Глава 56. Предупредить Павла Черножукова о новых изъятиях сельскохозяйственных продуктов Кузьма Петрович не мог – не позволяла партийная принципиальность и преданность

Предупредить Павла Черножукова о новых изъятиях сельскохозяйственных продуктов Кузьма Петрович не мог – не позволяла партийная принципиальность и преданность коммунистическим идеалам. Но почему‑то в последнее время не шел из головы тот случай в детстве, когда Павел угостил его хлебом с салом. Будто это было вчера, помнил, как очень хотелось есть. Казалось, что желудок прирос к спине, и оттого все внутри болело и его тошнило. И таким вкусным показалось это сало, что никогда после такого не пробовал! В голове до сих пор звучали слова друга детства: «Давай поедим вместе». Мир стал ярче от этих простых слов. Сейчас, когда возник выбор между помощью Павлу и партийным долгом, преимущество было на стороне последнего. Он оставался верным своим идеалам и принципам, невзирая на то что понимал: что‑то идет не так. Несмотря ни на что, совесть в душе просила предупредить Павла Черножукова о новых мерах.

Несколько раз Кузьма Петрович посматривал в окно сельсовета. Отсюда двор Павла был как на ладони. Хозяина не было видно. Уже в сумерки Павел Серафимович вышел заняться хозяйством. Кузьма Петрович дождался благоприятного момента, когда Черножуков принялся подметать во дворе, а Быков отправился на крыльцо покурить и проветриться. Щербак вышел на улицу вслед за однопартийцем и начал разговор о том, что необходимо взять больше подвод, потому что картофеля и свеклы у крестьян значительно больше, чем зерна. Он обсуждал детали с Быковым и пытался говорить громко, чтобы было слышно Павлу. Ему пришлось встать так, чтобы Быков не разглядел за ним человека с метлой во дворе. Стоя спиной к усадьбе Черножукова, Кузьма Петрович не мог видеть Павла, но слышал, как метла начала скрести тише и даже на мгновение утихла. Павел должен был уловить их разговор, по крайней мере, из его отрывков можно догадаться о новых изъятиях.

Как только коммунисты скрылись в помещении, Павел Серафимович бросил метлу, быстро пошел к Варе.

– Нужно прятать картофель и свеклу, – сказала взволнованная дочка. – Это еще тяжелее, чем спрятать зерно.

– Надо предупредить Ольгу, – заметил отец, – а мы ночью что‑нибудь придумаем.

– Я пойду к родителям, – произнес Василий. – Они сами не смогут спрятать, так я помогу.

– Оставайся там на ночь, – обратился к нему Павел Серафимович. – Мы с Варей сами справимся.

– Я могу детей забрать с собой, пусть дедушка с бабушкой поиграют с ними, – предложил Василий.

Варя не забыла о подруге – метнулась к Маричке, предупредила.

– Они хотят забрать последнее?! – возмутилась соседка. – И когда уже это закончится?! Кажется, конца‑края не будет!

Оставалось решить, где устроить тайники. Не засветив лампу, в полной темноте, Варя с отцом перебирали возможные варианты. Варе было очень жалко овощей, особенно той маленькой свеклы, которую она тайком носила с поля. Вспоминалось, как рисковала, как было страшно, как утешала себя мыслью о том, что эти небольшие овощи смогут прокормить детей хотя бы несколько дней. Она решила придумать такой тайник, чтобы активисты его не нашли. Отец предложил опять закапывать в землю. Конечно, это была дельная мысль – зимой лучшего места для хранения невозможно и придумать. Но «буксиры» придут с кольями и опять будут тыкать ими в землю.

– Я не пойду копать мамину могилу, – предупредила Варя.

– А там уже негде, – ответил отец. – Можно выкопать несколько ямок за ними, в зарослях сливняка. Неужели будут искать между могилами?

– Можно и там, – согласилась Варя. – А еще можно в коровнике. Риск есть, но попробовать стоит.

– Можно по частям разбрасывать на чердаках домов, – рассуждал отец. – Там и там разложить понемногу. Что‑то найдут, а что‑то и нам останется.

– Точно! – осенило Варю. – На чердаке! Только не на нашем, а на чердаке сельсовета!

– Где?

– Никто не догадается искать чужую свеклу у себя! – весело сказала Варя. – Ночью там никого нет, лестница стоит на месте, вот мы и спрячем там! Если даже и найдут, то пусть докажут, что это мы спрятали!

– Но там же холодно, свекла не так боится морозов, а вот картошка может сразу померзнуть, – заметил отец.

– Можно положить мешки возле дымохода, – посоветовала Варя, – там теплее, а сверху еще чем‑то накрыть.

– Где‑то у меня был старый отцовский кожух, – вспомнил Павел Серафимович. – Он уже дырявый и потертый, если найдут, не жалко.

Дождавшись поздней ночи, Черножуковы оставили часть урожая в подвале, остальное разложили в мешки. Как и договаривались, закопали в разных местах за могилами и в коровнике. С огорода зашли, крадучись, в свой бывший двор.

– Я полезу, – сказал отец шепотом.

– Под вами будет скрипеть лестница, – возразила Варя. – Давайте мне мешок, я же легче.

Варя с мешком за плечами полезла по лестнице, открыла дверцы, которые вели на чердак. Хорошо, что новые хозяева не догадались повесить замок, – двери придерживала лишь деревянная задвижка. Пригнувшись, чтобы не удариться головой, Варя пошла по дощатому настилу. Его сделал отец, чтобы сушить лук, фасоль и кукурузу, рассыпав овощи на доски. Ощупью Варя нашла дымоход, примостила за ним один мешок, принесла второй, с картофелем, еще один с картофелем, с лущеной кукурузой. Сверху прикрыла кожухом. Она уже хотела спускаться, как вдруг вспомнила о тайнике, который сделала мать. Варя добралась до окошка в торце дома, присела на корточки, нащупала доски. Первая, вторая, третья… Есть! Двенадцатая была на месте. Варя ее проверила – доска держалась крепко. Улыбнувшись своей тайне, она спустилась по лестнице.

– Дверь закрыла? – спросил отец.

– Да, – кивнула она.

Варя подумала, что нужно рассказать отцу о тайнике, но что‑то ее остановило. Скорее всего, отец о нем знал, но нужно ли ворошить прошлое и делать больно?

А ночью пошел снег. Большие лапчатые лоскуты сыпались с неба на землю, будто сама зима смилостивилась над людьми, разорвала небесную подушку, маскируя снегом человеческие следы.

Date: 2015-09-24; view: 300; Нарушение авторских прав