Глава 2. Луна отодвигалась, открывая солнце, и с каждой минутой его лучи, которые вот уже несколько сотен лет скупо освещали раскинувшийся под тусклыми небесами

Да, конец был близок.

Луна отодвигалась, открывая солнце, и с каждой минутой его лучи, которые вот уже несколько сотен лет скупо освещали раскинувшийся под тусклыми небесами пейзаж, становились все горячее и ярче. Легкие перистые облака уже рассеялись бесследно. Теперь очередь была за плотными свинцовыми тучами; они тоже таяли на глазах, открывая голубые просторы, по которым одна за другой, подобно праздничному фейерверку в честь окончания охоты, проносились падающие звезды. Наиболее смелые обитатели этого мира – животные, привыкшие к рассеянному свету вечных сумерек, – подстрекаемые любопытством, оставили свои пещеры и норы и наблюдали за переменами, что творило повсюду солнце. Лев, снабженный крыльями столь мощными, что они давали ему возможность летать, покинул свой трон меж ветвями древнего дуба и взмыл в воздух, словно бросая вызов самому солнцу. Однако жар, изливающийся с небес, оказался непереносим для могучего зверя, и он рухнул наземь, теряя перья, каждое из которых своими размерами не уступало мечу.

Джерри моментально уловил смысл происходящего.

– Сейчас начнется светопреставление, – сообщил он.

И действительно, паника охватила дотоле невозмутимый мир и всех его жителей. Животные, еще недавно благоденствовавшие в серебристом сумраке, ныне были охвачены ужасом; они чувствовали, что небесное светило, несущее свет и зной, грозит им погибелью. Тут и там звери, птицы и гады носились в поисках тени и отчаянно сражались за каждый утолок, откуда вездесущие солнечные лучи еще не успели изгнать полумрак. Не только крылатый лев был сражен яростным натиском солнца. Птицы, испуганные небесным сиянием, стаями поднимались в воздух и тут же опускались, оглашая пространство растерянными криками. По дорогам метались обезумевшие дикие собаки; в приступе отчаяния они вцеплялись друг другу в глотки. Воздух внезапно наполнился мириадами мошек и стрекоз; все новые тучи только что вылупившихся букашек поднимались из травы, где яйца насекомых, спокойно ждавшие своего часа, внезапно трескались под влиянием резкого подъема температуры. Вслед за мошкарой появились и охотники, для которых она являлась самой лакомой добычей. Всевозможные грызуны сновали в траве, торопливо набивая желудки. Земля кишмя кишела ящерицами и змеями.

Преображение, которое претерпел этот мир, оказалось стремительным и невероятным. Прошло не более пяти минут с тех пор, как Лилит вновь обрела своего возлюбленного сына и проклятие, тяготевшее над герцогом, было снято; и за эти несколько минут необозримые пространства, по которым на протяжении веков носились Гога и его охотники (их гниющая плоть уже слилась с болотистой почвой), изменились до неузнаваемости: падающие звезды и падающие львы, мириады насекомых и дикий вой ослепленных солнцем зверей. Деревья внезапно покрылись цветами, и все новые почки, набухшие и сочные, взрывались, подобно маленьким бомбам, наполняя воздух терпкими ароматами.

И хотя все новые цветы покрывали ветви и все новые стрекозы взмывали в воздух, Смерть, эта беспощадная жница, не теряя времени, собирала богатый урожай. Не обращая внимания на пронзительные визги, душераздирающие крики и судорожные конвульсии, она расправлялась как с обычными животными, так и с причудливыми тварями, созданными изощренной фантазией Лилит. Птицы несли яйца, из которых немедленно вылуплялись змеи, пожирающие своих родителей. Ящерица, не успевшая проглотить стрекозу, сама была проглочена жутким существом, которое могла измыслить лишь супруга дьявола: в сущности, существо это представляло собой огромное влагалище, в глубине которого хищно посверкивал единственный глаз.

То, что происходило со Страной дьявола в эти трагические минуты, невозможно было ни описать, ни охватить взглядом. Рождения и смерти сливались в безумном, непостижимом круговороте.

«Возможно, нечто подобное происходило в Эдеме», – сказала себе Тэмми, стоявшая у дверей. Возможно, и там вовсе не безмятежный Творец простер спокойную руку над благоуханными травами, над тиграми и ланями, мирно пасущимися под фруктовыми деревьями. Нет, раскаленное солнце, точно сумасшедший повар, в несколько мгновений выжгло дотла цветущую землю, не пощадив ни одно из живых существ – ни самых совершенных и изысканных, ни самых грубых и низменных. В этом мире ничто уже не имело значения – ни красота, ни поэзия, ни разум. Смерть, не рассуждая и не мешкая, следовала сразу за рождением; поражающие взор создания умирали, не успев сделать первый вздох, и мухи, роями опускаясь на землю, усеивали гниющие трупы своими личинками.

Неудивительно, что Лилит столь уверенно заявила: она ничего не имеет против Бога. Разве она не являлась первой женщиной, вышедшей из рук Творца, невестой Адама, отвергнутой Иеговой. Лилит – это первая на земле матка, первое влагалище, первая кровь, пролитая потому, что мужчина вошел в женщину.

Пораженная этой мыслью, Тэмми вгляделась вдаль, надеясь в последний раз увидеть ту, что стала супругой сатаны.

Однако целые тучи насекомых, птиц, цветочных лепестков, семян, чешуек носились в воздухе, закрывая обзор. Тэмми не смогла увидеть Лилит; в глубине души она чувствовала, что это к лучшему. Судьба оказалась к ней милосердна, не дав вновь заглянуть в бездонные глаза супруги дьявола.

Date: 2015-09-24; view: 226; Нарушение авторских прав