Глава 19. – Леди и джентльмены, семьдесят пятые Голодные Игры объявляются открытыми

– Леди и джентльмены, семьдесят пятые Голодные Игры объявляются открытыми! – Голос Клавдия Темплсмита, ведущего Голодных Игр, бьет по моим ушам. У меня меньше минуты, чтобы решить, что делать. Когда ударит гонг, трибуты будут свободны и смогут перемещаться со своих металлических пластин. Но куда?

Я не могу нормально думать. Образ Цинны, избитого и окровавленного, поглощает меня. Где он теперь? Что они с ним делают? Мучают? Убивают? Превращают в безгласого? Очевидно, нападение на него было организовано так, чтобы выбить меня из колеи, так же, как и присутствие Дариуса в моих покоях. И это действительно выбило меня из колеи. Единственное мое желание сейчас – обрушиться на свою металлическую пластину. Но я не могу позволить себе сделать это после того, чему я только что была свидетелем. Я должна быть сильной. Я должна это Цинне, который рисковал всем, подрывая авторитет президента Сноу, когда превращал мое свадебное платье в оперение сойки‑пересмешницы. И я должна это мятежникам, которые, ободренные примером Цинны, сейчас смогли бы бороться и свергнуть власть Капитолия. Отказ играть в Игры по правилам Капитолия будет последним актом моего восстания. Так что, я стискиваю зубы и заставляю себя стать игроком.

Где ты? Я до сих пор не понимаю смысла окружающего. Где ты?! Я требую ответа от себя самой, и постепенно мир попадает в фокус. Синяя вода. Розовое небо. Раскаленное до бела солнце. Хорошо, вот он – Рог изобилия, яркий золотой металлический рог находится на расстоянии приблизительно сорока ярдов.[20]Сначала кажется, что мы находимся на круглом острове. Но при ближайшем рассмотрении, я вижу тонкие полосы земли в круге, словно спицы в колесе. Думаю, их десять‑двенадцать, и они кажутся равноудаленными друг от друга. Между спицами везде вода. Вода и пара трибутов между ними.

Вот оно что. Есть двенадцать спиц, между каждыми двумя пара трибутов, балансирующих на металлических пластинах. Другой трибут на моем водном пространстве – старый Вуф из Дистрикта‑8. Он на том же расстоянии справа от меня, как и полоса земли слева. Помимо воды, куда не взглянешь, узкий пляж, а за ним густая растительность. Я просматриваю круг трибутов, ища Пита, но он, видимо, закрыт от моего взгляда Рогом изобилия.

Я зачерпываю пригоршню воды, когда волна подкатывает к моим ногам, и чувствую этот запах. Потом я прикасаюсь кончиком своего мокрого пальца к языку. Как я и думала, эта вода морская. Точно такая же, как та, с которой мы с Питом столкнулись во время нашей краткой экскурсии к берегам Дистрикта‑4. Но эта хотя бы кажется чистой.

Нет никаких лодок, никаких веревок или даже сплавного леса, чтобы уцепиться. Нет, есть только один способ добраться до Рога изобилия. Когда звучит гонг, я, ни секунду не колеблясь, ныряю в левую сторону. Это расстояние гораздо длиннее, чем то, к которому я привыкла, и, вероятно, продвижение сквозь такие волны требует большего умения, чем плавание в спокойном озере дома, но мое тело кажется необычно легким, и я прорываюсь сквозь воду без особых усилий. Возможно, это из‑за соли. Я, промокшая, вылезаю на полосу земли и бегу по песку к Рогу изобилия. Я не вижу больше никого, приближающегося сюда, хотя золотой рог скрывает большую часть моего обзора. И все же, я не позволяю мыслям о противниках замедлить меня. Теперь я думаю, как профи, и первое, что я хочу, – получить оружие.

В прошлом году вещи были разложены вокруг Рога изобилия, самое ценное было к нему ближе всего. Но в этом году трофеи, похоже, свалили в двадцатифутовую[21]гору. Мои глаза замечают золотой лук, который я могу просто достать рукой, и я с легкостью выдергиваю его.

Сзади меня кто‑то есть. Не знаю, как я это поняла, может, по шороху песка или колебанию воздуха. Я вытягиваю стрелу из колчана, который все еще находится в груде вещей, и кладу ее на лук, пока разворачиваюсь.

Финник, блестящий и великолепный, стоит в нескольких ярдах от меня с трезубцем, направленным для атаки. Сеть свисает с другой его руки. Он улыбается, но мышцы его верхней части тела затвердели в ожидании.

– Ты тоже умеешь плавать, – говорит он. – Где ты научилась этому в Двенадцатом Дистрикте?

– У нас большая ванна, – отвечаю я.

– А, ну да, – говорит он. – Нравится арена?

– Не очень. А тебе, наверно, нравится. Ее, должно быть, построили специально для тебя, – говорю я с горечью. Но это действительно выглядит именно так, когда кругом вода и совсем немногие из участников умеют плавать. И в Тренировочном центре не было никакого бассейна, никакого шанса научиться. Либо вы пришли сюда уже пловцом, либо вы должны стать очень быстрым учеником. Даже участие в начальном кровопролитии зависит от того, сможешь ли ты переплыть двадцать ярдов воды. Это дает Дистрикту‑4 огромное преимущество.

Мгновение мы, замерев, оцениваем друг друга, наше оружие, наши навыки. И затем Финник внезапно усмехается:

– Повезло нам, что мы будем союзниками. Верно?

Чувствуя ловушку, я собираюсь выпустить свою стрелу, надеясь, что она попадет в его сердце до того, как он пронзит меня трезубцем, когда он двигает своей рукой, и что‑то на его запястье блестит в солнечном свете. Браслет из чистого золота с изображением пламени. Такой же, как тот, который, я помню, был на запястье Хеймитча утром, когда мы начали тренировки. На мгновение я думаю, что Финник мог украсть его, чтобы сыграть со мной злую шутку, но на самом деле я знаю, это не так. Хеймитч дал это ему. Как знак для меня. Приказ, если быть точным. Доверять Финику.

Я слышу еще одни приближающиеся шаги. Мне нужно решать.

– Верно! – выплевываю я, потому что, даже притом, что Хеймитч – мой ментор, это возмущает меня. Почему он не сказал мне раньше, что заключил этот договор? Потому что мы с Питом отказались от союзников. И Хеймитч выбрал их сам.

– Пригнись! – командует Финник властным голосом, настолько отличающимся от его обычного обольстительного мурлыканья, что я подчиняюсь. Его трезубец, свистя, пролетает над моей головой, и я слышу вызывающий тошноту звук, поскольку оружие находит свою цель. Мужчина из Дистрикта‑5, пьянчуга, которого рвало на пол секции борьбы на мечах, падает на колени, пока Финник достает трезубец из его груди.

– Не доверяй Первому и Второму, – говорит Финник.

Нет времени подвергать это сомнению. Я работаю над освобождением колчана со стрелами.

– Каждый берет себе одну сторону? – спрашиваю я. Он кивает, и я бросаюсь вокруг груды. Около четырех спиц освобождено. Энобария и Глосс только сейчас добираются до земли. Или они медленные пловцы, или они считали, что вода может быть пронизана другими опасностями, а это, вероятно, так и есть. Иногда не слишком хорошо просматривать все варианты. Но сейчас, когда они уже на песке, они появятся тут в течение нескольких секунд.

– Есть что‑нибудь полезное? – Слышу я крик Финника.

Я быстро просматриваю груду со своей стороны, находя булавы, мечи, луки и стрелы, трезубцы, ножи, копья, топоры, металлические объекты, названия которых я не знаю… и больше ничего.

– Оружие! – кричу я в ответ. – Ничего, кроме оружия!

– И здесь то же самое, – подтверждает он. – Хватай, что тебе нужно, и бежим!

Я стреляю в Энобарию из лука, которая уже достаточно близко, но она ожидает этого и ныряет обратно в воду, прежде чем стрела попадет в цель. Глосс не настолько быстр, поэтому я пронзаю его голень до того, как он погружается в воду. Я перекидываю через плечо еще один лук и дополнительный колчан, заправляю два длинных ножа и шило себе за пояс, и встречаюсь с Финником спереди груды.

– Ты можешь что‑нибудь с этим сделать, не так ли? – спрашивает он. Я вижу, что Брут несется к нам. Его пояс снят, и он держит его обеими руками впереди, словно щит. Я стреляю в него, но ему удается отбить стрелку ремнем, прежде чем она насадит его печень на вертел. Из дыры, где пояс проколот, брызгает пурпурная жидкость, заливая его лицо. Пока я перезаряжаю лук, Брут падает на землю, катится к краю воды и ныряет. Я слышу лязг металла, падающего у меня за спиной.

– Давай убираться отсюда, – говорю я Финнику.

Последняя перебранка дала время Энобарии и Глоссу добраться до Рога изобилия. Брут, находящийся, в пределах моего выстрела, и где‑то рядом, конечно, Кашмир. Эти четверо классических профи, несомненно, заключат союз. Если бы речь шла только о моей безопасности, я бы рассмотрела идею взять их на нашу с Финником сторону. Но я думаю о Пите. Я нахожу его сейчас по‑прежнему стоящим на своей металлической пластине. Я бегу к полосе песка, а Финник безоговорочно следует за мной, будто зная, каким будет мой следующий шаг. Когда я уже близко, я начинаю вытаскивать ножи из‑под своего пояса, собираясь плыть, удержать его и каким‑то образом притащить сюда.

Финник кладет руку мне на плечо.

– Я возьму его.

Подозрение вспыхивает во мне. А вдруг все это всего лишь уловка. Чтобы заслужить мое доверие, а потом уплыть и утопить Пита.

– Я сама, – настаиваю я.

Но Финник бросает все свое оружие на землю.

– Лучше не напрягаться. В твоем положении, – говорит он, опускаясь и гладя мой живот.

Ой, точно. Я же, предположительно, беременна, думаю я. Пока я пытаюсь понять, что же это теперь означает и как я должна вести себя, как‑то играть или что‑то еще, Финник подбегает к краю воды.

– Прикрой меня, – говорит он и исчезает, ныряя просто безупречно.

Я поднимаю свой лук, собираясь отражать любое нападение со стороны Рога изобилия. Но никто, кажется, не заинтересован нас преследовать.

Я абсолютно уверена, Глосс, Кашмир, Энобария и Брут уже собрались, уже оформили договор и теперь набирают оружие. Быстрый обзор остальной части арены показывает, что большинство трибутов по‑прежнему в ловушке собственных металлических пластин. Хотя нет, не все, кто‑то стоит слева от меня, точно напротив Пита. Мэг. Но она не пытается добраться до Рога изобилия или бежать. Вместо этого она шлепается в воду и начинает плыть в мою сторону, возвышаясь своей седовласой головой над волнами. Ну, да, она стара, но, полагаю, после восьмидесяти лет проживания в Дистрикте‑4, она может держаться наплаву.

Финник уже добрался до Пита и теперь, взяв его на буксир, плывет обратно, одной рукой обхватив его грудную клетку, другой продвигая их обоих сквозь волны, гребя ей с легкими шлепками. Пит не сопротивляется. Не знаю, что Финник сказал или сделал, чтобы убедить его отдать свою жизнь в его руки… возможно, показал ему браслет. Или, может быть, было достаточно одного вида меня, ждущей здесь. Когда они достигают песка, я помогаю Питу выбраться на сушу.

– И снова здравствуй, – говорит он мне, целуя. – У нас есть союзники.

– Да. Как и хотел Хеймитч, – отвечаю я.

– Напомни мне, мы с кем‑нибудь еще сделки заключали? – спрашивает Пит.

– Думаю, только с Мэг, – произношу я, кивая в сторону пожилой женщины, упорно пробивающейся к нам.

– Ну, я не могу бросить Мэг, – говорит Финник. – Она одна из немногих людей, кому я на самом деле нравлюсь.

– У меня нет проблем с Мэг, – отвечаю я. – Особенно теперь, когда я вижу арену. Ее рыболовные крючки, вероятно, лучший способ добывания еды для нас.

– Китнисс захотела ее в союзники в первый же день, – говорит Пит.

– Китнисс имеет невероятно хороший вкус, – произносит Финник. Он тянется одной рукой к воде и вытаскивает Мэг так, будто она весит не больше щенка.

Она дает некоторый комментарий, который, как мне кажется, включает в себя слово «баланс», затем похлопывает по своему поясу.

– Смотрите, а ведь она права. Кое‑кто это понял. – Финник указывает на Бити. Он только качается на волнах, но держит голову над водой.

– Что? – спрашиваю я.

– Пояса. Это устройства для плавания, – поясняет Финник. – То есть вам придется продвигаться самому, но они помешают вам утонуть.

Я почти прошу Финнику подождать, чтобы взять Бити и Вайрис с собой, но Бити в трех спицах от нас, а Вайрис я вообще не вижу. Насколько я понимаю, Финник убьет их так же быстро, как и трибута из Пятого, так что, вместо этого я предлагаю двигаться. Я вручаю Питу лук, колчан со стрелами и нож, остальное цепляю на себя. Но Мэг тянет меня за рукав и лепечет что‑то, видимо, прося, чтобы я отдала ей шило. Довольная, она засовывает его в голенище своего сапога и тянет руки к Финнику. Он перебрасывает сеть через плечо, следом поднимает Мэг наверх и хватает трезубец свободной рукой, и мы бежим от Рога изобилия.

Как только заканчивается песок, резко начинают возвышаться деревья. На самом деле это не лес. Во всяком случае, не тот, который я знаю. Джунгли. Иностранное, почти устаревшее слово приходит мне на ум. Наверно, я слышала его на предыдущих Играх или научилась от отца. Большинство деревьев мне незнакомо, у них гладкие стволы и почти нет ветвей. Земля под ногами очень черная и потрескавшаяся, часто незаметная под переплетенными лозами красочных цветов. В то время как солнце раскаленное и яркое, воздух теплый и влажный, и у меня возникает ощущение, что я никогда здесь не высохну. Тонкая синяя ткань моего комбинезона позволяет морской воде с легкостью испаряться, но одежда уже начинает прилипать ко мне из‑за пота.

Пит берет на себя инициативу, прорубая заросли своим большим ножом. Я позволяю Финнику идти вторым, потому что, хотя он и самый сильный из нас, у него на руках Мэг. Кроме того, как бы ловко он не обращался с трезубцем, его оружие меньше подходит джунглям, чем мое. Не так много времени, учитывая крутой подъем и жару, уходит на то, чтобы получить одышку. Но мы с Питом много тренировались, а Финник в такой потрясающей физической форме, что даже с Мэг на плечах, он просит передышки только после того, как мы проходим около мили.[22]И то, я думаю, это скорее для Мэг, чем для него самого.

Листва скрыла колесо из вида, так что я залезаю на дерево, которое гнется, словно резиновое, чтобы выяснить, что происходит. Но потом жалею об этом.

Вокруг Рога изобилия земля кажется кровоточащей; у воды пурпурный цвет. Тела лежат на песке и плавают в море, но на таком расстоянии, учитывая, что все одеты совершенно одинаково, я не могу разобрать, кто жив, а кто мертв. Все, что я могу увидеть, – это что несколько крошечных синих фигурок еще борются. Ладно, на что я рассчитывала? Что та цепь из победителей, стоящих рука к руке вчера вечером, приведет к своего рода всеобщему перемирию на арене? Нет, я никогда не верила в это. Но я полагала, я надеялась, что люди могли бы показать некоторую… Что? Сдержанность? Нежелание, по крайней мере. Прежде чем начинать резню. Ведь вы все знали друг друга, думаю я. Вы действовали как друзья.

У меня здесь есть только один настоящий друг. И он не из Четвертого Дистрикта.

Я позволяю легкому влажному бризу охладить мои щеки, пока я принимаю решение. Несмотря на браслет, я должна покончить с этим и застрелить Финника. У этого союза на самом деле нет никакого будущего. И он слишком опасен, чтобы его отпускать. Теперь, когда у нас есть это неуверенное доверие, возможно, это единственный шанс для меня убить его. Я легко могу выстрелить ему в спину, пока мы идем. Это, конечно, подло, но разве не будет еще подлее, если я подожду? Узнаю его получше? Буду больше ему должна? Нет, сейчас самое время. Я бросаю последний взгляд на борющиеся фигуры, окровавленный песок, чтобы укрепить свое решение, и затем соскальзываю на землю.

Но когда я приземляюсь, я вижу, что Финник шел в ногу с моими мыслями. Как будто он знает, что то, что я видела, затронет меня. Он держит один из его трезубцев поднятым в небрежно защитном положении.

– Ну и что там происходит, Китнисс? Они все держатся за руки? Дают клятву отказа от насилия? Бросают оружие в море, не повинуясь Капитолию? – спрашивает Финник.

– Нет, – говорю я.

– Нет, – повторяет Финник. – Потому что, что бы ни случилось в прошлом, оно в прошлом. И никто на этой арене не стал победителем случайно. – Он бросает взгляд на Пита на мгновение. – Кроме, возможно, Пита.

Финник знает все, что знаем мы с Хеймитчем. О Пите. Который на самом деле в глубине души намного лучше, чем все остальные здесь. Финник заколол того трибута из Пятого, не моргнув глазом. И сколько времени потребовалась мне, чтобы самой стать смертельно опасной? Я стреляла в Энобарию, Глосса и Брута именно для того, чтобы убить. Пит хотя бы попробовал бы поговорить с ними сначала. Показал бы, что возможен более широкий союз. Но для чего? Финник прав. Я права. Люди на это арене были коронованы не за сострадание.

Я удерживаю его взгляд, оценивая, насколько он быстр по сравнению со мной. Рассчитываю время, которое потребуется на то, чтобы моя стрела попала ему в голову, и время, которое уйдет у него на пробивание моего тела трезубцем. Я могу видеть, что он ждет, что я сделаю первый шаг. Вычисляет, должен ли он сначала защититься или сразу прейти к нападению. Я чувствую, как мы оба работаем над этим решением, когда Пит преднамеренно встает между нами.

– Так сколько погибло? – спрашивает он.

Отойди, идиот, думаю я. Но он остается стоять четко между нами.

– Сложно сказать, – отвечаю я. – Как минимум шестеро, полагаю. И они все еще сражаются.

– Давайте продолжим путь, нам необходима вода, – говорит он.

Пока не было никакого признака пресного ручья или водоема, только морская вода, непригодная для питья. Снова я думаю о прошлых Играх, на которых я чуть не умерла от обезвоживания.

– Лучше найти ее быстрее, – говорит Финник. – Нам нужно будет спрятаться, когда остальные будут охотиться на нас сегодня ночью.

Мы. Нас. Охота. Ладно, возможно, решение убить Финника было несколько преждевременным. Пока он был полезен. И у него действительно ест штамп одобрения Хеймитча. И кто знает, что может произойти ночью? Если придется, в худшем случае, я могу убить его во сне. Так что, я упускаю этот момент. И Финник тоже.

Отсутствие воды усиливает мою жажду. Я внимательно смотрю по сторонам, пока мы продолжаем свой путь наверх, но безуспешно. После приблизительно еще одной мили я вижу конец линии деревьев и предполагаю, что мы добрались до вершины холма.

– Возможно, с другой стороны нам повезет больше. Найдем источник или еще что‑то.

Но здесь нет никакой другой стороны. Я понимаю это раньше остальных, даже несмотря на то, что я дальше всех от вершины. Мои глаза замечают висящий в воздухе и покрытый рябью квадрат, похожий на искаженное оконное стекло. Сначала я думаю, что это блики от солнца или испарения, идущие от земли. Но оно остается на месте, не перемещается, когда я двигаюсь. И тогда я связываю квадрат с Бити и Вайрис в Тренировочном центре и понимаю, какой обман перед нами. Предупреждающий крик только затрагивает мои губы, когда нож Пита взлетает, чтобы разрубить лозу.

Резкий неожиданный звук. На мгновение деревья исчезают, и я вижу открытое пространство на небольшом участке голой земли. Затем Пита отшвыривает назад от силового поля, а Финник и Мэг падают на землю.

Я мчусь туда, где он неподвижно лежит на сплетении виноградных лоз.

– Пит?

Чувствуется запах опаленных волос. Я снова зову его по имени, слегка тряся его, но он не реагирует. Мои пальцы прикасаются к его губам, из которых не выходит теплый воздух, хотя всего несколько минут назад он тяжело дышал. Я прижимаю ухо к его груди, к месту, к которому я всегда прислоняю свою голову, туда, где, я знаю, я услышу сильный, устойчивый стук его сердца.

Вместо этого я слышу тишину.