Бой у острова Самар

В то время, когда соединение Нисимуры шло на восток через море Сулу навстречу своей гибели, Главные силы Куриты, войдя в море Сибуян, также оказались в трудном положении. Утром 24 октября они были обнаружены американскими самолетами-разведчиками оперативных групп адмиралов Дэвисона и Богана. К наступлению ночи все 5 японских линкоров были изуродованы бомбами и дымились. Тяжелый крейсер «Мьёко» получил тяжелые повреждения и возвращался в Сингапур. Один эсминец был потоплен. А чудовищный линкор «Мусаси» покоился на морском дне. Огромный корабль получил попадания как минимум 16 бомбами и 19 авиаторпедами, перевернулся и затонул, унеся с собой 1100 человек экипажа.

Вместе с ним сгинул и энтузиазм Куриты в отношении плана «СЁ-ГО». После наступления темноты Курита повернул на запад. Этот отход прямо противоречил боевому приказу Тоёды. Главнокомандующий, узнав об этом, приказал Курите повернуть обратно и следовать к проливу Сан-Бернардино. Директива главнокомандующего была сформулирована весьма поэтично:

«Атаковать с верой в божественное провидение».

Курита послушно повернул назад. Примерно в полночь японские линкоры подошли к тихоокеанскому входу в пролив Сан-Бернардино. Соединение отставало от графика на 6 часов, но все-таки оно повернуло на юг вдоль побережья острова Самар, направляясь к заливу Лейте. 25 октября в 06.00 корабли Куриты находились примерно на полпути между проливом Сан-Бернардино и заливом Лейте. Если бы Курита знал об этом, то наверняка поблагодарил бы провидение за то, что его заставили идти сюда. Точно так же он поблагодарил бы адмиралов Одзаву и Хэлси.

Одзава на севере маневрировал со своими «подсадными утками» так, чтобы наверняка быть замеченным. Он демонстративно нарушал радиомолчание, дымил, как паровоз, и вообще лез из кожи вон, чтобы привлечь к себе внимание. Но Хэлси не нуждался в лишних приглашениях. Разумеется, он не подозревал, что японские авианосцы у мыса Энганьо подставляются нарочно. Хэлси был убежден, что японские авианосцы следует удержать как можно дальше от Лейте, поэтому он отправил в погоню за ними группы Богана и Дэвисона.[17]

Такое решение Хэлси оставило пролив Сан-Бернардино открытым как раз в тот момент, когда Курита намеревался проскользнуть в него. Причины, по которым 3-й Флот ушел от острова Самар, после войны подвергались суровой критике. Ответом Хэлси на эту критику было уничтожение авианосцев Одзавы серией ударов с воздуха, которые в то время не имели аналогов. Однако, судя по всему, он не сумел проинформировать адмирала Кинкейда об уходе 3-го Флота на север. В результате Кинкейд даже не подозревал, что подходы к заливу Лейте со стороны острова Самар остались открытыми. Впервые он узнал об этой бреши в линии обороны, когда Северная авианосная группа контр-адмирала К.Э.Ф. Спрэгью потребовала помощи от кораблей, находящихся южнее Самара.

Группа Спрэгью состояла из эскортных авианосцев «Фэншо Бей» (флагман), «Сен-Ло», «Уайт Плейнз», «Калинин Бей», «Киткен Бей» и «Гэмбир Бей». Их прикрывали 3 эсминца и 4 эскортных миноносца. Это были «Хоул» (капитан 2 ранга Л.С. Кинтбергер) под брейд-вымпелом командира эскорта капитана 2 ранга У.Д. Томаса, «Хеерманн» (капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей) и «Джонстон» (капитан 2 ранга Э.Э. Эванс) и миноносцы «Деннис» (капитан-лейтенант С. Хансен), «Джон К. Батлер» (капитан-лейтенант Дж. Э. Пейс), «Реймонд» (капитан-лейтенант А.Ф. Бейер), «Сэмюэл Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд).

В 06.45 корабли Куриты заметили американские корабли. В это же самое время японские корабли были обнаружены американским самолетом.

«Вражеское соединение из 4 линкоров. 7 крейсеров и 11 эсминцев замечено в 20 милях к северу от вашей оперативной группы. Приближается со скоростью 30 узлов».

Это сообщение энсайна У.К. Брукса обрушилось на «Фэншо Бей», как гром среди ясного неба. Американцы были застигнуты в полный расплох. Адмирал Спрэгью сначала просто не поверил пилоту и потребовал подтверждения. Но разрывы зенитных снарядов на горизонте убедили адмирала. Он сразу приказал изменить курс, дать полный ход и поднять все самолеты.

Буквально через минуту японцы открыли огонь с дистанции 17 миль. Корабли Спрэгью, которые до того шли на север, повернули на восток и поставили дымовую завесу. С «авианосцев-джипов» начали взлетать самолеты, чтобы атаковать японские линкоры и крейсера. Спрэгью испытывал вполне понятную тревогу и открытым текстом потребовал по радио прислать помощь, не тратя времени на шифровку сообщения.

Но помощь прибыть немедленно просто не могла. 3-й Флот Хэлси был далеко на севере и уходил все дальше от залива Лейте. Линкоры Олдендорфа, находящиеся в заливе, испытывали нехватку топлива, их команды были утомлены ночным боем, к тому же они почти полностью расстреляли боезапас. В любом случае, они могли прибыть только во второй половине дня. Юго-восточнее авианосцев Спрэгью находилась группа эскортных авианосцев контр-адмирала Ф.Б. Стампа. Только Стамп мог прийти на помощь без промедления. Только две группы американских эскортных авианосцев стояли между линкорами Куриты и заливом Лейте.[18]

Поэтому задача защиты десанта легла на эскортные авианосцы Спрэгью, на которые сразу обрушился смерч японских снарядов. Это были линкоры «Конго», «Харуна», «Нагато» и чудовищный «Ямато». Эти гиганты могли расстреливать противника совершенно безнаказанно, крошки-авианосцы не могли ответить на залпы 456-мм орудий. Эсминцы тоже не могли вести с ними артиллерийскую дуэль. А любой эскортный миноносец такой снаряд расплющил бы, как кувалда сырое яйцо.

Спрэгью мог лишь бежать со всех ног, что он и сделал. Подняв большинство самолетов в воздух, он повернул на юг, а потом изменил курс, направившись на юго-запад к заливу Лейте. Часто налетающие дождевые шквалы давали авианосцам минутную передышку от вражеского огня. Но те же шквалы укрывали японские корабли от воздушных атак.

Но Курита сам дал оказавшимся в отчаянном положении американцам шанс. Вместо того, чтобы направить свои корабли прямо на юг и отрезать Спрэгью от залива Лейте, он разделил свое соединение на 3 группы, чтобы захватить американцев в клещи. Следуя полным ходом, японские крейсера прошли под кормой американских авианосцев и начали обходить их с востока. Японские эсминцы повернули на запад, чтобы атаковать с этого направления. А прямо в центре шли императорские «сундуки».

Слишком хитрые маневры Куриты дали возможность Спрэгью перевести дух. Но крейсера, находящиеся на востоке, по-прежнему представляли смертельную угрозу, так как они мешали авианосцам идти против ветра для подъема самолетов. Требовалось предпринять что-то решительное, чтобы устранить эту угрозу. Такое задание получили эсминцы и эскортные миноносцы Спрэгью, и их действия навсегда останутся в истории. На Алеутских и Соломоновых островах, в проливе Суригао американские эсминцы шли в атаку на крейсера и линкоры. Но никогда ранее им не приходилось сталкиваться с такими силами японцев, как случилось утром 25 октября 1944 года. И никогда ранее крошечные эскортные миноносцы не вступали в бой с тяжелыми крейсерами и линкорами. И уж точно, никогда ни те, ни другие не сталкивались с супер-линкорами типа «Ямато».

Первым из эсминцев атаковал противника «Джонстон». В 07.20 он пошел прямо на тяжелый крейсер и разрядил в него свои торпедные аппараты. На эсминец обрушился шквал снарядов, чуть не выбросив корабль из воды. Скорость «Джонстона» упала до 17 узлов. Затем, получая одно попадание за другим, эсминец вступил в артиллерийскую дуэль с японским крейсером на дистанции не более 5000 ярдов.

Тем временем Спрэгью приказал эсминцам и эскортным миноносцам поставить дымовую завесу, и его авианосцы на какое-то время оказались укрыты пеленой дыма. Так как огонь японцев немного ослаб, Спрэгью приказал своему эскорту провести торпедную атаку.

В 07.27 эсминец «Хоул» (капитан 2 ранга Л.С. Кинтбергер) вырвался из дыма, чтобы с дистанции 9000 ярдов выпустить 5 торпед по линкору. Он получил несколько попаданий, но сумел в 07.35 выпустить оставшиеся 5 торпед. Судя по всему, этот залп повредил тяжелый крейсер. А ведь бой только начинался.

Эсминец «Хеерманн» (капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей) выполнил атаку в 07.54. Выскочив из дымовой завесы, он выпустил 7 торпед по тяжелому крейсеру. Через 6 минут он выпустил 3 торпеды по линкору. Затем, проявляя безумную отвагу, он вступил в перестрелку с 2 тяжелыми крейсерами. Счастливчик «Хеерманн»! Море вокруг него буквально кипело от раскаленной стали, однако он выскочил, отделавшись минимальными повреждениями.

Относительно тихоходные эскортные миноносцы получили приказ провести торпедную атаку после того, как эсминцы завершат свою. Новый дождевой шквал пролетел по морю и помог миноносцам подойти поближе к разъяренному противнику. Но тот же самый дождь и густой дым помешали миноносцам провести скоординированную атаку, более того, в дожде они едва не столкнулись между собой. Но все-таки они на некоторое время сдержали японцев.

Подойдя на 4000 ярдов к тяжелому крейсеру, эскортный миноносец «Сэмюэль Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд) выпустил в него 3 торпеды. В период с 08.05 до 08.55 «Робертс» вел артиллерийскую дуэль с японскими крейсерами практически на дистанции пистолетного выстрела — 6000 ярдов. В 08.51 маленький миноносец получил первое попадание.

В 07.59 эскортный миноносец «Деннис» (капитан-лейтенант С. Хансен) сблизился с противником и выпустил 3 торпеды с дистанции 8000 ярдов. Огонь по противнику он открыл еще в 07.40 и продолжал стрелять до 09.20, пока не вышел из боя с тяжелыми повреждениями.

Эскортный миноносец «Джон К. Батлер» (капитан-лейтенант Дж. Э. Пейс) не успел выпустить торпеды. Обстреляв из орудий тяжелый крейсер и эсминец, он получил приказ прикрывать авианосцы дымзавесой.

«Деннис» отошел именно под прикрытием завесы, поставленной «Батлером».

Эскортный миноносец «Реймонд» (капитан-лейтенант Э.Ф. Бейер) открыл огонь по противнику в 07.30. Сблизившись с колонной японских крейсеров на 7500 ярдов, он всадил 16 снарядов в надстройки одного из кораблей. В 08.08 он выпустил по противнику 3 торпеды. Ему бешено везло. За 2 часа 20 минут ожесточенного боя миноносец не получил ни единой царапины.

«Джонстон», «Хеерманн», «Сэмюэль Б. Робертс», «Деннис», «Джон К. Батлер» — эти имена навсегда будут записаны в книгу славы нашего флота. В истории морской войны можно найти мало примеров боя, подобного тому, который выдержали эти эсминцы и эскортные миноносцы против линкоров и тяжелых крейсеров японского флота.

«Маленькие мальчишки», — называл их адмирал Спрэгью, приказывая прикрыть свои авианосцы. «Маленьким мальчишкам построиться для повторной атаки».

И действительно, они были маленькими мальчишками на фоне японских гигантов. 127-мм орудия против 203-мм, 356-мм, 406-мм и даже 456-мм орудий! Небронированные «жестянки» против закованных в толстую сталь линейных кораблей.

Несмотря на то, что это выглядело форменным самоубийством, они все-таки сумели спасти свои авианосцы. Японцы подобрались достаточно близко, чтобы всадить четыре 203-мм снаряда в «Феншо Бей». «Калинин Бей» получил 15 попаданий. «Гэмбир Бей» получил попадание ниже ватерлинии и потерял ход, после чего снаряды японских крейсеров разнесли его в клочья. Но это лишь показывает, что случилось бы с кораблями Спрэгью, если бы не действия эсминцев и эскортных миноносцев.

Их вмешательство задержало корабли Куриты и дало время самолетам адмирала Стампа появиться на месте событий. Эта задержка позволила самолетам Спрэгью заправиться и перевооружиться на Лейте и вернуться назад, чтобы принять участие в сражении. Оно дало возможность бомбардировщикам 7-го Флота, находившегося возле Минданао, прибыть к месту боя как раз вовремя. К 11.30 действия этих самолетов убедили Куриту, что американские авианосцы не стоят того риска, которому подвергаются его корабли, продолжая преследование, а путь в залив Лейте перекрыт. Действия «малышей» были так великолепны, что японцы поверили, будто перед ними авианосцы типа «Эссекс» в сопровождении крейсеров! Когда до победы было рукой подать, Курита вдруг опустил руки и приказал отходить на север. И если не «маленькие мальчишки» полностью сорвали планы Куриты, во всяком случае, они внесли в это основной вклад.

Но, как и ожидалось, эсминцы и эскортные миноносцы жестоко пострадали в этом бою. «Деннис» вышел из боя, когда его надстройка превратилась в развалины, 6 человек были убиты, а 19 ранены. Повреждения «Хеерманна» были легкими, но на нем погибли 5 человек и 9 были ранены. Хуже всего пришлось эсминцам «Джонстон» и «Хоул» и эскортному миноносцу «Сэмюэль Б. Робертс». Все эти 3 корабля были изрешечены вражескими снарядами. Все эти 3 корабля затонули. Но каждый неустрашимо сражался до конца.

Первым погиб «Хоул».

Эсминец «Хоул»

Примерно в 07.25, когда капитан-лейтенант Леон Кинтбергер маневрировал, пытаясь выйти в торпедную атаку, «Хоул» получил первое попадание, которое разбило платформу КДП. Эсминец продолжал мчаться полным ходом. Цели было крайне трудно различить в клубах белого и черного дыма, а также в дождевых шквалах, которые налетали время от времени. Но БИЦ «Хоула» с помощью электронных глаз пристально смотрел на головной японский линкор. Это был «Конго». Когда дистанция сократилась до 9000 ярдов, Кинтбергер приказал дать залп 5 торпедами по грохочущему орудиями гиганту. В 07.27 «рыбки» нырнули в воду. Но в следующий момент в корму эсминца попал 356-мм снаряд, разбивший орудия и повредивший электромоторы рулевого управления.

«Хоул» был вынужден перейти на ручное управление. Когда Кинтбергер пошел в торпедную атаку на колонну японских крейсеров, на эсминце действовала уже только одна машина. Отключение электроэнергии вынудило торпедистов наводить аппарат вручную, но в 07.35 были выпущены остальные 5 торпед. Столбы воды поднялись вокруг цели, предположительно крейсера «Кумано». Корабль содрогнулся и отвернул в сторону. Если это был действительно «Кумано», то бравый эсминец может записать на свой счет попадание, которое в конечном счете стало роковым для тяжелого крейсера.

Но за свой отважный выпад «Хоул» заплатил очень дорого. Один из офицеров рассказывал: «После того как была выпущена последняя торпеда, мы решили убираться оттуда поскорее». Но убраться оказалось во много раз труднее, чем забраться. В 8000 ярдов на левом траверзе находились линкоры Куриты. На правой раковине в 7000 ярдов шли японские тяжелые крейсера. Орудия справа, орудия слева, и все стреляют. Зато у Кинтбергера и его экипажа остались только 2 носовых орудия, из которых крайне сложно отстреливаться от преследователей. Град снарядов обрушился на крошечный кораблик, который шел зигзагом, пытаясь выскочить из смертельного капкана. 127-мм, 203-мм и 356-мм молоты с грохотом били по корпусу эсминца. Корма была охвачена пламенем. Надстройки «Хоула» превратились в груду обломков и тоже загорелись.

Развязка наступила в 08.55, то есть после 2 часов боя, в течение которых «Хоул» получил более 40 попаданий. Почти весь экипаж погиб в этом аду, и почти все уцелевшие имели ранения. Командир эскорта авианосной группы капитан 2 ранга Уильям Д. Томас и командир корабля капитан 2 ранга Кинтбергер оставались на мостике до конца. Вокруг них на развороченной палубе валялись мертвые и умирающие. Командиру пришлось отправить посыльного на бак, чтобы заставить артиллеристов отойти от орудий и покинуть корабль. «Хоул» имел сильный крен, а его корма ушла в воду. Когда эсминец перевернулся через левый борт и затонул, он был просто пылающим скелетом корабля. Вместе с ним погибли 253 человека. Позднее скончались еще 15 раненых.

Лишь немногие эсминцы в этой войне подвергались такому расстрелу, как «Хоул». И лишь немногие, оказавшись в таком положении, добились так много.

Эскортный миноносец «Сэмюэл Б. Робертс»

«Маленьким мальчишкам построиться для повторной атаки».

Когда был получен этот приказ, эскортные миноносцы — самые маленькие из «маленьких мальчишек» — мчались сквозь дым и дождь, причем кое-кого из них подгоняли вдобавок вражеские снаряды. «Сэмюэл Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд) открыл огонь в 06.55. Теперь, примерно в 08.00, он устремился навстречу смутно видным силуэтам японских тяжелых крейсеров. Он сблизился на расстояние менее 4000 ярдов, развернулся и выпустил свои 3 торпеды, целясь под пагодообразную мачту противника. Орудия крейсера полыхнули огнем, и целый лес всплесков вырос вокруг миноносца. Другие крейсера также принялись обстреливать «Робертс». Миноносец, словно нахальный терьер, облаивающий мастифа, открыл огонь из 127-мм орудий по закованным в броню противникам.

В 08.51 «Робертс» получил первое попадание из целого урагана, который мог буквально за секунду превратить его в груду железа. Но прорвавшись сквозь смерч огня и стали, он яростно огрызался. В течение 50 минут он получал попадание за попаданием. Но все это время он выпускал снаряд за снарядом в своих противников. Дистанция изменялась от 7500 до 6000 ярдов, так как миноносец и вражеские крейсера шли безумным зигзагом по морю, затянутому рваными полосами дыма. Против многочисленных тяжелых орудий японцев миноносец имел всего 2 орудия калибром 127 мм. Одно из них уже было разбито вражеским залпом. Потеряв одну руку, если так можно выразиться, «маленький мальчишка» продолжал сражаться. Среди грома, дыма, ослепительных вспышек разрывов, грохота и воплей родилась легенда о мужестве человека, героизм которого назвали просто невозможным. Мы говорим об артиллеристе 3 класса Поле Генри Карре, командире 127-мм установки № 2. Его история изложена в боевом донесении, а также пересказана одним из уцелевших офицеров, лейтенантом У.С. Бартоном.

Вот его рассказ:

«Это орудие менее чем за час выпустило более 300 снарядов. Они начали стрелять осветительными, когда были израсходованы фугасные и бронебойные. Быстрый и постоянный огонь орудия № 2 вселял мужество во всю команду. Мы резко маневрировали, чтобы увернуться от японских залпов, и хотя в таких условиях система управления огнем почти бесполезна, Карр добился большого числа попаданий в японский крейсер. Мы совершенно точно разбили его 8-дюймовую башню № 3, уничтожили мостик, вызвали пожары на корме вокруг вспомогательного КДП. После того как бой длился уже 50 минут, мы получили наше первое попадание. В этот момент вышла из строя система подачи снарядов к установке Карра. Но даже это не снизило его скорость стрельбы».

Выдержка из боевого донесения:

«После того как встали машины, пропало электричество и отказала связь, но еще до того, как был отдан приказ покинуть корабль, расчет орудия № 2, который действовал просто отлично во время всего боя, выпустил 6 снарядов, наводя и заряжая установку вручную. Люди прекрасно сознавали опасность, которая возникает из-за отказа системы продувки ствола, так как пневматическая система не действовала.

При попытке сделать седьмой выстрел, гильза выскочила прежде чем замок был закрыт. Взорвавшись, она разбила орудие, убила или ранила весь расчет, за исключением 2 человек, которых выбросило наружу из установки силой взрыва.

Первый человек, который вошел внутрь установки, обнаружил Карра лежащим на палубном настиле. В руках он держал последний снаряд, хотя на шее у него была большая рваная рана, тянувшаяся до середины плеча. Живот у него был разорван, и внутренности были разбросаны внутри установки. Несмотря на это, он поднял над головой 54-фунтовый снаряд и подал его вошедшему унтер-офицеру, чтобы тот помог сделать последний выстрел. Следует напомнить, что замок орудия превратился в клубок скрученной стали, сама установка была разворочена. Карр был единственным, кто мог как-то двигаться, и его единственной мыслью было сделать последний выстрел.

Унтер-офицер принял снаряд у Карра, потом вытащил одного из раненых, который потерял сознание, на главную палубу, чтобы оказать первую помощь. Когда он вернулся внутрь установки, что увидел, что Карр упрямо пытается уложить снаряд в зарядный лоток, чтобы перед смертью успеть нанести удар японцам».

Карр умер через несколько минут после того, как его вытащили из установки. Всего к 09.07 «Сэмюэл Б. Робертс» сделал 608 выстрелов из своих 127-мм орудий. Но к этому времени в него попало более 20 тяжелых снарядов, и корабль был буквально выпотрошен. Можно только удивляться, что он еще держался на воде после 2 часов дуэли с японскими тяжелыми крейсерами. Как обычно бывает в таких случаях, это «чудо» было результатом отваги, умения и удачи экипажа. Кроме тяжелых снарядов, в него попали несколько мелких. Но перевозбужденные японские артиллеристы, похоже, стреляли слишком неточно.

Однако даже 20 попаданий было достаточно для отважного маленького миноносца. В 09.35 капитан-лейтенант Коупленд отдал приказ покинуть корабль. Все, кто мог, прыгнули за борт. В воде оказались 50 раненных, обгоревших, контуженных моряков, из которых 7 позднее скончались. В 10.05 обгоревший и изуродованный «Сэмюэл Б. Робертс» затонул.

Вместе с кораблем погибли 89 членов экипажа.

Он был вторым «маленьким мальчишкой», который был потоплен у острова Самар утром 25 октября 1944 года. Но американский флот всегда будет помнить эскортный миноносец, который сражался, словно линейный корабль.

Эсминец «Джонстон»

Эсминец «Джонстон» (капитан 2 ранга Э.Э. Эванс) первым из «мальчишек» вступил в бой и последним погиб в этом бою. Как «Хоул» и «Робертс», он сражался до тех пор, пока не был буквально изрешечен. Его машины были разбиты, надстройки превратились в обломки, орудия были уничтожены.

Эсминец получил попадание сразу после того, как в 07.20 выпустил 10 торпед в ближайший японский крейсер с дистанции 8000 ярдов. На это противник ответил яростным огнем, линкоры и крейсера обрушились на игрушечный кораблик, который посмел встать у них на пути и даже огрызался. В воздухе с грохотом товарного экспресса проносились 356-мм снаряды, причем 3 из них попали в эсминец. Их чудовищные удары едва не перевернули эсминец, в который попали еще и три 152-мм снаряда.

Как раз в это время адмирал Спрэгью приказал эсминцам произвести общую торпедную атаку. Хотя «Джонстон» израсходовал торпеды, а в результате повреждений его скорость упала до 17 узлов, он пошел вслед за «Хоулом» и «Хеерманном», чтобы поддержать их артогнем. Он старался изо всех сил. Выйдя на флаг противника, капитан 2 ранга Эванс сблизился до 5000 ярдов, и все это время артиллеристы «Джонстона» всаживали 127-мм снаряды в японские крейсера. Но крейсера развернули башни и обрушили на «Джонстон» ураган 152-мм снарядов. Исход односторонней дуэли был предрешен заранее.

Еще час «Джонстон» вел перестрелку с японскими крейсерами, но 152-мм снарядами в конце концов его надстройки были превращены в руины, а корпус стал напоминать решето. На нижних палубах люди сгорали заживо в пламени пожаров. Наверху их разрывало в клочья японскими снарядами. К 08.30 могли стрелять только 2 орудия «Джонстона». Выжимая из помятых машин все, что только можно, механики не могли дать более 15 узлов. От форштевня и до ахтерштевня все палубы были засыпаны обломками. Во всех отсеках вповалку лежали раненые и убитые.

И в этот момент сквозь треск и хруст эфира долетел приказ адмирала Спрэгью: «Мальчишкам на моей правой раковине: поставить дымовую завесу между мужиками и вражескими крейсерами».

В данном случае под «мужиками» подразумевались эскортные авианосцы. «Мальчишками» были эсминцы и эскортные миноносцы, которые метались взад и вперед перед надвигающимися японскими линкорами. «Мальчишки» поставили завесу — дымом из труб и дымогенераторов. Черные и белые клубы покатились по воде, слепя и миноносников, и японцев. «Джонстон» ставил завесу, когда его настиг роковой залп.

Эсминец умирал мучительно. Стоявший на мостике капитан 2 ранга Эванс до последнего управлял кораблем. Взорвавшийся снаряд засыпал его осколками, и Эванс получил множество ран. Ему оторвало два пальца на руке, однако он отказался покинуть свой пост.

Выскочив из дыма, эсминец «Хеерманн» прошел рядом с «Джонстоном». Командир «Хеерманна» капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей позднее писал: «Было ясно, что «Джонстон» поврежден очень тяжело и не может поддерживать высокую скорость. Антенна радара болталась среди снастей, и Эванс передал: «Только одна машина, радар и гирокомпас разбиты». Вскоре после этого «Хеерманн», маневрируя, едва не протаранил подбитый корабль Эванса. Было ясно, что «Джонстон» долго не продержится.

Эсминец держался до 09.45. Затем был отдан приказ покинуть корабль, и уцелевшие моряки начали прыгать за борт. В 10.10 разбитый эсминец затонул, оставив плавать среди грязной пены 101 раненного моряка. Вместе с кораблем погибли 184 человека, в том числе капитан 2 ранга Эванс.

Так погиб третий «мальчишка» в бою у острова Самар. Этот бой сделал 25 октября 1944 года памятной датой для миноносных сил Тихоокеанского флота, памятной датой для всех американских миноносников. И одновременно этот день стал роковым для Императорского Флота. Как уже говорилось, «маленькие мальчишки» заставили Куриту заколебаться. Заколебавшись, он проиграл.

Описывая самопожертвование «Джонстона», адмирал Кинкейд отмечал: «Эсминец неминуемо должен был погибнуть во время подобной атаки. Но «Джонстон» погиб не напрасно. Благодаря его усилиям и усилиям других кораблей японское соединение было остановлено и вынуждено повернуть назад. Японцы планировали устроить американцам побоище, но вышло все наоборот. Роль, которую сыграл в этом «Джонстон», переоценить нельзя».