Постмодернистская марксистская теория

На марксистскую теорию глубокое влияние оказали теоретические разработки в рамках структурализма, постструктурализма (Anderson, 1984, р. 33) и, что нас здесь особенно занимает, постмодернизма (Wood and Foster, 1997; см. главу 13).

Гегемония и радикальная демократия |

Важнейшей работой в русле постмодернистского марксизма является книга Эр^-несто Лаклау и Шанталя Муффе «Гегемония и социалистическая стратегия» (1985). С точки зрения Эллен Вуд, данное произведение, перенимая внимание к лингвистике, текстам и дискурсу в постмодернизме, отделяет идеологию от ее материального базиса и, в конечном счете, растворяет «все социальное в идеоло­гии или "дискурсе"» (Wood, 1986, р. 47). Понятие гегемонии, имеющее для Дак-лау и Муффе центральное значение, было разработано Грамши для рассмотрения культурного лидерства, а не принудительного воздействия государственной вла­сти. При такой смене подхода мы, безусловно, отходим от традиционного маркси­стского интереса к материальному миру и вступаем в область идей и дискурса. Как высказывается на эту тему Вуд, «по сути аргумент Лаклау — Муффе состоит в том, что не существует материальных интересов, есть лишь дискурсивно созданные идеи о них» (1986, р. 61).

Лаклау и Муффе не только заменяют материальные интересы идеями, но так­же смещают пролетариат с привилегированной позиции марксистской теории. Как утверждает Вуд, Лаклау и Муффе относятся к движению, занимающемуся «деклас­сированием социалистического проекта» (Wood, 1986, р. 4). Лаклау и Муффе рас­сматривают классовый вопрос с субъективных, дискурсивных позиции. Соци­альный мир характеризуется различными позициями и антагонизмами. Как следствие, невозможно достичь некого «единого дискурса», который Маркс счи­тал замыкающимся на пролетариат. Универсальный дискурс пролетариата «заме­нила полифония голосов, каждый из которых строит собственную, не сводимую к иному, дискурсивную идентичность» (Laclau and Mouffe, 1985, p. 191). Таким об­разом, вместо того чтобы сконцентрироваться на отдельном дискурсе пролетари­ата, марксисты-теоретики должны рассматривать множество различных дискур­сов, которые исходят от широкого круга незащищенных индивидов, например жевщин, чернокожих, экологов, иммигрантов, потребителей и т. п. В результате марксистская теория децентрализовалась и детотализоваласъ, поскольку больше не концентрируется исключительно на пролетариях и не считает проблемы про­летариата единственной проблемой общества.

Отказавшись придавать основное значение материальным факторам и уделять повышенное внимание пролетариату, Лаклау и Муффе отрицают коммунизм в качестве цели марксистской теории, в том числе освобождение пролетариата. Вза­мен они предлагают так называемую систему «радикальной демократии». Не ак­центируя внимание, как сторонники правых политических взглядов, на демокра­тических правах индивида, они предлагают «создать новую гегемонию, которая будет результатом объединения огромного числа демократических баталий» (Mouffe, 1988; р. 41). Вновь созданной гегемонии будет необходима «гегемония демократичес­ких ценностей, что потребует увеличения демократической активности, институци-онализации ее в еще более разнообразные социальные отношения» (Mouffe, 1988, р. 41). Радикальная демократия стремится объединить под широким куполом огромный диапазон направлений демократической борьбы — антирасистский, анти-сексистский, антикапиталистический, против эксплуатации природы (Eder, 1990) и многие другие. Таким образом, это «радикальная и плюралистическая демократия» (Laclau, 1990, p. 27). Борьба одной группы не должна вестись за счет других; все демократические баталии должны рассматриваться как равные. Таким обра­зе м, необходимо объединить эти единоборства путем изменения их характера так, ч'гобы группы видели себя частью масштабной борьбы за радикальную демокра­тию. Как утверждают Лаклау и Муффе,

альтернатива для левых должна состоять в помещении себя в поле демократической революции и расширении связей равенства между различными видами борьбы против угнетения. Следовательно, задачей левых не может быть отрицание либерально-демо­кратической идеологии, напротив, она состоит в ееуглублении ирасширении в направле­нии радикальной и плюралистической демократии... Не в отказе от демократии, а, напро­тив, в расширении сферы демократической борьбы до масштабов всего гражданского к ' общества и государства состоит для левых возможность будущей гегемонии (Laclau and Mouffe, 1985, p. 176).

В то время как задачей радикальной демократии остается упразднение ка­питализма, ее сторонники признают, что даже его отмена не уничтожит всего неравенства в обществе. Для полного решения проблемы социального неравен­ства требуется гораздо более широкое движение, чем ожидали традиционные марксисты.