Вступление

Глава 1.

Я чувствую твое раскаяние

Оно заполняет меня

........

Вступление.

Дом, в котором я жил, отличался богатым убранством. Отец мой был владельцем самых крупных и быстроходных кораблей во всем Вайэмо Нин’ву’Даэ, так что в средствах мы не нуждались и жили в роскоши. Все свое счастливое и безоблачное детство я и моя младшая сестра провели в огромном имении родителей, доставшееся отцу по наследству. Мать же моя унаследовала богатые конюшни своего отца.

Мое детство закончилось в тот день, когда я забыл свое имя.

День обещал быть теплым и безветренным, я, управившись с уроками, попросил нашего конюха, не помню его имени, седлать мне лошадь. Моя младшая сестренка, имени которой я тоже не помню, увязалась, как и всегда, за мной. Помню, лишь, как она расстроилась, когда я отказал ей в поездке верхом на лошади вместе со мной. Ее бледное, расстроенное лицо обрамляли светлые почти прозрачные волосы, как у моего отца. Она тоненькими ручками утирала слезы, непрестанно капающие из ее темно-синих глаз. Не знаю, как так вышло, но мы поехали вместе, то ли меня подкупило ее умоляющее личико с мокрыми дорожками слез, то ли то, что Мгла, молодая кобыла, которую седлали для меня, толкала в нетерпении мне плечо и настойчиво фыркала.

Я пустил лошадь рысью. Сестра сидела передо мной, крепко ухватившись за черную, глянцевую гриву Мглы и зажмурившись. Я сказал ей открыть глаза, иначе она пропустит все интересное. Сначала опасливо, но потом с интересом сестра оглядывала поля, засеянные хлебными злаками, огромные мельницы, мост, протянувшийся над небольшим ручьем, рощи и луга, где пастухи играют песни на свирели пастушкам. Я бы все отдал, чтобы еще раз увидеть эти огромные, удивленные родные глаза. Я пустил черную, как сама ночь лошадь галопом, и вскоре мы оказались в яблоневой роще. Дело близилось к закату, и мы, набрав яблок сочных и спелых, дав отдохнуть лошади, двинулись обратно домой.

Вернулись мы, когда уставшее за день солнце отдавало небу свой последний луч света. Он озарял небо, делая его алым, как самые спелые и крупные яблоки, в подоле платья моей сестры. Она везла их специально для матери и отца. Пока я возился с Мглой в конюшне, солнце совсем зашло. Я взял мешок с яблоками и поспешил домой. Всю короткую дорогу меня не покидало ощущение, что что-то не так. В имении не горела ни одна свеча, не доносилось ни звука, ни шепотка. Я заторопился, и в темноте споткнулся об забытые садовниками грабли. Я встал, и почувствовал, как что-то щекочет мне правую руку. Я провел по ней ладонью, почувствовал что-то теплое и липкое. Вот же! Мама меня убьет, подумалось мне тогда. Делать было нечего, я оторвал лоскут от рубашки и перевязал рану. Вдруг плотную ночную тишину пронзил крик. Я испугался, но побежал на звук. Мама? Что же произошло? Я добежал до парадных дверей, но они оказались закрытыми. Из-за них доносились какие-то незнакомые голоса. Я еле успел спрятаться в колючих кустах, которые всегда надоедливо загораживали вид на улицу из библиотеки, парадные двери распахнулись, и из них вывалились три мужика. В руках они несли папины карты, чертежи, мамины дорогие платья и шкатулки. Когда они скрылись за въездными воротами имения, вновь воцарилась тишина, которую не осмеливались нарушать, даже ночные сверчки. Что тут происходит? Не думаю, что папа затеял переезд. Я продрался сквозь колючий кустарник. Шипы застревали в моих волосах, будто предостерегая, останавливая. Я быстро окинул взглядом библиотеку - все было перевернуто вверх-дном: шкафы, на которых раньше чинно возлегали старинные фолианты, были безжалостно поломаны и свалены грудой в углу, массивный папин стол был перевернут, стулья и кресла поломаны и разорваны. Вдруг дверь резко открылась, ударилась об стену, сделав там приличную отметину ручкой, да так и осталась висеть на петлях. В комнату втолкнули мужчину. Он еле стоял на ногах, а руки у него были связаны. Он упал на колени посреди комнаты и сидел не шелохнувшись. В разгромленную библиотеку вошли еще двое. Один со свечой, так что я мог разглядеть происходящее. Человек со свечой в руках отошел в сторону и пропустил вперед второго. Первое, что бросилось в глаза это волосы по плечи цвета красного дерева, и холодные, карие, почти черные глаза. Он улыбался насмешливой, жестокой улыбкой, крутя в руках кинжал. Он пнул связанного и избитого незнакомца, а когда тот поднял искаженное болью лицо, я с ужасом осознал, что это мой отец. Его было не узнать, лицо опухло и превратилось в кровавое месиво, одежда порвана и изрезана, лишь синие глаза горят яростью. Я в ужасе глядел, как рыжий незнакомец избивал моего отца, и не мог ничего поделать. В висках стучало, и к горлу подступали рвотные позывы. Но вдруг все прекратилось. Отца усадили в одно единственное уцелевшее кресло. Главный что-то спросил, но я не расслышал, то ли из-за пульса, раздававшегося у меня в ушах, то ли из-за истошного крика отца. Он попытался подняться, но человек с волосами цвета крови вонзил в его грудь кинжал по самую рукоятку. На мгновение время остановилось. Я увидел глаза своего отца, тот смотрел прямо на меня. Возможно, мне показалось, но я будто услышал, как он сказал мне бежать. Вдруг убийца тоже повернул голову в мою сторону. На миг мы встретились взглядами. Охотник и жертва. Его губы растянулись в предвкушающей усмешке, но я уже бежал. Вдруг я услышал еще один крик. Мама! Я резко развернулся. За подмогой я уже не успею. Оставалось одно, действовать самому. Вокруг дома мельтешил народ с факелами. Кажется, искали меня. Кто-то крикнул, что видел меня у конюшен, и толпа повалила туда, а я без проблем прокрался в кухню, благо дверь, ведущая туда, находилась во фронтовой части дома. На кухне царила кромешная тьма. Я ступал маленькими шажками, боясь, что кто-то услышит. Вдруг моя ступня коснулась чего-то холодного. Волосы на затылке у меня встали. Я нагнулся и тронул предмет рукой, всего лишь яблоко. Кровь отхлынула у меня с лица. Сестра, где сестра? Я вздрогнул, услышав шаги на втором этаже. Они там! Я, позабыв, что меня могут услышать, пронесся наверх, в спальню матери. Только бы все обошлось, только бы все обошлось - билось у меня в голове.

Мамина спальня находилась в конце коридора на втором этаже. Дверь в нее была открыта, и оттуда слышались крики и возня. Я вошел в комнату и на мгновение ослеп. Красноволосый стоял над мертвым телом моей матери с перерезанным горлом. Ее белоснежное ночное платье было изорвано и испачкано в ее же крови. Истошный вопль вновь сотряс имение, на этот раз издал его я.

- Я убью тебя. – сказал я не своим голосом. – Я убью тебя! – повторил я уже громче, и главарь бандитов обернулся на мои слова. Его губы подрагивали в отвратительной усмешке. Убийца развернулся ко мне, держа в одной руке алое яблоко. Я бросился на него со звериным криком. В ту же секунду я оказался на полу. То ли я поскользнулся на луже крови, то ли это противник сбил меня с ног, но в наказание за оплошность я получил пинок в живот. На секунду от боли потемнело в глазах, а когда зрение пришло в норму, а взгляд сфокусировался, я окоченел от ужаса. На меня смотрели невидящие, уже покрывшиеся мутной пеленой глаза матери. Я приподнялся и почти встал, когда красноволосый вновь пнул меня, на этот раз по колену. Я поднял голову и посмотрел в глаза убийце. Все, что я там увидел, было нечеловеческим, мертвым, гнилым. Я понял, что этот человек наслаждается происходящим, мое отчаяние доставило ему удовольствие

- Мальчик…Бертрам, верно? – протянул он. Эти слова и голос навсегда останутся в моей памяти.

- Где твой отец прячет самые ценные вещи?- продолжал убийца. В руках он вертел кривой клинок с резной рукояткой. – Хотя откуда тебе знать, ты наверное и слова вымолвить от страха не можешь, верно? Не хочешь узнать, что сталось с твоей сестренкой…- Я кинулся на него, словно разъяренный волчонок. От неожиданности красноволосый упал, а мне удалось из его руки вырвать кинжал. В ту же секунду, я был отброшен к дальней стене. Чернота уже заволакивала взгляд. Я услышал приближающиеся шаги и попытался встать.

- Господин, что делать с мальчишкой?

- Оставьте его там, ему недолго осталось. – Из последних сил я сжал пальцы на рукоятке кинжала и метнул его в сторону говорившего.

-Господин, убить его?

-Нет. Посмотрим, что из этого выйдет. – Его слова потонули в шуме, а последним, что я слышал, был свист кинжала.