Ко второму семинару

Философские школы. Система даршан

Система даршан сложилась в результате кризиса ведийской религии (начиная с сер. 1 тыс. до н.э.), вызванного развитием религиозной схоластики, недоступной пониманию широких слоев общества; громоздким, сложным и дорогостоящим ритуализмом; освящением варнового строя и др. Кризис привел к появлению неортодоксальных религиозно-философских традиций и реформе ведийской традиции: возникновению индуизма.

Локаята, или чарвака

Локаята (также чарвака, санскр. चार्वाक) — материалистическое учение Древней Индии. Школу локаята считают атеистической.

Локаятиками в начальный период индийской философии называли профессиональных спорщиков, многие из которых были собеседниками Будды Гаутамы.

Искусство локаяты было одной из дисциплин, которым обучали в брахманских школах 5 в. до н. э. и позднее. Локаятики брались доказывать, что всё существует и ничего не существует, что всё едино и всё множественно, что ворона белая потому, что у неё кости белые, а журавль красный потому, что у него кости красные. В классический период индийской философии локаяту стали отождествлять с чарвакой.

Локаята относится к разряду настика, то есть учения, отрицающего авторитет Вед. Они отрицали существование какой бы то ни было духовной субстанции, никакой души, никакого бога, никакого иного источника нашего знания, кроме чувственного восприятия. Отрицали порядок во вселенной, сводя его к игре случая. Отрицали закон воздаяния как нечто, существующее помимо случайного воздействия или вознаграждения со стороны мирской власти. Отрицали закон кармы. Хорошо известен тот факт, что материализм всячески поощрялся и изучался в Индии в школах политической мысли. Материалисты поддерживали существующий социальный строй и освящающую его религию, нисколько не заботясь о том, чтобы быть религиозными самим. Отрицали всякую высшую цель в жизни, за исключением личного интереса. «Твоя смерть и есть твоя нирвана, – утверждали они, – и нет никакой другой». В отрицании души и бога буддизм до некоторой степени совпадал с материализмом, однако он резко расходился с ним в признании кармы и нирваны.

Предшественником чарваков был Аджита Кесакамбали — индийский философ-материалист 6-5 вв. до н. э., один из старших мыслителей группы шести «диссидентствующих» учителей, воззрения которых излагаются в «Самана-пхала-сутте» Палийского канона (Дигха-никая I. 55). Он считал единственным источником достоверных знаний о мире чувственный опыт и иронизировал над любым внечувственным умозрением. Аджита Кесакамбала один из учителей шраманской эпохи. Его имя-прозвище буквально означает «непобедимый с одеждой из человеческих волос».

Ньяя

Исторические истоки ньяя как теории контровертивного дискурса восходят в конечном счете к тому же поздневедийскому периоду, к тесно связанным с торжественным ритуалом прениям эрудитов-жрецов, а затем и жреческих школ ритуаловедов и экзегетов, которые стали разрабатывать специальную дисциплину ведения диспута.

Пятичленный силлогизм школы ньяя. Его составные части – пратиджня (тезис), хету (основание), удахарана (пример), упаная (применение), нигамана (заключение). Д. Чаттопадхьяя приводит следующий пример построения пятичленного силлогизма:

- Холм огненен (пратиджня).

- Потому что он дымится (хету).

- Всё, что дымится, – огненно, например очаг (удахарана).

- Холм дымится, что не может не сопровождаться огнём (упаная).

- Следовательно, холм огненен (нигамана).

Кажется, что некоторые части лишние – например, тезис и заключение повторяются. Но следует помнить, что эта схема использовалась скорее не для поиска новых знаний, а для доказательства уже существующих в ходе диспута.

Специфика философского менталитета ньяя раскрывается прежде всего в самой системе 16 категориальных топиков и ее интерпретации; в уникальном осмыслении самой философской деятельности; в особом метафизическом «платонизме»; в последовательно реалистической трактовке мира и мировоззренческих проблем.

16 категориальных топиков ньяя составляли с практической т.з. основу подготовки профессионального ученого-диспутанта. Семь последних необходимо было изучать для того, чтобы учиться избегать поражений и одерживать победу в споре с коллегами, девять первых – с целью профессионального овладения методом и предметом теоретического дискурса. Более того, эти 16 топиков занимают свои места в особой иерархии онтологических реальностей и только тогда становятся категориями в реальном смысле. Т.о. складывается система своеобразной гносеологической онтологии, не имеющая равнозначных параллелей в других индийских философских системах.

Авторефлексия самого философского знания – наука реализуется в трех операциях мысли: номинация объектов, их определение и исследование последнего как установления с помощью источников знания соответствия между определением и определяемым. Параллель с позицией Витгенштейна, настаивавшего на том, что философия есть прежде всего определенная деятельность, а не совокупность определенных положений.

Признание не только независимого существования универсалий, сущих до вещей, в вещах и после них, но и их непосредственной воспринимаемости «умо-зрением», притом не только их, но и самой их присущности вещам. В случае с классическим силлогистическим примером «огненность» может находиться в отношении отсутствия с озером и присутствия с очагом. И те же «способности» приписывались самим абстрагированным отношениям (например, отношению противоположности).

Реализм ньяя можно охарактеризовать как доверие источникам знания. Бог инструментальная причина и архитектор мира.

Вайшешика

Все, что существует во вселенной распределяется на 6 категорий: субстанция, качество, движение, общее, особенное, присущность. Позднее добавляется и 7-я, небытие. Категории реально существуют, познаваемы и именуемы. Придерживаются принципа соответствия между языком и реальностью, и часто слова служат знаками, из которых выводится существование вещей. Видимая вселенная состоит из комбинаций атомов земли, воды, огня и ветра, образующих составные субстанции соответствующих первоэлементов и несоставных субстанций – акаши, направления- места, времени. Наблюдаемые качества сложных вещей появляются благодаря соединению качеств вечных субстанций, движение возникает вследствие актов соединения и разъединения движущегося предмета с пространственными точками.

Для сторонников вайшешики объяснить какое быто ни было явление означало найти составляющие его «атомы». Помимо атомов материальных стихий в своем анализе разных процессов они выделали «атомы» пространства (пространственные точки – прадеша), времени (моменты), движения – соединение и разъединение движущегося тела с точками пространства. Основной действующий орган психики – манас – тоже представляет собой атом, вся психическая жизнь индивида представлена последовательностью атомарных психических актов. Особенность онтологии вайшешиков состоит в бесконечном разнообразии первичных субстанций. Даже два атома одного класса будут отличаться друг от друга, но отличаться не своими сущностями, а благодаря укорененным в них «предельным особенностям», составляющим основу категории особенного. Родовая идентичность вещей тоже объясняется чем-то иным, чем они сами, например, корова является коровой лишь потому, что в ней присутствует универсалия «коровности».

Санкхья

Принимают существование множественности индивидуальных душ, с одной стороны, и существование единой, вечной, всепроникающей субстанциальной материи (Пракрити) – с другой. Эта материя первоначально представляет недифференцированное условие равновесия и покоя. Затем начинается процесс ее эволюции. При этом материя никогда не пребывает в состоянии покоя, она постоянно изменяется, изменяется каждое мгновение, но в конце концов вновь возвращается к состоянию покоя и равновесия. Эта материя включает в себя не только человеческое тело, но и все наши психические состояния, которым так же приписывается материальное происхождение и сущность. Души в санкхье представляют собой только чистый, неизменяющийся свет, который озаряет как эволюционный процесс, таки процесс мыслительной рефлексии. У последователей санкхьи движение как бы уплотнено, мгновенные изменения являются лишь изменениями колеблющегося субстанциального вещества, с которым они отождествляются. «Все постоянно», – говорят последователи санкхьи, потому что, хотя материя никогда не пребывает в состоянии покоя, сущностно она является одним и тем же вещественным первоначалом. В философии санкхьи нет изолированного существования качеств. То, что мы называем качеством, есть на самом деле не что иное, как единичное проявление неуловимой сущности. Каждое новой единице качества соответствует тончайший квант материи, который называется гуна – «качество», но представляет неуловимую субстанциальную сущность.

Санкхья стала первым союзником буддизма в его борьбе против крайних реалистических систем.

С одной стороны, своим критическим отношением к ведийскому ритуалу и самим калькуляционным подходом к выявлению составляющих психофизической организации как лишенных признаков субстанциального субъекта она явно была близка к буддизму и другим «диссиденствующим» течениям, с другой – признание существования Атмана как «чистого субъекта» и порождение космологических схем, соотносимых с соответствующей иерархией ступеней созерцания, сближают ее с брахманизмом.

Основные модели онтологии и сотериологии санкхьи оказали влияние на многие течения пуранического и тантрического индуизма. Сама связь двух бытийно различных Пуруши и Пракрити, метафорически, но устойчиво представляемых как мужское и женское начала, и их разъединение как условие освобождения (мокша) содержали множество возможностей для дуалистических построений, выражавших установку на духовную практику.

Дуализм санкхьи

Санкхья, исходя из наличия в познавательной практике человека субъектно-объектных отношений, приходит к выводу о безначальном существовании двух независимых друг от друга реальностей — пуруши и пракрити. Пракрити выступает в роли бессознательного источника мира объектов, а пуруша — необъективируемое сознание, познающее пракрити.

Пуруша есть трансцендентальное Я или чистое сознание, это абсолютная, безначальная, неизменная, непознаваемая реальность. Пуруша не только не имеет причину существования, но и не выступает в роли причины чего-либо. В отличие от Адвайта-веданты и Пурва-мимамсы санкхья учит о множественности пуруш.

Пракрити есть беспричинная первопричина всех объектов в мире, лишённая сознания. Поскольку это первый принцип (таттва) Вселенной, она называется Прадхана («главное», «важнейшее»). Пракрити независима и активна, состоит из трёх гун:

саттва — основа разума, характеризуется тонкостью, легкостью, светом и радостью;

раджас — основа энергии, характеризуется активностью, возбуждением и страданием;

тамас — основа инерции, характеризуется грубостью, апатией, аморфностью и тьмой.

Все физические явления рассматриваются как проявления эволюции Пракрити.

Когда гуны находятся в состоянии равновесия (самьявастха), то развитие отсутствует, но под воздействием пуруши происходит нарушение равновесия гун, начинающих образовывать различные комбинации, что порождает мир объектов. Первым проявляется махат (Великий), или буддхи, чистая потенция, в котором ещё отсутствуют субъектно-объектные отношения. Затем возникает аханкара, или индивидуализация, в ней уже есть различие между субъектом и объектом. В зависимости от преобладания одной из трёх гун аханкара бывает трёх видов: вайкарика, или саттвика; тайджаса, или раджаса, бхутада, или тамаса. Из саттвики возникает одиннадцать органов: ум (манас), пять органов восприятия (джнянендрия), пять органов действия (кармендрия). Из тамаса — пять тонких элементов (танматра). Раджаса обеспечивает саттвику и тамасу необходимой энергией для образования своих продуктов. Пять органов восприятия: слух, осязание, зрение, вкус, обоняние. Пять органов действия: руки, ноги, речь, орган выделения, орган размножения. Пять тонких элементов: акаша (эфир), вайю (воздух), теджа (свет), апа (жидкое), притхви (твёрдое).

Йога

Первый период истории йоги (5 в. до н.э. – 1 в. н.э.) совпадает с начальным этапом эволюции санкхьи. Арада Калама, наставник Будды, разработал два этапа йогической практики: сначала – предварительный нравственно-аскетический тренинг, затем – поэтапное достижение «измененных состояний сознания» в виде четырех дхьян. Йога изначально соответствовала практической части санкхьи, в то время как сама санкхья за теоретические выкладки. Отличие йоги состоит в том, что: 1. они исходят из существования божества Ишвары, без которого, как они считают, освобождение (мокша) невозможно; 2. Лучше довольствоваться своими интуитивными прозрениями, чем сформулированной системой взглядов.

О формальной самостоятельности йоги можно говорить только начиная с 4-5 вв. н.э., когда был создан базовый текст «Йога-сутры», приписываемый некоему Патанджали. Йога в этих сутрах определяется как «преодоление колебаний сознания, результатом чего должно быть «установление в себе духовного начала – Пуруши (до этого он принимает формы этих колебаний). Далее следуют: классификация указанных «колебаний, стратегия их преодоления и приближения к концентрации сознания (одно из средств – почитание божества Ишвары, который трактуется как Пуруша, наделенный специфическими характеристиками), анализ препятствий на пути к успокоению сознания, описание достижения «стабильности» сознания. Основной аргумент полемики с буддистами состоит в указании на самотождественность экстраментального объекта и различие в содержании воспринимающих его сознаний, а так же на неизбежность регресса в бесконечность (при допущении того, что одни лишь содержания сознания воспринимаются другими содержаниями сознания).

Приверженцы йоги верили в личного, всемогущего и всемилостивого бога. Постулировали некоторый вид интеллигибельной интуиции, определяемой как способность непосредственного созерцания (как если бы объект находился перед органами чувств) того состояния вселенной, которое выступает для философа в абстрактной и неопределенной форме как необходимое следствие логического анализа.

Веданта

Сложилась примерно к 7-8 вв. н.э. Учит не осмыслению ритуальных правил, но определенной целостной интерпретации откровения (шрути). Вырабатывали способы усвоения текстов (в первую очередь упанишад) и экзегетику. Свободомыслие «еретиков», усомнившихся в авторитетности священных текстов, поставило ведантистов – защитников ортодоксальной философской традиции – перед необходимостью строить последовательные и систематизированные учения, которые объясняли бы расхождения в речениях шрути. Выработали особые способы усвоения текстов упанишад.

Опираясь прежде всего на определение Брахмана как «реальность-сознание-блаженство», а также на провозглашенный в упанишадах тезис о единстве Атмана и Брахмана, ведантисты ставили вопрос об источнике и онтологическом статусе мира, природе высшего Брахмана и персонифицированного Бога-творца Ишвары, сущности человеческой души (джива), источниках достоверного познания и принципиальной познаваемости Бога и мира, а также способах достижения освобождения. Они стремились непротиворечиво представить соотношение между единым Брахманом и множественностью феноменального мира. Существуют несколько направлений веданты. В адвайте Шанкары абсолютная реальность признается лишь за Брахманом, а многообразие природного мира и множественность душ объясняются иллюзорным наложением на него определений. Согласно вишишта-адвайте Рамануджи, Бог связан с реальным миром и душами неразрывными отношениями, составляя вместе с ними реальность более высокого порядка, чем реальность эмпирической вселенной. Наконец, в двайте Мадхвы Ишвара, души и неодушевленный мир одинаково реальны, однако последние две сущности всецело зависят от Бога и определяются им. Веданта, преимущественно в своих теистических варианатах, составила теоретическую основу индуизма.

Миманса

Последователи мимансы были самыми ортодоксальными теологами древней брахманской религии жертвоприношения. Они питали антипатию к любому умозрению, которое не относилось к жертвоприношению. В этой религии не было ни религиозных эмоций, ни нравственного возвышения; все основывалось на принципе: уплати брахману его долю, и ты будешь вознагражден. Однако и мимансаков стимулировала необходимость защищать эту деловую религию, и для укрепления авторитета вед они предложили теорию вечных звуков речи. Согласно этой теории, алфавит, из которого состоит наша речь, представляет отнюдь не обычные звуки и шумы. Звуки речи – вечные и вездесущие, но недоступные восприятию обычных людей иначе, чем только в случайных своих проявлениях.

В одной из поздних упанишад «Субала-упанишада», возникновение мимансы связывается с жертвоприношением Пуруши: «…с выдохом этого великого существа возникли Ригведа, Яджурведа, Самаведа, Атхарваведа; науки о произношении, ритуале, грамматике, этимологии, метрике, движении светил; ньяя, миманса, дхармашастры, … и все существа».

Основная задача мимансы – исследование дхармы, понимаемой в первую очередь как совокупность ритуальных обязанностей. Мимансаки отстаивали тезис, согласно которому достоверное знание о дхарме содержат только Веды. Их философские построения служили обоснованием брахманистского ритуализма. С точки зрения мимансы дхарма представляет собой соединение артхи (пользы) и чоданы, т.е. «команды», руководства к действию, под которым подразумеваются ведийские предписания. Если свою выгоду человек может распознать самостоятельно, то для понимания ритуального долга ему требуется специальное руководство. Таким руководством могут быть только Веды.

Предписания Вед, состоящие из слов, мимансаки рассматривали как абсолютно непогрешимые: ведь по отношению к предписанию не может быть даже поставлен вопрос о достоверности, т.к. его смысл – не в описании наличных фактов, а в призыве к действию. Кроме того, связь слова с обозначаемым им предметом (артха) не представляет собой результат договора между людьми, но является врожденной.

Центральное место в философии мимансы занимает учение о Ведах, которые рассматриваются как непогрешимое свидетельство о дхарме – в силу своего неавторского характера: священный текст никогда никем не был создан; он существовал всегда и потому не содержит никаких ошибочных положений.

Культ Вед в свою очередь основывался на культе самого языка, на котором звучало сакральное слово – санскрита и на представлении о нем не как об одном из многих языков, но как о единственном «истинном» языке. Этот язык также рассматривается как вечный.

Смысл жертвоприношения они видели не в обращении к богам; реальность последних в качестве самостоятельных существ мимансаки отрицали. Признание ведийских божеств лишь как слов, содержащихся в священном тексте, и представление о цели обряда как об особой силе, возникающей у человека в результате самого ритуального действия, без всякого толчка извне, были истолкованы некоторыми исследователями как своеобразный атеизм.

Учение о «жертвоприношении без богов» представляло собой один из способов соединить в рамках общеиндуистской традиции множество локальных культов.

Обратите внимание на тот факт, как в рамках учения мимансы религия подстраивается под нужды и требования правящего социального класса, брахманов. В борьбе с буддизмом и из желания подчинить ритуальному действию, совершаемому брахманами, как можно больше людей, мимансаки допускают довольно радикальные взгляды об отсутствии богов. Отнеситесь внимательно к следующему утверждению. «Мировоззренческой основой, пригодной для распространения религии, отвергающей прозелитизм, становилось учение о превращении ариев, пренебрегших дхармой, в варваров и о возможности для них «вернуться» к первоначальному образу жизни посредством специальных обрядов. Арианизируемые «варвары» нуждались в систематическом и в то же время компактном руководстве, конечно, со стороны брахманов знающих Веды».