Фундаментализм

Фундаментализм, в самом общем виде, есть стремление противостоять модернизации, приверженность старым, «фундаментальным» ценностям, структурам, способам организации жизни.

Первоначально фундаментализмом стало называться крайне консервативное течение в протестантизме, направленное против либерального протестантского рационализма. Именно такой фундаментализм сложился на юге США в 1910-е годы: он активно отвергал любую критику Библии и все попытки ее новых, более современных трактовок. Со временем понятие «фундаментализм» приобрело более широкое звучание и стало обозначать всякое радикально-консервативное отношение к тем или иным религиозным, социальным, политическим и другим канонам (догмам). Это особая психология традиционалистского склада, жестко отстаивающая незыблемость чего-то прошлого и неприятие любых попыток его реформирования. В политическом плане фундаменталистскими можно считать попытки возрождения неотрадиционалистских социально-политических конструкций (типа опытов И. В. Сталина по воссозданию нового варианта Российской империи на старых основах, но с новой, социалистической риторикой), идеи возрождения «третьего», «четвертого» и т. д. Рима, рейха и т. п.

В современном мире понятие «фундаментализм» ассоциируется, прежде всего, с исламом («исламский фундаментализм») и отражает агрессивное сопротивление фанатиков-сторонников ортодоксального, воинствующего ислама всем попыткам «вестернизации», «европеизации» и, в целом, модернизации ислама под влиянием вызовов современного мира. Исламский фундаментализм характеризуется не только самозащитной, но и откровенно агрессивной психологией, стремясь не просто к сохранению, а к мировой экспансии не только религии, но и всего исламского способа жизни. Так, например, «мировой план» имама Р. Хомейни включал восстановление «идеального исламского государства» в Кумах, затем создание «большого исламского государства» в Иране, а уже затем - и «панисламского государства» воссоздания мирового формата. Исламский фундаментализм требует от верующих организации повседневной жизни но законам шариата, установления теократического государства, установления судопроизводства по законам шариата и т. д. Наиболее яркие примеры такого фундаментализма - Иран в 1970-80-е годы, Афганистан под властью Талибана, Чечня в период недавней «независимости» от России и т. д. Исламский фундаментализм - радикалистская основа религиозно-политического экстремизма, принимающая все более агрессивные формы, в частности, международного терроризма в связи с волнами фундаменталистской политико-психологической экспансии последних лет, все чаще устремляющимися с Востока на Запад.

Наиболее известным современным проявлением исламского фундаментализма принято считать, прежде всего, такую его модную ветвь, как ваххабизм. Понимание современного ваххабизма требует краткого исторического экскурса.

Ваххабизм - наиболее позднее ответвление ислама, зародившееся в XVIII веке на Аравийском полуострове, в ту пору захваченного Османской империей, султан которой объявил себя единственным повелителем правоверных, придерживаясь взглядов наиболее либеральной ханифитской школы. В противовес ей, ваххабизм устанавливал жесткие правила по отношению ко всем, прежде всего, подобным «новшествам». Вначале ваххабизм боролся против «отуречивания» ислама, позднее вышел за пределы чисто религиозных рамок и приобрел военно-политический характер.

Основатель ваххабизма - Мухаммед ибн-Абдель Ваххаб, выходец из набожной семьи мусульманского судьи. В десять лет он выучил наизусть Коран. Затем много путешествовал, часто вступая в различные дискуссии с мусульманскими богословами и утверждая, что арабы забыли истинную веру, за что и получают наказание от Бога. Поэтому, доказывал он, надо как можно быстрее очистить ислам от тех наслоений, которые принесли турки. Этот вероучитель призывал вести борьбу против мусульман, забывших истинную веру.

Такие взгляды Мухамаммеда ибн-Абдель Ваххаба стали идеологической основой для объединения аравийских земель. В частности, военно-политическая деятельность ваххабитов была направлена на уничтожение святых мест для того, чтобы лишить бедуинские племена их идеологической основы. Для ваххабитов поклонение святым местам, могилам сподвижников пророка Мухаммеда, было ненавистно, и потому они запрещали обращаться за помощью к святым: просить можно только одного Аллаха. Именно поэтому многочисленные святые места они просто стирали с лица земли. Так, в 1802 году ваххабиты совершили набег на священный город шиитов, Кербелу, и начисто разграбили мечеть имама Хусейна, внука пророка. Когда они захватили Медину, то уничтожили мавзолей над могилой уже самого пророка.

В 1745 году Мухаммед ибн-Абдель Ваххаб поселился в оазисе Дирьия, к северо-западу от нынешней столицы Саудовского государства Эр-Рияда. Здесь же с начала XVIII века проживало семейство Саудидов. Эмир Мухаммед ибн-Сауд заключил тогда соглашение с вероучителем, что тот останется навсегда жить на его земле, а эмир Дирьия будет придерживаться его учения, главная сила которого для эмира заключалась в его политической стороне. Тот из правителей, кто брал на вооружение ваххабизм, мог многого достичь - ваххабизм не просто допускал, а прямо проповедовал вооруженную борьбу с отступниками от истинного ислама. Опираясь на это, клан

Саудидов начал обширные военные походы. К середине 1780-х годов он уже объединил внутреннюю Аравию, а в 1805 году занял Хиджаз - область, где расположены места рождения и смерти пророка, Мекка и Медина. Правда, через десять лет вероучитель умер, а в 1818 году египтяне и турки стерли с лица земли Дирьию, казнив ее последнего эмира, предварительно вывезя в Стамбул. Только через сто с лишним лет, в 1925 году, Саудиды вновь захватили Хиджаз, а уже в 1932 году образовали Королевство Саудовской Аравии, опирающееся на ваххабистское духовенство.

Вплоть до Второй мировой войны ваххабизм активно отстаивал самые жесткие традиционалистские позиции, запрещая, например, использование телефона, радио, граммофонов и кино. Первый грузовик, скажем, появившийся в городе Эль-Хаута, был сожжен, а его водитель только чудом избежал той же участи. Самолеты, по мнению ваххабитов, летают против воли Аллаха. Поэтому любые попытки «вестернизации» страны встречали жесткое сопротивление духовенства, а продолжавшееся, несмотря на это, усиление влияния США в регионе привело к развитию ваххабитского терроризма.

В 1995 году на территории Саудовской Аравии прогремело несколько первых взрывов. Так, в декабре того года объектом террористического акта стал центр подготовки саудовской национальной гвардии, где погибли американские военные специалисты. В июне следующего года был организован взрыв казарм в Аль-Хобаре, где также были жертвы среди американцев, после чего США передислоцировали своих сотрудников на расположенную в пустыне военно-воздушную базу Аль-Хардж. Обратим внимание на то, что саудовские власти даже отстранили американцев от расследования данного террористического акта, чем вызвали серьезное недовольство США. За этими террактами стоял У. бен-Ладен.

Не менее известный в мире террорист Карлос (И. Санчес) писал из тюрьмы в августе 1998 года, после первых американских бомбардировок завода «Аль-Шифа» в Хартуме и лагеря Усамы бен-Ладена в Афганистане: «Империалистическая агрессия... атакуя Усаму бен-Ладена, стремится обезглавить возрожденный ваххабизм, который намерен выгнать узурпаторов из Неджда и Хиджаза. (провинции в сердце Саудовской Аравии), освободить оба Святых места и использовать нефтяную манну для развития Уммы (арабской нации) и освобождения Палестины... Акции в Найроби и Дар-эсса-ламе связаны исторической преемственностью с нашими действиями на суше, на море и в воздухе против сионистов в Восточной Африке, начатыми четверть века назад»[233].

Так выявляется вполне определенная историческая цепочка. На одном конце этой цепочки - вероучитель-фундаменталист Мухаммед ибн-Абдель Ваххаб. На другом ее конце - террор против американцев. Где-то в середине цепи располагаются военно-политические и патриотические основы ваххабизма. Кстати, еще в 1996 году У. бен-Ладен категорически заявил в интервью журналу «Тайм», что «мусульмане полны гнева в отношении Америки», и для своего же блага США должны уйти из Саудовской Аравии»[234]. Так сходятся концы с концами. Обратим внимание и на тот факт, что откровенно фундаменталистский и не менее откровенно террористический исламский режим талибов в Афганистане был признан только тремя странами мира: Йеменом, Пакистаном и Саудовской Аравией. Последнее было сделано под сильным влиянием саудовских улемов, которые полагают, что «в силу своего невежества талибы идеологически очень близки к ваххабизму».

Психология исламского фундаментализма опирается на отрицание прогресса и, в целом, всех ценностей современного мира. Это стремление жить в своем, замкнутом мире, который переживает сейчас всего лишь XV век по календарю солнечной хиджры. Это особая психология людей, живущих в своем времени, в своем, неторопливом ритме жизни, и никак не желающих жить иначе. «Верблюд не может скакать с лошадиной скоростью, а человек - не лошадь: мы идем по своему пути, начертанному Аллахом», - гласит одна из исламских поговорок. В подобной психологии возникает особое отношение к Западу. Так, один из безусловных реаниматоров ислама во второй половине XX века, имам Р. Хомейни утверждал: «Запад есть не что иное, как совокупность несправедливейших диктатур; если человечество захочет вновь обрести покой, оно должно со всей энергией разгромить этих зачинщиков беспокойства. Если бы Западом руководила исламская цивилизация, нам никогда не пришлось бы быть свидетелями дичайших порывов, недостойных даже хищников»[235]. Понятно, что такие высказывания носят в определенном смысле компенсаторный характер. Перекладывание всех прошедших, настоящих и будущих бед на плечи универсального исторического козла отпущения в лице Запада освобождает от собственной ответственности, объясняет все неудачи и провалы. Формула «Этот Сатана нашего времени, Запад, создал все наши проблемы» (Р. Хомейни) принята на вооружение всеми исламскими фундаменталистами. Даже по поводу безработицы в Иране Р. Хомейни говорил: «Виноваты неверные, этих чертей надо убивать». Главный палач Ирана Хал кали утверждал: «Наркомания - результат сионистско-империалистического заговора против исламской молодежи Ирана».

Антизападная позиция фундаменталистов - это далеко не только ядро агрессивной солидарности исламского мира и средство компенсаторного самооправдания. Это еще и элемент культурной идентификации. Это резкий протест против такой модели цивилизации, которая решила сформировать остальное человечество по своему образу и подобию.

«Цветные части света уже двести лет чувствуют себя глубоко психологически травмированными, поскольку упиверсальная мысль все это время развивалась при помощи научных методов и философской логики Запада. Верят теперь в то, что осталось от веры после европейского просвещения и успехов европейских естественных наук... «Уже тысячу лет как Восток не написал ни одной книги, не сделал пи одного изобретения, не выработал даже ни одной оригинальной мысли, сравнимых с изобилием Запада, - писал египетский ученый Салама Муса полвека назад. Как же сохранить при всем этом уважение к самим себе?» В настоящее время это возможно только путем радикального и агрессивного отвергания Запада, унизившего и ущемившего самоуважение остального человечества мощью своей неотразимой мировой цивилизации. Антизападная позиция является, таким образом, средством обретения утраченной идентификации»[236].

Впрочем, эта позиция - не только антизападная в буквальном смысле. В свое время она в не меньшей степени была и антисоветской - то есть, в совокупности, антицивилизационной. Так, похитив осенью 1984 года в Бейруте четырех сотрудников советского посольства, исламисты выдвинули требования:

«Русские, американцы, вообще европейцы и прочие неправоверные, и потому уже враги ислама, несут ответственность за злодеяния своего союзника - Сирии, ведущей братоубийственную войну на истребление с истинными мусульманами в районе северо-ливанского города Триполи. Москва должна остановить кровопролитие в Триполи, оказав давление на Дамаск. Советское посольство - рассадник антимусульманской заразы в Ливане - должно быть эвакуировано в ближайшие несколько дней, в противном случае оно подвергнется вооруженному штурму в ближайшую пятницу после традиционной утренней молитвы. В случае невыполнения требований в течение сорока восьми часов похитители угрожали убить заложников одного за другим»[237].

Идеология исламского фундаментализма вполне понятна и как бы вытекает из его психологии. Эта идеология не содержит в себе никаких позитивных ценностей, она вся основана на чисто традиционалистской приверженности к ценностям прошлого. Это стремление жить «как жили отцы и деды» - прежде всего стремление вернуть жизнь на рельсы истинного ислама, в том числе и вооруженным путем. Это готовность противостоять всем попыткам модернизации, в том числе и явно террористическими методами.

Быть может, самое примечательное заключается в той неожиданной связи, которую внезапно обнаруживает современный исламский фундаментализм с левацким западноевропейским экстремизмом. Вспомним: еще Г. Маркузе в конце 1960-х годов считал, что «спасение грядет от третьего мира», и рассматривал национально-освободительные антиколониальные бои в третьем мире как признаки зарождения человека нового, постбуржуазного типа. Он и пришел таким, каким ожидался: типичным террористом. Но пришел он с Востока. И он не скоро остановится.

Эксперты в области разведки и борьбы с терроризмом теперь совершенно уверены в том, что фундаменталисты вовсе не намерены ограничиться терактами против американских казарм или посольств, в результате которых погибает несколько сотен жертв. Их следующими мишенями могут стать города и целые страны. Такая эскалация целей основывается на обладании новейшими технологиями и на том, что у подрывных организаций есть финансовые возможности покупать эти смертоносные технологии или подкупать тех, кто ими владеет, а уж денег у террористов хватит. У. бен-Ладен открыто заявлял:

«Приобретать оружие для защиты мусульман - это наш долг. Если правда, что я купил оружие (химическое или ядерное), я благодарю Аллаха, который мне это позволил. И если я стараюсь получить такое оружие, то это - долг. Для мусульман было бы грехом не попытаться завладеть тем оружием, которое могло бы помешать неверным причинить зло мусульманам...»

Date: 2015-09-24; view: 337; Нарушение авторских прав