Глава 2. На следующее утро четырнадцать мужчин скакали во весь опор из Уичито

На следующее утро четырнадцать мужчин скакали во весь опор из Уичито. Девятнадцатилетний Питер очень волновался, узнав о предстоящем приключении. Мужчины были возбуждены: некоторым нравилось убивать, а тут представился отличный шанс.

Элроя не интересовали эти чужие люди, однако они прожили на Западе намного дольше, чем он, и это внушало ему уважение к ним. К тому же их всех объединяло одно – ненависть к индейцам.

Работников Чапмена звали Тэд, Карл и Цинциннати. Три бандита, нанятые им, представились как Лерой Керли, Дэйр Траск и Уэйд Смит. В салуне Уичито к ним присоединились проезжий дантист мистер Смайли и бывший депутат, прибывший в Уичито полгода назад. Третий мужчина из Уичито оказался таким же фермером, как Элрой; вчера вечером он случайно зашел в салун. Двух братьев‑бродяг, державших путь в Техас, звали Маленький Джой Коттл и Большой Джой.

К полудню мужчины прибыли в Рокли, надеясь получить там подкрепление, но только зря потеряли время: в городке к ним присоединился лишь Джон, сын Ларса Хэндли. Правда, вскоре они поняли, что торопиться незачем. Большой Джой, ускакавший вперед, встретил их в Рокли и сообщил, что канона все еще стоят лагерем на берегу реки.

В середине дня они добрались до поселения индейцев. Элрой еще никогда не скакал так быстро – зад у него просто отваливался. Лошади тоже еле дышали. Свою лошадь он ни за что не стал бы так гнать.

Деревья и буйная прибрежная растительность служили всадникам надежным укрытием. Подъехав ближе, они стали наблюдать за лагерем, стараясь не слишком шуметь. Впрочем, услышать их не могли: гул реки заглушал все звуки.

Это было мирное поселение. Под огромными деревьями стояли вигвамы. Дети присматривали за лошадьми, а женщины, собравшись в кружок, беседовали.

Неужели это кровожадные дикари, подумал Элрой, а эти дети со временем превратятся в убийц и грабителей? Однако он слышал, что индейские женщины еще более жестоко, чем мужчины, расправляются с пленными. Они увидели только одного воина, но это ничего не значило. Маленький Джой сказал, что остальные, наверное, спят.

– Придется дождаться ночи, когда они все заснут, тогда мы застанем их врасплох, – заметил Тэд. – Индейцы не любят воевать ночью, опасаясь, что дух умершего не сможет отыскать в темноте загробное царство.

– Сдается, что мы и сейчас можем застать их врасплох, – вставил мистер Смайли, –, поскольку воины дрыхнут…

– Как знать? Может, они готовят оружие в вигвамах или пыхтят на своих бабах, – усмехнулся Лерой.

– Значит, у них слишком много баб. Здесь всего десять вигвамов, Керли.

– Вы видите там своих лошадей, мистер Чапмен? – спросил Элрой.

– Трудно сказать – отсюда не рассмотреть.

– Да это кайова! Я сразу их узнаю!

– Нет, Тэд, – возразил Цинциннати. – Ручаюсь, что это команчи.

– С чего ты взял?

– А почему ты вообразил, что это кайова? – отозвался Цинциннати. – Может, я тоже узнаю команчей с первого взгляда!

– Какая разница? – спокойно заметил Карл. – Индейцы и есть индейцы. А раз уж здесь не резервация, то ясно как Божий день, что это непокоренные индейцы.

– Мне нужны те, что напали… – начал Билл Чапмен.

– Конечно, хозяин, но не оставите же вы безнаказанной эту банду, даже если это не те?

– Они могут стать теми в следующем году, – заметил Цинциннати, осматривая свой револьвер.

– О чем, черт возьми, спор? – возмутился Маленький Джой. – Неужели мы целый день натирали в седлах задницы только для того, чтобы теперь повернуть назад, не пристрелив это дерьмо собачье!

– Полегче, парень! Думаю, мистер Чапмен вовсе не это имел в виду. Верно, хозяин?

– Конечно, – ответил тот. – Карл прав: не все ли равно, какая здесь банда. Шлепнем этих дикарей, тогда другие крепко подумают, прежде чем зариться на чужое добро.

– Так чего же мы ждем? – Питер нетерпеливо огляделся.

– Только женщин оставьте, – подал голос Уэйд Смит. – Хочу с ними порезвиться, ясно?

– А то! – хмыкнул Дэйр Траск. – А я‑то боялся, что здесь предстоит нудная работенка!

Мужчины направились к лошадям, охваченные возбуждением. Женщины! Они и не подумали о них. Спустя десять минут тишину разорвал треск винтовочных выстрелов. Когда прогремел последний, в живых осталось только четверо индейцев – три женщины и одна девочка. Всех четверых изнасиловали, а потом убили.

На закате тринадцать мужчин скакали назад, потеряв лишь бывшего депутата. Унося его труп с залитой кровью поляны, они решили, что это не слишком большая жертва.

В лагере воцарилась тишина, нарушаемая лишь неумолчным рокотом реки. Некому было оплакать мертвых команчей, которые не имели никакого отношения к банде кайова, совершившей налет на ранчо Билла Чапмена. Некому было оплакать смуглокожую девочку с голубыми глазами, свидетельствовавшими о примеси белой крови. Родные не слышали предсмертных криков девочки – ее мать умерла прежде, чем над ней надругались.

Этой весной девочке исполнилось десять лет.