Гнев и связь. Как извлечь пользу из ярости

Джим не мог спать. Он ни разу нормально не выспался с тех пор, как неделю назад повздорил ночью со своей женой Карен. Он потребовал объяснений по поводу задержек допоздна на работе, и жена призналась, что уже шесть месяцев у нее связь с начальником.

Джим потерял самообладание; он то осыпал ее проклятиями, то слезно умолял прекратить связь с любовником. Стараясь успокоиться, он выбегал из дому и тут же возвращался. Он не знал, что делать: то ли задушить ее, то ли застрелить начальника, то ли застрелиться самому.

«Это ничтожество, – думал он, распаляясь, – обманывает свою жену и пытается разрушить мой брак. Если бы я только знал его адрес, он бы горько пожалел, что прикоснулся к ней!» Затем его ярость переходила на Карен.

Но Джим обрывал себя, пытался вернуть самообладание, – он подозревал, что в такие моменты начальник казался Карен гораздо привлекательнее, чем он. Она происходила из обеспеченной семьи, а у Джима карьера так и не сложилась. Он знал, что не стоит обливать грязью этого парня, – не сейчас. Так можно было только вновь толкнуть ее в объятия любовника.

Посмотрите на нее: она, такая красивая, сидит на нашем потертом диване. Он стоял над ней в угрожающей позе, задавая вопрос за вопросом. В очередной раз выбежав из дому, чтобы подавить желание ее задушить, он вбежал обратно и упал на колени, слезно прося прощения за свое неумение обеспечить ее.

Карен, как показалось, не спешила прощать, и Джим, придя в ярость, швырнул в стену ее любимую статуэтку из фарфора, разбив ее на тысячу мельчайших осколков. Видя свое бешенство, он снова разразился слезами, закрыл лицо руками и медленно осел на пол.

Джим не знал, как долго, сломленный духом, он пролежал на полу, но Карен так к нему и не приблизилась. Она просто сидела, словно окаменевшая. Постепенно злость вернулась. Обзывая ее грязными словами, он выскочил из дома, сел в машину и исчез во тьме.

Он не знал, куда ехать, кроме как в сторону скрытого сейчас во мгле медицинского комплекса, в котором работала Карен. Ему воображалось, будто Карен звонит теперь из дома начальнику. «Пусть говорят – мне теперь все равно», – подумал он с горечью.

Блуждая, словно разъяренный тигр, вокруг темного здания и пытаясь привести в порядок свои бурлящие чувства, он заметил лежащий неподалеку кирпич и мысленно поиграл с идеей швырнуть его в окно второго этажа. Или швырнуть все кирпичи во все окна здания. К счастью, этот план он отбросил: «Господи, я теряю рассудок. Лучше поехать домой и постараться прийти в себя».

Подъезжая к дому, он подумал: а осталась ли там вообще Карен? Может быть, услышав о его безумствах, любовник приехал и забрал ее? Однако, войдя в дом, он обнаружил ее спящей. Как она может спать в такую ночь, как эта? Он разбудил ее и заставил дать обещание не встречаться больше с начальником и уйти с работы, как только найдет другую. Затем они даже занялись любовью, но это не помогло.

Теперь, незадолго до рассвета, ум Джима все еще кипел вопросами, на которые, казалось, не было ответа. Он боялся потерять Карен. Она была лучшим, что произошло в его жизни. Его действия той ночью были неконтролируемы, и он пообещал себе, что будет держать свои эмоции под контролем – если ему это не удастся, она может просто уйти, и что тогда будет с ним?

Когда Карен уже была готова отправиться на работу, Джим вновь почувствовал, что ненавидит ее и не хочет, чтобы она ехала в офис к этому «подлецу». Ему захотелось причинить Карен боль и заставить ее плакать. Он знал, что следовало бы проводить ее словами ободрения, – сказать, что они все преодолеют, но гнев возобладал в нем. Ему удалось не причинить ей боль физическую, но когда она уходила, в глазах у нее были слезы.

Как только ее машина скрылась из виду, Джим запаниковал. Он запрыгнул в свою машину и поспешил за ней. Догнав ее у светофора, он выскочил и со слезами на щеках подбежал к ее машине. Она тоже плакала. Он удерживал ее на перекрестке, а свет на светофоре все менялся. Он извинялся и ревел, как ребенок. Другие машины просто объезжали их, и вся сцена напоминала эпизод из плохой мелодрамы, но дня Джима это было подлинным кошмаром.

Карен приехала на работу с опозданием. Прежде чем войти в офис, ей пришлось поправить свой макияж. Зазвонил телефон. Взяв себя в руки, она ответила максимально деловым тоном, который в тот момент был только возможен.

Это был Джим, злой на себя и смущенный своим крайним унижением на том перекрестке. Он снова умолял ее прекратить связь. Сбитая с толку и утомленная тирадами и слезами Джима, она, как только вошел начальник, положила трубку.

Импульсивное поведение Джима – от приступов гнева до смиренных извинений – типично для супруга, которому только что открылась неверность изменницы. Тот, кого предали, захвачен неистовым водоворотом чувств, и, кажется, в любую минуту бурный поток унесет его в море.

В случае Джима и Карен, гнев Джима постепенно ослаб до такого уровня, когда он с Карен смог начать общаться и сделать шаг к примирению. Они обратились за психологической помощью, а Карен еще решила уйти с работы и прекратить связь. Встряска, которой подвергся их брак, послужила Джиму стимулом для начала работы над своими проблемами. Сегодня они оба делают успехи на пути к исцелению.

Date: 2015-09-24; view: 258; Нарушение авторских прав