Июнь 1940 — сентябрь 1940

"Зитц-криг" завершился 10 мая 1940. Германские танковые дивизии устремились на запад через Люксембург и Арденнский лес. "Странная война" дала в результате 50-мильный разрыв между французской армией на линии Мажино и британской армией на севере. Через несколько дней линия Мажино стала памятником французскому пораженчеству. Быстро забылась бравада песенки: "Мы развесим выстиранное белье на линии Зигфрида". Британские колонны, пытаясь вырваться из ловушки, бросились назад к спасительному побережью под неумолчный вой германских пикировщиков. А в ушах у них отдавался лязг германских танков, несущихся на юг. Потом немцы повернули на север, чтобы уничтожить британскую армию.

Эвакуация Дюнкерка в период 27 мая — 5 июня стала проблемой Люфтваффе, так как флот увяз в Норвегии. Торпедные катера потопили несколько эсминцев и других кораблей, но на этом участие флота в операции и закончилось. Маленькие германские подводные лодки, действующие в узких проливах, кишащих британскими эскортными судами, мало чего добились, хотя в это время они получили право вести неограниченную подводную войну. Мины не использовали, опасаясь политических последствий. Эвакуация союзников была великолепным примером решительных действий флота, несмотря на противодействие противника с воздуха. Однако и условия действий Люфтваффе тоже не были идеальными. Готовность англичан и французов пойти на серьезные потери сделала операцию возможной.

Голландский флот ушел в Англию, как и ожидалось. Он остался верен королеве в изгнании. Голландские морские базы вскоре начали использоваться германскими легкими силами.

Французский флот сначала покинул базы в Ла Манше, а потом и все Атлантическое побережье. Большая часть кораблей была отведена в Северную Африку. В руки немцев не попал ни один военный корабль. Коммандос германского флота следовали за армейскими танками, что бы захватить как можно больше кораблей, но их было слишком мало, чтобы действовать самостоятельно. Вообще неожиданно большая скорость продвижения сорвала любое планирование внезапных операций, чтобы захватить какие-то корабли раньше, чем французы успеют увести их или взорвать. Крайне сомнительно, чтобы армейское командование вообще придавало хоть минимальное значение подобным операциям, а взаимодействие видов вооруженных сил было как обычно плохим. Во время французского отступления большая часть наиболее ценных кораблей, таких как недостроенный линкор "Жан Бар" ускользнула буквально из-под носа у немцев, всего за несколько часов до того, как они ворвались в Сен-Назер. Так зенитная артиллерия линкора еще не действовала, пикировщики легко могли остановить недостроенный корабль, но…

Гитлер одержал свою величайшую победу и дал флоту самые благоприятные возможности начать океанскую войну против единственного оставшегося противника Германии. Однако прежде всего следовало выпутаться из клубка противоречий внутри военного руководства самой Германии и уже потом заниматься планированием действий в Атлантике. Ведь интересы Редера, Гитлера, Геринга и Гальдера (начальника Генерального Штаба армии) зачастую противоречили друг другу.

Уже в начале ноября 1939 года Редер начал ждать, что от него потребуют организовать вторжение в Англию, если армия начнет планировать форсирование Ла Манша. Он приказал Штабу РВМ изучить то, что казалось чисто академической проблемой. Результаты были отправлены в штабы армии и ВВС, чтобы показать, что такая операция имеет шансы на успех. Однако Люфтваффе высказались против, а армия выставила совершенно непомерные требования. Ни Гитлер, ни OKW не были проинформированы об этом, так как быстрого поражения Франции никто не мог предсказать. Ни в то время, ни позднее, никто не выступил решительно в поддержку плана "Морской лев" — планируемого вторжения в Англию. Однако потенциальные результаты такого вторжения все-таки дали толчок началу проработок.

В конце мая 1940, когда германская армия вышла на берега Ла Манша, Гитлер еще не думал всерьез о следующем шаге в войне против Британии. На совещании 21 мая 1940, когда Редер впервые представил результаты работы Штаба РВМ, они мало заинтересовали Гитлера. Редер сделал все возможное, чтобы подчеркнуть новые стратегические возможности, однако это дало мало пользы.

Неизбежный крах Франции не привел к заметным изменениям в ситуации. Размер армии был сокращен на одну пятую, и кроме флота больше никто не думал всерьез о плане "Морской лев". Действия армии ни в коем случае нельзя было расценивать как серьезную подготовку, скорее это была симуляция работы, чтобы отрапортовать в случае получения директивы. Французы запросили перемирия, и наступил звездный час Черчилля, когда он произнес свою знаменитую речь 4 июня, которая, впрочем, не произвела большого впечатления на Гитлера. 20 июня Редер доложил Гитлеру о мерах, предпринятых флотов в ходе подготовки вторжения, однако Гитлер никак на это не отреагировал. Редер подчеркнул необходимость добиться господства в воздухе, однако нет никаких указаний, что данный вопрос обсуждался со штабом Люфтваффе. Штаб армии считал операцию практически невозможной, и не делал ничего. Единственным признаком интереса Гитлера стало его посещение Западного фронта в сопровождении соратников по Первой Мировой войне. Он посетил Париж, где приказал готовить парад победы. После этого он провел конец июня и начало июля в Шварцвальде, отдыхая от дел. 6 июля он торжественно вернулся в Берлин — но почти сразу отправился обратно в свое горное убежище, где мало занимался вопросами руководства войной. Похоже, что он считал войну закончившейся.

Именно в первую неделю июля армия и OKW впервые обратили внимание на план "Морской лев". Но было потрачено еще несколько недель, прежде чем 1 июля штабы армии и флота начали обсуждение технических сторон проблемы. Поскольку в основной директиве утверждалось, что необходимо достижение господства в воздухе, все конкретные задачи войскам ставились, исходя из этого предположения. От армии потребовали рассмотреть вопрос поддержки десанта береговой артиллерией и обеспечить точную информацию о силах англичан. Люфтваффе должны были оценить шансы на достижение господства в воздухе, надежность этого господства и значение выброски воздушных десантов. Флот был самым слабым из 3 видов вооруженных сил, однако ему предстояло решить самые важные задачи. Он должен был обеспечить высадку войск и подавление британской береговой обороны, оценить потребность в судах и их наличие, выбрать наилучшие морские маршруты для высадки на широком фронте от 25 до 40 механизированных дивизий. Даже на первый взгляд проблема была крайне сложной, так как в этот момент немцы не имели вообще никаких крупных кораблей, которые были крайне важны для прикрытия армады транспортов и десантных судов.

3 июля англичане подтвердили свою решимость сражаться до конца, атаковав французский флот в порту Оран. Британия серьезно готовилась к затяжной войне, уничтожая любые морские силы, которые потенциально могли оказаться в руках Гитлера. Удар был нанесен, несмотря на заверения французов, что их корабли никогда не попадут в руки немцев. Решение англичан атаковать своего бывшего союзника подтвердило, что они не считают "Морской лев" чисто академической проблемой.

Через неделю OKW известило флот, что остальные виды вооруженных сил располагают ограниченными возможностями. Определив "Морской лев", как в основном транспортную проблему, Штаб РВМ заявил, что район Дувра — это единственное возможное место для крупной высадки из-за необходимости прикрыть десант от атак с моря и воздуха. От армии и ВВС потребовали определить их оперативные планы, однако при этом подчеркнули географические ограничения. Всплыли все старые вопросы, начиная с нехватки разведданных до сомнений в эффективности стрельбы береговых орудий через пролив.

11 июня Геринг встретился с Гальдером. Он заявил, что уничтожит КВВС в течение месяца или меньше. Но Редер, на которого упала самая тяжелая часть проекта, выказал гораздо меньше оптимизма, когда в этот же день встретился с Гитлером. Он отстаивал усиление действий подводных лодок и авиации в рамках объявленной Гитлером "осады Британии". Редер также предложил заставить англичан в полной мере ощутить тяжесть войны, попытавшись сократить британский импорт, заминировав Темзы и нанося удары с воздуха по таким городам, как Лондон и Ливерпуль. Он полагал, что такие действия могут заставить англичан пойти на переговоры. "Морской лев" становился последним козырем, пускать в ход который не рекомендовалось. Он требовал господства в воздухе, очистки от мин фарватеров следования десантной армады и прикрытия их с флангов плотными минными заграждениями. Подготовка операции такого масштаба легла бы тяжелым бременем на экономику Германии, особенно на ее речной транспорт. Гитлер вроде бы согласился с Редером, упомянув свои любимые тяжелые орудия, и перешел к иным проблемам. Он все еще не мог оценить значения "Морского льва".

Гитлер обсуждал британскую проблему с армейскими лидерами спустя 2 дня. Он отметил упрямое нежелание Британии идти на мирные переговоры и запросил рекомендации. 15 июля OKW издало приказ, основываясь на рекомендациях армии, в котором требовало готовности к проведению операции "Морской лев", начиная с 15 августа. 16 июля была выпущена Директива 16, застигшая флот врасплох. Перед ним встали совершенно неожиданные проблемы сроков и размаха операции. Директива 16 несла ясный отпечаток армейского мышления и имела элемент неопределенности: уничтожение Британии, как базы для высадки противника в Германии, предполагалось только "в случае необходимости". "Морской лев" предусматривал внезапную высадку войск на широком фронте от Рамсгейта до бухты Лайм (200 миль), причем Люфтваффе должны были сыграть роль артиллерии, а флот — саперов. Предполагалось, что КВВС будут уничтожены, поэтому тральные и минно-заградительные операции станут возможными, а тяжелая береговая артиллерия будет прикрывать действия на море. Итальянцы должны были связать большую часть британского флота на Средиземном море. Флот Метрополии предполагалось в Северном море сделать объектом мощных бомбовых и торпедных ударов. Отдельным вопросом был захват острова Уайт или побережья Корнуолла, а также использование парашютистов. Снова никто решительно не высказался в пользу вторжения. Операция начала все больше и больше затягивать Редера, особенно потому что армия начала проявлять к ней неожиданный интерес, рассматривая ее как на форсирование очень широкой реки.

Через 3 дня Редер послал OKW меморандум, в котором излагал точку зрения флота на эту проблему. Это совпало по времени с выступлением Гитлера в рейхстаге, в котором он сделал весьма туманные предложения мира Британии. Положения этого меморандума обсуждались до осени и без малейшего толка. Сначала Редер рассматривал проблему чисто механически. Поврежденные порты, имеющие ограниченные возможности, непредсказуемая погода, быстрые течения, высокие приливы были крайне опасны для десантных судов на открытом побережье. Затем оценивались оборонительные возможности англичан. Полностью расчистить британские минные заграждения не представлялось возможным. А германские мины вряд ли остановят британский флот, который может изолировать первую волну десанта на английском берегу, несмотря на помощь германского флота. Способность Люфтваффе сломить сопротивление КВВС и подавить оборону без помощи доставленной морем тяжелой артиллерии выглядела сомнительной.

Несмотря на эти огромные трудности, Редер утверждал, что нельзя сделать окончательное заключение, пока не будет решена транспортная проблема. Дальнейшие комментарии Штаба РВМ утверждали, что англичане хорошо подготовились к отражению высадки, используя все свои морские, воздушные и сухопутные силы, и застигнуть их врасплох не удастся.

Несмотря на оптимизм армии и OKW, уже планировавших операции, исходя из захвата Англии, Гитлер оставался не уверен в значимости "Морского льва". 21 июля было проведено совещание с участием Редера, главнокомандующего армией фельдмаршала Вальтера фон Браухича и начальника штаба ВВС генерала Ганса Йешоннека. Гитлер заявил, что у Англии не осталась союзников, и окончание войны с ней хотя и желательно, но не является крайне необходимым. Гитлер охарактеризовал "Морской лев" как смелую операцию против решительно настроенного противника и упомянул вопросы, поставленные Редером. Однако но утверждал, что необходимо использовать 40 дивизий, если уже будет решено начать вторжение. Из-за плохой погоды осень в Ла Манше, он определил 1 сентября как конечный срок подготовки к операции, а 15 сентября как дату завершения битвы в воздухе и постановки минных заграждений. Был обсужден ряд вопросов, касающихся морской части операции. Однако совещание закончилось заявлением Гитлера, что если к 1 сентября подготовка операции не будет завершена, это помешает реализации иных планов.

В течение всего периода планирования "Морского льва" было заметно странное отношение Гитлера к Англии — смесь ненависти и восхищения. Он не понимал морской мощи и опасался ее силы. По этой причине, а также потому, что Англию населял народ, родственный немцам, он хотел заключить с ними союз. Однако в то же время над ним витал призрак еще одного блестящего триумфа — особенно, если победы можно будет достичь с малым риском.

Весь июль и начало августа многие вопросы приняли конкретные формы. Было решено, что первый эшелон будет состоять из 100000 человек. Величина последующих эшелонов так и не была определена.

После Дюнкерка Люфтваффе почти бездействовали. Частые налеты малыми силами помогли летчикам освоить ночные полеты и испытать новые навигационные системы. Была опробована система радионаведения на цель в ночное время. Однако эти налеты причиняли мало вреда, и англичане получили время воссоздать КВВС. Только удары по прибрежным конвоям вынудили британскую авиацию вступить в серьезные бои. В этих стычках преимущество оказывалось на стороне немцев, так как их базы были достаточно близко, а англичанам не хватало времени сосредоточить свои воздушные силы. Но даже операции в прибрежных водах велись малыми силами, и потери обеих сторон оказались невелики. 21 июля Люфтваффе имели 3500 самолетов в составе 3 воздушных флотов. Истребительная авиация начала совершать большими силами вылеты в южную Англию в надежде, что истребители КВВС примут вызов. Это позволило бы перемолоть силы англичан. Но англичане не сумели организовать сосредоточение истребителей, и немецкие самолеты, которые имели малую дальность полета, просто не могли искать их. Когда начали совершать налеты бомбардировщики под прикрытием истребителей, произошло несколько столкновений, но результаты были совершенно неудовлетворительны для Люфтваффе.

Следующие несколько недель флот продолжал подготовку, исходя из требований Директивы 16. Однако было решено высадить 13 дивизий (260000 человек), а не 40. Пока никак не удавалось согласовать желание армии высаживаться на широком фронте и ограниченные возможности флота, способные обеспечить только узкий фронт высадки. Кроме того, армия требовала завершить высадку в течение 2 — 3 дней, а флот мог произвести ее только за 10 дней. Редер думал, что "Морской лев" получит высокий приоритет, и если удастся добиться господства в воздухе, к концу августа он сможет обеспечить выполнение основных требований.

Однако ведущаяся подготовка не означала, что Редер утвердил операцию. Он был по-прежнему осторожен. 31 июля на встрече с Гитлером он высказал наиболее развернутое изложение позиции флота. Указав, что 15 сентября может быть самой ранней датой, Редер вновь поднял старые вопросы, указав на уязвимость транспортов и необходимость более узкого фронта высадки. Потом он порекомендовал отложить высадку сразу на 8 месяцев — до мая 1941! Гитлер все еще настаивал на том, чтобы попытаться подготовить операцию к 15 сентября, отложив принятие окончательного решения, чтобы дождаться результатов массированного воздушного налетов, которые он приказал провести с 30 июля по 5 августа. После совещания он издал директиву, в которой подчеркивал, что намеченной датой является 15 сентября, однако подготовка будет продолжаться и позже, если будет принято решение задержать начало операции. При этом подготовка не должна была наносить ущерб экономике Германии.

Решающая воздушная битва началась на удивление мирно. Несколько ночей сбрасывались только листовки. В них излагалась "мирная речь" Гитлера, и сам факт использования листовок предоставлял англичанам шанс, которым они могли воспользоваться. Удары англичан по минно-тральным флотилиям и десантным судам Гитлер, похоже, в расчет не принимал. Не произвел впечатления на Гитлера и отказ англичан от посредничества шведского короля, который предложил организовать мирные переговоры.

Операция "День орла" была отложена до 15 августа по погодным условиям. Но в этот день в налете на Англию приняли участие 1790 самолетов. В течение последующих 2 недель самолеты Геринга наносили удары по самым различным целям. К операции было привлечено 2669 самолетов. Немцы бомбили прибрежные города и судоходство, промышленные центры (особенно авиазаводы), передовые аэродромы истребительной авиации, радиолокационные станции. Результаты были неясными, цели менялись изо дня в день, что отражало неопределенность в постановке стратегических задач. Массированный налет 15 августа стоил немцам 76 самолетов, но привел к небольшим результатам, так как КВВС отбили 4 из 5 основных ударов. Британские истребители очень эффективно действовали против бомбардировщиков, поэтому в следующие несколько дней количество бомбардировщиков в ударных группах упало менее одной четвертой, все остальные самолеты были истребителями. Слишком уязвимые Ju-87 были выведены из боя. Немцы временно потеряли тактическую гибкость, так как были вынуждены прикрывать собственные бомбардировщики, а не охотиться за британскими истребителями.

А на стратегическом уровне тоже разыгрывалась решающая битва. 7 августа произошла решающая встреча начальников штабов армии и флота — генерал-полковника Гальдера и вице-адмирала Отто Шнивинда. Представители флота опять указали на преимущества форсирования пролива на узком фронте и повторили, что требуется максимальная концентрация тральщиков, оборонительных минных заграждений, самолетов, береговой артиллерии и десантных судов. Но Гальдер уподобил такое сосредоточение попытке пропустить его войска через мясорубку. Вокруг Дувра местность крайне благоприятствовала обороне, и его танки начисто потеряют свободу маневра и внезапность действий. Главнокомандующий армии фельдмаршал Браухич поддержал Гальдера, и сам нашел поддержку в стенах OKW, так как Йодль все еще надеялся, что Люфтваффе сумеют сломать хребет англичанам.

Редер 13 августа попросил Гитлера принять решение. Фюрер ответил, что он сделает это после встречи с армейским командованием и уточнения результатов бомбардировок. Гитлер снова согласился с Редером, который считал операцию "Морской лев" крайним средством — если она провалится, это принесет Британии колоссальную победу.

Через несколько недель был выработан компромисс. Это не удовлетворило обе стороны, но было признано, что существуют ограничения по тоннажу. Высадка в бухте Лайм была отменена. Высадка в районе Брайтона на востоке превратилась в отвлекающую диверсию, там предполагалось высадить всего 4000 — 5000 солдат. В Рамсгейте высаживались примерно такие же силы парашютистов. Основную высадку производили 6 пехотных дивизий на относительно узком участке в течение 6 дней. Войска предполагалось перебросить в основном на баржах — 1722 баржи с 471 буксиром. Одновременно немцы предполагали использовать 1161 катер и 155 небольших транспортов водоизмещением от 3000 до 5000 тонн. Задачу прикрытия должны были решить Люфтваффе при поддержке 13 береговых орудий калибром от 11" до 15". Предполагалось поставить 6800 мин. В операции участвовали 27 малых судов с артиллерией калибром не более 3". Кроме того 4 пустых больших транспорта под прикрытием 4 крупных кораблей должны были направиться к северо-восточному побережью Англии. "Хиппер" и "Шеер" должны были выйти в район Исландии — Фарерских островов и, может быть, попытаться прорваться в Атлантику.

Немцы предпринимали поистине титанические усилия, но именно это указывало на их ужасную слабость. Войска первой волны получали в качестве высадочных средств крошечные, небронированные речные паромы, которые предполагалось спускать с тральщиков и тому подобных малых судов. По всей Западной Европе проходил сбор более крупных речных барж. Их спешно оснащали носовыми аппарелями, "бронировали" цементом и посылали по рекам в порты сбора от Булони до Остенде. Каждый из 3 видов вооруженных сил создал свой специальный тип десантного судна (несмотря на формальный приоритет флота), но наладить их производство в достаточном количестве к сроку не удалось. Главным высадочным средством должны были стать речные баржи, на них предполагалось перевозить таки, лошадей, артиллерию, технику и большую часть людей. Были разработаны планы буксировки их через пролив попарно с помощью буксиров. При этом скорость вряд ли превысила бы 5 узлов. При этом заранее планировалось, что некоторые караваны растянутся на 12 миль — при этом не учитывались волнение, ветер, течения, действия противника. Предполагаемое время перехода от германских портов до английского побережья было определено как 15 часов. При подходе к берегу баржи должны были развернуться в линию попарно — самоходная и буксируемая баржи. Затем начинался решительный рывок к побережью и высадка.

Части армии и флота в портах наладили самое тесное сотрудничество, но практика совместных действий оказалась минимальной, это в той операции, где опыт и налаженное взаимодействие важнее всего. Маленькие транспорты были гораздо быстроходнее и маневреннее барж, но время их разгрузки могло превысить 36 часов. Высадку на левом фланге, от Гавра до Брайтона, предполагалось провести с 300 малых судов, имеющих скорость около 7 узлов. Такое положение лучше всего оправдывало язвительный ярлык Himmelfahrtskommando — отряд, идущий на небеса.

Немцы достаточно точно оценили силы противника. Их армаду с каждого фланга могли немедленно атаковать 3 — 4 легких крейсера и до 20 эсминцев. Чуть позднее на помощь мог подойти весь Королевский флот — линкоры, линейные крейсера, авианосцы, тяжелые и легкие крейсера, эсминцы, сотни торпедных катеров и малых кораблей. Это сильно напоминало 1588 год, год принц Нассау держал свой флот в безопасности в устье Шельды, ожидая момента высадки испанцев в Англии. Испанский командующий герцог Пармский отказался влезть в капкан. Редер тоже весьма мрачно смотрел на перспективы высадки, какой бы результат не дали действия германских подводных лодок, мин и легких сил. Однако в отличии от герцога Пармского, Редер не мог ослушаться приказа своего властелина, хотя и продолжал призывать к осторожности на встречах с Гитлером.

В середине августа подготовка к вторжению еще продолжалась. Было сделано заявление о блокаде Британских островов, резко расширилась зона действий подводных лодок вокруг них. В первый раз из тяжелых орудий через пролив был обстрелян Дувр. Германское радио начало серию пропагандистских передач на английском языке, сея пораженческие настроения. Для этой же цели проводились имитации выброски парашютистов над Англией. Но несмотря на все это, Гитлер уже принял решение. Редера даже не поставили в известность, что начата подготовка вторжения в Россию. Гитлер признался некоторым из новоиспеченных фельдмаршалов, что не хочет рисковать. Он надеялся нанести поражение Британии без высадки, но вторжение может быть все-таки произведено, если обстановка сложится благоприятно. Точно определить мнение Гитлера в этот период крайне сложно, но все-таки похоже, что он отказался от высадки с облегчением.

В последнюю неделю августа подготовка шла полным ходом. Люфтваффе сосредоточились на решении одной, возможно ключевой задачи. Начиная с 24 августа летчики Геринга наносили удары по центрам управления Истребительного Командования КВВС и радиолокационным станциям. Эти центры позволяли КВВС сосредотачивать истребители в нужное время в нужном месте. Потеряв управление, британские самолеты часто вступали в бой в неблагоприятных условиях, их потери почти сравнялись с потерями немцев. Над КВВС нависла реальная угроза истощения сил.

В конце месяца, согласно плану, началась переброска судов в район Ла Манша. Корабли на переходе и в гаванях попадали под удары британских авиации и флота, а повреждениях внутренних водных путей вызывали серьезные задержки. В целом было потеряно около 10 процентов собранных судов.

В это же время армия отдала последние приказы, хотя ее командование с разочарованием и раздражением приняло вариант атаки на узком фронте со слабой защитой и при отсутствии подкреплений. Компромисс с учетом возможностей флота сильно повлиял на настроение армейских верхов. 3 сентября OKW определило 21 сентября как первую возможную дату начала вторжения. Приказ на исполнение следовало отдать за 10 дней до начала операции.

Роковой момент принятия окончательного решения близился. Гитлер произнес публичную речь, в которой обещал смести английские города с лица Земли в отместку за налеты КВВС на Берлин. Он также заявил, что если англичане задают себе вопрос о возможности германского вторжения — ответ прост: "Оно грядет". На самом деле Гитлер превосходно знал, что Люфтваффе не в состоянии одновременно бомбить английские города и поддерживать высадку. Но он уже сделал свой выбор.

7 сентября Лондон подвергся первому массированному налету 625 бомбардировщиков. Так началась героическая оборона Британии, вызвавшая восхищение всего мира. Начало воздушного блица означало смерть "Морского льва". Налет на Лондон сначала планировался как подготовительный удар за день до высадки, чтобы разрушить британскую систему управления. На самом деле этот налет стал приговором "Морскому льву".

Утром в день начала воздушного наступления Редер получил ошеломляющее известие, что Гитлер принял решение нанести Англии поражение без высадки войск. Флот продолжал подготовку, имея в голове назначенную дату. Уже началась постановка собственных минных заграждений и траление британских мин. Однако появились первые признаки того, что и Редер надеялся на капитуляцию Англии. Возможно, он просто решил, что найдена альтернатива крайне рискованному плану "Морской лев".

Следующие несколько дней приходили пессимистические сообщения. Погода была необычно плохой и мешала проведению полетов. Стало ясно, что Люфтваффе не смогли захватить контроль в воздухе над юго-восточной Англией.

11 сентября Гитлер отложил принятие окончательного решения еще на 3 дня. 13 сентября он заявил группе генералов, что ситуация складывается благоприятно для Германии, поэтому риск проведения операции "Морской лев" представляется неоправданным. 14 сентября Редер на очередной встрече представил Гитлеру свой меморандум. В нем адмирал еще раз подчеркивал опасность высадки десанта и настаивал на продолжении ударов с воздуха, чтобы держать Британию в постоянном напряжении. Гитлер согласился с ним. Были уточнены методы оказания давления на Англию, и окончательное решение было отложено в очередной раз — до 17 сентября.

После тяжелых потерь, понесенных Люфтваффе 15 сентября Гитлер решил отложить операция на неопределенный срок. <На самом деле 16 сентября. Немцы потеряли 60 самолетов против 24 английских, хотя англичане заявили об уничтожении 185 самолетов. А.Б.> на совещании 17 сентября 1940 года был положен конец серьезному рассмотрению планов вторжения в Англию.

Через 2 дня было приказано свернуть подготовку. Это означало прекращение сбора кораблей, что сократило бы потери от действий английской авиации. Хотя некоторые транспортные суда были привлечены к решению иных задач, они оставались в сборных пунктах. Только середине октября было приказано начать рассредоточение высадочных средств. Однако оно проводилось как можно незаметнее. Продолжали циркулировать слухи о возобновлении подготовки к высадке весной 1941 года.

"Морской лев" был мертв. Хотя формальные приготовления продолжались до февраля 1942, любой командир знал, что все кончено. После этого провал воздушного блица над Лондоном стал частным делом Люфтваффе, хотя это означало удар по теории воздушной мощи. Англичане отказались сдаться в годину несчастий.

Конечно, план "Морской лев" не отвечал воззрениям Редера на морскую мощь. Операцию нельзя было провести ни внезапным броском, ни в результате столкновения двух флотов. Повтор Норвежской кампании был невозможен, а нанести поражение британскому флоту германский не мог и надеяться. Для сухопутного мышления Гитлера самым серьезным сдерживающим фактором оказался призрак поражения на море. Именно это, а не материальные факторы стало решающим моментом.

План "Морской лев" был настолько напрашивающимся, что становился просто неизбежным. Но изучение вопроса привело к отмене операции, которая неизбежно завершилась бы кровавым побоищем во время форсирования пролива. В результате германская песня "Мы отплываем в Англию" улетучилась следом за бодрыми британскими куплетами про белье на линии Зигфрида.

Date: 2015-09-25; view: 331; Нарушение авторских прав