Глава 68

– Мы рады вновь видеть вас у себя, мистер Бенедикт! – приветствовал его управляющий гостиницей Беверли‑Хиллз. – Мы приготовили для вас самый лучший коттедж, и весь персонал в вашем полном распоряжении. Мистер Фаррел, – повернулся он к Мэтту, тоже заполняющему регистрационную карточку, – ваша секретарша сообщила нам, что вы остановитесь у нас только на сегодняшнюю ночь. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам что‑нибудь понадобится.

За их спиной в фойе гостиницы толпились перешептывающиеся люди, и Заку не нужно было особенно прислушиваться, чтобы понять, что они говорят о нем.

– Будьте добры, пришлите в мой коттедж большую бутылку шампанского, – сказал он, отдавая заполненную карточку подобострастному регистратору. – А к восьми часам пришлите ужин на двоих. Если мне будет кто‑нибудь звонить, скажите, что в вашей гостинице нет постояльца под таким именем.

– Хорошо, мистер Бенедикт.

Резко повернувшись, Зак едва не сбил с ног эффектную блондинку, рядом с которой стояла шикарная брюнетка. Девушки протягивали ему салфетки и ручки.

– Мистер Бенедикт, – заговорила блондинка, ослепительно улыбаясь, – можно взять у вас автограф?

Сухо улыбнувшись одними губами, Зак расписался на салфетке блондинки. Когда же дошла очередь до брюнетки, он увидел в уголке ее салфетки аккуратно написанный номер комнаты и в ту же секунду ощутил прохладное прикосновение ключа к ладони.

Происшедшее не укрылось от Мэтта – слишком часто он был свидетелем подобных сцен в их с Заком бурном прошлом.

– Насколько я понимаю, – констатировал он, когда Зак вернул брюнетке ее салфетку и подошел к окну, – сегодня вечером я буду ужинать в гордом одиночестве?

В ответ Зак мельком взглянул на зажатый в руке ключ и зашвырнул его в ближайшие кусты.

– Сейчас четыре, – сказал он, взглянув на часы. – Дай время, чтобы сделать несколько телефонных звонков, а после этого мы продолжим праздновать мое освобождение.

Два часа спустя, когда Мэтт пришел в коттедж Зака, тот все еще говорил по телефону, предлагая огромную неустойку человеку, арендующему его дом в Пасифик Пэлисэйдс, при условии, что он освободит его немедленно. Зак уже переоделся в рубашку и брюки, поспешно доставленные ему его старым портным всего несколько минут назад. Портной покинул коттедж Зака со слезами на глазах, унося в кармане заказ на несколько десятков новых костюмов, рубашек, брюк и спортивных пиджаков. Местный дилер компании «Ролле – Ройс» радовался возвращению Зака не меньше портного и пообещал доставить завтрашним утром к гостинице три новые машины.

– Надеюсь, – сказал Мэтт после того, как Зак закончил разговаривать по телефону, – что мне не придется на коленях умолять тебя на пару дней лечь в больницу и пройти полное обследование? Моя жена считает, что это нужно сделать обязательно.

– Она совершенно права, – сухо ответил Зак, направляясь к бару. – Тебе не придется умолять меня на коленях.

Взглянув на батарею бутылок, он удовлетворенно хмыкнул и повернулся к Мэтту.

– Шампанское или что‑нибудь покрепче?

– Что‑нибудь покрепче.

Бросив лед в два хрустальных бокала, Зак налил сверху скотч и протянул один из бокалов Мэтту. Впервые с того самого момента, как он покинул тюрьму, Зак почувствовал, что напряжение начинает понемногу отпускать его. Наслаждаясь вновь обретенной свободой, он наблюдал за своим другом, понимая, что никакими словами не сможет выразить той бесконечной благодарности, которую испытывал по отношению к нему.

– Мэтт, – серьезно сказал он наконец, – ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

– Что ты хочешь знать?

Слегка стыдясь несвойственной ему сентиментальности, Зак попытался замаскировать ее шутливым тоном.

– Так как у меня не хватит денег, чтобы заплатить за все, что ты для меня сделал, может быть, я смогу откупиться слегка запоздалым свадебным подарком? Чего бы тебе хотелось?

Прекрасно понимая боязнь друга показаться сентиментальным, Мэтт принял предложенный ему шутливый тон. Сделав небольшой глоток виски, он задумчиво нахмурил лоб, как бы всерьез размышляя над заданным вопросом.

– Учитывая грандиозные масштабы оказанных тебе услуг, я пришел к выводу, что симпатичный островок в Эгейском море будет в самый раз.

– Но у тебя уже есть один остров в Эгейском море!

– Да? Надо же, а я совсем забыл. Ну что ж, в таком случае мне придется посоветоваться с Мередит.

От Зака не укрылось, как смягчилось выражение лица друга при упоминании имени его жены. Как будто прочитав его мысли, Мэтт сделал еще глоток виски и сказал:

– Она очень хочет познакомиться с тобой.

– А как мне хочется с ней познакомиться! – воскликнул Зак и с улыбкой добавил:

– Сидя в тюрьме, я следил за всеми перипетиями твоего повторного ухаживания за собственной женой. Благо это было несложно – об этом писали все газеты. – Зак немного помолчал и продолжал уже серьезно:

– Честно говоря, я был немного удивлен. Ты ведь никогда не рассказывал мне, что был женат пятнадцать лет назад.

– Это долгая история. И я обязательно расскажу тебе ту ее часть, которая не попала в газеты, но как‑нибудь в другой раз. Как только ты немного обустроишься в Пасифик Пэлисэйдс, я возьму Мередит, Мариссу и мы приедем к тебе погостить на несколько дней.

– Как насчет того, чтобы приехать ко мне недель через шесть? За это время я вполне успею все подготовить и устрою прием. – Зак ненадолго задумался, после чего снова обратился к Мэтту:

– Может быть, двадцать второго мая? У тебя на этот день ничего не запланировано?

– Шесть недель? Да ты с ума сошел! Что можно успеть за каких‑то шесть недель?

Вместо ответа Зак кивнул в сторону телефона и сухо сказал:

– Полюбуйся. Это все «срочные» сообщения, которые телефонисты сочли своим долгом мне передать, несмотря на то, что они, как я и просил, говорили всем, что я не останавливался в этой гостинице.

Мэтт быстро просмотрел толстую пачку бумажек. В числе звонивших были руководители четырех крупнейших студий Голливуда, несколько независимых продюсеров и бывший импрессарио Зака. Последний звонил дважды. Мэтт невесело улыбнулся:

– И во всех одно и то же: «Добро пожаловать домой. Мы всегда знали, что ты на самом деле невиновен, и теперь у нас есть предложение, от которого просто невозможно отказаться».

– Какое удивительное постоянство, правда? – спросил Зак, но в его голосе не было ни злости, ни враждебности. – Забавно, но я что‑то не припомню, чтобы кто‑нибудь из них писал мне подобные любовные записки, когда я сидел в тюрьме. А теперь они обзванивают все гостиницы в городе и на всякий случай везде оставляют сообщения.

Мэтт улыбнулся, но почти сразу же посерьезнел. Одна мысль не давала ему покоя с той самой минуты, как Зак вышел из тюрьмы.

– Скажи, что ты собираешься предпринять в связи с Джулией Мэтисон? Ведь если она подаст в суд…

Улыбка угасла на лице Зака, а глаза превратились в две колючие льдинки.

– Никогда не упоминай при мне этого имени, – резко перебил он Мэтта. – Слышишь, никогда!

Мэтт был неприятно поражен тоном друга, но не стал акцентировать на этом внимание. В тот вечер, вернувшись в свой коттедж, он позвонил Мередит, сказал, что завтра утром вылетает домой, и вкратце изложил последние новости.

– Заку продолжают поступать предложения практически от всех студий Голливуда. А через шесть недель он собирается устроить прием. Приблизительно двадцать второго мая.

– А как насчет Джулии Мэтисон? – осторожно спросила Мередит, зная, какие чувства вызывает это имя у ее мужа.

– Ее нет в числе приглашенных, – съязвил Мэтт и уже мягче добавил:

– Я знаю, ты считаешь, что я несправедлив к ней. Но ты даже не можешь себе представить, что происходит с Заком при одном только упоминании ее имени. Мередит упрямо продолжала настаивать на своем:

– Хотя бы кто‑нибудь из вас задумался о том, что она чувствует сейчас, после того как узнала, что он не совершал всех этих убийств?

– Наверное, разочарование. Ведь ее имидж героини серьезно пострадал.

– Мэтт, что бы ты там себе ни думал, она любила его! Я это точно знаю. Поверь.

– Дорогая, мы с тобой неоднократно обсуждали эту тему. Кроме того, все наши обсуждения совершенно бесплодны. Зак ненавидит ее, и это отнюдь не временное явление. Я буду дома утром. Как Марисса?

– Она скучает по тебе.

– А Мариссина мама?

– Скучает по тебе еще больше.