эмпатии. Когда порог "чужести" преодолен и супруги становятся своими друг другу и вовлекаются в многостороннюю семейную жизнедеятельность, романтика пред-брачных отношений, выполнив свою функцию, должна уступить ме­сто "супружеской любви", где не отменяются напряжение чувств и страсть, но появляется реалистический взгляд на стабильность семьи, вера, спокойствие, долг, уважение, дружба. Обычно после первого года брака (после появления первенца) романтическая окраска ролей

мужа и жены (редуцируемая к ролям жениха и невесты) становится неадекватной тем аспектам ролевого взаимодействия супругов, кото­рые превращают мужа-жену в отца-мать. Сложность самого этого внутрисемейного перехода, дополняемая неопределенностью ситуа­ции в связи с противоречиями между традиционно-культурными экспектациями супружеских ролей и современными требованиями к их пересмотру, объективно ведет к проблемному состоянию. В Рос­сии примерно треть всех разводов приходится на первые четыре года, то есть на период адаптации к этой ролевой путанице. Пик разводи-мости в "короткостажных" браках относится к 3 годам стажа (где, видимо, сохраняются еще романтические представления и где столк­новение с бытом ведет к неадекватным решениям в силу резкой амбивалентности, поляризации романтических страстей), поэтому угасание романтической аттракции растягивается на последующие 6 лет — известно, что только после 9 лет брака вероятность развода в семьях с детьми уменьшается на четверть в сравнении с вероятно­стью развода на первом году брака. Стереотип романтической любви негативен не только по своим послесвадебным последствиям, но и на стадии предбрака, когда думают, что любовь преодолевает любые расстояния. Однако исследования начала и конца XX в. показывают, что огромное большинство браков заключается между теми, кто про­живал на расстоянии не более 5 миль друг от друга, то есть "стрелы Купидона" не залетают далее границ городского микрорайона, что лишний раз подтверждает не только географо-территориальную го­могамию (близость), но и социальную однородность браков. Но если бы действительно преобладали браки по любви, то гетерогамия суп­ругов по образованию, профессии, доходу, социальному статусу и т.д. была бы в несколько раз выше, чем ныне.

26—Б и 3. В России сейчас чуть более 40 миллионов семей, из них по переписи населения 1989 г. семей с детьми до 18 лет — примерно 58, 4% (около 24 млн). По числу детей семьи распределялись так: малодетные (один-два ребенка) — 90,2%, с тремя и более детьми — 9,8%. Все семьи находятся на разных этапах существования от за­ключения брака и до распада семьи. Только проведение выборочных общенациональных исследований позволяет дать представление о различиях типов и структур семей в ходе семейного цикла жизни, так как данные переписей и государственной статистики неполны и не охватывают всего разнообразия семей.

27—Г. Средний размер семьи уменьшается под воздействием со­кращения детности, и если бы семья сегодня была сугубо нуклеарной, то с учетом неполноты семей эта величина была бы на 2%

меньше — разница косвенным образом указывает наличие родствен­ников в семьях.

28—Г. К пятидесяти годам в России в начале 90-х гг.. оставалось чуть более 3% никогда не состоявших в браке. Обычно думают, что эта цифра выше.

29—А. К возрасту 50 лет женщин, никогда не состоявших в браке, примерно 3,4%, а мужчин — 3,2%, разница не столь большая, как можно было бы думать. Это показывает, что брачный статус, как бы ни относились к браку и семье люди, пока еще остается весомым в сравнении с холостячеством (хотя впервые вступающих в брак стано­вится меньше).

30—Б. Современные семьи на 90% и выше являются малодетными, а среди них — более половины семей — однодетные. Уже эта статистика косвенно показывает, что при распространении однодетности пол ребенка безразличен. Социологические опросы подтверж­дают это — в двухдетных семьях второй ребенок обычно появляется, поскольку хотят "малыша" любого пола или противоположного по отношению к первенцу.

31—Б. В качестве приемных детей девочки предпочтительнее мальчиков, поскольку социокультурные стереотипы позволяют наде­яться, что девочки лучше удовлетворяют различные потребности приемных родителей и к тому же не являются носителями семейной преемственности, патрилинеальности. Таким образом, установки на пол ребенка существенно различаются в случаях рождения своих детей и усыновления чужих.

32—Г. В России показатель числа рождений, приходящихся в среднем на женщину за всю жизнь (суммарный коэффициент рож­даемости), достиг в 1993 г. уровня 1,39 ребенка при сохраняющей­ся массовой социальной норме двухдетности. Со второй половины 60-х гг. распространение потребности семьи всего в двух детях озна­меновало рубеж исторического отмирания норм многодетности как ведущих норм семейного образа жизни. Этого рубежа наша страна достигла за 60 лет, тогда как европейские страны постепенно шли к этому в течение 250-300 лет.

33—Б. В 1993 г. было 18,2% внебрачных рождений. Следует учесть, что какая-то часть внебрачных рождений происходит в "фак­тических браках", сожительствах, юридически не оформляемых как брак. Эта тенденция в нашей стране, вероятно, будет все заметнее в будущем, если судить по ситуации в европейских странах. Возмож­но, рост внебрачных рождений окажется своеобразной формой пере­хода к сплошной однодетности как более "оправданной" форме со-

временного образа жизни. В лоне семьи это поведение при сохране­нии остаточных норм "семейно-детной" морали оценивается как девиантное, отклоняющееся. В случае же отсутствия юридического брака сама нелегитимность рождения, как исключение из правила, ведет к принятию допустимости именно единственного ребенка у пары сожителей.

34—Б. В 1993 г. было зарегистрировано примерно 3,2 млн абор­тов. При непопулярности добровольной стерилизации (единственной пока альтернативе аборту) и при неэффективности остальных средств контрацепции искусственный аборт остается основным мето­дом реализации потребности семьи в одном-двух детях. Появилась группа семей, изначально ориентирующаяся на искусственный аборт в случае наступления зачатия, подобная линия поведения смогла сформироваться только при целенаправленной политике отказа от расширения ассортимента средств контрацепции и их совершенство­вания. В условиях действия социальных норм малодетности и отсут­ствия эффективной контрацепции семьи обрекаются на аборт. Со­кращение их числа зависит поэтому от усиления потребности в детях и от распространения добровольной стерилизации.

35—В. Вазектомия как метод мужской стерилизации впервые осу­ществлена 300 лет назад и к 1925 г. становится рутинным методом. В настоящее время это самое эффективное средство, применение которого у нас, к сожалению, прежде запрещалось, а ныне тормо­зится социокультурными стереотипами мужественности, неинформированностью населения о его сути и последствиях, часто своди­мых к пресловутой кастрации. Вазектомия производится за 15 мин и в 4 раза дешевле женской стерилизации.

36—Б. Первым в мире транссексуалом стал в 1952 г. Георг Йор-генсен, в настоящее время операции по перемене пола примерно на 90 % связаны с переменой мужского пола на женский.

37—А. Этот ответ многими может быть оценен как неверный, что связано с расширительной трактовкой самой семьи. Если под семьей понимать любые эмоциональные связи, тогда семьей можно назы­вать все, что угодно, в том числе и гомогенные по полу сексуальные связи, которые в прошлом всегда осуждались, но не из-за "разврат­ности", а как девиантные, принципиально не ведущие к деторожде­нию. С другой стороны, смягчение этого табу в древности для муж­чин, находящихся в гетеросексуальном браке, можно рассматривать как своего рода контрацепцию. Социокультурная легитимность гомо­сексуальных связей как альтернативных гетеросексуальным (и по­тенциально репродуктивным) никогда не существовала. Сегодня в

условиях развала социокультурных норм многодетности, отмены прежних табу и распространения "сексуальной революции" вдет борьба за узаконение гомосексуализма и лесбиянства как самостоя­тельных, а не дополнительных к гетеросексуальности форм сексуаль­ных связей. Причем стремление легализовать эти разновидности сек­са заставляет прибегать к семейной мимикрии, прятать девиантность гомосексуализма (точнее гомосексоголизма) за семейной терминоло­гией и называть подобные связи "однополыми браками" или "одно­полыми семьями". Однако гомосексуальные пары сожителей так же, как и добровольно бездетные гетеросексуальные супруги, не могут быть семьями из-за своей репродуктивной несостоятельности. Отказ от уголовного преследования людей с девиантными сексуальными склонностями (девиантными из-за своей принципиальной бездетно­сти) не означает отказа от социокультурного осуждения этих форм сексоголизма. Юридическая допустимость таких социальных мень­шинств, каковыми являются гомосексуальные сожительства, связана с необходимостью решения жилищных, имущественных и т.п. вопро­сов, и не предполагает социокультурного оправдания подобной девиантности. До сих нор у нас в стране и в странах Запада сохраняется негативное отношение к гомосексуальным связям, причем опросы в США обнаруживают, что женские пары осуждаются в 4-5 раз мень­ше, чем мужские.

38—В. Ответ основан на зарубежных данных, в России среди городских супругов до 35 лет, имеющих двоих детей, эта частота равна 2—3 раза в неделю.

39—Г. В 1993 г. средняя продолжительность предстоящей (при рождении) жизни мужчин составляла примерно 58,9 года, а жен­щин — 71,9 года. Столь большой разрыв связан с общим ростом смертности в нашей стране и со сверхсмертностью мужчин, а осталь­ная часть — с социальными факторами. Среди последних большое значение имеет социокультурная роль матери, благотворно влияю­щая на сроки жизни женщин, поскольку мать, воспитывающая де­тей, как бы проживает одновременно несколько жизней, соизмеряя свои действия с интересами своих детей. Как ни парадоксально, но двойная загруженность женщин дома и вне семьи, в сфере наемного труда, не сокращает срок жизни, а увеличивает его из-за более сильной (в сравнении с мужчинами) идентификации Я с детьми и семейной жизнью.

40—В. В западных странах высокая продолжительность жизни отодвигает сроки выхода на пенсию, у нас же при сверхсмертности мужчин многие из них не доживают до пенсионного возраста. По

международным критериям, в России постарение началось с конца 60-х гг. и в 1993 г. доля населения старше 65 лет составляет 11,1%. Доля пенсионеров составляет 19,8%, а в тридцати регионах России эта доля превышает пятую часть населения, причем в селах северо­западных и центральных областей — третью часть. Старение населе­ния вызывается малодетностью семьи и в условиях продолжающего­ся сокращения рождаемости и детности семьи ведет к многообразным негативным последствиям уже сейчас, а не в отдаленном будущем.

41—А. Сексуальные отношения являются неотъемлемым атри­бутом человеческого счастья, но как бы мы ни определяли суть сексуальной удовлетворенности, к ней несводима любовь вообще и супружеская в частности. Опросы показывают, что любовь предпола­гает взаимопонимание, сопереживание, самопожертвование и многое другое, что характеризует межличностное единение людей, тогда как секс, даже не редуцируемый к одной физиологии, гораздо "беднее" по своему содержанию, чем любовь.

42—А, Многое в человеческом поведении может выступать в ка­честве наркотика, и секс здесь не исключение. По данным социо­логических исследований, примерно 10-12% населения предаются "сексоголизму". Следует отличать этот тип поведения от сексуаль­ной активности, превышающей среднестатистические показатели.

43—А. По мнению У.Мастерса и В.Джонсон, нет достоверных данных о взаимосвязи продолжительности жизни и сексуального по­ведения. В равной мере справедливо, что секс заставляет желать жить дольше и что желание долго жить включает в себя как состав­ную часть потребность в сексе. С другой стороны, с возрастом сексу­альная активность снижается (соответствующие данные можно най­ти в 8 главе учебника). К сказанному там можно добавить, что проведенный в 1982 г. Э.Брехером почтовый опрос 4000 американцев от 50 до 93 лет позволил получить информацию о сексуальной актив­ности пожилых, которую не удалось собрать А.Кинзи. Выяснилось, что частота коитуса (раз в неделю), отмечаемая у 90% мужчин и 73% женщин 50-летнего возраста, снижается соответственно до 58 и 50% среди 70-летних и старше, причем высокую сексуальную удовлетворенность у самых старых отмечают 75% мужчин и 61% женщин.

44—Г. Сноха — это жена сына, тогда как деверь, шурин, золовка и свояченица — это братья и сестры каждого из супругов (деверь и золовка — брат и сестра мужа).

45—В. По самооценкам супругов в американских опросах для счастливой семьи важнее всего супружество, точнее, такое Качество

каждого из супругов, как способность быть "лучшим другом". Для религиозных людей верным будет ответ Б, а в детоцентристских семьях — А. В теориях семьи либерально-прогрессистского толка скорее всего истинным может считаться супружеское товарищество, в теориях кризиса семьи высокая ценность детей и нескольких детей в семье служит интегральным показателем семейной сплоченности. Таким образом, на этом примере еще раз можно видеть конвенциональность истин, зависимость интерпретаций от применяемых тео­рий и концепций.

46—Г. Распространение малодетности и в ее пределах однодетно-сти доказывает исчезновение такой ориентации на пол ребенка, ко­торая заставляла бы родителей преодолевать социокультурные нор­мы детности и идти на рождение ребенка сверх достигнутой нормы детности в надежде на появление отсутствующих в семье сына или дочери.

47—Б. Детоубийство является лишним в ряду терминов, связан­ных с разными аспектами запрета на половые связи.

48—Б. Данные социологических исследований опровергают стере­отип развития личности у добровольно бездетных — родители с детьми демонстрируют в сравнении с ними более высокую социаль­ную активность в сферах досуга и зрелищ, хотя и характеризуются в среднем меньшим душевым доходом.

49—Б. Выделение среди партнерских, любовных отношений тех, что ведут к обзаведению детьми, обусловлено наличием социального института семьи, поэтому брак, хотя и предшествует хронологически семье, но как социокультурный феномен обусловлен существованием семьи. Семья есть единство трех отношений — супружества, родительства и родства, поэтому брак лишь составная часть семьи, а не наоборот.

50—А. Сегодня при распространении внесемейного образа жизни благополучие отдельных людей не является следствием благополучия семьи.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамян Л.А. Первобытный праздник и мифология. Ереван, 1983.

2. Авдеев А.А. Семья в докапиталистических формациях // Детность семьи. М., 1986.

3. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1980.

4. Антонов А.И. Социология рождаемости. М., 1980.

5. Антонов А.И. Эволюция норм детности и типов демографического поведения // Детность семьи. М., 1986.

6. Антонов А.И. Семейная дезорганизация // Жизнедеятельность семьи / Под ред. А.И. Антонова. М., 1990.

7. Антонов А.И. Семья: функции, структуры, теории семейных изменений // Основы социологии. Изд. 2. М., 1994.

8. Антонов А.И., М едкое В.М. Второй ребенок. М., 1987.

9. Баркалов Н.Б. Моделирование демографического перехода. М., 1984.

10. Баркалов Н.Б. Микроимитационная модель рождаемости поколения // Город­ская и сельская семья. М., 1987.

11. Барнз Д.Г. Социальная работа с семьями. М., 1993.

12. Белова В.А., Царский Л.Е. Статистика мнений в изучении рождаемости. М., 1972.

13. Бердяев И. Смысл творчества // Эрос и личность. М., 1989.

14. Бойко В.В. Малодетная семья. М., 1980.

15. Борисов В.А. Перспективы рождаемости. М., 1976.

16. Берне Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986.

17. Библиография по проблемам народонаселения (Советская и переводная лите­ратура, 1960-1971 гг.) / Под ред. Д.И.Валентея и Э.Ю.Бурнашева. М., 1974.

18. Библиография по проблемам народонаселения (1972-1975 гг.) / Под ред. Д.И.Валентея и Э.Ю. Бурнашева. М., 1981.

19. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990..

20. Вишневский А.Г. Демографическая революция. М., 1976.

21. Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество. М., 1982.

22. Вишневский А.Г. Эволюция семьи в СССР и принципы семейной политики // Семья и семейная политика (Демография и социология). М., 1991. С. 16-33.

23. Волков А.Г. Семья — объект демографии. М., 1986.

24. Волков А.Г., Сорока Е.Л. Имитационная модель демографического развития семьи // Демографические процессы и их закономерности. М., 1986.

25. Вольфсон С.Я. Семья и брак в их историческом развитии. М., 1937.

26. Вольфсон С.Я. Социология брака и семьи // Старый и новый быт. 1927.

27. Воспроизводство населения и демографическая политика в СССР / Под ред. Л.Л.Рыбаковского. М., 1987.

28. Воугел Э.Ф. Семья и родство // Американская социология. М.,1972.

29. Герасимова И.А. Структура семьи. М., 1976.

30. Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // Теория и история эконо­мических и социальных институтов и систем. Зима 1993. Т. 1. Вып. 1.

31. Голод С.ft. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты.

Л., 1984.

32. Гончарова Г.С., Савельев Л.Я. Статистический анализ структурных и демогра­фических характеристик семьи. Новосибирск, 1985.

33. Городская и сельская семья / Руководитель авторского коллектива В.М.Медков.

М.,1987.

34.' Гуд У. Социология семьи // Социология сегодня. М., 1965.

35. Гумплович В. Брак и свободная любовь. Одесса, 1906.

36. Дементьева И.Ф. Первые годы брака. М., 1991.

37. Демографические перспективы России. М., 1993.

38. Демографический ежегодник СССР. 1991. М.,1992.

39. Демографический ежегодник Российской Федерации. 1993. М., 1994.

40. Демографический энциклопедический словарь, М., 1985.

41. Демографическое моделирование // Энциклопедический словарь "Народона­селение". М., 1994.

42. Детерминанты и последствия демографических тенденций. Т. I. Часть 3.

Нью-Йорк, 1973.

43. Детность семьи: вчера, сегодня, завтра / Под ред. А.И. Антонова. М., 1986.

44. Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1987.

45. Дубакин Д. Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления "Домостроя". СПб., 1880.

46. Дэвис К. Социология демографического поведения // Социология сегодня. М.,

1965.

47. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 1912.

48. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Метод социологии. М.,

1991.

49. Елизаров В.В. Перспективы исследовании семьи: Анализ, моделирование,

управление. М., 1987.

50. Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. М.,

1980.

51. Зборовский Г.Е., Орлов Г.П. Введение в социологию (гл. Социальный институт

семьи). Екатеринбург, 1992.

52. Зибер Н.И. Очерк первобытной экономической культуры. М., 1883.

53. Зимняя И.А., Аминов Н.А. и др. Приоритетные направления подготовки социальных работников // Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993.

54. Иващенко Г.М., Плоткин М.М. Проблемы социальной поддержки детей из Семей различных типов // Проблемы семьи и семейной политики. Вып. 3. М., 1993.

55. Изучение мнений о величине семьи. М., 1971.

' 56. Имитационные модели в демографии. М., 1980.

57. История буржуазной социологии XIX - начала XX века. М., 1979.;;,. 58. Кадыров Ш.Х., Медков В.М. Семья, репродуктивное поведение, демографиче-! екая политика // Мы и наши планы. М., 1987.; 59. Как изучают рождаемость. / Под ред. А.Г. Волкова. М., 1983.

60. Кириллова М.А. О некоторых проблемах брака и семьи в современной амери-; канской социологии // Социальные исследования. Вып. 4. М., 1970. 1 61. Ковалевский М.М. Первобытное право. Вып. I. Род. Вып. И. Семья. М. 1886. | 62. Ковалевский М.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности.

' СПб., 1897.

63. Коллонтай A.M. Социальные основы женского вопроса. СПб., 1909.

64. Коллонтай А.М. Работница-мать. СПб., 1914.

65_; Коллонтай А.М. Семья и коммунистическое государство. Киев, 1919.

66. Коллонтай А.М. Общество и материнство. М., 1922.

67. Коллонтай А.М. Труд женщины в эволюции хозяйства // Лекции, прочитан­ные в Университете имени Я.М.Свердлова. М., 1923.

68. Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1988.

69. К

Date: 2015-09-24; view: 354; Нарушение авторских прав