В 1953-1985 гг

Либерализация общественных отношений в стране началась по­сле смерти И.В.Сталина в марте 1953 г. и ареста Л.П.Берии в июне того же года. Первыми признаками этого стали прекращение массо­вых репрессий и начавшийся процесс реабилитации жертв сталин­ского террора. В 1953-1954 гг. наметился поворот в экономической политике, переоценке подвергалась и внешнеполитическая доктрина.

Короткий период хрущевской оттепели в определенной мере из­менил сущность правовой политики и практики, но по-прежнему наиболее преследуемыми оставались преступления, связанные с дея­тельностью в сфере идеологии, политического соперничества и поли­тической борьбы.

Эпоха «коллективного» руководства, в период правления Л.И.Бреж­нева, хотя и сменила вывески государственно-правового преследования инакомыслящих, хотя и стала действовать, применяя демократические лозунги, но породила волну диссидентов, которые от гуманизма «соци­ально справедливого и свободного» общества вынуждены были бежать в страны «буржуазного Запада».

В этот период законодательные акты, в том числе уголовные и уголовно-процессуальные нормы, правовые нормы о труде, земле и т.д., претерпели значительную переработку. Кодификация уголов­ного и административного права проводилась в целях правового ре­гулирования общественных отношений и защиты общества, каждого его члена от преступных посягательств, но в конечном итоге она так и не стала демократическим законодательством.

Взять хотя бы для примера некоторые основные статьи Уголов­ного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР: «Статья 7. По­нятие преступления. Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или без­действие), посягающее на общественный строй СССР, его политиче-

скую и экономическую системы...» и т.д., где можно выделить слова: «...на... общественный строй СССР, его политическую... системы...». Как видим, законодатель утвердил незыблемость строя и политиче­ской системы, поставив тем самым ограничения для тех, кто мог бы не согласиться с провозглашенным строем и политической системой.

Интересно и то, что со времен В.И.Ульянова-Ленина не было сколь-нибудь теоретического продолжения «марксистской филосо­фии», «философии развития социализма», обоснований и стадий со­циализма, таких, как социализм «окончательный», «развитой» и т.п.

Политические лидеры были по своей сути администраторами с амбициями вождей, но ни в коей мере не теоретиками государствен­но-политической жизни. Единственное, на что они были способ­ны, — это перетряхивать, обновлять и приспосабливать для своих це­лей «творческое наследие классиков марксизма-ленинизма». Это был тупик философии, тупик утопической идеи, утопической мечты. Да и само понятие Маркса о развитии общества было приспособлено к желаниям революционных вождей.

Если по Марксу смена общественных формаций, т.е. революции, возможна только тогда, когда экономические отношения разовьются настолько, что этому базису будут мешать реакционные, консерва­тивные политические надстройки, то по В.Ульянову все выглядит уп­рощенно: низы не хотят, а верхи не могут. Здесь и кроется вся суть уголовно-правовой политики, а именно — оградить построенное «на песке» общество и государство — от падения, узурпированную власть вождей и творцов — от политического краха.

Трудно сказать, понимали ли сами «вожди» сложившуюся ситуа­цию. Должны были понимать, если не сами, то их ближайшее окру­жение. Может быть, именно это заставляло «лидеров партии и наро­да» грабить свой народ, паразитировать на загнанном в тупик социа­лизма обществе. В такой ситуации «слепые» были более послушны, податливы и безголосы.

Date: 2015-09-24; view: 310; Нарушение авторских прав