Выставки

В 1929 г. Русский музей собирался сделать персональную выставку П. Филонова. Работы художника провисели на стенах музея целый год; был дважды подготовлен каталог; шла важная полемика в прессе и дискуссии во время закрытых просмотров. Выставка, однако, не открылась, несмотря на поддержку Филонова И. И. Бродским, крупнейшим официальным портретистом (Бродский прославился своими портретами И.Сталина и К. Ворошилова).

В 1932—1933 гг. Филонов принимает участие в выставках «Художники РСФСР за 15 лет», после этого времени практически, не выставляется.

Первая послевоенная персональная выставка работ П. Н. Филонова открылась 18 августа 1967 г. в Новосибирске, в Картинной галерее Сибирского отделения АН СССР.^[16]

1 февраля 1968 г., прошла однодневная выставка и вечер памяти П. Н. Филонова в Большом зале Ленинградского отделения СХ РСФСР, на ул. Большая Морская, 38.

В 1988 г. прошла объёмная и значительная персональная художника выставка в Русском музее в Санкт-Петербурге.

После выставки художника в музее центра Ж. Помпиду в Париже, в конце 1989 — начале 1990 гг. Филонов получает признание, как один из классиков искусства XX века. В каталоге этой выставки были воспроизведены несколько рисунков П. Н. Филонова, копии которых под видом подлинных работ находились в собрании Русского музея. По инициативе Государственного Русского музея было возбуждено расследование, проведённое ФСБ России. Несколько лет спустя, по достигнутой договорённости парижских владельцев работ Филонова и российского правительства, указанные подлинные рисунки Филонова были переданы в ГРМ. Художник принципиально не продавал своих работ за рубеж, оставил своё наследие своим сёстрам; наиболее значительная часть его наследия была передана Е. Н. Глебовой в Русский музей.

В 1994 г. в рамках арт-проекта «С днём рождения, Павел Филонов!» Антона Кузьмина состоялось первое экспонирование работ (четыре графических (бум., тушь) и одна живописная — «Композиция», х., масло) Павла Филонова в Екатеринбурге.

2006 — в июле в Русском музее открылась выставка «Павел Филонов. Очевидец незримого»^[17].

Ленинский план монументальной пропаганды

Монументальная пропаганда (также ленинский план «монументальной пропаганды») — выдвинутая в 1918 году В. И. Лениным программа развития монументального искусства и его мобилизация в качестве важнейшего агитационного средства революции и коммунистической идеологии. План монументальной пропаганды в широком масштабе обеспечил скульпторов государственными заказами на городские монументы и тем самым явился прямым стимулом для самобытного развития советской скульптурной школы. Большинство работ были выполнены из недолговечных материалов и до настоящего времени не сохранились.

Разработка плана

По воспоминаниям А. В. Луначарского, выдвинутая весной 1918 года В. И. Лениным идея монументальной пропаганды восходит к утопическому сочинению итальянского философа Томмазо Кампанеллы (1568—1639) «Город Солнца». Одной из заинтересовавших Ленина идей Кампанеллы было украшение городских стен фресками, «которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений»^[1]. Луначарский так передавал слова Ленина:

Луначарский включил ленинские замыслы в свой доклад, который он сделал 11 апреля 1918 года на заседании ВЦИК^[2]. На следующий день, 12 апреля 1918 года, Ленин, Луначарский и Сталин подписали декрет СНК «О памятниках Республики»^{[сн 1]}, который предписывал Особой комиссию из народных комиссаров по просвещению и имуществ и заведующего Отделом изобразительных искусств Наркомпроса в срок до 1 мая 1918 года:

· определить список и снять памятники, не представляющие исторической и художественной ценности, воздвигнутые «в честь царей и их слуг»;

· организовать конкурс на проекты памятников, «долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции» и установить первые модели памятников «на суд масс»;

· произвести замену надписей, эмблем, названий улиц, гербов и т. п. новыми, отражающими «идеи и чувства революционной трудовой России»;

· провести декорирование Москвы к празднованию Первого мая^[3].

К обозначенному сроку — 1 мая 1918 года — исполнение декрета было фактически сорвано, чему способствовали отсутствие продуманного механизма его реализации, крайняя ограниченность во времени (менее месяца) и неопределённость вопросов финансирования мероприятий^[4]. Из запланированного осуществили лишь декорирование Москвы к Дню Интернационала — новому празднику советской России. Оформление Красной площади выполнили художники-авангардисты во главе с А. А. Весниным: башни кремля окутали красными полотнищами, а на поперечной оси площади у Сенатской башни соорудили временную трибуну^[5]. На время праздника имперские памятники закрыли чехлами, красными полотнищами и декорациями, на которых разместили эмблемы советской власти и революционные надписи^[6][4].

Одной из причин затягивания исполнение декрета была и ведомственная неразбериха. Так, Отдел изобразительных искусств (ИЗО) Наркомпроса, руководитель которого согласно декрету должен был войти в Особую комиссию, был создан лишь 22 мая 1918 года. Другие члены комиссии — народный комиссар просвещения Луначарский и народный комиссар имуществ П. П. Малиновский — не могли договориться о совместных действиях. Летом ситуация осложнилась из-за личной неприязни между Луначарским и Малиновским, вызванной ликвидацией Народного комиссариата имуществ республики и передачей его функций в ведение Наркомпроса; Малиновский возглавил Моссовет, с которым, согласно декрету, Особая комиссия должна была согласовывать свои действия по установке памятников^[7]. Затягивание реализации декрета вызвало резкую критику со стороны Ленина: «Удивлён и возмущен бездеятельностью Вашей и Малиновского в деле подготовки хороших цитат и надписей на общественных зданиях Питера и Москвы» — писал он Луначарскому; вопрос о ходе исполнении декрета Ленин неоднократно поднимал на заседаниях СНК. Луначарский в ответ жаловался, что с Моссоветом невозможно договориться, и просил возложить ответственность за исполнение декрета на одно из ведомств — либо Наркомпрос, либо Моссовет^[8].

Координацию работы по установке памятников в рамках реализации поставленных декретом задач была поручена Н. Д. Виноградову, заместителю П. П. Малиновского в наркомате имуществ, а после расформирования наркомата и перехода Малиновского в Моссовет — руководителю отдела ИЗО Моссовета. Архитектора Виноградова пригласил на работу Малиновский, сам по образованию архитектор, много строивший в дореволюционное время. Однако, по словам Виноградова, мандат на осуществление руководства установкой памятников ему вручил лично В. И. Ленин. От Наркомпроса работу координировали начальник отдела ИЗО Д. П. Штеренберг (в Москве) и В. Е. Татлин (в Петрограде). Особые полномочия Виноградова, который нередко делал доклады напрямую Ленину, усугубляли межведомственный конфликт; по мнению Татлина, Виноградов на встречах с Лениным освещал ход работы по установке памятников тенденциозно^[7].

17 июля 1918 года заседание СНК под председательством Ленина обсудило вопрос «О постановке в Москве 50 памятников великим людям в области революционной и общественной деятельности, в области философии, литературы, науки и искусства» и одобрило докладную записку Луначарского о постановке памятников, в которой, в частности говорилось: «Вся трудность осуществления этой идеи заключается в том, чтобы скорость воплощения её не могла пойти за счёт художественной стороны, ибо государство, каковым оно сейчас является, не может и не должно явиться инициатором дурного вкуса»^[2][9].

30 июля 1918 года на заседании СНК был рассмотрен составленный под руководством Луначарского «Список лиц, коим предложено поставить монументы в г. Москве и других городах Рос. Соц. Фед. Сов. Республики»; 2 августа окончательный список за подписью Ленина опубликовали в «Известиях ВЦИК»^[10]. Список был разбит на 6 частей и содержал 66 фамилий:

На том же заседании СНК впервые был рассмотрен вопрос о финансировании создания памятников: за бумажный макет было решено платить скульпторам 700 руб., за скульптурный макет — 1000 руб.^[13]. При участии председателя московского профсоюза скульпторов и члена художественной коллегии ИЗО НаркомпросаС. Т. Конёнкова был определён список из 50 скульпторов, которым выплатили равный гонорар и заказали изготовление памятников^[14].

Разрушение дореволюционных памятников

Разрушение дореволюционных памятников началось в стране ещё до издания декрета «О памятниках республики». Так, после Февральской революции в марте 1917 года был сброшен с пьедестала памятник Столыпину. Перед сносом революционеры организовали над памятником защитника самодержавия «народный суд», а для сноса было использовано сооружение, напоминающее виселицу^[15]. В то же время в Екатеринославе сбросили памятник Екатерине II^[16].

Ленинский план монументальной пропаганды начал реализовываться в Москве уже 1 мая 1918 года — в ходе субботника по расчистке города от завалов и разрушений одним из первых был снесён памятный крест в Кремле на месте убийства великого князя Сергея Александровича, выполненный в 1908 году по проекту В. М. Васнецова; в сносе памятника лично участвовал В. И. Ленин^[14][17]. Весной того же года со сноса скульптуры императора начали разборку кремлёвского памятника Александру II; окончательно памятник, представляющий собой крупное архитектурное сооружение, скреплявшее склон Боровицкого холма, снесли в 1928 году^[14][18].

Летом того же года по частям разобрали фигуру императора памятника Александру III у Храма Христа Спасителя. Процесс разборки грандиозного памятника потребовал составления специального проекта, к которому привлекли архитектораД. П. Осипова. Работы растянулись на несколько месяцев и были намеренно театрализованы: бронзовая статуя императора расчленялась по частям, начиная с мантии, рук со скипетром и державой и головы в короне; последней демонтировали ногу в сапоге. Весь процесс снимался на фото и киноплёнку и демонстрировался по стране. Оставшийся постамент долгое время рассматривали как будущее основание памятника «Освобождённому труду». 1 мая 1920 года на закладке нового памятника выступил В. И. Ленин; позднее на постаменте появилась надпись «Здесь будет воздвигнут памятник „Освобождённый труд“, который заложил Ленин 1 мая 1920 г.» На создание памятника был проведён конкурс, модели монументов выставлялись весной 1920 года во дворе Музея изящных искусств, лишённого имени Александра III^[19][20][21].

В число «царских слуг» попал герой Русско-турецкой войны генерал М. Д. Скобелев, памятник которому установили в 1912 году на Тверской площади, тогда же получившей название Скобелевской. Как писали газеты, снос памятника начался летом 1918 года, якобы по инициативе рабочих завода Гужона (позднее «Серп и Молот»), без всякого принуждения со стороны новой власти; о ходе сноса памятника Скобелеву регулярно докладывали В. И. Ленину^[22]

Установка новых памятников и других объектов пропаганды

В список были включены не только имена революционеров и крупных общественных деятелей, но и великих деятелей русской и зарубежной культуры (поэтов, философов, ученых, художников, композиторов, актеров) — всего 69 имен. Кроме памятников отдельным лицам, план монументальной пропаганды предполагал также установку монументальных аллегорических композиций. Четкой границы завершения работ над проектами монументальной пропаганды не существует. Как отмечается в Большой Советской энциклопедии, «в широком смысле вся история советского монументального искусства представляет собой продолжение ленинского плана монументальной пропаганды».^[23]

Для осуществления «плана» были привлечены известные скульпторы Москвы, Петрограда и других городов. Тем самым был дан мощный стимул к развитию скульптуры. Важно отметить, что государственный заказ на монументальную скульптуру сыграл важную роль в определении магистрального направления советской скульптуры: преобладание городских монументов, общественная значимость как руководящий критерий при выборе тематики, патриотизм, эмоциональная сдержанность, героическое содержание, обобщенность и идеализация образов, порой излишний пафос, грандиозность масштабов и замыслов.

Об оптимистическом настрое среди скульпторов в связи с планом «монументальной пропаганды» свидетельствуют воспоминания старейшего русского скульптора Л. Шервуда: «… Я был не только обрадован, но и изумлен тем, что, несмотря на громадные материальные лишения, которые мы тогда испытывали, молодому советскому государству понадобилась скульптура, потребность в которой всегда связывалась с избытком средств индивидуального заказчика или общественной организации. Теперь, конечно, для нас понятно, что ленинский план „монументальной пропаганды“ был органически связан с великим делом культурной революции, с колоссальной перестройкой человеческого сознания, которую сделали возможной великие дни Октября».^[24]

В условиях экономического кризиса, вызванного проводимой большевиками политики военного коммунизма, для полноценной реализации «плана» не хватало материальных ресурсов. Приходилось идти на компромиссы и ухищрения: использовать недолговечные материалы (гипс, бетон, дерево). Поэтому первые памятники создавались как временные, и предполагалось лучшие из них впоследствии перевести в «вечные» материалы. Для того, чтобы придать бетонной скульптуре благородный вид, скульптор Н. А. Андреев добавлял мраморную крошку в качестве заполнителя для бетонной смеси. Бетон с мраморной крошкой внешне был очень похожим на камень, так что немногие могли их отличить, но как скульптурный материал он всё же оставался трудным для обработки и очень непрочным. Финансовые трудности не останавливали процесс выработки и установления городских монументов. Ленин лично занимался вопросами финансирования проектов, так как «монументальная пропаганда», как отметил Шервуд, была одним из важнейших мероприятий в деле культурной революции. С упрочением хозяйственного положения Советской России в 1922 году появляются памятники из прочных материалов, сохраняющихся длительное время. Первые пореволюционные бронзовые памятники в Москве датируются 1924 годом^[25].

Широко распространено мнение о том, что в проектах, выполненных по плану «монументальной пропаганды», «не было достигнуто каких-либо выдающихся художественных результатов».^[26] Подобный взгляд субъективен: большинство работ было выполнено талантливыми и высококвалифицированными скульпторами, среди которых были и выдающиеся, в будущем всемирно известные мастера: Меркуров, Коненков, Вера Мухина, Карл Зале, чьи работы (включая проекты для плана «монументальной пропаганды») высоко ценятся российскими искусствоведами.^{[ источник не указан 562 дня ]}

Также необходимо помнить об ограничивающих свойствах таких трудных для обработки материалов, как бетон, которые скульпторы весьма успешно преодолевали. И если эстетическая оценка памятников, воздвигнутых по плану «монументальной пропаганды», может быть дискуссионной, то колоссальное историческое значение плана «монументальной пропаганды» для развития советской скульптурной школы бесспорно. О выдающейся роли монументальной пропаганды для советской скульптуры писала Вера Мухина:

Работа по плану монументальной пропаганды была тем зерном, из которого проросла вся советская скульптура. Перед искусством раскрылись невиданные перспективы, оно обогатилось новыми целями. Задача, поставленная Лениным, была важна и необходима не только для народных масс, но и для нас, художников…".^[27]

Для развития скульптуры важна была также активная деятельность печатных органов по популяризации скульптурных памятников и монументов, особенно в первое время монументальной пропаганды. Открытие какого-либо памятника всегда сопровождалось рядом мероприятий по подготовке граждан к восприятию нового памятника: публиковались статьи под рубриками «Кому пролетариат ставит памятники», «Тени забытых предков» и пр.^[28]

К первой годовщине Октябрьской революции 7 ноября 1918 года на улицах и площадях Москвы было открыто 12 монументов. Наиболее значимым среди них был обелиск, посвященный первой советской конституции, через полгода дополненный статуей свободы^[29]. По мнению некоторых исследователей, монумент Советской Конституции — одно «из лучших произведений ленинского плана монументальной пропаганды»^[30]. Однако кирпичный обелиск с бетонной статуей быстро обветшал, простояв всего лишь около 20 лет; в 1941 году его снесли при расчистке площади.

За время с 1918 по 1921 год Москва получила более 25 памятников, Петроград — свыше 15.

В настоящее время монументальная пропаганда ассоциируется прежде всего со скульптурными памятниками, однако перспектива развития монументальной пропаганды не ограничивалась средствами изобразительного искусства, подразумевая широкий синтез всех искусств, включая литературу, театр и музыку (например, в организации массовых зрелищ).

Советские плакаты — наглядные пособия, направленные к разъяснению определенного вопроса, как, например, отношения советской власти к текущим событиям в доступной форме. Совместно с радио и газетами являлись средствами агитации и пропаганды, воздействующими на сознание и настроение людей с целью побуждения их к политической или другой деятельности. Характер советских плакатов менялся по мере исторического развития СССР. Содержавшаяся в них пропаганда сочетала общечеловеческие ценности (свобода, социальная справедливость), патриотизм, общеобразовательные элементы, призывы к здоровому образу жизни и так далее. Советские плакаты, как правило, являются произведениями изобразительного искусства и отражают элементы советского культурного наследия.

Тематика плакатов

· Революционные наглядно-агитационные плакаты

· Антиалкогольные плакаты

· Плакаты времен Великой Отечественной войны

Основная статья: Советские плакаты времен Великой Отечественной войны

· Плакаты, укрепляющие культ личности Ленина-Сталина (и впоследствии, других именитых персон)

· Плакаты, которые используют в учебных заведениях в процессе обучения.

· Плакаты по противопожарной безопасности и электробезопасности, безопасности на железных дорогах и проч.

· Рекламные плакаты, которые часто являлись продолжением антиалкогольной тематики (Призывы к питью чая, к примеру)

· Антикапиталистические плакаты

· Плакаты, прославляющие социализм, пролетариат, службу в ВС и честный труд и т. д.

· Плакаты для детей

· Другие темы, как, например, призывы к улучшению качества исполнения служебных обязанностей.

Региональные вариации

Плакаты были созданы для многих народов СССР и других «стран социалистического содружества». При этом, они отражали местную тематику и имели призывы на различных языках. Как правило, их содержимое понятно без слов.

………………………………………….

Date: 2015-09-25; view: 552; Нарушение авторских прав