И 3-е послания Иоанна

ОБЩИЙ ФОН

Если идентичность словаря и стиля — достаточный критерий для определения авторства, то эти три короткие послания должны быть приписаны одному автору, который также является и автором четвертого Евангелия. Все четыре текста были написаны приблизительно в одно и то же время и в одном и том же месте. 1-е Послание Иоанна начинается кратким вступлением: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин 1:1), и это и есть основание для применения христианской истины. Это вступление содержит сжатое изложение четвертого Евангелия как по содержанию, так и по стилю, и это сходство сохраняется на протяжении всего послания. Цель 1-го Послания выражена такими словами: «Сие написал я вам... дабы вы знали, что вы... имеете жизнь вечную» (5:13). Эти слова ведут читателя еще на шаг дальше по сравнению с тем, что написано в Евангелии: «Сие же написано дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин 20:31). Евангелие писалось, чтобы возбудить веру, а 1-е Послание — чтобы укоренить уверенность.

2-е и 3-е Послания», как предполагает Гудспид, писались, как «сопроводительные письма», одно к церкви, с обращением «избранной госпоже» (2 Ин 1), другое Гаию, пастырю церкви (3 Ин 1). Они предназначались для личных советов и приветствий, между тем как учение заключалось в Евангелии и 1-м Послании.

Точного времени и места написания этих посланий установить не удалось, но наиболее вероятно, что они писались Иоанном для церквей в Асии в середине последней трети I столетия. К этому времени закончился процесс разделения церкви и синагоги. Споры об оправдании верою или делами закона утихли, и на вероучение церкви стал влиять наплыв язычников с их наследием философского мышления. Они интересовались личностью Христа. Кто Он? Если Он Бог, то как Он мог умереть? Если Он умер, то как Он мог быть Богом? Предполагалось много решений этой дилеммы, и спор о природе Христа занимал умы церковных авторитетов и много обсуждался на церковных соборах вплоть до V века. Фактически этот спор не утих и до сего дня.

Те ошибки, с которым особенно борется 1-е Послание Иоанна, были, по-видимому, начальной формой гностицизма — ереси, которая была самым опасным врагом Церкви до конца II века. Гностицизм был философией религии, а не отдельной системой. Он основывался на предпосылке, что дух — добро, материя — зло и что они не могут иметь прочной связи между собою. Спасение состоит в бегстве из сферы материи в сферу духа. Существует множество средств для этого бегства. Самое главное из них — знание, с помощью которого человек может подняться над земными цепями материи в небесное познание истины. Это знание или «gnosis» (греческое слово, от которого произошел термин гностицизм) может быть достигнуто только тем, кто посвящен в особые тайны. Учение гностиков должно было образовать неорганизованный, но сплоченный культ, спаянный внутри общими обрядами и общими представлениями, а не начальниками и обществами.

Конфликт такого рода философии с христианством острее всего возникал при попытках понять природу личности Христа. Как, спрашивали гностики, мог бесконечный, чистый дух, называемый Богом, иметь что-то общее с материальным телом? Невозможно было, по их мнению, вообразить себе такое объединение. Они предлагали два выхода: либо Христос не был действительно человеком, а только казался таковым, либо Христос-дух не воплощался в человека Иисуса до Его крещения и оставил Его до Его смерти на кресте. Первая теория называлась докетизмом от глагола «dokeo» — казаться, а вторая — керинфианизмом по имени ее главного защитника в I веке — Керинфа.

Любое из этих предположений оказалось бы смертельным для Евангелия, если бы стало нормой христианства. Докетизм делал человека Иисуса просто призраком, иллюзией, которая, казалось, являлась людям, но на самом деле не существовала. Керинфианизм наделял личность Иисуса странным противоречием: человек не знал бы никогда, кто говорит или действует, человек Иисус или божественный Христос-дух. Согласно керинфианизму личность Христа оказывалась чем-то вроде доктора Джекила и мистера Хайда. Вероятно, во времена Иоанна, эти взгляды еще не были вполне оформившимися и распространившимися, но язык 1-го Послания подразумевает, что уже распространилось нечто подобное гностицизму.

Иоанн утверждает, что Христа, Которого он проповедует, ученики слышали, видели и осязали руками (1 Ин 1:1). Он говорит, что тот, кто отвергает Отца и Сына, есть антихрист (2:22), и заявляет, что «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога» (4:2,3). Как видно, его противники заняли позицию, близкую к докетическому гностицизму.

Малые послания имеют дело с той же проблемой, но с точки зрения церковного образа управления и дисциплины. 1-е Послание Иоанна говорит, что «они», то есть приверженцы лжеучения, «вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами» (2:19). В некоторых церквях были разделения, при которых заблуждающиеся вышли и образовали свои группы. Некоторые же из них тогда сделались странствующими учителями, которые пытались проникнуть в более слабые и незрелые церкви. 2-е Послание предупреждает:

«Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие

Иисуса Христа, пришедшего во плоти...»

(2 Ин 7).

Церковь получает предупреждение не приветствовать таких учителей:

«Ибо приветствующий его участвует в злых делах его»

(2 Ин 10,11).

3-е Послание тоже открывает одну-две интересные детали жизни церкви этого периода. Как видно, большая часть служения совершалась путешествующими проповедниками, которые периодически обходили общины, задерживаясь на некоторое время в каждой церкви и проводя «длительные собрания» в частных домах. Таким образом, служением легко можно было злоупотребить, и религиозные обманщики пользовались этим, чтобы вымогать у народа средства к существованию. Иоанн хвалит Гаия за его любезную поддержку проповедников, поскольку те не получали помощи от язычников, которым служили (3 Ин 5,8).

В словах о Диотрефе отражено появление церковных «царьков». Он не желал принимать странников и постоянно исключал из церкви тех, кто хотел служить им. Возражение Иоанна и его обещание при посещении испытать власть Диотрефа, показывает, что даже в Церкви I века были административные трудности.

Итак, послания Иоанна писались к Церкви, которая столкнулась с новой философией, готовой поглотить христианство. Церкви пришлось бороться за сохранение своей особенной, отличной от всего вести против ее извращения ересями.