Падший ангел

Наутро Алекс решает прогуляться. Голова и в самом деле ясная, погода хорошая, птички поют, солнышко светит. Лето же! Наконец‑то оно пришло. В его душе нет радости, просто констатация факта: настало лето. Листва на деревьях из клейкой стала матовой, над газонами повис терпкий запах свежескошенной травы, а васильковый ситец неба, застиранный обильными майскими ливнями, окончательно выцвел от палящих лучей июньского солнца.

В такую погоду легко влюбиться, потому что девушки, все как одна, – хорошенькие. В году не так‑то много теплых, солнечных дней, и у девушек на счету каждый. И все они надели сегодня лучшие платья, самые модные джинсы, футболки и босоножки, яркие украшения, и Москва превратилась в один огромный цветник. Над каждой лилией или незабудкой кружится яркая бабочка. Просто глаза разбегаются! А они… Они смотрят на него из‑за стекол своих огромных солнцезащитных очков, все эти бабочки‑стрекозы: какова я? Хороша? Алекс знает, что они смотрят.

Но ему все равно. Его единственная покинула этот мир навсегда, и он глубоко несчастен. Он равнодушен к женской красоте, он стал стариком в свои тридцать лет и бредет по улице, купающейся в солнечных лучах, едва переставляя ноги. Ему не холодно и не жарко. Ему никак.

Проходит час, два. Что‑то случилось за это время, он куда‑то ехал. Густой запах машинного масла подсказал, что ехал на метро. Но зачем? А главное, куда?

«Где я? Как меня сюда занесло?» – удивленно оглядывается он. Четыре высоченные мачты с гнездами для многочисленных фонарей подсказывают ему, что это стадион «Динамо», следовательно, метро с одноименным названием. Район малознакомый, узкие горлышки улиц заткнуты вечными пробками, на проспекте та же пробка, и в Москву и в область, так что все тонет в сизом дыме, выдыхаемом сотнями надрывно работающих моторов. Делать ему здесь нечего, он машинально переходит дорогу и бредет дальше. Его взгляд равнодушно скользит по лицам прохожих, он бредет в глубь дворов, облагороженных пыльной городской зеленью, подальше от главной дороги, от метро, и вдруг…

Нет, этого не может быть! Или может? О чудо! Он видит Алю! Живую, здоровую, хотя и сильно похудевшую и побледневшую, с несчастным лицом и тоскующим взглядом. У нее вид, как после тяжелой болезни. Еще бы! Ведь она умерла!

Она умерла и… выздоровела. Выздоровела от смерти. Этого не может быть, но тем не менее.

– Аля, – окликает он. Голос хриплый, во рту пересохло, и ему приходится повторить: – Аля!

– Здравствуйте, – она останавливается и смотрит на него так, словно не узнает.

Она всем говорит «вы». Да, это она, теперь у него нет никаких сомнений. Он снимает солнцезащитные очки, которые, возможно, и сбили ее с толку.

– Как ты… – У него на языке вертится тысяча вопросов, и он задает первый попавшийся: – Как ты здесь оказалась?

– Извините… Мы разве знакомы?

Она его не узнает! Она! Его! Не! Узнает! На том свете что, теряют память? Ну, так он ей сейчас напомнит.

– Аля, – он хватает ее за руку.

– Вы что?! Отпустите! – она пытается вырвать руку.

– Аля, это я!

– Маньяк! Милиция! Помогите!

Это уже мало похоже на Алю, и он тут же отпускает ее руку.

– Девушка… – язык с трудом его слушается. – Я ничего вам не сделаю, клянусь! Не бойтесь меня.

– Я и не боюсь, – она немного приходит в себя и смотрит на него с интересом. – Вы меня с кем‑то перепутали, да?

– Дело в том, что моя девушка… – Ну же! Возьми себя в руки! – Невеста. Она… Она погибла в автокатастрофе.

– Ах вот в чем дело!

– И вы на нее очень похожи.

Господи! Да это же ты, Аля! Почему ты так себя ведешь?

– Мне жаль.

– Вас ведь Ангелиной зовут?

– Алиной.

– Вы шутите?

– Почему? – она, кажется, обиделась. – Ангелина это ведь старомодно, да? Какое пышное и смешное имя: Ангелина!

– Я так не думаю. По‑моему, прекрасное.

– Я Алина.

– Бред какой‑то! – бормочет он, пытаясь избавиться от наваждения.

– Что вы сказали?

– Нет, ничего. Вы куда сейчас идете?

– Я? К метро. Погода хорошая, вот я и решила прогуляться.

– Можно я вас провожу?

– Но только до метро.

Какая строгая девушка! Еще бы! Ведь он ей неинтересен. Он, напрягшись, пытается взглянуть на себя глазами Алины. Плохо одет, небрит, да еще и нахал. Налицо завышенная самооценка и полное отсутствие денег. Его карманы и в самом деле пусты. А она…

Она хорошенькая. Очень хорошенькая. Роста чуть выше среднего, худенькая, с большой высокой грудью. Аля всегда шутила, что это счастье, когда жир откладывается в нужном месте. Ее грудь – предмет его гордости. Был. У нее голубые глаза. Большие. Очень большие. Тонкое лицо и пышные темно‑русые волосы.

Волосы… Вот что ее так изменило! Она же постриглась! А какая была коса!

– Давно ты постриглась?

– Мы разве уже на «ты»?

– Нет, я так не могу… – стонет он. – Мне надо проснуться.

– Я поняла. Вы – сумасшедший. Я понимаю, что у вас горе, но, пожалуйста, оставьте меня в покое!

– Вы же обещали: до метро.

– Пока не знала, что передо мной сумасшедший.

– Я больше не буду. Лишь разрешите мне еще немного побыть рядом с вами.

– Только в память о вашей невесте.

Она и не она. Просто наваждение! Какое‑то время они с Алиной идут рядом. Он пытается разобраться в своих чувствах. С одной стороны, люди не могут быть так похожи. Но с другой, почему бы и нет? У его любимой девушки на земле остался двойник, возможно, что Ангелина с Алиной состоят в дальнем родстве.

Вот о чем вчера говорил Женька! Он знал! Знал о том, что на земле есть вторая Аля! И ее зовут Алиной! Возможно, Женька‑джинн и устроил им эту встречу! Какой же гад!

– Метро через дорогу, – строго говорит Алина. – Мы пришли.

– Как? Уже?

– Если вы не отстанете от меня, я позову милиционера.

– У вас тоже что‑то случилось? – догадался он.

– Это вас не касается.

– Вы живете с мамой. И братом, – он изо всех сил пытается произвести на девушку впечатление, лишь бы она не исчезла. – Хотите, я все про вас расскажу? Я маг. Экстрасенс. По лицу угадываю прошлое.

– Вы уже не угадали! Я живу одна!

Она первой шагает на зебру, после того как им подмигнул зеленый светофор. Он бросается за Алиной.

– Девушка, постойте!

– Отстаньте от меня!

– Дайте мне ваш номер телефона, умоляю!

– Нет.

– Девушка…

– Вы обещали: до метро.

Он уже понял, что если будет ее преследовать, то потеряет навсегда. А если не будет, то тоже потеряет. Возможно, навсегда. Выбор невелик, и в обоих случаях не в его пользу. Поэтому он молча стоит и смотрит, как она исчезает за стеклянными дверями метро.

Вот и все. Она ушла. Опять. И тогда он отчаянно кричит, не обращая внимания на прохожих:

– Джинн! Джинн!

– Что ты орешь?

Женька стоит рядом и преспокойно уминает хот‑дог. Вообще‑то он эстет, его лучший друг, и прекрасно разбирается в тонкостях французской кухни и коллекционных винах. Но когда его никто не видит, охотно лопает хот‑доги и чизбургеры. Вот как сейчас.

– Джинн, мое первое желание: я хочу номер ее телефона!

– Дурак.

Женька, вздохнув, вытирает салфеткой масляные пальцы и швыряет ее в урну.

– Идем, Ал, я отвезу тебя домой.

– Как ты меня назвал?!

– Сократил твое македонское имя до первых двух букв. Не думаю, что ты в обиде.

– Почему я дурак?

– Я тебе в машине скажу. Идем.

– Откуда у тебя машина? – спрашивает Александр, идя следом за Женькой.

– Точно: дурак.

Это не просто машина. Это… Твою мать! Туманов с удивлением смотрит на новенькую спортивную тачку, о которой всю жизнь мечтал, но позволить себе не мог.

– Давай, садись, – Женька гостеприимно распахивает перед ним дверцу, а сам лезет на водительское место.

– Значит, для себя любимого ничего не жалко? – ехидно спрашивает Алекс.

– Угадал, – вздыхает Женька. И скромно добавляет: – Конечно, пришлось потрудиться…

– Еще бы! Перемещать в пространстве такую груду металла! Небось часа три пыхтел?

– Не язви. Ты бы тоже мог пожелать машину.

– Нет уж, спасибо! Я хочу номер ее телефона.

– Пожалуйста, – Женька протягивает ему листок, на котором одиннадцать заветных цифр. Номер ее мобильника. – Только это ничего не даст.

– Что ты знаешь? – Алекс жадно хватает листок.

– Я не буду считать это за желание. Это всего лишь информация. Ты бы и сам мог ее получить, если бы не был так влюблен. Твои мозги затуманены, и грех этим пользоваться.

– С чего ты такой добренький?

– Я всего‑навсего твой верный слуга, о мой господин. Куда едем?

– Ты же сам сказал: домой.

– А может быть, пообедаем? В хорошем ресторане, а? С хорошим вином, – Женька сладко причмокивает. – За мой счет.

– Меня в таком виде в ресторан не пустят.

– Да брось! Со мной тебе будут рады везде! Ну что, едем?

Ах, какая машина! Жаль, что пробки. Прокатиться бы с ветерком на такой зверюге! Это же леопард! Самый быстрый зверь семейства автомобилей подвида «простым смертным не по карману»! Не едет, а летит!

– Сейчас организуем, – улыбается Женька.

И о чудо! Пробки больше нет! И все гаишники куда‑то подевались. Они летят по крайней полосе, и все тачки испуганно уступают им дорогу. От бешеной скорости закладывает уши, совсем как в самолете, когда он разбегается по взлетной полосе и начинает набирать высоту. Они летят…

– Хорошо? – улыбается Женька.

– Не знаю.

– Хорошо ведь?

– Если бы еще рядом была она…

Женька мрачнеет и сбрасывает скорость.

– Какой же ты зануда, – морщится джинн, принявший облик его друга. – Никогда у меня не было такого мрачного хозяина.

– Кто эта девушка?

– А тебе не все равно?

– Это не она? Не Аля?

– Она и не она, – загадочно говорит Женька. – Сразу скажу: бесполезно напоминать ей о прошлом. Считай, что у вас его не было.

– И что же мне делать?

– Добиваться ее, – сердито говорит Орлов.

– Но она и так моя!

– Уже нет.

– Я ничего не понимаю!

– А я не могу тебе объяснить. Есть вещи, против которых даже джинны бессильны.

– Например, смерть?

– Она, – кивает Женька.

– Значит, все сначала?

– А что тебя так напрягает? Разве ты не молод? Не хорош собой? Правда, ты беден, – вкрадчиво говорит джинн. – Но ведь это не проблема. У тебя все еще есть твои желания.

– Раньше она любила меня просто так.

– То было раньше! Она женщина, мой друг, обычная женщина. Подари ей весь мир – и она твоя. Кто знает? Может быть, эта Аля даже лучше той?

– А твой какой интерес? – подозрительно спрашивает Алекс.

– Я просто служу своему господину, – скромно говорит Женька. – Это моя работа.

– Не верю! Джинны только в сказках добрые.

– А много ты их встречал в реальности?

– Вообще не встречал. Ты первый.

– Ну вот. А выводы делаешь. Гляди! Вот он, наш ресторан!

Что тут сказать? Приятное местечко. Здесь все шикарно. По высшему разряду. У двери стоит швейцар в парадной ливрее, а за зеркальными окнами спряталась тайна, зато оттуда, из зала ресторана, прекрасно видно все и всех. Те, что сидят там, избранные. Они боги. Ну, почти боги. Это их кулинарный олимп, заоблачные цены в меню и вино по цене амброзии. Они пьют его в надежде жить вечно.

Он неуверенно смотрит на свои старые кроссовки:

– Здесь наверняка дресс‑код. Меня не пустят.

– Кто посмеет тебя не впустить, о мой господин?

– Неужели ты материализуешь мне костюм? И пару ботинок из крокодиловой кожи? Галстук не забудь.

– Ты, как всегда, все усложняешь, – морщится Женька. – Идем.

Первый уровень, швейцара, они проходит, использовав всего один патрон, тысячную купюру. Зато на втором их встречает метрдотель, важный, как герцог с фамильного портрета. Этот портрет, не меняя выражения лица, выходит из своей рамы и задает сакраментальный вопрос:

– Что вам угодно, молодые люди?

Этот уровень пройти не просто, придется оставить одну жизнь. А если она всего одна? Ну что, Орлов? Доставай из кармана свое волшебство!

Женька, нагнувшись – он, кстати, высок ростом – шепчет что‑то на ухо метрдотелю, и у того мигом меняется выражение лица. Теперь он сама любезность.

– Ах, вот оно что! Милости прошу, господа! Мы мигом все организуем! Прошу! Лучший столик! У окна!

– Что ты ему сказал? – интересуется Алекс, усаживаясь за обещанный столик. А ведь и в самом деле – лучший!

– Могут у меня быть свои секреты? – улыбается Женька.

– Это волшебство или…

– Или. Не беспокойся: тебя будут обслуживать как короля.

– Значит, твои карманы набиты деньгами?

– Угадал.

– Джинны что, богатые?

– Они богаты, пока богат их господин.

– Но у меня ничего нет!

– Значит, это аванс.

– Ты взял деньги авансом? Под меня?

– Считай, что ты мое предприятие. Да, у меня был выбор, – важно говорит Женька, открывая меню. – И я выбрал тебя.

– Вы что, перешли на самоокупаемость? – шутит он. – Артель джиннов, представляю себе! Письменные претензии по невыполнимым желаниям, апелляция на неудавшееся волшебство, брак в материализации объектов пользования.

– В век современных технологий и нам, волшебникам, приходится меняться.

– Зачем я тебе?

– Сам по себе я ничто. Миф! Сказка! А вот рядом с тобой я обретаю плоть и кровь. И даже поем с аппетитом. Ну? Что будем заказывать?

Алекс, причмокивая, листает меню. Это не салаты, а сонеты! А поэма «Горячие блюда» достойна быть опубликованной в высокой печати. Когда‑то, в тучные времена, в период их с Женькой краткого процветания, он все эти яства ел, но теперь ему кажется, что это было в какой‑то другой жизни.

– Седло барашка. М‑м‑м… Паровая стерлядь под соусом из трюфелей… Медальоны из телятины… А на закуску…

– Пармскую ветчину с дыней? – подмигивает Женька.

– Ты знаешь, что я ее люблю?!

– Я тебя хорошо изучил, прежде чем взяться за эту работу.

– Тогда действуй!

Через каких‑нибудь пять минут стол, за которым они сидят, уставлен всевозможными яствами. В бокалах томится в ожидании их приговора рубиновое вино, манит ледяная минералка в запотевшей бутылке. Алексу и в самом деле хочется пить, и рука невольно тянется к стакану с водой. Женька с улыбкой берет бокал с вином и делает маленький глоток.

– Недурно, а?

– Джинны пьют за рулем, потому что не пьянеют? Или ты способен разложить на молекулы любого мента, который тебя остановит?

– Почти угадал! Я пью, потому что машину поведешь ты. Ну? За наш совместный бизнес?

– Стоп! Я не понял. Какой такой бизнес?

Это ловушка. Остановись, Туманов! Он тебя сейчас сделает! Под паровую стерлядь, залив соусом из трюфелей.

– Ты же почти согласился. Осталось уладить формальности, – вкрадчиво говорит Женька.

– Значит, это деловая встреча?

– Опять угадал!

– И что от меня требуется?

– Простое согласие.

– Согласие на что?

– Не тупи. Ты хочешь получить эту девушку?

– Допустим, хочу.

– Тогда мы будем делать из тебя принца. Каждая девушка мечтает выйти замуж за олигарха.

– Как банально!

– Зато действенно. Выпьем за это!

Он вспоминает, как смотрела на него Алина. С пренебрежением. Возможно, потому, что она приняла его за сумасшедшего. За парня с пустым кошельком. А сумасшедший парень с пустым кошельком разве кому‑то интересен? Его Аля была другой. Она была доброй. А эта злая. Нужна ли ему такая девушка?

– Она так молода, – глаза у Женьки печальные. – Так неопытна. В ее крови бродит хмель неутоленных желаний. Из этого может получиться хорошее, крепкое вино. Вино высшего качества. Ты можешь сделать эту женщину какой захочешь. Но начать надо с малого. С денег, которых у тебя нет.

– Хорошо. Согласен, – решается Алекс.

Ух! Как в ледяную прорубь из раскаленной баньки!

– Итак, твое первое желание?

– Хочу стать богатым!

– Принимается. Подробности уточнять не будем.

Date: 2015-09-25; view: 229; Нарушение авторских прав