Подготовка. Итальянский флот во Второй Мировой войне

Итальянский флот во Второй Мировой войне

Глава I.

Итальянский флот накануне войны

Подготовка

Во время международного кризиса, который разразился с началом Эфиопской кампании весной 1935 года, итальянский флот впервые со времен Первой Мировой войны был отмобилизован. После завершения операции в Эфиопии многие вспомогательные службы флота были сокращены, но в конце 1936 года флот оставался мобилизованным. Гражданская война в Испании, различные международные кризисы и наконец оккупация Албании — все это вынуждало держать флот в состоянии боевой готовности.

Подобные события, конечно, отрицательно повлияли на подготовку к будущему мировому конфликту. Постоянная готовность кораблей приводила к износу механизмов и усталости экипажа, мешала перспективному планированию. Более того, итальянское правительство уведомило вооруженные силы, что начало войны предполагается не ранее 1942 года. Это было подтверждено во время подписания договора «Оси» между Италией и Германией. Флот составлял свои планы, исходя из этой даты.

10 июня 1940 года, когда военные действия должны были вот-вот начаться, многие составляющие того, что называется «готовностью к войне» еще не были завершены. Например, первоначальными планами предусматривалось построить 4 новых мощных линкора и закончить полную модернизацию 4 старых к 1942 году. Такое ядро флота заставило бы уважать себя любого противника. В июне 1940 года в строю находились только «Кавур» и «Чезаре». «Литторио», «Витторио Венето», «Дуилио» и «Дориа» еще завершали оснащение на верфях. Чтобы закончить достройку линкора «Рома» требовалось еще 2 года, для достройки «Имперо» — по крайней мере 3 (В действительности «Рома» был достроен весной 1943 года, работы на «Имперо» так и не были завершены). Преждевременное начало военных действий застало в постройке 12 легких крейсеров, множество эсминцев, эскортных кораблей, подводных лодок и малых судов. Начало войны задержало их достройку и оснащение.

Кроме этого, добавочные 2 года позволили бы устранить недостатки в техническом оснащении и обучении экипажей. Это особенно касается ночных действий, торпедной стрельбы, радара и асдика. Сильнее всего ударило по боеспособности итальянских кораблей отсутствие радара. Вражеские корабли и самолеты безнаказанно атаковали итальянские корабли ночью, когда те были практически слепы. Поэтому враг выработал новые тактические приемы, к которым итальянский флот оказался совершенно не готов.

Технические принципы действия радара и асдика были известны итальянскому флоту с 1936 года. Но война прервала научные работы над этими системами вооружения. Чтобы довести их до практического применения, требовались дорогостоящие промышленные разработки, особенно для радара. Сомнительно, чтобы итальянский флот и промышленность сумели достичь значительных результатом, даже имея те самые 2 года. Тем не менее, противник потерял бы преимущество неожиданности их использования. К концу войны удалось построить только несколько самолетных радаров, и то, скорее, экспериментальных установок.

В годы войны итальянский флот дорого заплатил за эти и другие мелкие недостатки, которые часто мешали использовать благоприятную ситуацию. Тем не менее, итальянский флот хорошо подготовился к войне и полностью оправдал вложенные в него средства.

Подготовительные меры флота включали в себя накопление всевозможных припасов, и когда началась война, резервы многих видов снабжения позволяли удовлетворить любые требования. Например, кораблестроительные верфи работали без задержек всю войну и даже после перемирия почти исключительно на довоенных запасах. Возрастающие требования Ливийского фронта вынуждали флот переоборудовать некоторые порты — вдобавок не по одному разу — и решать подчас неожиданные задачи, прибегая только к собственным резервам. Иногда флот выполнял просьбы и других видов вооруженных сил.

Поставки топлива были совершенно недостаточными, и мы увидим позднее, какой острой стала эта проблема. В июне 1940 года флот имел только 1800000 тонн нефти, собранных буквально по капле. В то время предполагалось, что ежемесячный расход во время войны составит 200000 тонн. Это означало, что флотских запасов хватит только на 9 месяцев войны. Муссолини однако считал, что этого более чем достаточно для «трехмесячной войны». По его мнению, военные действия не могли затянуться дольше. Исходя из такого предположения, он даже заставил флот передать часть запасов — всего 300000 тонн — ВВС и гражданской промышленности уже после начала войны. Поэтому во время войны флот был вынужден ограничивать передвижения кораблей, чтобы сократить расход нефти. В первом квартале 1943 года его пришлось урезать до смехотворной цифры 24000 тонн в месяц. По сравнению с первоначальной оценкой — 200000 тонн как необходимого минимума, легко понять, какое влияние это имело на проведение операций.

Все эти недостатки уравновешивал великолепный дух офицеров и матросов. В течение всех 39 месяцев ожесточенных боев до подписания Италией перемирия личный состав итальянского флота не раз показывал образцы массового и индивидуального героизма. Следуя своим традициям, флот сопротивлялся насаждению фашистских политических взглядов. Трудно было заставить себя ненавидеть Британию, чей флот всегда считался естественным союзником.

Но, когда жребий был брошен, флот, движимый чувством долга, начал битву, напрягая все свои силы. Ему противостояли могущественные противники, однако он выдержал испытание огнем с честью и отвагой.

Оппозиция флота развязыванию войны и его первоначальные планы

В начале 1940 года подозрения, что Италия вступит в войну, уже витали в воздухе. Однако Муссолини еще не говорил конкретно начальникам штабов трех видов вооруженных сил, что намерен вмешаться в конфликт. В первые месяцы этого рокового года правительство, чтобы поддержать экспорт, вынудило флот продать Швеции 2 эсминца и 2 миноносца. Этот факт был совершенно естественно понят флотом как признак нежелания правительства вступать в войну, по крайней мере в ближайшем будущем. Но через несколько дней после визита фон Риббентропа к Муссолини в марте 1940 года, за которым немедленно последовал визит Самнера Уэллеса, начало проясняться действительное отношение правительства к войне. До штабов это решение было доведено 6 апреля 1940 года.

В этот день маршал Бадольо — начальник Генерального Штаба — созвал совещание трех начальников штабов видов вооруженных сил и сообщил им о «твердом решении Дуче вмешаться в то время и в том месте, которые он выберет». Бадольо сказал, что война на суше будет вестись в оборонительном ключе, и в наступательном — на море и в воздухе. Два дня спустя, 11 апреля, начальник Штаба ВМФ адмирал Каваньяри письменно высказал свое отношение к этому заявлению. Среди всего прочего он отмечал трудность таких мероприятий ввиду превосходства противника в силах и неблагоприятной стратегической ситуации. Это делало невозможной наступательную морскую войну. Кроме того, британский флот мог быстро восполнит!» любые потери. Каваньяри заявил, что для итальянского флота это невозможно, и вскоре он окажется в критическом положении. Адмирал предупредил, что невозможно будет добиться первоначальной внезапности, и что невозможны операции против вражеского судоходства в Средиземном море, так как оно уже прекращено.

Адмирал Каваньяри также писал: «Так как не существует возможности решения стратегических задач или нанесения поражения вражеским морским силам, вступление в войну по нашей инициативе не оправдано. Мы сможем вести только оборонительные операции». Действительно, история не знает примеров, чтобы страна, развязавшая войну, немедленно переходила к обороне.

Показав невыгодность ситуации, в которой окажется флот из-за неадекватной воздушной поддержки морских операций, адмирал Каваньяри завершил свой меморандум такими пророческими словами: «Какой бы характер не приняло развитие войны на Средиземном море, в конечном счете наши потери на море будут тяжелыми. Когда начнутся мирные переговоры, Италия вполне может обнаружить себя не только без территориальных приобретений, но также без флота и, возможно, без авиации». Эти слова были не только пророческими, они выражали точку зрения итальянского флота. Все предсказания, сделанные адмиралом Каваньяри в его письме, полностью оправдались, за исключением одного. К концу войны Италия осталась без армии и авиации, уничтоженных могущественными противниками, но все еще обладала довольно сильным флотом.

Муссолини, опасаясь, что мир вернется в Европу раньше, чем Италия скажет свое слово, не обратил внимания на эти предостережения. Более того, он просто отмел их, опираясь ни свою уверенность, что военные действия будут очень короткими — не более трех месяцев. Однако итальянский флот готовился к войне на основе оперативных планов, не раз высказывавшихся ранее. Их можно кратко изложить так: держать морские силы сосредоточенными для получения максимальной оборонительной и наступательной мощи; как следствие — не участвовать в защите торгового судоходства за исключением особых редких случаев; оставить идею снабжения Ливии из-за исходной стратегической ситуации. Имея Францию своим врагом, считалось невозможным проводить суда через Средиземное море.

Муссолини не возражал против этих концепций. Он предполагал, что конфликт не затянется, и потому каботажное судоходство можно сократить, а Ливия продержится шесть месяцев на тех запасах, которые там собраны. Оказалось, что все предположения Муссолини неверны. Итальянский флот обнаружил, что вынужден заниматься тем, что делать совершенно не собирался. Ровно через 3 дня после начала войны в Рим из Ливии пришло требование срочно доставить остро необходимое снабжение. И эти требования, которые возрастали с угрожающей скоростью, пришлось выполнять, разумеется, флоту.

16 июня 1940 года подводная лодка «Зоеа» начала погрузку боеприпасов для доставки в Тобрук. Из-за близости базы к линии фронта и ее удаления от других итальянских баз командование не хотело посылать туда транспорты, даже в сопровождении эскорта. Подводная лодка вышла в море 19 июня. Это был первый из бесчисленных походом в Африку.

Эти операции, проводимые под давлением обстоятельств, стали основным занятием итальянского флота, хотя и не самым любимым. Они привели к серьезному распылению сил. 20 июня флотилия эсминцев во главе с «Артильере» вышла из Аугусты в Бенгази, чтобы перевезти противотанковые орудия и артиллеристов. Через 5 дней первый охраняемый конвой вышел из Неаполя в Триполи, перевозя различные грузы и 1727 солдат. В тот же день подводная лодка «Брагадин» вышла в море с грузом материалов для аэропорта Триполи. Эти несколько примеров ясно показывают, насколько было обеспечено «самоснабжение» Ливии. Начальник Генерального Штаба маршал Бадольо, требуя от адмирала Каваньяри отправки в Ливию первых 3 или 4 конвоев, каждый раз твердо заверял, что «это происходит в последний раз».

Уверенность, что война закончится через 3 месяца, вскоре развеялась. Муссолини был введен в заблуждение заявлениями гитлеровской пропаганды о высадке в Англии. В действительности же в конце августа 1940 года итальянскому Верховному Командованию, на основе информации, полученной из Берлина, пришлось отдать приказ готовиться к затяжной войне, которая продлится несколько лет.

К несчастью для итальянского флота, предпосылки, на которых основывалось его оперативное планирование, оказались в корне неверными. Тем не менее, флот упорно сражался долгие 39 месяцев в тяжелейших — а иногда безнадежных — условиях и нанес тяжелые потери могучему противнику. Несмотря на кровопролитные испытания, итальянские моряки, от адмирала до последнего матроса, всегда хранили верность долгу, дух самопожертвования и неизменную отвагу. Их преданность была просто замечательной, так как была следствием не слепого повиновения, а проявлением осознанной воли, что подтверждалось на каждой стадии борьбы.

В начале войны ядро итальянского флота состояло из 2 старых, но модернизированных линкоров и 19 крейсеров. Англичане и французы имели 11 линкоров, 3 авианосца и 23 крейсера, дислоцированных в Средиземном море. И без того огромное превосходство союзников становилось просто подавляющим, если учесть их силы вне Средиземноморского театра, которые могли быть использованы в качестве подкреплений и для восполнения потерь. Грубо говоря, Италия имела военный флот суммарным водоизмещением около 690000 тонн, а противник — в четыре раза больше.

Важно рассмотреть дислокацию флотов воюющих сторон. Англо-французские силы базировались в Тулоне, Гибралтаре, Бизерте и Александрии. В это время на Мальте кораблей не было. Итальянские корабли в основном делились между Неаполем и Таранто, несколько крейсеров базировались на сициллийские порты. Эти силы могли объединяться, используя Мессинский пролив, хотя и подвергались опасности атак, проходя его. В северной части Тирренского моря базировались лишь несколько подводных лодок и соединений торпедных катеров для береговой обороны.

Адриатика была внутренним морем, стратегическое прикрытие которого осуществлялось из Таранто. Тобрук представлял собой выдвинутый аванпост вблизи от вражеских линий, поэтому гам базировались только легкие патрульные корабли. Додеканезские острова и их главная база на Леросе фактически оказались блокированными, так как греческие воды нельзя было считать нейтральными. Здесь могли базироваться только патрульные и диверсионные соединения. База Массауа в Красном море, где находилась группа устаревших эсминцев, подводных лодок и торпедных катеров, была полностью изолирована с самого начала войны и имела ограниченное значение.

Поэтому можно сказать, что дислокация итальянского флота соответствовала географическому фактору. Главные силы находились в центре Средиземного моря, а остальные — в ряде периферийных пунктов. Ситуация в начале войны не предвещала немедленных столкновений, если только оба противостоящих флота не займут явно агрессивных позиций. Итальянский флот этого сделать не мог и, как было показано ранее, даже не намеревался. Однако, как заявлял противник, его флот будет вести наступательную войну, особенно соединение, которым командовал адмирал сэр Эндрю Браун Каннингхэм.

Date: 2015-09-25; view: 405; Нарушение авторских прав