Символ веры

Дома он впервые за долгие месяцы достает фотографии Али. До вчерашнего дня он не мог на них смотреть, особенно на те, где они вместе. Это не фотоальбом, это летопись счастья. Увы, короткого!

Теперь он жадно разглядывает ее лицо. Сколько раз целованы эти глаза! Эти губы, такие нежные и не очень умелые. Она чиста, как горный родник, его девочка. Он стал ее первым мужчиной. И последним.

И вот она вернулась. С другой прической, с другим именем. И взгляд у нее изменился.

– Алина, – вслух говорит он.

Красивое имя! Интересно узнать, что оно означает? Не в этом ли таится разгадка?

Когда‑то вот так же из чистого любопытства он залез в Интернет и прочитал, что Ангелина переводится как ангелоподобная. Да тут и перевода не требуется. С Ангелиной все понятно.

«Алина», – торопливо выстукивают его пальцы на клавиатуре. «Алина – другая, чужая. Чужая…»

Ему становится не по себе. Казалось бы, кто верит в эту чепуху? Подумаешь, имя! Чужая.

«Она – чужая». Вся ее прелесть лишь в том, что она как две капли воды похожа на женщину, которую он любил. И которая погибла в автокатастрофе.

И тут он вспоминает: автокатастрофа. Надо же узнать, кто ее устроил!

– Джинн! – кричит он. – Джинн!

– О господи! – Женька стоит перед ним в обернутом вокруг чресел белоснежном полотенце. – Помыться спокойно не дадут!

– Джинн, мое второе желание!

– Погоди, я сгоняю за халатом.

Минут через пять Женька материализуется на диване, одетый в белоснежный махровый халат. Белый, похоже, любимый цвет этого коварного джинна. Бывший узник пивной бутылки теперь всегда в белом.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Мое второе желание: я хочу узнать, кто убил Алю.

– Это невозможно, – хмурится Женька.

– Почему?

– Вопрос задан некорректно.

– Хорошо: кто подстроил автокатастрофу? Кто был за рулем того «Мерседеса»?

– Ты уверен, что хочешь именно этого?

– Да!

– Подумай: у тебя останется всего одно желание. То, что ты хочешь, – пустяк. Это ведь ничего не изменит.

– Я хочу наказать убийцу!

– Опять неверная задача.

– Почему?

– Видишь ли, мой сладкий, джинны не могут убивать. Еще одно из ограничений.

– Но хотя бы узнать, кто подстроил аварию, ты можешь?

– Мне нужно время, – морщится Женька. – Надо идти в милицию, писать заявление о возбуждении уголовного дела, давать взятки…

– А это… как его? Зеркало судьбы? Волшебный хрустальный шар?

– Устарело, – вздыхает джинн. – У «Мерседеса» были тонированные стекла, и что я на хрен увижу через дурацкий шар?

– Откуда ты знаешь про стекла?

– Потому что я уже смотрел.

– А номера? Номера видел?

– И даже пробил по базе.

– И… что?

– Машина угнана. Потом ее нашли на обочине. Без отпечатков пальцев на руле и прочих интересных местах, както дверные ручки. Он их стер.

– Но ты же джинн!

– А ты хочешь сделать из меня мента. Позволь, я буду выполнять свою работу. Удовольствия – вот мой конек. А уголовные дела, извини, нет. Но я найму людей, которые этим займутся. Завтра же.

– Итак, желание принимается?

– Принимается, – нехотя говорит Женька.

– Все, ты свободен.

– Постой… Как ты сказал?

Выражение Женькиного лица меняется. Оно вдруг становится мечтательным. Орлову это не идет, его мужественным чертам под стать лишь хищный взгляд тигриных глаз с жесткими, как проволока, ресницами.

– Джинн, ты свободен… Какие слова!

– Я сказал не совсем так.

– Увы!

– Значит, это твое заветное желание? – догадался Туманов.

– Что ты, что ты!

– Так вот ты куда клонишь!

– Ну вот, проговорился, – с досадой сказал Женька.

– Я обещаю над этим подумать.

– Боюсь, что ты меня кинешь, как и все остальные. И, исполнив все твои желания, я опять полезу в лампу. То есть в какую‑нибудь бутылку или даже банку. И буду глотать очередную дрянь, пока не найду новую работу. Что ж, такова судьба джиннов.

– Не стони. Иди, мойся дальше. А я подумаю над нашей проблемой.

– Слушаюсь, мой господин!

Он опять остается один. Итак, через какое‑то время имя убийцы будет известно. Следующий этап – покарать его. Стереть с лица земли. Уничтожить. Так может, не стоит спешить с желаниями? Женька, конечно, хитер, но и он, Александр Туманов, не лыком шит. Надо как можно дольше держать этого дерзкого джинна при себе. Надо с ним подружиться и попросить об услуге, а не исполнение желания потребовать. О дружеской услуге, всего‑то.

– Алина!

Он полез в карман за своим сокровищем, номером ее телефона. И о чудо! Через каких‑то пару гудков слышит ее нежный голосок:

– Да?

Она именно так и отвечает на звонок: да? Она как будто сразу же соглашается со всем, что скажет ей невидимый собеседник. Прелесть, что за девушка!

– Это Александр Туманов.

– Простите?

– Я прислал вам сегодня цветы.

– Вы меня разыгрываете?

– Разве букеты еще не доставили?!

– Доставили, но…

– Что такое?

– Нет, ничего. – Легкая заминка. – Мне отчего‑то знаком ваш голос.

– Вчера я преследовал вас до метро.

– Ах, это вы!

– Подождите, не кладите трубку!

– Что вы хотите?

– Сделать вас счастливой!

– Кто вам сказал, что я несчастна?

– Я же говорил, что я экстрасенс. У меня есть волшебный шар. Я увидел в нем ваши печальные глаза, и…

– Всего хорошего! И… не надо присылать мне цветы!

Один‑ноль в пользу Судьбы, которая однажды уже отобрала у него Алю. Что дальше? Ночная серенада?

– Джинн!

– Ну не повезло мне нынче с хозяином!

Женька уже одет. Он, кажется, куда‑то собрался. Уж не на свидание ли? В белом костюме и начищенных ботинках, пробор идеален, взгляд суров и требователен. Исполнительный директор! А ведь пару дней назад ждал своего счастья в пивной бутылке!

– Ал, ты невыносим. Тебе что, постоянно требуется общение?

– Я дал тебе помыться.

– Но не дал пожрать.

– Куда ты идешь?

– Выполнять твое поручение! – зло говорит Женька. – Ты гоняешь меня туда‑сюда, еще и требуешь пред свои светлые очи каждые пять минут. По‑моему, это свинство.

– Она не хочет меня слушать!

– Ты мужик или кто?

– Что мне делать?

– Мне надо учить тебя, как ухаживать за женщинами?

– То женщины, а то она!

– Она такая же, как все, уверяю тебя. Лежи, придумывай план действий. А я пошел.

– Могу я тебя позвать, если мне будет одиноко?

– П…ц! – ругается джинн совсем как Женька. Они все больше становятся похожи, порою ему даже кажется, что никакого джинна и не было. – Ал, ты совсем расклеился. Я, конечно, могу являться на каждый твой зов, но как это будет выглядеть? Я человек занятой, а ты меня постоянно дергаешь. Я хожу по делам, между прочим твоим. Вот представь: человек пришел в милицию, его засекли на проходной, он получил пропуск и в кабинете следователя вдруг исчез. Ты хочешь дискредитировать власть?

– Твои фокусы никого там не удивят. Но ты прав. Иди, я не буду тебя беспокоить. До завтра.

– До завтра, – сердито говорит Женька и исчезает.

Алекс остается наедине со своими печальными мыслями. Итак, Алина его не любит. Что делать?

Но утро, как говорится, вечера мудренее. Он просыпается с твердым намерением покорить Алину широтой размаха. Под окнами стоит его спортивная машина, как и заказывал: красная. И он мчится на первое свое свидание.

Она выходит из подъезда, щурясь на яркий свет, и вздрагивает, потому что он нажимает на клаксон.

– Алина! – он, улыбаясь, открывает дверцу. – Эй! Привет!

Она, похоже, не рада. Смотрит на него как на назойливую муху. А он… Он все в тех же дешевых джинсах, майке‑алкоголичке не первой свежести и старых кроссовках. Женька забыл его переодеть, а беспокоить джинна еще раз Алекс вчера постеснялся. Поехал на свидание в чем есть, и, кажется, напрасно.

– Опять вы!

– Вот, решил вас подвезти.

– Передайте этому вашему… В общем, передайте ему, чтобы перестал заваливать меня цветами, – сердито говорит Алина.

– Хорошо. Цветов вы не хотите. А чего хотите? Какая ваша самая заветная мечта?

– Вам она не понравится.

– Сейчас лето. Все куда‑то едут. Вот вы куда хотите?

– Я хочу остаться здесь.

– Бросьте! Всего на пару дней. Сегодня же пятница! Сгоняем в Ниццу вечерком, а в воскресенье вернемся обратно. Или в Париж. Вы хотите в Париж?

– Вы что, подпольный миллионер?

– Почему подпольный? Самый настоящий!

– Вчера вы были не так самоуверенны. И бесцеремонны, – с неприязнью говорит она.

– Вчера у меня еще не было наследства моего дядюшки.

– Ах дядюшки!

– Троюродного.

– Вы врун! Жалкий обманщик! Пустите меня!

Она пытается ускользнуть, и ему ничего не остается, как вновь схватить ее за руку:

– Аля! Постойте!

– Пустите меня!

– Ну хотите, я скажу вам правду?

– Хочу!

– У меня есть джинн. Он явился ко мне из пивной бутылки. Верите, нет, исполняет все мои желания. Если ваше сердце свободно, лучшей кандидатуры, чем я, вам не найти. Молод, хорош собой, баснословно богат и безумно влюблен. В вас, Алина.

– И вы хотите, чтобы я поверила в эту чушь?

– Я могу доказать. Пожелайте что‑нибудь, я щелкну пальцами, и все мигом будет исполнено.

– Я хочу, чтобы вы исчезли.

Это нечестно. Мало того, подло. Она злая. Или у нее кто‑то есть.

– Ну, что же вы? – Алина гипнотизирует его своими огромными голубыми глазами, противостоять взгляду которых у него просто нет сил. – Почему вы еще не исчезли?

– Я не могу. То есть могу все, кроме этого.

– Значит, вы врун!

Она проходит мимо. Он бросается вдогонку:

– Алина, вы любите музыку? А книги? Быть может, картины? Хотите, я подарю вам Рембрандта? Подлинник, клянусь! Хотите, я превращу вашу квартиру в галерею? Или нет. Я выстрою для вас дворец, в котором будет картинная галерея!

– Отстаньте от меня!

– Те‑те‑те… Ты что, не видишь, Ал, девушка торопится, – и возникший как из‑под земли Женька бесцеремонно перегораживает ей дорогу. – Прежде чем меня обойти, красавица, вам придется ответить на три вопроса.

– Почему именно три? – сердится Алина.

– Магическое число. Три медведя, три богатыря, три сестры, три желания, наконец. Итак, вопрос первый: где мы будем ужинать?

– Я у себя на кухне. А вы не знаю.

– Ал, нас пригласили в гости! Вопрос второй: что мы будем пить?

– Я не пью!

– Ты слышал? Она сказала шампанское! И вопрос третий: что мы будем есть?

Аля уже не злится, она смеется.

– Я и в самом деле не пью.

– Если вы думаете, что кто‑то пытается вас споить… О нет! Это не наш метод! Мы покоряем женщин любовью и нежностью, – и Женька бережно берет ее тонкую руку в свои ладони и подносит к губам. – Вас никто не обидит.

– Я не могу пригласить малознакомых людей в дом.

А руку она, между прочим, не отнимает! О боже! Она улыбается! И тут Алекс понимает, что пора вмешаться. Дайте же слово немому!

– Алина, а пойдемте с нами в ресторан. У меня свой ресторан, самый шикарный в Москве, клянусь! – хвастается он. – А еще торговый центр! Много! В разных городах! Женька, где там у меня торговые центры? В Сочи есть?

Алина смотрит на него с неприязнью.

– В Сочи нет, – сухо говорит Женька.

– Черт! Ошибся малость.

– Я вряд ли смогу, – она явно колеблется. – Наверное, все‑таки нет.

Его Аля «нет» говорить не умела.

– Почему? – огорчается Женька.

– Ваш друг… Он какой‑то странный. Вчера меня напугал, а сегодня… Мне кажется, что он лгун и хвастун. Я с ним никуда не пойду.

– А со мной? Со мной пойдете? – вкрадчиво спрашивает Женька.

– С вами? – она вновь колеблется.

– Э‑э‑э… – начинает злиться Алекс. – Я не понял, Орлов, что здесь происходит?

– Отойдем на пару слов, – Женька хватает его за руку и тащит в сторону. – Ты что, не понимаешь, что можешь все испортить? Она сейчас уйдет!

– И что мне делать?

– Тебе ничего. Предоставь мне во всем разобраться.

– То есть сходить с ней в ресторан? Ты что, и целоваться за меня намерен? А может, и первую брачную ночь ты тоже возьмешь на себя? Зачем же господину так утруждаться!

– Если господин дурак, то…

– Что ты сказал?!

– Ничего, о мой повелитель.

– Я требую, чтобы ты добыл для меня эту девушку!

– Слушаюсь и повинуюсь, – в Женькином поклоне издевка. – Но тогда давайте мне не мешать? Ты ее пугаешь, потому что ты мрачен. Позволь мне с ней поговорить. Я попытаюсь объяснить ей, почему ты так себя ведешь. Что ты, в общем‑то, неплохой парень, просто немного нервный.

– Хорошо. Так и быть, Орлов, я тебе поверю. Расскажи ей о моей печали. О том, как сильно я ее люблю.

– Слушаю и повинуюсь.

Алина стоит в сторонке и тоскующим взглядом смотрит на играющих в песочнице детей. Лицо у нее грустное.

– Аля, – окликает ее Женька.

– Да?

– Позвольте я вас подвезу.

– Что ж… Я не против.

– Садитесь, – Орлов открывает перед ней дверцу.

– У вас красивая машина, – говорит она, усаживаясь на переднее сиденье.

– Да, неплохая.

Женька захлопывает дверцу и ловко, как опытный наездник в седло, приземляется на водительское место. Алекс стоит как вкопанный, глядя, как его девушка уезжает с его джинном в его машине. И только когда от них остается лишь облачко пыли, кричит вдогонку:

– Э‑э‑э! А как же я?

Что ж, так бывало и раньше. Они с Женькой очень уж разные. Его лучший друг похож на фейерверк. Женька взрывается сразу и тут же идет на штурм. Оно и понятно: Орлов красавец, он обаятелен, галантен, а когда надо – требователен. Но огонь этот холодный. Пресытившись, Женька доводит свою девушку до слез за считаные секунды. Первое слово всегда за ним. С Орловым соперничать трудно, когда он в ударе, вот как сейчас.

«Господи, о чем я? Это же не Женька! Это мой верный раб, джинн из лампы. То есть из бутылки. И без меня он ничто»

Утешив себя этой мыслью, он бредет к метро. Джинн, перевоплотившийся в Женьку, стал таким же эгоистом, как и Орлов. Даже не подумал о том, что хозяин остался без транспорта и, кажется, без денег.

– О черт! – Алекс хлопает себя по карманам.

Ни копейки! Правда, в одном лежит кредитная карточка. Платиновая. Толку‑то с нее? Он все равно не знает пин‑код.

– Джинн! Джинн!

Никакого эффекта. Все правильно, Женька сейчас с Алиной, он же не может внезапно исчезнуть прямо из‑за стола, хотя… Сказал бы, что в туалет надо.

– Я убью тебя, Орлов! – ругается Алекс, стоя у кассы, где продают билеты на метро. – Девушка, вы кредитные карты принимаете? – обращается он к пятидесятилетней пергидрольной «девушке» со злым усталым лицом.

Все понятно: на дворе лето, погода прекрасная, а она сидит в этом «стакане», занятая нудной утомительной работой, да еще и вынуждена выслушивать всяких идиотов типа него.

– Молодой человек, не мешайте работать!

– Ну пожалуйста! Что вам стоит? Я забыл дома наличные. Это же платиновая карта!

– Что, проигрался? – сочувственно смотрит на него небритый мужик, от которого разит перегаром, и вдруг сует ему мятую десятку: – На, возьми.

– Спасибо, – машинально говорит он. На проезд этого все равно не хватит.

Какая‑то сердобольная тетенька сыплет в его ладонь мелочь, рублей пять. Он, как дурак, стоит у кассы метро со своей платиновой кредиткой в руке и заливается краской стыда.

– Я все верну, честно! В десятикратном, нет, в тысячекратном размере! Оставьте мне ваши координаты!

Тетенька тут же от него шарахается, лицо у нее испуганное.

– Граждане, мне не хватает каких‑то десяти рублей! Кто сколько может, умоляю! – взывает он к равнодушным прохожим.

– Иди сюда, – манит его стоящая у турникета женщина в форме. – Из казино, что ли? Вчера парнишка тоже фишками пытался проезд оплатить. Мать‑то знает?

– Я не игрок.

– Ладно, иди, – контролерша, посторонившись, дает ему дорогу.

Должно быть, у нее тоже есть сын.

– Спасибо, – говорит он и ныряет в метро, засовывая милостыню в карман джинсов. Мир не без добрых людей.

Он, Александр Игоревич Туманов, миллионер, владелец нескольких ресторанов и торговых центров, трясется в душном вагоне метро и то по милости какого‑то контролера! И благодарит небо за это! В то время как Орлов обольщает его девушку! Что‑то тут неправильно. Что‑то не так.

– Я хочу проснуться, – говорит Алекс, глядя на свое отражение в вагонном стекле. – Мама!

– Все хорошо, Саша. Я здесь.

Что это? Его мобильный телефон? Мамин голос в трубке.

– Ты справишься, я знаю. Я верю, что у тебя все получится.

Мама… В какой‑то момент ему кажется, что все закончилось. В следующее мгновенье он откроет глаза, и все встанет на свои места. Джиннов не существует. Просто он, увы, не может контролировать ситуацию в реальности. Все это проекция в мире его больного воображения. Но вот сейчас… Сейчас….

Сейчас… Визг тормозов.

Черт! Его станция! Надо выходить. Не получилось.

– Орлов, я тебя убью!

Вечером у них с Женькой состоялись серьезные разборки.

– Наконец‑то! – говорит он, когда Орлов материализуется на кухне. На Женьке махровый халат, разумеется белоснежный, волосы влажные, он, похоже, успел принять душ. – Явился!

– У тебя пожрать что‑нибудь есть?

– А совесть у тебя есть? Ты же обедал в ресторане!

– Да, но я не ужинал! Спешил к тебе, о мой господин. Так что давай, жарь картошку.

– Какой же ты гад!

– Что случилось, о мой господин? – невинно смотрит на него Женька.

– Что случилось?! Он еще спрашивает! Ты сделал это нарочно! Ты знал, что у меня нет денег!

– Нет денег? – удивился Женька. – Я же обо всем позаботился. У тебя банковский счет с шестью нулями, и это так, на мелкие расходы. Ты мог бы, не сходя с места, купить автобус, который проезжал мимо.

– Ты что, издеваешься надо мной?!

– Если тебе не хватает сообразительности, тут уж я не виноват, – нагло улыбается Женька. – В твоем кармане была платиновая кредитка, и я тебя не в пустыне оставил. В окрестностях полно банкоматов.

– А пин‑код?

– А мозгами пошевелить?

– Я что, каждый раз, как мне захочется получить мои законные деньги, должен разгадывать ребус?!

– Пин‑код – год рождения Али. Все просто.

– Только идиот может выбрать такой простой код для платиновой кредитки!

– На идиота и рассчитано, – парирует Женька. – А оказалось, ты даун.

– Я тебя сейчас убью!

– Э‑э‑э…

Женька поспешно исчезает и возникает на безопасном от Алекса расстоянии, у плиты, на которой жарится картошка. Откуда картошка‑то? Опять, гад, материализацией занялся! Руки Алекса бессильно опускаются.

– И ты не хочешь знать, как прошло мое, то есть твое, свидание с Алиной? – вкрадчиво спрашивает Орлов.

– Да, как все прошло?

– Мы вошли с ней в контакт. Теперь…

– Что теперь?

– Надо провезти ее по магазинам. По бутикам. Все эти Армани, Дольче с Габбаной… В общем, надо ее приодеть.

– Но если она возьмет такие дорогие подарки…

– Вот именно. Ты просто ловишь все на лету, о мой господин! Прошу прощения за дауна. Если она их примет, значит, в принципе, уже согласна. А какая женщина устоит перед таким искушением? У Али прекрасная фигура, все модные вещи просто созданы для нее, – мечтательно говорит Орлов.

– Когда ты успел ее рассмотреть? – ревниво спрашивает Алекс.

– Ты сам показывал мне ее фото в купальнике.

– Я показывал их Женьке.

– Это все равно что мне.

– Не смей трогать ее своими грязными лапами!

– Я делаю только то, что хочешь ты. Ее надо ослепить богатством. Показать ей мир, который она до сей поры не знала. Провести ее темными лабиринтами потаенных желаний, в каждом зажигая факел, а когда в конце вдруг вспыхнет яркий свет и она увидит свое отражение в зеркале… О! Вот это будет женщина‑мечта!

– Значит, ты хочешь ее развратить? Неужели нет иного способа ее добиться?

– Увы, – вздыхает Орлов. – По‑честному никак.

– И я не могу этому помешать?

– Можешь.

– Но как?

– Думай. Но предупреждаю: у тебя осталось мало времени. Твои часы тикают.

Неизвестно откуда в руках у Женьки появляются песочные часы.

– Туманов, гляди! Гляди внимательно!

Тот молча смотрит, как тонкой струйкой льется песок. Вот он разделился пополам: одна половина вверху, другая – внизу. Или нет… Внизу его все же чуть больше. А песок все льется и льется.

– И тогда все, конец? – кивает Алекс на часы.

– Да.

– А что будет с ней?

– Она, возможно, никогда не станет так счастлива, как была бы с тобой. Но у нее зато будет другое. То, о чем мечтают все, ну, почти все женщины: праздная жизнь, полная шальных денег и всего, что на них можно купить. Если хочешь, я тебе покажу.

Часы исчезают, вместо них появляется огромный хрустальный шар. Ах Орлов, ну и гад же ты! Все у тебя есть! Весь инвентарь, необходимый для волшебства! Ты просто темнишь! Женька отпускает шар, но тот почему‑то не падает, а висит в воздухе.

Туманов видит в хрустальном шаре Алину, она выходит из двери, над которой сияет вывеска: Салон красоты. Она теперь яркая блондинка, у нее стильная стрижка и безупречный макияж, лицо загорелое, несмотря на то что на дворе зима, руки холеные, ногти длинные с белыми кончиками, на одном из пальцев кольцо с огромным бриллиантом. На ней шубка из шиншиллы, в руках дорогущая сумочка, из которой Алина небрежно достает ключи от машины. Лицо у нее каменное, глаза холодные, она ни на кого не смотрит, но всей своей кожей жадно ловит завистливые взгляды женщин и восхищенные – мужчин. Это то, чем она живет, что наполняет теплом ее вены вместо крови, которая давно уже остыла.

Она – олицетворение успешности. Ее иномарка стоит сумасшедших денег, но весь вид Алины говорит о том, что садиться в такую машину для нее дело обычное. Каждый ее жест выверен, каждое движение отточено. Она – богиня.

Но ему вдруг делается страшно.

– Нет!!!

Ему кажется, что он кричит, а на самом деле шепчет.

– Женька, как же так?

– А что тебе не нравится? – Орлов задумчиво смотрит в хрустальный шар. – Хороша, а?

– Я так не хочу!

– А она? У нее ты спросил?

– Она не может этого хотеть. Я не спрашивал, но я знаю.

– Что ты можешь знать? – усмехается Женька и дует на хрустальный шар.

Изображение в нем туманится, шар превращается в облачко, которое постепенно развеивается. В кухне остается лишь сизый дымок. Туманову даже кажется, что пахнет порохом. Порохом?

– Значит, война?

– Тебе надо найти правильное решение. То, что ты видел, еще не будущее. Лишь один из вариантов будущего.

– Но это все, – Алекс кивает на сизое облачко, которое все еще висит в воздухе, – кто даст ей это?

– Мужчина, разумеется, – сердито говорит Женька.

– То есть ты?

– Я? – Орлов раскатисто смеется. – Ты разве забыл, что я джинн?

– То есть ты не мужчина?

– А в морду? Давай проверим, кто из нас мужчина, а кто нет! – Женька становится в боксерскую стойку и делает выпад правой рукой в литой перчатке: – Ну? Давай! Что, Ал, слабо? Слабо, а?

У Туманова на руках невесть откуда тоже появляются боксерские перчатки.

– В крррррррасном углу! Великий и Ужасный! Туманов Александрррррррр!!!!!! – раскатисто орет Женька, и уже на два тона ниже: – Ну а в синем я, всемогущий джинн, в миру Евгений Орлов. Так себе, погулять вышел. Господа, делайте ваши ставки! Фаворит, разумеется, Великий и Ужасный.

– Иди ты в… – Алекс тут же спохватывается: – Нет, это не мое третье желание! Орлов! Будь серьезен!

Женька опускает руки.

– Хорошо. Я серьезен. Серьезен, как никогда. И я тебе на полном серьезе отвечаю: я не человек. Пока. Хотя у меня есть имя, есть должность, есть квартира, машина. В общем, все. Но имеется одно маленькое «но».

– Я, кажется, начинаю догадываться.

– И все зависит только от тебя.

– А раз так… Ты ее никогда не получишь!

Женька смеется.

– Какие еще будут приказания, мой господин?

– Исчезни!

– Слушаю и повинуюсь!

Орлов исчезает, а вместе с ним и вся эта дребедень: песочные часы, хрустальный шар, боксерские перчатки. Алекс остается один. На душе неспокойно. Что все это значит? Алина никогда не будет с Женькой, если он не даст джинну свободу, чтобы тот окончательно превратился в человека. Это может длиться вечно. Жаль, молодость не вечна. Они так и состарятся в любовном треугольнике, не решив элементарной геометрической задачки.

Date: 2015-09-25; view: 235; Нарушение авторских прав