О драме 1904

Заканчивая издание романа «Война и мир», Толстой обещал П. И. Бартеневу для «Русского архива» статью «о тщете исторических разысканий». За работу над ней писатель принялся в начале декабря 1867 г. и спрашивал Бартенева: «Немножко задержало меня в работе предисловие, которое я на днях пришлю. Не назвать ли его послесловием?» В январе 1868 г. статья отослана в редакцию и напечатана в мартовском номере «Русского архива» за 1868 г. под заглавием «Несколько слов по поводу книги “Война и мир”». В оглавлении журнала статья была названа так: «Несколько объяснительных слов графа Л. Н. Толстого (по поводу сочинения его: “Война и мир”)».

Статья Толстого была вызвана толками о романе в печати и среди читателей. Ее целью стало: «изложить взгляд автора на свое произведение и рассеять некоторые недоразумения, возникшие по поводу него», ответить на высказывавшееся в печати недоумение, к какому роду литературных произведений следует отнести «Войну и мир». Толстой заявляет, что «Война и мир» не подходит ни под один из установившихся родов литературных произведений. «Это не роман, еще менее поэма, еще менее – историческая хроника. “Война и мир” есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось», – говорит Толстой, отказываясь от определения жанра своего произведения. По мнению Толстого, в русской литературе, начиная с «Мертвых душ» и кончая «Записками из мертвого дома», «нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести».

Затем Толстой отвечает на упрек в том, что он будто бы недостаточно отразил в своем произведении «характер времени». Характер изображаемой им эпохи Толстой видит в «большей отчужденности высшего круга от других сословий», в «царствовавшей философии», в «особенностях воспитания», в «привычке употреблять французский язык и т. п.» «И этот характер, – говорит Толстой, – я старался, сколько умел, выразить в своем произведении».

Толстой касается и вопроса о частом употреблении французского языка в его романе, и вопроса о «первообразах» действующих в романе лиц. Писатель отмечает в статье свое разногласие с историками относительно описания исторических событий, и прежде всего сражений. Из своего опыта Толстой рассказывает, как он в Крымскую войну имел случай убедиться в несправедливости официальных донесений, когда ему было поручено после сдачи Севастополя составить общее донесение из всех отдельных донесений начальников бастионов. Читая эти донесения, Толстой убедился в том, что начальники бастионов «по приказанию начальства писали то, чего не могли знать», и получалась «хвастливая ложь».

Последний, шестой пункт статьи Толстого посвящен изложению философско-исторических воззрений автора. Толстой спешит поделиться с читателями своими взглядами на философию истории, на отношение между свободой и необходимостью, на роль личности в истории, на причины мировых событий, то есть взглядами, которыми он дорожил и подробно изложил в эпилоге «Войны и мира».