Глава 22. По ровной дороге

Майклу понадобились семь с половиной месяцев, чтобы записать альбом „Плохой", -- в два с лишним раза больше, чем на „Триллер". Было затрачено свыше двух миллионов долларов.

Но наконец работа над альбомом закончилась, и я смогла его послушать. „Плохой" мне не понравился. Впрочем, две вещи мне значительными показались сразу. „Ты заставляешь меня почувствовать” и особенно баллада “Человек в зеркале". В балладе мне нравилась мысль: „Если ты хочешь, чтобы мир стал лучше, взгляни на себя и изменись".

Но мне было тяжело слушать такие жестокие песни, как „Грязная Дайана", „Демон скорости" и „Ловкий преступник". „Грязную Дайану" с ее гитарным визгом я считала неудачей альбома.

Возможно, в моем разочаровании виновата была я сама. Подсознательно я ожидала услышать нечто похожее на „Триллер", хотя должна была бы уже понять, что Майкл - один из тех артистов, которые не любят повторяться, которые постоянно открывают новые горизонты. Поняв это, я „открыла" для себя альбом „Плохой".

К тому времени, когда «Плохой», имевший самый большой за всю историю «Си-Би-Эс Рекордз» предварительный заказ (два с половиной миллиона экземпляров), попал в магазины пластинок, Майкл уже получил хорошие вести.

Песня «Я просто не могу прекратить любить тебя» стала хитом номер один в списке современной музыки для взрослых, номер четыре – в поп-списке и номер шесть – в списке ритм’энд’блюз.

Но в итоге „Плохой не установил нового рекорда по продаже. К лету 1984 года было продано двадцать миллионов экземпляров (примерно в два раза меньше, чем „Триллера"). Тем не менее это была, несомненно, внушительная цифра, которая позволила „Плохому" занять третье место в мире но количеству проданных экземпляров. Звуковая дорожка „Лихорадка субботней ночи" при двадцати пяти миллионах проданных экземпляров осталась на втором месте

И все же „Плохой" вошел в историю звукозаписи. До его выхода ни один альбом сольного исполнителя или группы не давал больше трех песен-хитов номер один. „Плохой" дал пять. Двадцать шестого марта 1988 года „Человек в зеркале" стал четвертой песней альбома, возглавившей список „Биллборда", „Грязная Дайана" второго июля стала пятой,

Заканчивая турне, Майкл выступил двадцать седьмого июня 1989 года на спортивной арене Лос-Анджелеса. К этому времени он установил рекорд но кассовому сбору сто двадцать пять миллионов долларов. За семнадцать месяцев на его концертах побывало почти четыре миллиона зрителей. Его маршрут 1988 — 1989 годов включил пятьдесят четыре выступления на аренах в Соединенных Штатах, сорок одно выступление на стадионах Великобритании и Европы, девять дополнительных концертов в Японии

Я была рада увидеть Майкла здоровым и отдохнувшим, несмотря на то что к тому времени он гастролировал уже почти год Он принял мудрое решение - выступать не более трех раз в неделю. Такой темп не только позволял ему оставаться бодрым, по и помогал сохранять горло. В ноябре, в середине выступлений в Лос-Анджелесе, начались неприятности с горлом. Распухшие голосовые связки вынудили Майкла отложить выступления. Только в январе он смог дать пять концертов

Хорошему здоровью Майкла помогала, я полагаю, диета. Перед его отъездом на гастроли доктор настоял, чтобы он перешел на высокопротеиновую диету, включающую рыбу, для поддержания жизненного тонуса. Майкл согласился неохотно.

Еще до того, как Майкл стал вегетарианцем (в конце семидесятых годов), я огорчалась отсутствием у него интереса к еде. Когда вся семья отправлялась полакомиться горячими сливочными помадками, он был единственным, кто отказывался. «Я не голоден», - говорил он. Ну какой же ребенок отказывается от горячей ванильной помадки? Мне стыдно признаться, но иногда Латойа и я съедали по две в день.

После того как Майкл последовал примеру Джермена н решил отказаться от мяса, еда стала интересовать его еще менее Он нанял повара на полный рабочий, день, но я не знаю зачем. Обычно он съедал очень мало. „Если бы мне не нужно было есть, чтобы жить, я бы никогда не ел", сказал он мне как-то раз.

Один раз в неделю Майкл постился. „Я очищаю свое тело, это полезно для здоровья”, — объяснил он. Но, вместо того чтобы отдыхать в этот день, сохраняя энергию, он танцевал нон-стоп но менее двух часов на своем переносном танцевальном полу.

В наших спорах по поводу диеты за Майклом всегда было последнее слово.

— Ты зря расстраиваешься из-за того, что я такой тощий,— говорил он. - Мои доктор сказал, что я в отличной форме. Перестань расстраиваться из-за меня. Это я должен расстраиваться из-за тебя. Ты из тех, кто набивает свое тело всей этой вредной ерундой.

Но турне „Bиктори" побороло Майкла: он занемог от истощения и обезвоживания.

Я, конечно, надеялась, что после года полноценного питания (три раза в день) у Майкла появится интерес к пище. Но мои надежды не оправдались Во время первого нашего разговора, после того, как я присоединилась к нему за границей, он сказал, что хотя он и счастлив тем, как проходит турне, но будет рад, когда оно кончится, чтобы снова начать питаться так, как он того хочет. «Я устал заставлять себя есть», сказал он.

Пока я была с ним на гастролях, Майкл оставался самим собой, с характерной для него деловой активностью.

В свободное от выступлений время он много сочинял или занимался делами в своем гостиничном номере. Но нам все же удалось побыть с ним один на один, и эти короткие встречи доставили мне большое удовольствие.

Как-то в свободный день в Вене мы посетили дома Бетховена, Моцарта и Штрауса, исторический ресторан, в котором они собирались. В другой свободный день в Вене мы пошли покупать антиквариат Майкл накупил много разных вещей, но нам пришлось прервать прогулку, так как его узнали. Нас это поразило, поскольку на Майкле был „дуракозащитный" грим: африканский парик, шляпа, накладные усы, фальшивые зубы. Потом мы узнали, что фото Майкла в этом самом гриме были опубликованы в Австралии, фотографом оказался работник из штата Майкла. Надо ли говорить, что Майкл выдал этому человеку бумаги, отпускающие его на все четыре стороны!

Большинство наших встреч проходило в гостиничном люксе Майкла. После представления я присоединялась к нему для позднего ужина, и мы беседовали. Он рассказывал о своих наиболее памятных выступлениях. Среди них концерт девятнадцатого нюня у Берлинской стены. На нем присутствовало шестьдесят пять тысяч западных немцев и неизвестное число восточных берлинцев, которые, с презрением отвергая концерт, устроенный правительством Восточной Германии в качестве контрмеры, рисковали быть арестованными, собираясь с другой стороны стены. Запомнились также концерты двадцать седьмого и двадцать восьмого июня в парижском „Парк де Прино" для ста тридцати тысяч парижан, пять выступлений на лондонском стадионе Уэмбли, рассчитанном на семьдесят две тысячи зрителей (билеты были полностью раскуплены).

Одним из самых приятных моментов для Майкла была встреча с принцем Чарлзом и принцессой Дианой, которые шестнадцатого о июля посетили его концерт на Уэмбли Майкл преподнес членам королевской семьи чек на четыреста пятьдесят тысяч долларов для Фонда принца - свой доход от концерта. Пожертвование предназначалось для переоборудования детской больницы на Орманд-стрит.

Среди других памятных моментов - прием у посла США в Италии Максуэлло Рэбба на вечере в римской резиденции за несколько дней до начала европейского турне Майкла и посещение в Колоне (Германия) парка развлечений. Парк был закрыт на час раньше, чтобы Майкл и члены гастрольной команды могли отдохнуть и развлечься наедине.

Двадцать шестого и двадцать седьмого августа прошли шестой и седьмой концерты на Уэмбли. Стадион был полон во время всех выступлений. Через два дни после последнего выступления на Уэмбли Майкл дал концерт в Раундхэй-парке, в Лидсе. Присутствовало девяносто две тысячи человек. Это был памятный день - Майклу исполнилось тридцать лет. Самолет, курсирующий в небе, тянул за собой полотнище с надписью: „С днем рождения, Майкл!" Во время каждого перерыва группы зрителей начинали петь „Хэппи Бёсдэй". И хотя Майкл не отмечает дня рождения из-за своих религиозных взглядов, он спокойно стоял на сцене, когда вся толпа чествовала его громоподобным исполнением этой песни. Когда они закончили, Майкл тихо сказал: „Спасибо". Я знаю, что демонстрация обожания поклонниками глубоко его тронула.

Затем последовали концерты в Германии, Австрии н Англии, но все они были лишь прелюдией к концерту, которого Майкл по-настоящему ждал: одиннадцатого сентября на ливерпульском ипподроме Эйнтри должно было состояться последнее шоу его европейского турне. Выступить в Ливерпуле Майкл мечтал давно. „Я всегда считал Ливерпуль родиной современной поп-музыки по причине того, что он является родиной несравненных „Битлз", - сказал он представителям прессы.— Я хочу, чтобы мое ливерпульское выступление было данью им".

Через посредничество менеджера Фрэнка Дилео было объявлено, что ливерпульское выступление будет самым последним выступлением Майкла, что он собирается полностью прекратить „живые"- выступления по окончании своего мировою турне. Я не верила, что Майкл никогда больше не будет выступать, но все-таки считала вполне вероятным, что он сделает перерыв в выступлениях, для того чтобы уделить внимание чему-то другому.

Как оказалось, концерт на ипподроме Эйнтри привлек наибольшее за нее мировое турне Майкла количество зрителей - сто тридцать три тысячи человек. Когда я рассматривала с угла сцены перед выходом Maйкла этих людей, я была поражена тем, как много их собралось. К сожалению, этот прекрасный вечер был омрачен беспорядкам, произошедшими на ипподроме и за его пределами.

Нас предупреждал: „Там надо быть осторожными. Многие люди - безработные и очень взвинчены". Действительно, тысячи безбилетников пытались прорваться на концерт и в конце концов сломали временное ограждение, поставленное вокруг ипподрома. Десятки полицейских верхом на лошадях пытались удержать их. Вся сцена напоминала поле боя. Около четырех тысяч человек получили мелкие травмы или упали в обморок в результате толкотни и поисков места в этой немыслимой массе людей, и им пришлось оказывать меди­цинскую помощь. Разбушевавшаяся толпа даже пыталась проникнуть в осветительную и звуковую кабины. Сотрудники местной службы безопасности решили пригласить своих друзей на эти привилегированные места, которые были зарезервированы для гостей Майкла. Когда кто-то из службы безопасности Майкла попросил их удалиться, сотрудники ливерпульской службы безопасности набросились на него. Пришлось вызывать полицию, они удалили из кабины всех, кроме техников.

Из-за холодной погоды я осталась за сценой, поэтому не видела стычки. Но потасовка сказалась и на мне: из соображений безопасности люди Майкла попросили меня присоединиться к его гостям и покинуть ипподром раньше времени. В результате я не увидела половины концерта.

Майкл узнал о том, что случилось, только после концерта. Как ни был on доволен своим выступлением и оказанным ему приемом, то, что произошло, совершенно расстроило его. Если существует что-нибудь, что Майкл ненавидит, - это насилие.

После окончания европейской части турне Майкл ничего так не хотел как несколько дней тишины и покоя за городом. Осенью ему предстояло турне по Соединенным Штатам.

— Мама, я хочу, чтобы ты поехала со мной,— сказал он.

И хотя к тому времени я отсутствовала дома уже три недели и Джо с волнением ждал моего возвращения, я сказала Майклу, что поеду с ним на день или два. К тому же у меня для этого были веские причины. Мне очень хотелось посетить новый дом Майкла в прекрасной долине Санта-Инез, к северу, от Санта-Барбары. Майкл влюбился в эту часть Калифорнии, когда они с Полом Маккартни в 1982 году снимали там свой видеофильм „Говори, говори, говори". На время съемок Пол и его жена, Линда, сняли огромное поместье, Сикамор Ранч. Ранчо располагалось почти на трех тысячах поросших дубами акрах земли. В марте 1988 года Майкл купил это ранчо.

Застройщик, построивший дом, был, очевидно, близок Майклу по духу. Он нанял три дюжины европейских мастеров, чтобы построить дом точно в соответствии со стандартами Старого Света. В результате получился дом, который из-за своей чудесной деревянной отделки выглядел так, как будто был построен в другом столетии.

Мое нетерпеливое ожидание по дороге на ранчо из Международного аэропорта Лос-Анджелеса усилилось странной просьбой одного из работников ранчо: он просил позвонить на ранчо за несколько минут до нашего прибытия к главным воротам.

— Ну зачем мне нужно объявлять о прибытии в свой собственный дом?— удивлялся Майкл.

Когда ранним вечером мы прибыли, то поняли -- зачем. Под плакатом с надписью: „Добро пожаловать в страну Никогда" („Никогда" — новое название, данное Майклом ранчо) нас встретили двое возниц в цилиндрах, сидевшие на козлах кареты, в которую были запряжены два клайдсдэйла. Майкл заказал карету несколько месяцев тому назад, и пока он был на гастролях, она прибыла.

Майкл и я сели в карету и проехали четверть мили до парадной двери. Работники ранчо ожидали нашего прибытия, выстроившись по обе стороны дорожки.

- Добро пожаловать домой, Майкл! — прокричали они.

Так как Майкл после приобретения дома большую часть времени провел на гастролях, он не был знаком со многими работниками. Но мы узнали одну из горничных, Бианку, которая работала в нашем доме в Энсино. Она подбежала к Майклу и обняла его.

Вечером Майкл провел меня по дому, а на следующее утро мы проехали на машине по ранчо и осмотрели его. Мы объехали вокруг озера в пять акров, подъехали к сараю, где жили ламы Лола и Лук. Затем мы остановились у дома для гостей и дома для игр. Майкл показал место, где намеревался построить, кинотеатр, маленький зоопарк и игровую площадку для своих племянниц, племянников и других юных гостей.

Затем мы направились осматривать территорию ранчо. Мы проезжали по холмам и ложбинам. В одном особенно живописном месте мы остановились, чтобы полюбоваться красотой природы.

Трудно было поверить, что всего несколько дней назад Майкл выступал перед тысячами орущих фанов за полмира отсюда. Стояло тихое утро, и во всей округе - только мы вдвоем.

Я взглянула на Майкла: он выглядел умиротворенным и довольным репным и довольным, мысли его были где-то далеко…

Я тоже почувствовала удовлетворенность. Приятно было сознавать, что теперь, когда Майкл приближается к поворотному моменту в своей карьере, у него есть чудесный дом, ранчо, где он может расслабиться, подышать свежим воздухом, спокойно обдумать свое будущее.