Июнь 1940 — май 1941

Поражение Франции в мае 1940 открыло для германского флота золотой век. В это время крупные корабли отважно форсировали исландские проливы, и германские орудия гремели на всех океанах Земли. Какие бы иные планы не приводились в исполнение, главной идеей оставалась одна — с Британией нужно сражаться на морях, перерезать ее артерии, отсечь Империю и союзников от европейской островной крепости.

С падением Франции германский флот впервые в своей истории получил базы на побережье Атлантики. Раньше германским рейдерам приходилось прорывать британскую блокаду, пытаясь выйти в Атлантический океан. Далее им приходилось действовать в открытом океане, не имея укрытий, и при этом одновременно избегая множества сильных ударных соединений союзников. Когда Франция потерпела поражение, а Италия вступила в войну, у англичан осталась лишь тонкая дозорная линия поперек Атлантики от Шетландиских островов до Гренландии, за которой стоял тихоходный Флот Метрополии и еще более тихоходные корабли сопровождения конвоев. От былой угрозы германским рейдерам остались жалкие воспоминания. Впервые германский флот получил свободу действий в океане.

Один за другим рейдеры покидали германские порты и направлялись в океан. Их суда снабжения и танкеры выходили из Франции, а захваченные призы отправлялись в эти порты, чтобы пополнить своими грузами стратегические запасы Германии. Эсминцы и миноносцы, которым не хватало дальности плавания, чтобы действовать в океане, обеспечивали их проход через Бискайский залив — самую опасную часть маршрута.

Каждый германский рейдер имел 3 задачи: топить суда, пустые или груженые, где бы их не обнаружил, артиллерией, минами, торпедами, подрывными зарядами; вызывать рассредоточение британского флота, что приводит к износу машин и изматывает экипажи; по возможности нарушать систему торгового судоходства. Пока германские тяжелые корабли будут действовать в океане, система движения британских конвоев будет нарушена, что приведет к перебоям в доставке грузов в те места, где они чрезвычайно нужны. Высчитать последствия этого просто невозможно.

Но не только британские военные корабли и торговые суда начали испытывать напряжение. Каждый британский самолет, отвлеченный для действий в океане, уже не сбрасывал бомбы на германские города. Под ударом оказались принципы британской большой стратегии. Пока германские тяжелые корабли находятся в Атлантике и портах Франции, гибралтарская эскадра англичан будет находиться в клещах между ними и итальянским флотом. Она не сможет решительно действовать на Средиземном море, так как может в любой момент понадобиться в Атлантике. Именно в этот период зимой 1940 — 41 года Африканский Корпус прибыл в Триполи.

Первыми вышли в море вспомогательные крейсера. Их корпуса были покрашены серым, коричневым или черным без единого белого пятнышка для большей скрытности в ночное время. Эти корабли были хорошо оборудованы, чтобы играть роль невинных торгашей, поднимая тот флаг, который был выгоднее в данный момент. Изогнутый форштевень выдавал, что они несколько быстроходнее, чем обычные купцы, но в остальном они ничем не отличались от сотен торговых судов Великобритании и нейтральных стран. На них устанавливались по 6 — 5.9" замаскированных орудий и от 2 до 6 торпедных аппаратов. Фальшивые надстройки прикрывали мелкие орудия, прожектора, дальномеры, дымогенераторы. В трюмах были устроены карцеры для пленных, каюты команды, холодильники, провизионки, дополнительные топливные цистерны. Экипаж был обеспечен неслыханными на военных кораблях удобствами — камбузы, пекарни, прачечные, лазареты, даже обувные мастерские и парикмахерские. Это должно было обеспечить более или менее сносную жизнь четырем сотням моряков, которым предстоит более года провести на корабле.

Первый из вспомогательных крейсеров, "Атлантис", покинул Германию 31 марта 1940, в начале июля за ним последовали еще 5 рейдеров, и еще 1 — в декабре. "Атлантис" направился в Южную Атлантику, но вскоре рейдеры начали действовать на всех океанах. "Комет", чье имя напоминало сверкание огней северного сияния, прошел на Тихий океан Северным Морским Путем согласно условиям советско-германского пакта. Ледоколы "Ленин" и "Сталин" сопровождали корабль, несущий нацистский флаг, за что Гитлер уплатил Сталину примерно 300000 $. Остальные рейдеры проходили через Датский пролив, многие из них с трудом уклонялись от британских подводных лодок у берегов Норвегии.

Второй рейдер "Орион" открыл серию успешных операций в Атлантике потопив несколько судов и посылая ложные сообщения "Атакован карманным линкором", чтобы вызвать замешательство у англичан во время проведения Норвежской операции. Потом он направился в Индийский океан. Штаб РВМ умело передвигал рейдеры из одного района в другой, обеспечивая их разведданными вплоть до времени выхода в море отдельных судов. Налаживалась координация действий рейдеров и их судов снабжения, блокадопрорывателей, призов, подводных лодок, крупных боевых кораблей, в сложных и постоянно меняющихся планах операций. Штаб даже высылал по требованию специальные ремонтные партии. Например однажды в Индийском океане встретились сразу 5 германских кораблей: "Атлантис", "Шеер", блокадопрорыватель и 2 приза. В другой раз состоялась встреча 6 кораблей, что оказалось самой крупной германской эскадрой в океане после Фолклендского боя в 1914 году.

После потопления "Орионом" первой жертвы, успехи следовали один за другим в течение полугода. Капитан рейдера начал действия в традиционной манере: выбрав вражеское судно, он давал предупредительный выстрел и посылал абордажную партию, чтобы снять экипаж и осмотреть судно — топить его или брать в качестве приза. Очень быстро такая процедура стала невозможна. Купцы отворачивали прочь, заметив подозрительное судно, часто посылали сигнал QQQ (вспомогательный крейсер) или RRR (военный корабль). В некоторых случаях это было полезно, учитывая дальнейшие планы рейдера, так как вызывало рассеяние британских сил и нарушение судоходства. Особенно полезны были искаженные сигналы, неправильные или частично заглушенные радиостанцией рейдера. Например, сигнал RRR с указанием только долготы мог заставить противника разбросать свои силы по всему Индийскому океану. Иногда рейдеры использовали рации захваченных судов, чтобы посылать такие сигналы.

Действия торговых судов очень быстро вынудили немцев перейти к атакам в сумерках или условиях плохой видимости, что часто означало долгое преследование. Но даже внезапная ночная атака не всегда приносила легкий успех. Отважные капитаны и радисты посылали сигнал RRR даже после того как прожектора или осветительные снаряды освещали их суда, а в темноте мелькали вспышки выстрелов. Некоторые суда пытались отбиваться, используя свои старые орудия, надеясь, что одно удачное попадание выведет рейдер из строя. Но сопротивление обычно быстро подавляли мощные залпы новых 5.9" орудий. Капитаны рейдеров начинали стрельбу с выстрелов, направленных на радиорубку. В результате совершенно неизбежно начали расти жертвы, призы часто оказывались так сильно повреждены, что их приходилось топить.

Смешно, но всемирному позору первым подвергся наиболее рыцарственный из капитанов, командир "Атлантиса" Бернхард Рогге. В яркий лунный свете апрельской ночью 1941 года Рогге заметил затемненное судно, следующее зигзагом. Он опознал цель как британский войсковой транспорт. Вполне резонны были опасения, что это может оказаться британский вспомогательный крейсер. Перед рассветом "Атлантис" сократил дистанцию и открыл огонь, быстро добившись 6 попаданий, которые уничтожили рацию англичанина, разбили машинное отделение и сделали несколько пробоин на ватерлинии. Корабль остановился. Только после этого его опознали. Целью оказалось нейтральное египетское судно "Замзам", бывший британский войсковой транспорт. На нем находилось 202 пассажира, в том числе 109 женщин и детей. Вдобавок, 140 пассажиров были американскими гражданами. Хотя положение и так было хуже некуда, еще больше усугубило сложность то, что 150 пассажиров оказались миссионерами, а остальные принадлежали у британско-американскому фельдшерскому корпусу. Большая часть экипажа в 107 человек спаслась с помощью шлюпок, бросив пассажиров на произвол судьбы.

"Атлантис" спас всех людей с судна, шлюпок, принял всех плававших в воде. Никто при этом не погиб, хотя христиане-миссионеры и моряки-мусульмане описывают происшествие по-разному. Рогге передал непрошеных пассажиров на судно снабжения "Дрезден", которое доставило из во Францию. Над этим событием витал призрак "Лузитании". Морское командование беспокоилось, что может произойти, если англичане потопят "Дрезден". Сумеют ли объяснения немцев перевесить человеческие жизни? Ведь "Замзам" вел себя крайне подозрительно и вез военную контрабанду.

Ко всеобщему облегчению "Дрезден" благополучно добрался до цели. Один из пассажиров написал статью для журнала "Лайф", которая точно отражала факты, хотя и была написана немного излишне живописно. Статью украшал снимок "Атлантиса", сделанный фотографом "Лайфа", который находился на борту "Замзама" и сумел спрятать пленку от немцев.

Другим капитаном, стрельба которого привела к международным осложнениям, стал командир "Виддера" Гельмут фон Руктешель (позднее он командовал "Михелем"). Его стремление расстреливать вражеские суда и нежелание подбирать спасшихся в сотнях миль от берега привели его в ряды военных преступников. Он был осужден на 10 лет заключения. Руктешель умер в тюрьме, один из двух из командиров германских кораблей, осужденных противником.

Артиллерия была основным оружием рейдеров, но не единственным. Они несли торпедные аппараты, но редко подходили на дальность торпедного выстрела к торговым судам. Торпеды использовались чтобы быстро топить ненужные призы. Самолеты были просто неоценимы в тех редких случаях, когда их удавалось использовать. Ни один из рейдеров не имел катапульты, поэтому самолеты могли взлетать только с поверхности моря в спокойную погоду. Они также имели привычку частенько ломаться. Большая часть капитанов использовала самолеты в качестве разведчиков, хотя некоторые приказывали летчикам срывать антенны торговых судов специальными крюками, бомбить их и обстреливать из пулеметов. Капитан 1 ранга Феликс Крюдер, командир "Пингвина", совершил самую отважную попытку использовать самолет во время ночной атаки танкера. Самолет оборвал танкеру антенны, пролетев между мачтами, обстрелял из пулемета и сбросил записку с приказом остановиться. Судно выполнило приказ. Когда подошел "Пингвин", Крюдер обнаружил, что его самолет сидит на воде, освещая танкер своими прожекторами. В ту ночь Крюдер захватил 3 судна, 2 других просто в темноте натолкнулись на "Пингвин".

Многие рейдеры несли большой запас мин. Они ставили их в самых разных местах, от мыса Доброй Надежды до Новой Зеландии. Это приводило к гибели судов и вызывало панику. Некоторые призы были переоборудованы во вспомогательные минные заградители, в том числе даже один танкер. Ведь никто не мог предположить, что танкер будет нести мины!

2 рейдера имели маленькие торпедные катера, способные развивать 40 узлов. Катер "Михеля" совершил 4 атаки, из них 3 успешные. Атака основывалась на внезапности, поэтому катер спускали после наступления темноты, чтобы он зашел в голову купцу. Потом он глушил моторы, пока жертва не подходила достаточно близко для пуска торпеды. Единственная неудача пришлась на дневную атаку, когда судно сумело уклониться от торпеды. Вдобавок его скорость позволила судну удрать от "Михеля".

В попытках увеличить эффективность поисков, капитаны рейдеров начали формировать дозорные линии, куда входили один — два рейдера, призы и суда снабжения. "Комет" неожиданно решил возродить одну из традиций Первой Мировой войны и обстрелять береговые сооружения. Он обстрелял остров Науру к северу от Соломоновых островов. Его снаряды уничтожили склады с фосфатами, нефтехранилище и другие сооружения, после того как радист рейдера предупредил радиста береговой станции, чтобы тот не вел передач. Одновременно было передано предупреждение населению острова с предложением покинуть опасные зоны во избежание напрасных потерь. Осложнить положение англичан могла налаженная система заправки и снабжения подводных лодок, которая позволила бы им увеличить сроки плавания и позволила бы действовать в ранее недоступных районах. Однажды рейдер даже взял лодку на буксир, чтобы увеличить ее радиус действия. Некоторые итальянские лодки, выскочившие из портов Итальянской Восточной Африки до того, как англичане блокировали их, заправились в море и сумели вернуться во Францию.

Некоторые призы оказались исключительно ценными, и следовало попытаться любой ценой привести их во Францию. Наиболее важными стали 2 норвежские китобойные базы, их танкер и 11 маленьких китобойцев. Все это было захвачено у берегов Антарктиды рейдером с исключительно подходящим названием — "Пингвин". Его радист подслушал переговоры норвежской китобойной флотилии, что позволило рейдеру пробиться сквозь льды к желанной добыче. Это был самый успешный радиоперехват. Все суда, кроме 1 китобойца, были отправлены во Францию. По пути англичане перехватили 2 китобойца, которые были затоплены, остальные прибыли на место. 3 больших судна доставили более 20000 тонн отчаянно нужного китового жира страдающей от блокады германской экономике. В другом случае капитан "Тора" с огромной неохотой затопил китобойную базу, имевшую на борту 17662 тонны жира. Он решил, что не сможет провести трофей во Францию сквозь кольцо блокады.

Другие призы оказались ценными для самих рейдеров. Карманный линкор "Шеер" захватил рефрижераторное судно "Дюкеза" с 3500 тоннами мороженого мяса и 15000000 яиц на борту. Добыча была отправлена в Южную Атлантику, где щедро раздавала грузы признательным германским рейдерам. Когда на "Дюкезе" кончился уголь, его взяло на буксир судно снабжения, а призовая команда жгла в топках дерево, чтобы только рефрижераторы продолжали работать. Один из вспомогательных крейсеров захватил угольщик, но затопил его, как бесполезный, не зная о "Дюкезе". В результате рефрижератор все-таки пришлось затопить. Захваченные танкеры были исключительно полезны для рейдеров, так как позволяли увеличить запас топлива. Остальные призы и суда снабжения служили в качестве плавучих тюрем.

Пленные становились проблемой, когда их количество увеличивалось. Однако высаживать их на берег или отсылать в нейтральные порты считалось нежелательным, так как они могли дать сведения о рейдере, главным оружием которого всегда была скрытность. Питание пленных тоже было серьезной проблемой, так как часто экипажи состояли из предпочитающих весьма специфический стол индусов или мусульман. Камбузы некоторых кораблей быстро начали напоминать собрание Лиги Наций. Разумного решения проблемы пленных так и не нашли, хотя немцы старались как можно больше людей удержать в своих руках. Самая тяжелая проблема встала перед командиром маленького "Тора" Отто Кёлером, который атаковал судно, имевшее на борту более 500 человек. Поймав радиограмму британского военного корабля, сообщавшую что он идет к месту происшествия, Кёлер поспешно удрал, оставив эту головную боль англичанам.

Проблему снабжения отчасти разрешало использование японских баз, сначала судами снабжения, а потом и самими рейдерами. До конца 1941, когда завершились походы первых 7 вспомогательных крейсеров, для их снабжения были использованы 36 судов снабжения и блокадопрорывателей и 22 приза. Большая часть их в конечном итоге была захвачена англичанами или затоплена. На одном из призов англичане обнаружили бортовой журнал "Пингвина". С другой стороны немцам посчастливилось захватить некоторые британские секретные документы на ряде призов. Это позволяло регулярно раскрывать шифры торгового флота и следить за передвижениями британских судов.

Способность судов менять свой облик и проводить необходимый ремонт была просто замечательной. Мачты, трубы, надстройки менялись как по мановению волшебной палочки. Часто для больше достоверности использовались такие детали, как присутствие "женщин" на борту. Рейдеры проводили кренгование прямо в океане, перекачивая топливо с борта на борт. Это позволяло поднять из воды часть днища, чтобы экипаж мог очистить его и подновить окраску. Водолазы проводили подводный ремонт, например на "Атлантисе" была заменена обшивка киля, поврежденная при посадке на мель. Несколько кораблей высаживали экипаж на берег, как правило на необитаемых островах в южных широтах. Командир "Атлантиса" Рогге дал своему экипажу отдых на коралловом песочке покрытого пальмами атолла Ванавана. Остров, казалось, сошел прямо со страниц романтической повести. Его экипаж провел Рождество на берегу другого острова, причем был организован настоящий рождественский карнавал с раздачей подарков.

Поддержание духа экипажа было самой большой проблемой во время долгих плаваний. Применялось все, что могло нарушить монотонную рутину. Для проведения праздников использовался любой подходящий повод — пересечение экватора, завершение кругосветки, год пребывания в море. Между прочим, этого достижения добились более половины рейдеров. Кинофильмы, любительские спектакли, музыка тоже помогали скрасить тяготы плавания, учений и одиночества. Экипаж "Корморана" с удовольствием оставил у себя пианино, снятое с одного из призов. На "Штире" разыгрывалась лотерея с призами более 3000 марок. На "Корморане" даже устроили маленький плавательный бассейн. Некоторые капитаны давали своим матросам "увольнительную" прямо на борту, не привлекая их к работам за исключением авралов.

Постепенно перед рейдерами начали возникать иные проблемы. На некоторых кораблях со старыми турбинами начались неполадки в машинах. Из-за повышенного расхода начали подходить к концу запасы топлива. Многие рейдеры имели дизеля, которые резко увеличивали дальность плавания, однако создавали проблемы с топливом. Некоторым кораблям приходилось днями и неделями буквально дрейфовать, ожидая прибытия танкера. Поломки, отключение котлов для экономии топлива, обрастание корпуса снижали скорость рейдеров. Они уже не могли догонять наиболее быстроходные и наиболее ценные суда противника.

Англичане настойчиво и последовательно боролись с угрозой надводных рейдеров. Только счастье спасало некоторые из них от гибели. "Орион" был обнаружен патрульным самолетом, который не смог раскрыть обман. В другом случае гидросамолет обнаружил британский крейсер, и это позволило рейдеру уклониться от неприятной встречи. "Атлантис" лунной ночью столкнулся с линкором типа "Нельсон" и авианосцем, но успел изменить курс и ускользнуть незамеченным. "Тору" выпало самое тяжелое испытание. Его в Южной Атлантике заметил и запросил опознательные легкий крейсер "Дурбан". "Тор" сообщил, что он — британское судно и проследовал далее. На следующий день история повторилась, на сей раз со вспомогательным крейсером "Чешир"! В первые годы войны англичане не имели надежной системы опознания судов и допускали обидные ошибки.

Однако германские рейдеры подстерегало много опасностей, даже не считая британские военные корабли и самолеты. Горящее судно едва не протаранило "Атлантис". В другом случае он едва не торпедировал сам себя, когда у выпущенной торпеды заклинило руль, и она, описав круг, проскочила в паре метров от форштевня рейдера. Много раз корабли попадали в страшные шторма. Одна из жертв "Пингвина" всадила ему снаряд прямо над минным погребом, но перевозбужденный английский артиллерист забыл ввинтить взрыватель!

Однако удача рейдеров начала постепенно подходить к концу. Первым это испытал на себе "Тор" (3862 тонны). Ему пришлось вступить в бой, оправдывая свое имя, когда все попытки обмана провалились. 28 июля 1940 у побережья Бразилии "Тор" обнаружил пассажирский лайнер. Стояло ясное солнечное утро, видимость была исключительной. Рейдер пошел к цели, но тут незнакомец сам повернул навстречу. Началась погоня. Расстояние между "Тором" и вспомогательным крейсером "Алькантара" (22209 тонн) постепенно сокращалось. Когда оно было всего 7 миль, капитан 1 ранга Кёлер принял неизбежное. "Тор" поднял боевые флаги, открыл орудия, развернулся поперек курса "Алькантары" и открыл огонь. Солнце стояло позади рейдера, что сделало работу наводчиков "Алькантары" крайне трудной. "Тор" давал частые 4-орудийные залпы и сразу добился попаданий. Из пробоин повалил пар, и английский корабль начал терять скорость, хотя тоже добился 2 попаданий. Кёлер под прикрытием дыма развернул корабль, выскочил на минуту, чтобы дать еще несколько залпов, и снова скрылся под прикрытием дымзавесы. "Тор" имел на борту 3 убитых и 4 раненых. "Алькантара" стоял на месте, пылая как костер. Кёлеру крайне не хотелось бросать поврежденный корабль, но слишком велик был риск получить роковое попадание.

Через 4 месяца "Тор" столкнулся с заменой "Алькантары". Другой британский вспомогательный крейсер внезапно выскочил из тумана всего в 4 милях от него. Снова Кёлер попытался удрать, надеясь укрыться в тумане и дымзавесах, но снова британский крейсер оказался слишком быстроходным. Быстро маневрируя на расстоянии 4 мили, "Тор" выпустил 2 торпеды и промахнулся. Однако немецкие артиллеристы добились множества попаданий в "Карнавон Кастл", временами давая залпы через 6 секунд. Через час после начала боя орудия "Тора" так раскалились, что их начало заклинивать. Боеприпасы на немецком вспомогательном крейсере начали кончаться, однако он пока оставался невредим. Внезапно "Карнавон Кастл" отвернул прочь, имея крен и множество пожаров. Кёлер позволил удрать и ему. Ирония судьбы в том, что на верфи Монтевидео для временного ремонта изрешеченного корпуса "Карнавон Кастла" использовали листы обшивки, снятые с обломков "Графа Шпее".

Плавание "Тора" продолжалось. Он пополнил боезапас и вернулся на торговые пути. Через 5 месяцев после боя с "Карнавон Кастлом" он попытался остановить большое судно предупредительным выстрелом по курсу с расстояния 5 миль. В этот момент и стало ясно, кем является встреченный незнакомец. Это был очередной крупный вспомогательный крейсер. Снова артиллеристы "Тора" сработали отлично, попав в цель первым же залпом. Уже через 3 минуты "Вольтер" горел. Вскоре он пылал как костер, но продолжал отстреливаться. Потом у "Вольтера" заклинило руль, и он начал описывать круги, продолжая получать новые попадания. Через час после начала боя "Вольтер" выкинул белый флаг, и Кёлер подошел поближе к пылающему кораблю. Он поднял с воды 197 человек, включая капитана. Еще через час "Вольтер" затонул.

"Тор" был единственным рейдером, который сражался с британскими вспомогательными крейсерами. Его превосходство в артиллерии, небольшие размеры по сравнению с высокобортными лайнерами и изрядное везение позволило все 3 боя завершить успешно.

Но рейдерам не всегда везло. Самый удачливый из них — "Атлантис" — на счету которого имелось 22 судна общим водоизмещением 145697 тонн, 22 ноября 1941 стоял без хода в водах Южной Атлантики. Рейдер провел в море 622 дня, пройдя 102000 миль. Один двигатель был разобран для замены клапана. За кормой болталась U-126, принимая топливо. Командир лодки завтракал вместе с капитаном 1 ранга Рогге, когда прозвучала тревога. На горизонте появился тяжелый крейсер "Девоншир". Он поднял бортовой гидросамолет. Подводная лодка немедленно погрузилась, а рейдер начал обычную игру в шарады с крейсером и самолетом, надеясь, что субмарина сумеет нанести удар. Временный командир лодки держал ее поближе к "Атлантису", надеясь, что крейсер начнет приближаться. Но британский крейсер как раз наоборот держался вдали, пока пилот гидросамолета внимательно изучал свои справочники, включая фотографии из журнала "Лайф", которые были сделаны со шлюпок "Замзама". Более часа командир крейсера не мог ни на что решиться, проверяя информацию и переговариваясь по радио с пилотом.

Наконец он пришел к выводу, что "Атлантис" не тот, за кого себя выдает, и "Девоншир" открыл огонь из 8" орудий с дистанции 10 миль. Спастись было невозможно, несмотря на дымзавесу. Рогге приказал покинуть корабль, когда снаряды начали крушить корабль. Крейсер ушел, как только "Атлантис" начал тонуть, но почти весь экипаж спасся. Подводная лодка поднялась на поверхность и приняла спасшихся. Они были разбиты на 3 группы — одна стояла на палубе, вторая находилась внутри лодки, третья была размещена в шлюпках. Группы регулярно менялись местами. Через 2 дня спасшихся подобрало судно снабжения "Питон".

Через несколько дней сам "Питон" был застигнут в компании подводных лодок тяжелым крейсером "Дорсетшир". Подводные лодки погрузились, одна даже попыталась атаковать, хотя и неудачно. "Питон" был затоплен, чтобы избежать ненужных жертв, когда крейсер открыл огонь. Экипажу "Атлантиса" снова пришлось спасаться в шлюпках, на сей раз плавание продолжалось целую неделю. Подводные лодки организовали спасение экипажей, и Дениц направил в этот район дополнительные лодки. Все благополучно вернулись домой, хотя одной из них пришлось по пути пережить атаку глубинными бомбами. Рогге получил Дубовые Листья к Рыцарскому Кресту из рук Гитлера, когда экипаж "Атлантиса" снова собрался вместе в Берлине.

"Пингвин" был обнаружен в Индийском океане гидросамолетом тяжелого крейсера "Корнуолл" через день после того, как рейдер уничтожил свою 28 жертву. Пилот уже почти поверил обману, однако его удивило, что никто не выходит на палубу, помахать самолету рукой. Капитан крейсера тоже был введен в заблуждение, поэтому он приблизился и дал предупредительный выстрел. Рейдер дождался, пока дистанция сократится еще больше, а потом открыл огонь. Он добился одного попадания, которое временно вывело из строя рулевое управление крейсера. Однако вскоре "Пингвин" получил попадание в минный погреб и через 11 минут после начала боя взорвался. Спаслись только 60 немцев и 22 пленника. Капитан 1 ранга Феликс Крюдер погиб.

"Корморан" тоже встретил крейсер. Он находился у берегов Австралии, когда заметил австралийский легкий крейсер "Сидней", идущий прямо на него. Этот корабль получил свое имя от корабля, уничтожившего самый знаменитый германский рейдер Первой Мировой войны — "Эмден" — в этой же самой части Индийского океана. Капитан 1 ранга Теодор Детмерс отвернул, пытаясь скрыться, однако вскоре был вынужден начать переговоры с крейсером. Рейдер попытался выдать себя за голландское судно, и крейсер ввязался в намеренно долгий обмен сигналами. Он подходил к "Корморану" с правого борта, намереваясь, похоже, провести рутинный досмотр торгового судна. Детмерс мог оценить 8 — 6" орудий крейсера, однако он заметил, что возле 4" универсалок никого не было. Часть экипажа "Сиднея" стояла, опираясь на леера. Детмерс приказал передавать по радио сигнал QQQ и поднять несколько сигнальных флагов, не имеющих никакого смысла в ответ на запросы прожектора крейсера. Наконец "Сидней" потребовал секретный опознательный.

Игра закончилась. Однако сейчас крейсер находился прямо на траверзе у рейдера на расстоянии менее 5 кабельтов, двигаясь на малой скорости. Детмерс выкрикнул приказ. На мачту взлетел военно-морской флаг и упали маскировочные щиты орудий. В течение 6 секунд безобидный купец превратился в вооруженный до зубов рейдер. Прогремел первый выстрел, за ним еще 3. Мостик "Сиднея" и КДП были уничтожены взрывами, и первый ответный залп прошел мимо. Детмерс видел, как падают люди возле торпедных аппаратов и на надстройках крейсера, скошенные огнем зенитных автоматов. На таком расстоянии невозможно было промахнуться. Рейдер выпустил 2 торпеды. Первая попала в носовую часть крейсера и подбросила его вверх. Одновременно снаряд снес крышу второй башни, и обе носовые башни прекратили огонь. Залпы "Корморана" сыпались через 4 — 5 секунд. Загорелся гидросамолет крейсера, его кормовая башня была уничтожена. На палубах, заваленных трупами, бушевали пожары. Стреляла только одна башня, но ее орудия сумели нанести "Корморану" смертельный удар. После попадания в машинное отделение на рейдере вспыхнул пожар.

"Сидней" повернул, как будто собирался таранить рейдер, но потерял скорость и прошел за кормой "Корморана". Артиллеристы рейдера продолжали садить в него снаряд за снарядом. Замолчали последние орудия крейсера. Тоже самое пришлось сделать и некоторым орудиям рейдера, так как расчетам приходилось поливать раскаленные стволы из пожарных шлангов. Теперь встали и машины "Корморана", но его орудия продолжали стрелять, пока не было выпущено около 500 снарядов калибром 5.9". Крейсер выпустил 4 торпеды, но самая близкая прошла в 100 ярдах за кормой рейдера. Детмерс приказал выпустить в пылающий крейсер еще 1 торпеду, которая тоже прошла мимо. Крейсер медленно скрылся в сгущающейся темноте.

Прошло еще 2 часа, экипаж "Корморана" все еще видел вдали зарево пожаров "Сиднея". Потом внезапно мигнула яркая вспышка, и все пропало. Немцы обнаружили, что все пожарное оборудование уничтожено, пожары в машинном отделении вышли из-под контроля, а вся машинная команда погибла. Экипаж покинул корабль, а вскоре после этого пожар добрался до минного погреба, и взрыв разнес корабль на куски. Спасшиеся проболтались в море несколько дней, и в конечном итоге противник спас 315 человек экипажа "Корморана" из 400. Однако из 644 человек экипажа "Сиднея" не спасся никто. Находясь в плену, Детмерс получил Рыцарский Крест.

Один за другим "Орион", "Комет", "Виддер", "Тор" добрались до контролируемых немцами портов. К середине ноября 1941 в море не осталось ни одного вспомогательного крейсера. Через месяц "Тор" вышел во второй поход, направившись через Ла Манш. Считалось, что Исландские проливы плотно перекрыты оснащенными радаром крейсерами. За ним в марте 1942 последовал "Михель", а в мае — "Штир". Обоим пришлось пробиваться через Ла Манш с боем под прикрытием сильного эскорта. Проводка "Штира" обошлась немцам в 2 миноносца и 200 убитых. В октябре во второй поход отправился "Комет", однако был потоплен британским миноносцем в Ла Манше. В феврале 1943 в эту рискованную игру попытался сыграть "Того", но получил повреждения и повернул назад. Еще 2 рейдера даже не пытались прорваться.

"Штир" за 5 месяцев плавания сумел поймать всего 3 судна. Он стоял без хода в точке рандеву, когда из тумана всего на расстоянии 2 мили выскочило большое судно. Капитан "Штира" немедленно дал полный ход и открыл огонь но купцу, который начал отвечать из единственного допотопного 4" орудия снарядами, весящими всего 31 фунт. Начался классический бой Давида с Голиафом, или дуэль "Сидней" — "Корморан" наоборот. Американское судно типа "Либерти" "Стефен Гопкинс" было названо в честь командира флотилии периода Американской Революции. Стрельба единственного американского орудия оказалась превосходной. Практически нулевая дистанция свела на нет преимущество немецкой системы управления огнем, и рейдеру пришлось уже сражаться за свою жизнь. Один снаряд разбил его рулевое управление. Другой уничтожил систему подачи масла к дизелям. В течение 10 минут "Штир" получил 13 попаданий и потерял ход, объятый пожарами. "Стефен Гопкинс" тоже остановился и начал тонуть. Поврежденные корабли стояли совсем рядом почти час. "Стефен Гопкинс" затонул первым, потом взорвался его противник. Командир "Штира" сделал невольный комплимент американскому судну, заявив, что сражался со вспомогательным крейсером. Судно снабжения рейдера подобрало уцелевших до того, как он взорвался, но экипажу американского судна пришлось проделать путешествие в 31 день к берегам Бразилии. Спаслось только 15 человек из экипажа в 57 человек. Невероятно, но "Штир" потерял только 3 человек, хотя 33 были ранены.

К началу 1943 года единственным действующим рейдером остался "Михель". Он странствовал по океанам, сея позади себя смерть и разрушение все лето и всю осень. "Михель" не мог прорваться домой сквозь кольцо британской блокады. 18 октября рейдер находился всего в 60 милях от Иокогамы, когда ночью был атакован американской подводной лодкой "Тарпон" из надводного положения. Он получил 2 попадания торпедами и попытался таранить лодку, но еще 2 торпеды прикончили "Михель". Эпоха секретных судов закончилась.

Всего они совершили 9 походов, но их результаты оказались скромными. Было уничтожено 129 судов водоизмещением более 800000 тонн. Примерно столько в течение года строили британские верфи. Сюда не входят суда, погибшие на минах, косвенный урон британской морской торговли и значение захваченных призов для экономики Германии.

Летом и осенью 1940, когда замаскированные рейдеры достигли пика своего успеха, вообще перспективы океанской войны выглядели блестящими. Было приказано достроить почти законченный авианосец, а заложенный крейсер оборудовать полетной палубой.

Удары Люфтваффе по торговым судам были ограниченными из-за подготовки операции "Морской лев", но Редер настаивал на усилении давления на порты и судоходство. В сентябре от промышленности впервые поступило большое количество мин нового образца, Редер требовал использовать их. Через неделю Гитлер заверил его, что постановка мин начнется очень скоро. Однако через месяц Редер потребовал расширить минные постановки с воздуха и начать бомбить британские верфи, особенно те, которые строили эскортные корабли.

В конце октября первый крупный корабль был окончательно готов к долгому походу. Это был карманный линкор "Адмирал Шеер", названный так в честь командующего Императорским Флотом Открытого Моря в Ютландском бою вице-адмирала Рейнхарда Шеера. После начала войны он прошел капитальный ремонт. С корабля сняли тяжелую башнеподобную фок-мачту, которую заменила обычная тонкая мачта.

В начале ноября "Шеер" проскочил через Датский пролив между Исландией и Гренландией. Остаться незамеченным ему помог жестокий шторм, такой сильный, что 2 человека даже были смыты за борт, несмотря на все предосторожности. Через 3 дня его гидросамолет заметил конвой, о выходе которого было известно Штабу РВМ. Капитан 1 ранга Теодор Кранке был извещен об этом конвое. Он направил свой корабль к конвою, но налетел на одинокое крошечное судно. Оно остановилось после первого же предупредительного выстрела, не попытавшись, к счастью для "Шеера", использовать свою рацию. Экипаж с помощью шлюпок перебрался на "Шеер". Судно было потоплено, а рейдер направился к конвою.

Вскоре после полудня из КДП на вершине надстройки были замечены мачты. Потом над горизонтом медленно выросли корпуса торговых судов. Ни один военный корабль не сопровождал конвой, хотя возбужденные наблюдатели тщательно изучили каждый силуэт. Потом одно судно вышло из строя и направилось в сторону "Шеера", ставя дымовую завесу, чтобы укрыть остальные суда. Одновременно оно выпустило красную ракету. Британские рации начали наперебой сообщать о появлении рейдера. Позади отважного защитника 37 судов конвоя сломали строй и бросились врассыпную. "Шеер" двинулся прямо на противника, который, судя по всему, был вспомогательным крейсером. С расстояния 10 миль карманный линкор открыл огонь из всех 6 — 11" орудий. 5.9" орудиям было приказано обстрелять танкер. Кранке удерживал дистанцию, методично разнося на куски вспомогательный крейсер. Он предпочитал потратить время и боеприпасы, а не рисковать повреждениями в самом начале плавания.

Противником немцев был "Джервис Бей" капитана 1 ранга Э.С.Ф. Феджина. Он держал свой корабль между "Шеером" и конвоем, пока работали рулевое управление и машины, хотя первым же попаданием капитану оторвало одну ногу и раздробило вторую. Хирург перевязал культю, и Феджин продолжал командовать боем. Мостик и орудия в средней части корабля были уничтожены, поэтому Феджин дополз до кормового орудия и управлял огнем, пока очередной снаряд не принес смерть. Крест Виктории, который Феджин получил посмертно, лишь в слабой мере характеризует проявленное им мужество.

Самопожертвование капитана 1 ранга Феджина и 200 человек его экипажа вынудили Кранке обратить против "Джервис Бея" всю артиллерию. Конвой получил драгоценные 22 минуты. Пока вспомогательный крейсер погружался в воду, Кранке с горечью следил, как конвой исчезает в сгущающейся темноте позади дымзавесы. Средняя артиллерия "Шеера" подожгла танкер. Орудия быстро переключались на следующую цель, как только предыдущая исчезала в огне. 2 часа рейдер метался среди разбегающихся судов конвоя. Радар помогал ему обнаруживать жертвы, а прожектора и трассирующие очереди удерживали их в поле зрения, пока не наступал черед тяжелых орудий заняться новыми целями. Пожары бушевали на палубах кораблей, гремели взрывы, осыпая рейдер осколками, по мере того, как жертвы гибли в пламени взрывов. Тут и там англичане пытались было отстреливаться из мелких пушек, но напрасно. С помощью торпеды было утоплено судно, которое груз удерживал на поверхности, несмотря на изрешеченные борта. Через 3 часа бойня завершались. Еще 5 судов присоединились к "Джервис Бею" на морском дне, а 3 судна были повреждены. Одним из них был брошенный командой горящий танкер. Однако на следующий день команда нашла свое судно все еще на плаву, сумела погасить пожары и привести в порт, откуда танкер недавно вышел.

Наступило время убираться. "Шеер" израсходовал одну треть своего 11" боезапаса и половину 5.9" снарядов. Можно было ожидать, что британский флот стянет в этот район значительные силы, поэтому Кранке хотел использовать темноту, чтобы оставить как можно больше миль между собой и преследователями. Благодаря сопротивлению "Джервис Бея" достижения "Шеера" оказались не столь уж высоки. Однако вся система следования британских конвоев оказалась расстроена на 12 дней, причем в течение недели ни один конвой не прибыл в порты Великобритании. В результате этого нападения все крупные конвои теперь сопровождались линкорами.

"Шеер" продолжил свое плавание длиной 161 день, пользуясь налаженной системой снабжения в море. В конце концов его занесло даже в Индийский океан. Его приключения в общем напоминали походы вспомогательных крейсеров, но эффект воздействия карманного линкора был гораздо сильнее. Кроме того он изобрел новый трюк. В носовой башне немцы у двух орудий поднимали стволы вверх, а у третьего — опускало вниз. Раскрашенный под британский военный корабль карманный линкор шел прямо на противника, так как становился поход на типичный британский крейсер с двухорудийными башнями. Это уловка обманывала неопытных капитанов торговых судов. Один из них не обращал внимания на "Шеер", пока тот захватывал идущее неподалеку судно. Он спохватился только когда чуть позднее был поднят германский флаг, а орудия были направлены на него самого.

19 февраля Кранке попытался остановить судно, на борту которого был нарисован американский флаг. Судно останавливаться не желало. Кранке в конце концов передал: "Немедленно остановитесь, не вынуждайте меня стрелять. Вы ведете себя подозрительно". Купец ответил: "Вы тоже. Вы действуете, как немцы". После этого судно передало по радио сигнал RRR. Фальшивый "нейтральный" флаг все еще болтался на мачте, когда немецкая абордажная партия поднялась на борт купца по шторм-трапу. Англичане очень не хотели спускать его. В другом случае "Шеер" остановил нейтральное греческое судно с "грузом Красного Креста" из Нью-Йорка на борту. В результате обыска выяснилось, что в каждом ящике под тонким слоем хлопка лежат патроны. Судно было потоплено.

В целом плавание "Шеера" напоминало поход "Графа Шпее" в том смысле, что тяжелые пушки сразу гасили мысль о сопротивлении. Поэтому среди экипажей 10 потопленных судов жертв почти не было. Только одно судно ночью попыталось отстреливать, и то лишь потому, что экипаж, ослепленный прожектором, не видел, с кем имеет дело.

"Шеер" едва не попался в Индийском океане, когда 2 судна подряд сообщили координаты рейдера перед тем, как сдаться. Кранке знал, что в этом районе находятся крупные силы англичан, но преследовавший его британский самолет потерял контакт. Кранке изменил курс, чтобы уклониться от крейсера, который проскочил совсем рядом с ним ночью. Было слышно, как он передает по радио, что не смог установить контакт. Еще от 2 крейсеров удалось ускользнуть, когда перепуганный купец послал сигнал RRR, приняв их за немецкий рейдер. Эти крейсера находились прямо по курсу "Шеера". Хотя англичане сосредоточили 7 крейсеров и 1 авианосец, "Шеер" сумел ускользнуть.

О награждении капитана 1 ранга Кранке Рыцарским Крестом было сообщено по радио. В механической мастерской корабля спешно изготовили импровизированный крест, который был торжественно вручен во время построения команды на квартердеке. Тогда же Кранке объявил, что корабль направляется домой. Он приказал выслать на судне снабжения радар, и, находясь в Южной Атлантике, карманный линкор хорошо подготовился к обратному прорыву. В конце марта 1941 "Шеер" прошел Датским проливом, заметив несколько британских крейсеров и благополучно уклонившись от них. На следующий день был замечен "линкор типа "Нельсон", но по ближайшему рассмотрению он превратился в айсберг. 30 марта, в день рождения капитана 1 ранга Кранке, "Шеер" прибыл в Берген. Через 2 дня он вернулся в отечественные воды, завершив самый успешный в истории поход германского корабля.

Тяжелый крейсер "Хиппер", названный в честь бывшего командира Редера в Ютландском бою, вышел через месяц после "Шеера". В начале декабря 1940 он проскочил через Датский пролив, воспользовавшись суматохой, которую вызвали действия "Шеера", а также обычной зимней погодой. Крейсер вышел в Атлантику и накануне Рождества обнаружил войсковой конвой, который следовал на Средний Восток. Атаку на рассвете отбил сильный крейсерский эскорт после обмена залпами, в котором попадания получили обе стороны. "Хиппер" через 2 дня вернулся в Брест, став первым германским кораблем, посетившим этот порт. Он завершил ремонт своих повреждений и ненадежных машин и снова вышел в море 1 февраля 1941. Крейсер потопил 1 судно, хотя и стал участником единственной скоординированной операции надводного корабля, самолетов и подводной лодки. Лодка заметила неэскортируемый конвой и донесла об этом. 5 самолетов атаковали его, добилась нескольких попаданий и лодка. Наконец на сцену прибыл "Хиппер" и потопил еще 7 судов из состава рассеявшегося конвоя, прежде чем 14 февраля отправиться в Брест из-за нехватки топлива. Через месяц он снова вышел в море и прорвался через Датский пролив за несколько дней до "Шеера". Пожирающие топливо турбины и частые поломки машин сделали крейсер плохим рейдером. Французская база, подвергавшаяся налетам британской авиации стала ненадежным убежищем, хотя "Хиппер" избежал повреждений.

Тем временем начались атаки эсминцев и миноносцев, базирующихся на порты Атлантического побережья Франции. Хотя они и добились некоторых успехов, но похвастать больше чем скованными легкими силами англичан не могли. К январю 1941 все эсминцы стояли в ремонте, в основном из-за ненадежных и неотработанных энергетических установок.

Весна принесла некоторое улучшение взаимодействия с Люфтваффе, несмотря на споры в конце 1940 года относительно использования торпедоносцев против британских кораблей. Гитлера воодушевил этот план, особенно после того, как он узнал об успехе британских торпедоносцев в Таранто. Редер воспротивился, так как Геринг намеревался использовать для этого самолеты, отданные в распоряжение флота для действий в Северном море. У Редера просто не хватало морской авиации, чтобы отдавать ее еще куда-нибудь. К несчастью идея торпедоносца, за которую выступал сам Редер повисла в воздухе из-за амбиций Геринга. Однако весной 1941 Люфтваффе стали искать более легких успехов, чем победа в Битве за Британию, и потому их бомбардировщики рьяно взялись за морские цели. Флот долго был уверен, что Люфтваффе смогут в одиночку топить по 300000 тонн в месяц наносить серьезные повреждения портам. В марте, апреле и мае 1941 Люфтваффе почти решили поставленную задачу. В апреле было потоплено 260000 тонн — самая высокая цифра. Большая часть верфей Глазго вышла из строя на срок от 3 до 7 месяцев, в Ливерпуле половина доков была просто уничтожена. Как раз когда с точки зрения Редера дела пошли на лад, вторжение в Россию вынудило Люфтваффе увести свои силы на восток.

Тем временем в Атлантику направились линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау". Впервые в своей истории германские линкоры отправились в такой поход. Они вышли из Киля 28 декабря 1940, но тут повернули обратно, так как получили повреждения во время шторма. 23 января они вышли снова и двинулись на N вдоль норвежского побережья, а потом направились в проход Исландия — Фарерские острова. Они вышли в точку южнее Исландии и там на рассвете заметили крейсер. Немцы на полной скорости отошли на NO, оторвавшись от противника. Адмирал Гюнтер Лютьенс избегал дневного боя с Флотом Метрополии, который ожидал выхода немцев. Через неделю линейные крейсера снова пошли на S и успешно преодолели Датский пролив, не замеченные англичанами.

Несколько дней движения на S вывели их на маршрут конвоев, идущих в Галифакс, и там оправдались самые смелые ожидания адмирала. Был замечен конвой, идущий на восток. Лютьенс разделил свое соединение. Один корабль расположился к северу от конвоя, второй — к югу, после чего линейные крейсера пошли на сближение. Их ожидал весьма неприятный сюрприз. Эскорт возглавлял линкор типа R. Хотя это был старый корабль, его 15" орудия были точно такими же, как на "Ринауне". А повреждения, полученные "Гнейзенау" во время Норвежской кампании не так уж давно, немцы не забыли. Инструкции Лютьенса, которые Штаб РВМ позднее счел слишком жесткими, вынудили его отвести оба корабля, хотя он мог попытаться одним кораблем оттянуть эскорт и атаковать конвой вторым.

Через 2 недели оба корабля направлялись назад по тому же маршруту, но находились дальше к западу. Там конвои, следующие в западном направлении, часто следовали без эскорта, так как разделялись на группы, следующие в разные пункты. В течение одного дня линейные крейсера нашли и потопили 5 судов, но англичане подняли тревогу и снова начали охоту. Лютьенс передвинул район операций на SO, чтобы атаковать конвои, огибающие Африку. Снова был обнаружен конвой в сопровождении линкора. На сей раз им был ветеран Ютландского боя "Малайя". Лютьенс вызвал 3 подводные лодки, чтобы они попытались уничтожить линкор. Лодки сумели потопить 4 судна, но даже не повредили "Малайю". Снова поднялась тревога, и эскадра Лютьенса умчалась на W, потопив по дороге еще 1 судно.

На маршруте в Галифакс Лютьенс вместе с 2 судами снабжения образовал 120-мильную поисковую завесу. За 2 дня "Шарнхорст" и "Гнейзенау" потопили 13 неэскортируемых судов и 3 захватили в качестве призов. Они направились в Брест, чтобы подготовиться к еще более крупной операции, назначенной на следующий месяц. "Гнейзенау" сумел избежать неприятной встречи еще с одним линкоров, который заметил его на короткое время. Дважды немецкую эскадру обнаруживали самолеты, однако она благополучно добралась до французских берегов. За 2 месяца плавания немцы 9 раз заправлялись в море. Их поход обошелся англичанам в 115622 потопленные тонны плюс серьезное нарушение распорядка следования конвоев. Линейные крейсера отвлекли на себя британские корабли, охотившиеся за "Хиппером", "Шеером" и вспомогательными крейсерами. Наконец, их возвращение в Брест косвенно прикрыло возвращение "Хиппера" и "Шеера" в Германию. Плавание оказалось не слишком удачным только из-за прикрывавших конвои линкоров. Обнаружение целей стало проблемой из разбросанных маршрутов и ограниченных поисковых возможностей германских кораблей. Оснащенные радарами суда снабжения и специальные подводные лодки радиолокационного дозора должны были оказывать помощь линейным крейсерам во время их следующего выхода, подготовка которого началась как только 22 марта 1940 линейные крейсера пришли в Брест.

Штаб флота разработал план крупнейшей операции, в которой должен был принять участие самый большой корабль в мире. Линкор "Бисмарк" с самого начала был странным кораблем. По приказу Гитлера он был назван в честь железного канцлера, который создал германскую нацию, но глубоко презирал флот. Его спутником был тяжелый крейсер "Принц Ойген", одолживший свое имя в австрийском флоте, после Первой Мировой войны прекратившем существовать. Крейсер был назван в честь австрийского союзника знаменитого герцога Мальборо, предка Уинстона Черчилля. Из этих 2 кораблей судьба уготовала "Принцу Ойгену" славу счастливчика, зато "Бисмарк" стал самым знаменитым и самым трагичным кораблем германского флота.

С самого начала планы пошли наперекосяк. "Шарнхорсту" требовался ремонт машин, который приковал его к Бресту. В апреле "Гнейзенау" получил первые повреждения от торпед и бомб самолетов КВВС и ВСФ, и потому тоже не мог выйти в море. Новый линкор "Тирпитц" должен был еще провести несколько месяцев в учебных плаваниях, обкатывая экипаж и налаживая работу машин и механизмов. "Хиппер" и "Шеер" проводили профилактику после Атлантических вояжей, а повреждения "Лютцова", полученные им в Норвегии, пока еще не были отремонтированы. "Бисмарку" и "Принцу Ойгену" предстояло отправиться вдвоем. Редер торопился выслать их море, пока арктические ночи еще достаточно длинны, чтобы помочь прорыву через Исландские проливы. Но неполадки в машинах "Бисмарка" задержали выход. Потом в апреле "Принц Ойген" наскочил на магнитную мину, что отсрочило выход еще на 2 недели.

Адмирал Гюнтер Лютьенс прибыл на север из Бреста, отдохнув после своего удачного похода с 2 линейными крейсерами. Его беспокоила нехватка опыта у зеленых команд и те силы, которые англичане могли развернуть в Атлантике. Он потребовал от Редера отложить выход, пока не будет готов "Шарнхорст" или даже "Тирпитц", но Редер отказался. Тяжелые корабли требовались в Атлантике немедленно. Германский подводный флот пока еще был слишком слаб, чтобы перерезать Атлантические линии снабжения. Кроме того подобная диверсия должна была отвлечь силы британского флота со Средиземного моря и помочь проводке конвоев с войсками Африканского корпуса. Это же обеспечило бы успех смелой высадки на Крит, которая была намечена на конец мая. Однако за всем этим маячили опасения: а не вступят ли США в войну? Что если усовершенствованные корабельные радары сделают прорыв невозможным уже в ближайшем будущем? Не превратятся ли германские линкоры в такую же немощную угрозу, прикованную к собственным портам, как случилось с кайзеровским Флотом Открытого Моря?

Лютьенс хорошо знал, что споры вокруг тактики и свободы действий командира соединения в море привели к отставке двух предыдущих командующих флотом — адмиралов Германа Бёма и Вильгельма Маршалла. Если он выступит против планов, которые ему предлагается выполнять, в реакции Редера Лютьенс не сомневался. И он не хотел стать третьим командующим флотом, снятым со своего поста.

18 мая 1941 все сомнения и дебаты отошли в прошлое. "Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли в Атлантику. Адмирал Лютьенс был полон решимости исполнять приказы, к чему бы это не привело. А приказы были ясными: атаковать британское судоходство в Северной Атлантике, которое помогало Британии вести войну. Прорываться в океан по возможности без боя, но если таковой завяжется — сражаться до последнего. Главной задачей является уничтожение торгового тоннажа. Плавание продолжать пока это позволяет состояние корабля, после чего вернуться в Германию.

2 корабля прошли пролив Большой Бельт между Датскими островами, а потом Каттегат. После чего они направились в пролив Скагеррак к северу от Ютландского полуострова, который дал название крупнейшей битве германского флота 25 лет назад. Все вокруг дышало миром, пока корабли шли вдоль норвежского побережья и принимали топливо в тихом фиорде возле Бергена 21 мая. Воздушная разведка, проведенная 20 мая, сообщила, что Флот Метрополии стоит на якоре в Скапа Флоу. Однако утром этого дня была перехвачена британская радиограмма, в которой говорилось о 2 линкорах и 3 эсминцах, идущих на север. Это означало, что англичане настороже, хотя их разведка оказалась не слишком точной. Первое сообщение пришло, похоже, от британского агента на нейтральном шведском побережье. После этого снимки самолета-разведчика помогли англичанам опознать корабли. К полуночи "Бисмарк" и "Принц Ойген" были опознаны. Погоня началась.

Они направились на северо-запад, отпустив эсминцы сопровождения на широте Тронхейма. Под прикрытием начинающегося шторма тяжелые корабли пошли на прорыв. Самым важным фактором была скорость. Только когда они прорвутся в Атлантику их будут ждать корабли поддержки. В океане были развернуты несколько подводных лодок, которые вышли раньше. Они ожидали прорвавшиеся корабли. Скорость могла позволить им проскочить Датский пролив раньше, чем британские тяжелые корабли успеют перекрыть их. Ошибочные данные авиаразведки утверждали, что весь Флот Метрополии остается в Скапа Флоу. Это подталкивало использовать более дальний, забитый льдом пролив, так как более широкий проход между Исландией и Фарерскими островами находился ближе к британской базе.

22 и 23 мая "Бисмарк" и "Принц Ойген" пробивались сквозь дождевые шквалы и плотный туман возле кромки льдов, которая лежала возле Полярного круга. Видимость была ограничена несколькими милями из-за тумана. Когда корабли подошли к северо-западному берегу Исландии, оказалось, что свободный ото льда проход стремительно сужается. 80 миль. 70 миль. 60 миль… Ночью отдохнуть почти не удалось, так как солнце по-прежнему стояло на небе, но погода почти полностью заменила мрак. Почти, но не полностью. Внезапно из тумана, примерно в 7 милях от "Бисмарка", выскочил тяжелый крейсер "Суффолк". Английский корабль круто развернулся и бросился обратно в дымку. Теперь он висел на хвосте у немцев, посылая радиограммы. Гончие нашли дичь. Радисты "Бисмарка" перехватили сообщения "Суффолка", но что гораздо важнее, специалисты по электронике засекли работу поисковых радаров британского крейсера. Всего месяц назад, когда немцы еще планировали свой поход, "Суффолк" получил новый поисковый радар. До этого ни один из кораблей Арктического патруля не имел подобных установок, и германское корабли могли легко уклоняться от встречи с противником. Новый британский радар стал первым неприятным сюрпризом для офицеров "Бисмарка".

Через час из тумана впереди "Бисмарка" появился еще один британский тяжелый крейсер. "Норфолк" оказался на расстоянии всего 6 миль, и линкор приветствовал его залпами 15" орудий. 3 их них накрыли крейсер, осыпав его зазубренными осколками. Удача, дымзавеса и стремительное бегство в пелену густого тумана спасли "Норфолк" от гибели. Он занял позицию на левой раковине "Бисмарка".

Адмирал Лютьенс приказал увеличить скорость до 28 узлов для ночного броска через Датский пролив. Он отправил "Принц Ойген" вперед на место "Бисмарка", чтобы орудия линкора могли держать подальше британские крейсера. Налетавшие снежные заряды и туман временами скрывали преследователей и преследуемых. Однако постоянные импульсы британских радаров рассеивали надежды немцев скрыться. Лютьенс не разрешил повернуть назад и попытаться уничтожить крейсера с короткой дистанции. Возможно он опасался торпедной атаки в условиях плохой видимости или хотел получить пространство для маневра, выйдя в открытое море. Как бы то ни было, его корабли шли прямо на SW.

Внезапно в слабом утреннем свете германские наблюдатели увидели чуть впереди правого траверза черную кляксу дыма. Потом появился смутный силуэт, и почти сразу же — второй. КДП и башни развернулись в этом направлении. 8 — 15" орудий "Бисмарка" и 8 — 8" орудий "Принц Ойгена" задрали свои стволы высоко в небо, готовясь открыть огонь на предельных дистанциях. Наблюдатели опознали головной корабль как линейный крейсер "Худ", примерно равный "Бисмарку" по размерам, скорости, вооружению, однако уступавший ему по бронированию. Прямо за кормой у него шел новый линкор типа "Кинг Георг V", который был грозным противником со своими 10 — 14" орудиями.

Англичане стремительно шли на сближение почти под прямым углом. Старый "Худ" был уязвим для огня с дальних дистанций при большом угле падения снарядов, а зеленый экипаж его спутника имел недостаточно опыта для ведения боя на предельных дистанциях. Однако такой курс не позволял вести огонь 8 орудиям из 18, которые имели англичане. Британские корабли тяжело взрезали волны, которые осыпали каскадами брызг их полубак и слепили дальномеры башен. Сам факт присутствия 2 британских линкоров оказался полной неожиданностью для немцев — ни радар, ни гидросамолеты не выдали их. А из радиопереговоров 2 крейсеров и 6 эсминцев тоже нельзя было сделать подобного вывода. Все это было сделано в напрасной попытке захватить врасплох немецкую эскадру, хотя днем видимость быстро увеличилась до 12 миль, а немецкие экипажи находились на боевых постах. Вице-адмирал Ланселот Холланд позволил своему преимуществу 2: 1 сократиться до простого равенства.

"Худ" дал первый залп с расстояния 12 миль. Сопровождавший его "Принс оф Уэллс" немедленно последовали примеру адмирала. Немцы тоже открыли огонь. Лютьенс приказал сосредоточить огонь на головном корабле. Адмирал Холланд тоже приказал стрелять по головному, считая, что это "Бисмарк". Ошибку вызвало сходство силуэтов германских кораблей. Крейсера-преследователи не заметили, как немецкие корабли поменялись местами. Поэтому "Худ" открыл огонь по "Принцу Ойгену", но командир "Принс оф Уэллса" капитан 1 ранга Дж. К. Лич заметил ошибку адмирала Холланда и приказал стрелять сразу по "Бисмарку", не обращая внимания на приказ адмирала.

После нескольких пристрелочных залпов "Принц Ойген" добился попадания, и между мачтами "Худа" начался большой пожар. "Бисмарк" обстреливал эту же цель, давая залпы каждые 22 секунды. Артиллеристам "Худа" понадобилось всего 3 залпа, чтобы нащупать дистанцию до "Принца Ойгена", однако неопытный экипаж "Принс оф Уэллса", которому не мешали германские снаряды, первый залп положил в полумиле от цели и потратил еще 6 залпов, чтобы пристреляться по "Бисмарку". Адмирал Холланд шел на противника со скоростью 28 узлов, и его корабли продолжали получать попадания. Потом английские корабли начали медленно поворачивать на новый курс, чтобы ввести в действие всю артиллерию. Германские снаряды продолжали сыпаться на "Худ". А через 4 минуты после начала боя очередной залп "Бисмарка" накрыл "Худ". Через несколько секунд пламя взлетело выше мачт, последовал страшный взрыв с массой дыма и пламени. Огненный шар подбросил вверх стальные башни, какие-то обломки… И все затянул маслянистый черный дым. На мгновение из пылающего ада поднялись нос и корма линейного крейсера, а потом они опустились обратно и ушли под воду, унеся с собой весь экипаж в 1419 человек, кроме 3 счастливчиков.

"Принс оф Уэллс" круто повернул вправо, чтобы не столкнуться с тонущими обломками и через минуту сам попал под частый и точный огонь. Дистанция сократилась до 9 миль, и плотный строй британской эскадры позволил немцам перенести огонь без промедления. Линкор немедленно окружили всплески, достигавшие высоты 200 футов. Это мешало наводчикам видеть цель и снижало меткость стрельбы англичан. Вступили в бой 5.9" орудия "Бисмарка", которым ответили 5.25" орудия англичан. 15" снаряд попал в мостик "Принс оф Уэллса", перебив всех людей, кроме капитана и сигнальщика, и уничтожив некоторые системы управления огнем. Орудия линкора, вошедшего в строй всего 3 недели назад, отказывали одно за другим. Иногда он давал залпы всего 3 орудиями из 10. Через 2 подводные пробоины британский линкор принял около 600 тонн воды. 8" снаряд даже пробил броню погреба, но не взорвался. Дистанция сократилась до 7 миль, когда "Принс оф Уэллс" получил седьмое попадание. После этого британский линкор круто отвернул и поставил дымзавесу, ослепив германских наводчиков. Когда он накренился на повороте, кормовая башня окончательно вышла из строя. "Бисмарк" и "Принц Ойген" прекратили огонь, когда дистанция увеличилась до 10 миль. Через 20 минут после начала бой завершился.

Адмирал Холланд плохо провел бой, и только неподчинение капитана 1 ранга Лича спасло англичан от полного разгрома. Его решение стрелять сразу по "Бисмарку" дало время неопытному экипажу пристреляться, пока германские снаряды не сыпались на "Принс оф Уэллс". 2 — 14" снаряда попали в "Бисмарк", уменьшив его максимальную скорость с 31 узла до 28. Немецкий линкор получил дифферент 1⁰, но что гораздо важнее — у него началась утечка топлива из носовых цистерн.

Лютьенс сообщил о блестящей победе германского орудия домой. А тем временем крейсера контр-адмирала У.Ф. Уэйк-Уокера возобновили преследование, присоединив к себе поврежденный "Принс оф Уэллс". "Суффолк" сообщил, что немцы снизили скорость до 24 узлов, и за "Бисмарком" волочится длинный хвост нефти.

Когда "Принс оф Уэллс" срывался вдали, на мостике "Бисмарка" разгорелся жаркий спор. Капитан 1 ранга Эрнст Линдеманн хотел добить поврежденного противника и вернуться в Германию для ремонта. Однако адмирал Лютьенс приказал сохранить прежний курс SW, ведущий в Атлантику. На это решение повлияли много факторов, а прежде всего то, что "Бисмарк" потерял скорость, тогда как "Принс оф Уэллс" сохранил ее. Кроме того немцы были убеждены, что перед ними флагман Флота Метрополии "Кинг Георг V", за которым стоят остальные корабли Флота Метрополии, и в случае продолжения боя они обязательно вмешаются. Лютьенс не хотел прорывать дымзавесы, за которыми могли скрывать вооруженные торпедами крейсера и эсминцы, а также самолеты-торпедоносцы. Он знал, что продолжение боя неизбежно заставит его возвращаться в порт для ремонта и пополнения запасов топлива и боеприпасов, тогда как он уже прорвался в Атлантику. Германские тактики считали именно прорыв самой трудной частью операции, и возвращение через узкие проливы считался предприятием крайне рискованным. Ведь взбешенный британский флот, действуя по внутренним оперативным линиям, получал серьезное стратегическое преимущество. Именно неточное опознанием второго британского линкора, судя по всему, стало основной причиной принятого решения. А ведь именно этой ночью штаб Группы "Вест" адмирала Альфреда Заальвахтера радировал из Парижа, что наиболее вероятным утренним противником "Бисмарка" был именно "Принс оф Уэллс". Но в любом случае Лютьенс решил исполнять приказ на операцию — прорываться в Атлантику для ведения торговой войны. Однако при этом он игнорировал 2 других приказа — в случае боя сражаться до конца и по возможности возвращаться в германские порты, а не во Францию, чьи города подвергались постоянным воздушным налетам.

Через 2 часа Лютьенс объявил о своем решении прорываться в Сен-Назер, единственный французский порт, имев

Date: 2015-09-25; view: 303; Нарушение авторских прав