Глава XVII. - Нам не помогут, Грег. Вздохнув, я поворачиваю голову, смотря на Грейс

Неделю спустя.

- Нам не помогут, Грег.
Вздохнув, я поворачиваю голову, смотря на Грейс. Мы сидим на чердаке, и я крепко держу женщину за руку, стараясь успокоить её. Карие глаза Грейс наполняются слезами, крепче сжав мои пальцы, она прикрывает губы второй рукой, тихо всхлипывая. Я мягко прижимаю её к своей груди, целуя в макушку.
Знаете, в таких ситуациях, чтобы выжить и не потерять себя, человеку нужен человек. Двадцать лет назад мы остались одни, муж Грейс погиб во время обвала дороги, а я остался с годовалой дочерью на руках, и она предложила мне помочь вырастить Авелин. Для Грейс тот день стал трагедией не только потому, что погиб её муж, и мы оказались взаперти под куполом, но и потому, что, когда всё это произошло, они с мужем как раз выходили из больницы, в которой поборовшей рак женщине сказали, что у неё есть шанс забеременеть, если они обратятся в специальную клинику в большом городе.
Мир для неё рухнул не только в прямом смысле.
- Не плачь, Грейс, - тихо произношу я, прижимаясь губами к её виску.
- Грег, - я чуть отстраняюсь, когда она зовёт меня по имени, и смотрю ей в глаза, - а если они действительно решили просто бросить нас здесь?
Нахмурившись, я отрицательно покачал головой, прижимая её крепче к себе.
- Не думай об этом, Грейс.

Мы спускаемся вниз, и я сразу же иду к выходу из библиотеки.
Дверь вот уже неделю содрогается от мощных ударов, но всё ещё стоит, что удивительно. Авелин сидит на строительных лесах, сквозь щели в досках смотря в заколоченное окно. Я и не знал, что сегодня её очередь нести вахту.Забравшись наверх, я сел рядом с ней и через плечо дочери заглянул в окно.
Твари стоят у дверей нашего убежища. Несколько лежало у дверей, и тела их слегка дымились, что означало, что уроды наткнулись на опущенную перед дверью металлическую решетку, через прутья которой был пущен электрический ток. Понимаете, здание этой библиотеки раньше использовалось для хранения важных документов США, поэтому здание было неплохо оборудовано, и именно из-за этой защиты мы выбрали для своего убежища здание библиотеки.
- Их стало больше, - тихо произнесла Авелин, задумчиво постукивая по фильтру своего респиратора, который висел у неё на шее. - Они знают, что мы внутри.
Я внимательно посмотрел на неё, слегка нахмурившись. В этот миг одна из тварей, завопив, кинулась на решетку, и вопль её перешёл в полный боли визг. Авелин поморщилась и отвернулась, вздохнув. Мы с дочерью встретились взглядами, и она произнесла:
- Долго мы прятаться не сможем, они сюда ворвутся.
Я внимательно осмотрел её лицо. Авелин казалась уставшей, подавленной и озлобленной, и мне показалось, что виной этому была не только ситуация, в которой мы оказывались, но и их взаимоотношения с Райаном - насколько я знаю, они до сих пор не разговаривают.
- Сапсан, прекрати, - я мягко щёлкнул её по кончику носа, и она лишь возмущённо фыркнула, - ты ведь понимаешь, что сейчас мы можем только...
-... ждать, - вместо меня закончила она. Вздохнув, Авелин снова перевела взгляд на окно. - Мы и без того слишком долго ждали, сколько ещё можно?
- Столько, сколько потребуется.
Она кривится.
- Какая она?
Почему-то я сразу понимаю, что она говорит об Элион.
- Не такая, как ты, – просто отвечаю я, после чего смотрю на дочь. Авелин тоже поворачивает голову в мою сторону, и я несколько грустно улыбаюсь.
Каждый раз, когда я смотрю на неё, я вижу другие голубые глаза.
- А она такая?
- Аника похожа на неё куда больше чем ты, Сапсан, - я с улыбкой посмотрел на дочь, подмигнув ей. - Думаю, это потому, что её воспитывала Элион. Тебе так не кажется?
Авелин фыркает, улыбаясь, и отрицательно качает головой.
- Нет, что ты, такого просто не может быть!
Но только идиллия не может длиться долго.
Над городом прокатывается ужасный скрипящий звук, который, казалось, разрывает мозги на куски, и я, согнувшись, зажимаю уши руками. Затихает он так же резко, как и появился, и вскоре раздается уверенный мужской голос, который, казалось, звучит со всех сторон одновременно:
- С вами говорит Томас Блёр. Мы согласны на ваши требования и готовы выпустить вас из-под купола. К северу от вашего местонахождения будет открыт проход, благодаря которому вы сможете выбраться. Но для того, чтобы открыть этот проход, мы перестанем снабжать пространство под куполом электричеством, переправив энергию на поддержание выхода открытым. Мы не можем позволить нашим людям войти внутрь, поэтому вы можете рассчитывать лишь на собственные силы. Желаю удачи.
Вновь воцарилась полнейшая тишина, слышался лишь шорох снаружи, означающий, что твари всё ещё там. Тяжёлое дыхание Авелин, раздавшееся у меня под боком, разорвало моё сознание, возвращая к реальности.
- Что это значит? - сипло спросила она.
- Это значит, - прозвучал снизу голос одного из близнецов. Он крепко прижимал одной рукой Аннабель к своей груди, - что они выпустят нас, если только мы сможем добраться до выхода.
- Они перенаправят энергию на поддержание купола, тем самым обесточив город, - подхватил его брат, - и оставив нас один на один с тварями, которые ждут за этой дверью.
Пару раз мигнув, свет с глухим щелчком погас. Сперва никто не понял, что произошло. Словно слепые котята, мы замерли в темноте, прижимаясь друг к другу и прислушиваясь. За дверью раздался тихий, словно бы робкий, скрежет, следом за которым раздался торжествующий вой.
Отключат свет. Оставят нас беззащитными.
- Быстрее! Надевайте противогазы! – вскочив на ноги, я подбежал к тонкой металлической лестнице, ведущей вниз. – Хватайте оружие, они сейчас ворвутся сюда!
Оказавшись внизу, я поспешно снимаю свой автомат с предохранителя, после чего задираю голову, смотря на Авелин. Она, стоя наверху, поспешно натягивает на лицо респиратор, после чего, схватившись руками за основы лестницы, быстро съезжает вниз. Повернувшись ко мне лицом, дочь кивает головой, мол, мы справимся, и, сняв оружие с предохранителя, бежит куда-то в сторону стеллажей, но я из-за начавшейся суматохи я почти сразу же теряю её из вида.
Люди, бешено крича, мечутся по помещению, с каждой секундой всё больше поддаваясь панике. Сейчас я вижу перед собой лишь перепуганное стадо, поддавшееся эмоциям и инстинктам, а не людей, которые двадцать лет выживали в самых непредвиденных условиях. Пару секунд шокированно понаблюдав за ними, я делаю несколько шагов в сторону хранилища, когда слышу окрик:
- Папа!
Я поворачиваюсь, ловя в свои объятья перепуганную Анику. Она вся дрожит, прижимаясь ко мне, вцепившись пальцами в ткань моей клетчатой рубашки, а мне остаётся лишь гадать, действительно ли она, называвшая своим родителем другого мужчину, признала меня своим отцом, или же это простая уловка для того, чтобы выжить. Её мать мастерски пользовалась такими уловками, и мне не хочется гадать, унаследовала ли Аника это «мастерство». Я надеваю на неё свой противогаз, после чего, сжав ладонями её предплечья, хрипло произношу:
- Не смей отходить далеко от меня.
Она успевает кивнуть, прежде чем я, схватив Анику за руку, потащил её следом за собой. Мы направились в сторону комнаты, которую мы использовали вместо хранилища для противогазов и респираторов, которые нашли по всему городу. Грейс уже находится там – она раздаёт средства индивидуальной защиты тем, у кого их нет.
- По одному! – орёт она, стараясь перекричать перепуганных людей, что вырывают противогазы и респираторы прямо из её рук. – Чёрт возьми, паникой вы никому не поможете, идиоты!
Я вижу, как Джейкоб, несмотря на недовольный возглас женщины, поднырнув под рукой Грейс, забирается внутрь, откуда вскоре выходит с тремя респираторами. Один он кидает брату, второй торопливо надевает на Аннабель, которая отчаянно вцепилась в рукава его мешковатого свитера пальцами. Они весьма трогательно смотрят друг другу в глаза, и парень мимолетно касается её лба легким поцелуем, прежде чем натянуть на себя респиратор.
Получив из рук женщины ещё один респиратор, я резко хватаю её за руку и дёргаю на себя, после чего толпа обезумевших мужчин врывается внутрь, вырывая противогазы из рук вместо того, чтобы достать их из коробок. Грейс, глядя на это зрелище, недовольно качает головой, после чего мы замираем, услышав скрипящий металлический звук. Каждый смотрит на дверь, каждый понимает, что твари снаружи только что погнули прутья обесточенной решетки, и нас от них отделяет лишь едва дышащая деревянная дверь. Запихнув Анику за свою спину, я навожу дуло своего автомата на дверь, готовясь к предстоящей бойне.
Но никто не был готов. К такому просто-напросто нельзя быть готовым.
После первого же удара тяжёлые деревянные ставни рухнули внутрь, впустив тварей в наше убежище. Они, громко завывая, словно бы издавая радостный клич, смертоносной волной набросились на нас. Твари рвали нас, разбрасывая по всему помещению куски плоти, гоняли из угла в угол, играя, словно кошка с мышью, и вскоре белоснежные плиты были покрыты алой кровью. Женские крики, завывания множества дьявольских глоток, хруст костей и звуки выстрелов сливались в дьявольскую симфонию, которой дирижировал сам Сатана.
Вскоре твари оттеснили Грейс куда-то в сторону, и я её потерял. Я чувствовал, как Аника сжимает ткань пропитанной кровью и потом клетчатой рубашки на моей спине, и это придавало мне сил – я должен вытащить моих дочерей из этого пекла. Воспользовавшись секундной передышкой, я быстро смотрю по сторонам, стараясь найти Авелин, но её нигде нет – почему-то мне кажется, что она побежала за этим чёртовым котом, будь он неладен. Судорожно втянув в себя воздух, я поворачиваю голову и стреляю прямо в распахнутую пасть твари, которая, воспользовавшись тем, что я отвлёкся, хотела напасть на нас.
- Быстрее! – слышу я голос Грейс и сразу нахожу её взглядом. Она стоит на столе, за которым мы ели все эти двадцать лет, и кричит, опустив респиратор на шею, при этом успевая отстреливаться от тварей, что посчитали её легкой добычей. – Быстрее, те, кто ещё жив, бегите к кабинету! Это наш последний шанс выбраться!
Сразу же я понимаю, почему она хочет, чтобы все бежали туда. Видите ли, это здание было обустроено не только для хранения секретных документов США, но и при необходимости должно было стать убежищем для президента. Из кабинета, в котором мы ранее обсуждали дальнейший план действий, ведет тайный ход, выход из которого находится в четырёх-пяти кварталах от купола, что нам, определённо, лишь на руку.
Заметив какое-то движение сбоку, я резко поворачиваюсь и готовлюсь выстрелить, но это всего лишь Райан. Он, подхватив Анику на руки, бежит в сторону лестницы, ведущей наверх, и следом за ним следует один из близнецов, прикрывая моему зятю спину. Чуть дальше я вижу второго Блёра, который уже взбегает по лестнице, и на спине у него, крепко обхватив парня руками и ногами, сидит Аннабель. Я же, вместо того, чтобы бежать туда же, пробиваю себе путь к окружённой Грейс, что продолжает стоять на столе.
Я потерял Лилит, я потерял Элион, я не могу позволить себе потерять ещё и Грейс.
«Держись!», - хочу закричать я ей, но, естественно, респиратор не даёт мне сделать этого. Мимо меня бегут покрытые кровью мужчины, пихая меня из стороны в сторону, но я продолжаю упрямо пробиваться к Грейс, намереваясь спасти её. Я уже совсем рядом, когда кто-то хватает меня за плечо и с силой откидывает в сторону. Не устояв на ногах, я падаю на бок и проезжаю по скользкому, перепачканному кровью полу. Зарычав, я привстаю на локтях, и именно в этот момент надо мной встаёт Натан. Мне хочется заорать на него, узнать, какого чёрта он это делает, но слова застревают у меня в глотке. Всё тело несчастного парня покрыто множеством следов от укусов, он весь в крови, глаза его полностью белые, и из них, словно смола, текут чёрные тягучие слёзы.
- Г…ре…г… - сипит он, дрожащей рукой направив на меня дуло своего пистолета. Я понимаю, что мне уже не спастись, поэтому, вжав шею в плечи, я крепко зажмурился в ожидании своей участи.
Последнее, что я вижу – лучистые голубые, ярче неба, глаза.
Раздаётся выстрел – но я не чувствую боли. Судорожно втянув в себя воздух, я открываю глаза, наблюдая за тем, как Натан медленно падает передо мной на колени, после чего заваливается на бок, и между глаз его я вижу ровную дырку, оставленную пулей. Не успеваю я понять, что происходит, как меня хватают за воротник рубашки и рывком ставят на ноги. Обернувшись, я вижу Джейсона и стоявшую около него Грейс. Кинг легонько толкает женщину в сторону лестницы, и она, посмотрев на меня, словно бы нехотя бежит в ту сторону, прихватив с собой тощего паренька, который был с нами на той чёртовой вылазке – кажется, его звали Итан, но это уже не важно.
Выживших на этом этаже почти не осталось, а те, кто смог, либо уже наверху, либо со всех ног направляются туда. Мы с Кингом, идя спиной вперед, успеваем отстреливаться от тех тварей, которым не досталось места на кровавом пиру, но которые чертовски хотят в нём поучаствовать. У меня заканчиваются патроны, и, кинув автомат на пол, я выхватываю из кобуры на поясе пистолет, когда слышу женский крик.
Я сразу понимаю, кто кричит.
Лора.
Та самая тварь, что напала на нас в телевышке, тащит женщину за ногу, словно какой-то мусор, и она, громко крича, отчаянно цепляется за пол, стараясь найти что-то, за что можно схватиться, и срывая ко всем чертям ногти. Наши глаза на секунду встречаются, и я вижу первобытный ужас, который ей сейчас завладел.
- Грег! – кричит она, протянув в мою сторону руку.
Я не мог ничего сделать, я бы просто не успел, но, даже несмотря на то, что я это понимаю, я чувствую себя виноватым. «Лора запала на тебя» - ужасно не вовремя вспоминаю я фразу, когда-то в шутку сказанную Авелин, но сейчас она лишь усиливает моё чувство вины.
Тварь поднимает Лору на вытянутой руке, и, усмехнувшись, кидает её в сторону, словно кость, на которую тут же набрасываются изголодавшиеся твари. Они рвут её живьем, и несчастная Лора кричит, кричит, кричит…
Приоткрыв истекающую слюной пасть, тварь, усмехнувшись, произносит:
- Ешьте, братья и сёстры, ешьте! Сегодня мы попируем!
ОНО ГОВОРИТ!
Кинг, схватив меня за локоть, тащит в сторону лестницы, а я всё никак не могу отвести взгляда от Лоры, которую заживо съедают проклятые твари. Происходящее никак не желает быть принятым, моё сознание отвергает это, да и кто, чёрт возьми, мог бы в такое поверить?! Я спотыкаюсь, когда мужчина буквально втаскивает меня на ступени, и падаю на задницу, но почти сразу же вскакиваю на ноги, следуя за ним.
И вот тогда происходит самое ужасное событие в моей жизни.
Она кричит так громко, что кровь стынет в жилах. У меня начинает кружиться голова, когда я узнаю голос своей дочери, и я не помню, как перевесился через перила, смотря вниз. То, что я там увидел, просто убило меня, ведь каждый родитель предпочтёт умереть, чем увидеть страдания своего ребёнка.
Авелин, скорчившись, стоит на коленях, рукой зажимая ужасный рваный обрубок, появившийся на месте её левой руки. Кровь из него всё хлещет и хлещет, и кровавое пятно, что расплывается около её колен, с каждой секундой становится всё больше. Ублюдок, шедший за нами от самой телевышки, заливается громким смехом, отшвыривая в сторону женскую руку, на которую сразу же с жадностью набрасываются его собратья, и заносит руку, намереваясь прикончить Авелин одним ударом.
Моя девочка, моя доченька, моя маленькая птичка…
- АВЕЛИН!
В том месте, куда приземлился кулак твари, плиты покрываются трещинами, но Авелин там нет. Тяжело дыша и крепко вцепившись пальцами в перила, я судорожно ищу её взглядом – и нахожу.
Неловко волоча ноги, Тошэки, руками обхватив её под грудью, как можно быстрее старается оттащить мою дочь подальше от опасности, и за ними остаётся длинный кровавый след. Я уже намереваюсь спуститься вниз, чтобы забрать её, но кто-то толкает меня, вновь опрокидывая на ступени, намекая на то, чтобы я шёл наверх. Подняв голову, я вижу, как Фабиан перепрыгивает через перила, и на секунду, на одно жалкое мгновение мне кажется, словно бы в зубах у него зажата чека от гранаты.
Он швыряет гранату куда-то вглубь помещения, но, когда раздаётся взрыв, ни одна из тварей не начинает биться в предсмертных агониях – это чёртова дымовая шашка. Воспользовавшись суматохой, Фабиан перекидывает Авелин через плечо, придерживая её одной рукой, второй придерживая азиата, который, судя по всему, подвернул лодыжку, когда вырывал мою дочь из лап костлявой старухи. Всё же, спустившись вниз, я забираю Авелин из рук Гаро, и, бережно прижимая её к себе, бегу наверх, ничего не видя из-за застилающих глаза слёз.
Когда я говорил, что не могу потерять Грейс, я лгал, и, в первую очередь, самому себе. Я могу потерять любую женщину, но только не своих дочерей.
Ворвавшись в кабинет, наполненный толпой перепуганных людей, я подбегаю к столу. Сбросив с него всё на пол, я аккуратно укладываю на него дочь и слышу недовольное мяуканье из рюкзака, который, оказывается, всё это время был у неё за спиной. Распахнув молнию, я позволяю Бесу выскочить из сумки, и он тут же спрыгивает на пол, но не отходит от стола, прижав уши к голове. Дрожащими пальцами я убираю волосы с лица Авелин – она бледна, как сама смерть.
Словно бы сквозь толщу воды я слышу торопливые шаги в коридоре, словно кто-то бежит, и, как мне кажется, голос Фабиана, но сейчас ничего из этого не имеет значения. Я крепко сжимаю пальцы дочери в своей ладони, смотря на её белое лицо, и молю всех богов, которых только помню, о том, чтобы они её спасли.
Но могут ли услышать боги тех, кто находится на последнем из семи кругов Ада?