Место, где раньше стоял Всемирный торговый центр. Темные тучи над головой не пропускали лучей утреннего солнца

07:57

Темные тучи над головой не пропускали лучей утреннего солнца. Холодный декабрьский ветер поднял в воздух мелкий строительный мусор и пыль, завертел вихрем, а потом стих.

Патрик Шеперд сидел на краю строительной площадки. Он чувствовал себя одиноким, испуганным и потерянным.

Снова поднялся ветер. Он свистел сквозь отверстия в балках.

«Патрик…»

Шепчущий в его голове мужской голос показался ему смутно знакомым. Шеп неуверенно огляделся по сторонам.

«Ты справился с этим чертовым путешествием, сынок. А теперь займемся играми разума».

– Тренер… тренер Сигал? Это правда вы?.. Что я говорю?! Патрик схватил себя за длинные каштановые волосы, дернул и согнулся вдвое от боли.

– Убирайся из моей головы! Убирайся из моей головы! Я не могу этого вынести!

«Я не галлюцинация, Патрик. Ты знаешь, что я не впервые разговариваю с тобой. Помнишь, на крыше Медицинского центра для ветеранов?»

Кожа Шепа зудела. Он встал, повернувшись лицом к ветру.

– Вы помешали мне спрыгнуть с крыши…

«Ты доверился мне тогда, сынок, доверься мне и теперь. Все, что ты видел, существует на самом деле, за исключением дьявольского обмана, связанного с моей дочерью. Но ты и сам все прекрасно понимаешь. Ты доверился своим инстинктам и познал истину, несмотря на все уловки».

– Да… правда… Я знал, что это не Триш. Я знал, что это не она. Когда я с ней, я чувствую… чувствую…

– Полное удовлетворение…

Шеп резко развернулся, ища глазами того, кто заговорил с ним. Послышался шорох гравия под подошвами.

Вирджил Шехина вышел из‑за землеройной машины. Между тучами пробился луч света и упал на старика.

– И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. Итак, господин Данте, как вам понравилось путешествие по аду в поисках любимой Беатриче?

Упоминание об умершей возлюбленной Данте вывело Патрика из себя.

– Ты мне лгал, старик. Ты говорил, что разговаривал с моей любимой, а она давно мертва. Моя любимая погибла здесь вместе с нашей дочерью одиннадцать лет назад.

– Да, твоя любимая мертва, и она беспокоится, – сказал Вирджил.

– И что бы это значило? Ты что, медиум и можешь общаться с ее духом? Или ты ангел? Ты ангел, Вирджил? Ангел, которого нанял Бертран де Борн, чтобы свести меня с ума?

– Я не ангел, не психиатр и не был послан к тебе покойным мистером де Борном. Ты сам решил, что я от него.

– Понятно. Значит, ты не психиатр… Ладно. Кто ты такой? Почему ты пришел ко мне в госпиталь для ветеранов? Подожди… Я забыл… Моя любимая волновалась обо мне, поэтому послала тебя?

Вирджил улыбнулся.

– Глаза – зеркало души. Посмотри в мои глаза. Что ты там видишь?

Старик снял очки с бордовыми стеклами.

– Подойди поближе. Я не кусаюсь.

Шеп приблизился к Вирджилу и посмотрел в его голубые глаза…

Шквальный поток ослепительно белого неземного света затопил сознание Патрика. Приятное тепло наполнило каждую клеточку его тела, исцеляя и наделяя жизненными силами. Ему вдруг стало так приятно, что он хихикнул…

Когда Патрик пришел в себя, он лежал на земле лицом вверх. Шеп улыбнулся, открывая глаза.

– Господи! Как хорошо!

– Я не Господь Бог, я просто Вирджил, – сказал ему старик.

Шеп приподнялся. Как ни странно, но нервное измождение и страшнейшую усталость, мучивших его всю прошлую ночь, как рукой сняло. Он больше не мерз.

– Не знаю, что ты сейчас сделал, – признался Патрик, – но если продавать это как лекарство, то ты вскоре станешь миллионером.

– Ты сейчас видел кетер, свет, энергию, льющуюся из первой сфироты, наивысшей из десяти эманаций мироздания. Эта энергия доступна человеку только раз в году, на рассвете пятидесятого дня после еврейской пасхи. В этот день тридцать четыре столетия назад на горе Синай было достигнуто бессмертие.

– Куда не кинь, всюду загадки, – мотая из стороны в сторону головой, произнес Патрик. – Кем бы ты ни был, я считаю тебя своим другом и поэтому как друга прошу: отвечай мне прямо… Через несколько минут военные сожгут здесь все к чертовой матери, и тогда все будет кончено.

– Время ничего не значит в царстве сверхъестественного, Патрик. Оглянись. Время остановилось.

Мужчина взглянул на небо и с изумлением уставился на замершие на месте тучи.

– Какого черта!? Ладно. Подожди… Я все понял. У меня опять галлюцинация из‑за этой чертовой вакцины.

– Все реально, а вакцина… Это была обыкновенная вода, – сказал Вирджил.

– Вода?.. Не шути так.

– Вода – главный источник жизни в физическом мире. В давние времена божественный свет проникал в воду, наделяя ее способностью исцелять людей и регенерировать клетки. Тогда продолжительность жизни была дольше. К сожалению, сознание людей испортило свойства воды после всемирного потопа. Процесс этот обратим. Посредством определенных благословений и медитации ее можно вернуть в первоначальное состояние. Вакцина, которую вы принимали, была очищенной водой в концентрированном виде. Ее также называют водой Пинхаса. Министерство обороны конфисковало запас этого эликсира – воду очистили те, кто обладает тайным знанием. С помощью этой воды обеззараживали Чернобыльскую зону. В очередной раз благородный порыв растоптало эго отдельных индивидуумов. Мэри Клипот имела доступ к воде, когда работала в форте Детрик.

– И вода спасла нас от чумы? – спросил Патрик.

– Вас спасла вера. Вода была лишь средой, которая мобилизовала ваши мысли. Можно сказать, она позволила мысли управлять материей.

– Но это же безумие… Или я сошел с ума? – Шеп растерянно помотал головой, он никак не мог взять в толк того, о чем говорит ему Вирджил. – Может, я и не безумен… Может, у меня бред… Подожди… Точно! В этом что‑то есть. Прямо‑таки приключение из «Волшебника из страны Оз»… Все началось с того, что мой вертолет разбился в лесу. А дальше начинается бред… Ты чудесным образом, совсем случайно, оказываешься в парке Инвуд, потом мы с тобой отправляемся на поиски моей семьи. По дороге я прохожу девять кругов Дантового ада, но благодаря чудесному вмешательству «помощников», которые каждый раз вовремя попадались нам на пути, мы благополучно выходим из всех переделок. Потом появляется Мрачный Жнец, который ждет меня в геенне огненной… Все это бред. Ничего на самом деле не было. Сейчас я лежу без сознания в кабине вертолета или, в лучшем случае, накачанный лекарствами, где‑то в больнице в Бронксе. А это чувство, которое возникло у меня, когда я посмотрел тебе в глаза… Думаю, в этот момент медсестра вколола мне витамин В₁₂.

Лицо Шепа просияло, растянувшись в улыбке.

– Я прав? Боже! Как хорошо! Извини, Вирджил, но я имел в виду не тебя. Это просто такое выражение… У меня такое чувство, словно я поговорил с психиатром…

– Такое же выражение, как твое высказывание о Боге, заснувшем за рулем? – поинтересовался Вирджил.

– Вот именно.

– Что ж… Проведем проверочку.

Старик протянул руку и ущипнул Патрика за щеку.

– Ой! И это твоя проверочка?! – вскричал ветеран.

– Как по мне, так ты вполне бодр. Впрочем, надо быть точно уверенным.

Шеперд подпрыгнул, когда фантомная боль пронзила культю левой руки. Исцеляющее тепло распространилось по поврежденной дельтовидной мышце. В крайнем изумлении мужчина наблюдал, как из обрубка руки растет плечевая кость. За ней потянулась паутина нервов и кровеносных сосудов… затем сухожилия и мышцы… Конечность обрела предплечье, запястье, кисть и пальцы… На костях нарастала новая плоть… Вскоре у него была новая, вполне дееспособная рука.

Шеп упал на колени, сгибая и разгибая заново обретенные пальцы. В отличие от того, что он испытал в девятом круге ада, Патрик знал, что эта рука настоящая.

– Как? – вырвался у него вопрос.

– Стволовые клетки – замечательная штука. Плохо, что человечество так долго не решается начать использовать их. Представь себе, что будет, когда люди научатся создавать конечности для ампутантов, спинной мозг – для парализованных, внутренние органы – для стариков и лекарство – для диабетиков. Жизнь человека изменится к лучшему. К сожалению, Враг помог человечеству создать строгие религиозные запреты. Это козырная карта Сатаны. Человеческое эго привыкло к ним, словно к опию.

Шеп пристально посмотрел на Вирджила, словно видел старика впервые.

– Ты – Бог?

– Бог придуман людьми. Легко представить себе доброго правителя, сидящего на троне, к которому можно обратиться в случае, если возникло желание выиграть в лотерею или избежать смерти. Я – желание Творца донести свою сущность тебе посредством света мудрости. Я появился перед тобой в том образе, который способен воспринять твой разум.

– Ты – свет мудрости?

– Сущность существования. – Глаза Вирджила горели огнем за бордовыми стеклами очков. – Ты хочешь знать больше?

– Да. Пожалуйста…

– Хорошо. Но то, что я сейчас буду объяснять, из области сверхъестественного. Это то, что не подвластно ни пространству, ни времени, ни материи, всему тому, что, окружает человека и оказывает влияние на его органы чувств. Есть явления, которые ты не в состоянии почувствовать или осмыслить, но инстинктивно ты понимаешь, что они истинны. Постарайся не бороться со своей душой при помощи сухих доводов логики.

– Ты считаешь, что мой разум недостаточно развит, чтобы понять тебя? – спросил Патрик.

– Я хочу сказать, что твои чувства привязаны к Малхуту, физическому миру. Горний мир – это другая, отличная от него реальность. Представь, что тебе, человеку, живущему в трехмерном мире, надо объяснить природу своего мира двумерному персонажу из комиксов. Тебе придется ограничить себя существующими в двумерном мире понятиями для того, чтобы тебя поняли.

– Это алгебра. Хорошо. Я – несмышленый первоклассник. Что еще мне следует знать?

– Как я уже сказал, – продолжал Вирджил, – в области духовного нет места времени и пространству, поэтому, когда я буду говорить «до», то буду иметь в виду причину, а когда скажу «после», то следствие.

– Понятно. А теперь скажи мне… Что на самом деле здесь происходит? Зачем и почему?

– В реальности бесконечности существуют Создатель, непознаваемая сущность Создателя и свет, который исходит от Создателя. Свет существует в бесконечности. Свет – это безупречность. Ты можешь так никогда и не познать Создателя, но в своей сущности Он – сила дающая. Вначале не было того, что нуждалось в свете Создателя, а без этого не было взаимно‑обратного цикла передачи энергии. Для бесконечного света Создателя потребовался подходящий Сосуд. И Сосуд был создан. Цель его существования – получать. Сосуд – это универсальная душа. Теперь в бесконечности существовало два вида света: Свет мудрости, который есть сущность существования, она просто дает, и Свет сострадания, или Сосуд, который желает только получать. Помнишь пример, который я приводил ранее? Если Свет мудрости сравнить с электричеством, что бежит по проводам в твоем доме, то Свет сострадания, или Сосуд, – это настольная лампа; ее штепсельную вилку вставляют в розетку для того, чтобы лампочка засветилась, а без лампочки – нет света, без Света сострадания Свет мудрости не может самореализоваться.

– Ты уже говорил нечто похожее при Дон, – вспомнил Патрик. – Свет мудрости похож на солнечный свет. Солнце излучает свет, но нам он становится видимым лишь тогда, когда на его пути возникает препятствие, от которого он отражается… как Земля в космосе…

Шеп запнулся. Его ум лихорадочно работал.

– Вирджил! Ты говорил, что являешься желанием Творца донести мне свою сущность посредством Света мудрости. Значит ли это, что ты «отражаешься» от моего Света сострадания?

Вирджил улыбнулся.

– Давай вернемся к истории творения. В безграничной бесконечности, что наполняет собой целостность существования, есть свет Творца, который через причинно‑следственную связь дает всегда и везде, и Сосуд, вместилище универсальной души и единственное подлинное творение, которое когда‑либо существовало. В Торе Сосуд называют Адамом. Но, подобно батарейке, Сосуд‑Адам состоял из двух противоположных энергий. Мужская энергия – это положительно заряженные протоны, а женская энергия, или, как ее называют в Торе, Ева, – отрицательно заряженные электроны. Сосуд имеет одно желание – получать, а свет Создателя – одно предназначение – давать. Таким образом, поддерживалась гармония. Но Адаму не хватало чувства удовлетворенности. Как может человек по‑настоящему ценить солнечный свет, если солнце ярко светит каждый день? Еще важнее то, что человек никогда по‑настоящему не оценит присутствие Бога, если Бог – рядом всегда.

– И что произошло?

– Причинно‑следственная связь. Свет продолжал исходить из сущности Творца, ибо Его сущность состоит в том, чтобы давать. Сосуд, созданный только для того, чтобы получать, возжелал и сам давать, чтобы познать удовольствие от совершенного, чтобы уподобиться Творцу. Но Сосуд не мог давать. К тому же он стыдился того, что заслужил бесконечный свет и чувство полноты, которое с ним приходило. Поэтому, возжелав быть похожим на Создателя, Сосуд отказался от Его света. Это акт отказа от света вызвал цимцум, сжатие. Без света Сосуд сжался в крошечную точку тьмы в бесконечной Вселенной. Бесконечное дало жизнь конечному. Внезапно, без воли Создателя, Сосуд вновь расширился, желая заполучить свет. Это внезапное сжатие и расширение, известное науке как Большой взрыв, стало причиной возникновения Вселенной, породило Эйнштейнов пространственно‑временной континуум. Впрочем, это вместилище существования не есть реальностью в подлинном значении этого слова. Подлинная реальность существования на девяносто девять процентов – в бесконечности… Что‑то не так?

– Все в порядке, – ответил Патрик. – Просто мне трудно уследить за ходом твоих рассуждений. Продолжай, пожалуйста.

– После цимцума образовалось десять измерений, или сфирот. Шесть из десяти сфирот соединились, образовав одно сверхизмерение Дхиан‑Коган.

– Почему шесть измерений? Чему они служат?

– Сефир фильтрует свет Создателя. Три верхние сфироты – Кетер, Хокма и Бина находятся ближе всего к Творцу и поэтому не оказывают непосредственного влияния на физический мир человека. Физический мир, низший из десяти сфирот, называется Малхут. Несмотря на кажущуюся бесконечность, он представляет собой лишь один процент от всего сущего. Физический мир – это реальность, основанная на ложном измышлении, укрепившемся из‑за ограниченности пяти человеческих чувств.

– Невероятно. А что насчет души?

– Каждая душа – это искра разбившегося Сосуда‑Адама. Когда Сосуд разбился, мужское начало Адам отделилось от женского начала Евы. Подобно тому, как зачатию в женском лоне предшествует деление клетки, так и Сосуд разделился. Его искры стали мужскими и женскими душами. Более мелкие искры просочились в царство животных, деревьев, овощей и ниже, проявив свое присутствие в каждой частичке вещества и энергии, из которых состоит космос.

– Но моя душа – не цельная, Вирджил! Она разделена, и такой останется. Ты обещал мне…

Ярко‑голубое свечение возникло перед ним. Патрик уже видел сегодня подобное, когда духовная наставница навестила Дон Пател. Постепенно свечение приняло форму женской фигуры. На призраке была та же одежда, что и на девушке с обожженного полароидного снимка. Волнистые белокурые волосы были зачесаны назад…

Патриция Энн Сигал улыбнулась своей давно утраченной любви.

– Привет, дорогой.

– Боже мой…

Патрик упал на колени. Слезы хлынули из его глаз, когда он обнял любимую. Пустоту в его сердце в мгновение ока заполнила безграничная радость.

Вирджил блаженно улыбался.

– Воссоединение родственных душ – это сила света, с которой нельзя не считаться. По сравнению с ней расступившиеся воды Красного моря – ничто.

Триш заставила Шепа подняться на ноги. Он целовал ее лицо, вдыхал ее запах. Ее прикосновение горячило его покрытые щетиной щеки.

Старик смотрел на обнимающуюся пару с видом довольного дедушки.

– Женщины имеют склонность завершать свою духовную миссию быстрее, чем мужчины. Женская душа, находясь в верхних сферах, помогает своему любимому выполнить предназначенную миссию духовного самосовершенствования.

Шеп отстранился и спросил у Вирджила:

– А где наша маленькая девочка?

– Она уже вернулась, – глядя в глаза любимому, сказала Патриция Сигал. – Что подсказывает тебе твое сердце?

– О‑о‑о… Да! Это Дон! Дочь Пателей… Она приняла душу нашей маленькой девочки.

– Я присматривала за ней… и ты…

– Триш! Я совершал ужасные поступки. После вашей смерти я вступил в армию, надеясь отомстить за вас. Я убивал. Я приносил страдания другим людям.

Он задрожал всем телом, повернулся к Вирджилу и пал ниц, прижавшись к сапогам старика.

– Прости меня, Боже! Пожалуйста, прости!

– Твое раскаяние принято, сын мой, – сказал Вирджил.

Шеп вытер слезы, поднялся с земли и взял призрак любимой за руку.

– Мы будем теперь вместе? – спросил он.

– Скоро. Твоя душа должна очиститься, прежде чем ты войдешь в вышние сферы. За последние двадцать четыре часа ты совершил немало великодушных, лишенных и тени эгоизма дел. Это облегчило твое бремя. Чем больше света жаждет и получает человеческая душа, тем выше она возносится. Все, что ты видишь вокруг себя, все, что существует и эволюционирует в физическом мире времени и бренности бытия, было создано с одной целью – позволить душе преобразиться из получателя в дарителя и таким образом заслужить бессмертие в бесконечности. Именно этого хотел Сосуд‑Адам, и Создатель удовлетворил его просьбу, ибо Он безоговорочно любит всех своих детей.

– Если Бог всех нас любит, – спросил Патрик, – то откуда на земле столько ненависти, злобы, насилия, боли и страданий?

– Мы уже говорили об этом: для исполнения своего предначертания душа должна обладать свободой воли. Для этого необходим Сатана, противодействующая сила, которая мешает человеческой душе. Результат противостояний заранее не предрешен, а значение победы или поражения нелегко переоценить. Сатана – это человеческое эго на генетическом уровне. В истории творения это искушение, не устояв перед которым люди отведали запретный плод с дерева познания добра и зла. Похоть, обжорство, алчность, гнев, насилие, обман, жадность и предательство… Все это симптомы порочного эго. Каждый эгоистичный поступок человека мешает доступу света Создателя. Грех – это отказ человека стать тем, кем ему предназначено стать. Если человечеству удастся увеличить свои сосуды с помощью данных ему Богом инструментов, в мире не будет места страданиям.

– И как нам этого добиться? – спросил Патрик.

– Увеличив свои сосуды, люди смогут впустить в себя больше божественного света. Надо возлюбить ближнего как самого себя, так же безоглядно, как Создатель любит каждого из своих детей. Любовь – это оружие света. Она имеет силу истреблять любые проявления тьмы. В духовном плане человек не просто должен быть милым и хорошим, Патрик, речь идет о том, чтобы исправлять дурные черты характера других людей. Если ты возлюбишь даже своего злейшего врага, ты уничтожишь тьму и ненависть в его душе. Больше того, ты очищаешь и свою собственную душу. После очищения две души способны по достоинству оценить Божью искру. Подумай об этом. Нет такой добродетели, которая, словно переключатель, даст душе доступ к свету. Свет открывается душе только тогда, когда человек осознает и исправляет свои собственные пороки. Когда большинство людей достигнет мудрости понимания, тогда и только тогда наступят бесконечная благодать и бессмертие, доступные всему человечеству. Впрочем, существует опасность обратного. Когда человеческие пороки и дурные дела достигнут критического уровня, Ангелу Смерти будет предоставлена свобода действий. Тогда даже праведные страдают…

– Ты говоришь о том, что сейчас происходит? Вирджил! Неужели зло достигло такой силы, что нужно еще одно обновление?

Лицо старика стало серьезным.

– Поколение Ноя было упрямо и безрассудно – грешило в открытую. Поколение Всемирного потопа вновь вернулось на Землю.

– А я действительно был Ноем? – спросил Шеп.

– Душа, которая сейчас находится в теле Патрика Шеперда, когда‑то находилась в теле Ноя, праведного человека, рожденного во времена алчности и морального разложения. Ты и душа твоей любимой Наамах вернулись, чтобы снова стать свидетелями конца дней еще одного поколения.

Шеп крепче сжал руку Триш. Его лицо покраснело.

– Ты ведь не собираешь умертвить шесть миллиардов человек? – спросил он.

– Творец никого не убивает. Шесть миллионов или шесть миллиардов – ответственность лежит на самих людях. Они хотят без ограничений вкушать плоды с дерева познания добра и зла. Они хотят всего и только для себя… Именно эти поступки людей призвали на землю Ангела Смерти, как это уже случалось шестьсот шестьдесят шесть лет назад во время «великого мора».

– Но ты можешь остановить это. Ты можешь положить конец этому безумию. Ты сейчас рассуждал о делах людских… А что же ты сам? Ты рассказывал мне о холокосте…

– Рассказанная мною история произошла с тобой, – сказал Вирджил.

Лицо Патрика побледнело. По телу прошла нервная дрожь.

– Значит, мальчик, о котором ты мне рассказывал…

– …Это был ты, Патрик. Это твое второе место службы, если так можно выразиться. То, что ты пережил в Аушвице, было расплатой за поступки Ноя. Таков твой тиккун. Ты потерял там всю свою семью и любимую девушку.

– А что в это время делал ты?! Невинных детей бросали в печи… Самолеты таранили здания…

– А как же ни в чем не повинные люди, погибшие от рук американских солдат? – спросил Вирджил. – Как я тебе уже говорил, Бог – это не глагол, Патрик. Свет струится вне зависимости от намерений. Все зависит от свободы воли. Те, кто жил здесь по Божьим законам, спасутся. Это чудо будет интерпретировано с религиозной точки зрения и в конечном итоге приведет к войне, которую ты, служа Сатане, хотел предотвратить. С каждой новой несправедливостью его сила будет только расти.

– Все равно! Возможно, Ной покорно стоял, наблюдая за тем, как ты топишь мир, но я не Ной. У нас ведь был договор. Ковчег стал нашим договором. Ты обещал, что никогда больше не будешь уничтожать человечество!

– Человечество убивает не Создатель, Патрик. Смотри!

Коричневая пелена облаков расступилась на западе, и Шеп увидел три черных вертолета, застывших над рекой Гудзон.

– На этот раз за потоп отвечает сам человек. Его действия усиливают власть Сатаны.

Вирджил указал на край строительного котлована – там материализовался Ангел Смерти. Коса Санта‑Муэрте глубоко вошла в основание голого черепа Мрачного Жнеца, проткнув его тело насквозь.

– Что с ним случилось? Разве можно убить Ангела Смерти? – спросил Патрик.

– В любом элементе творения есть мужское и женское начала. Тоже самое и с Ангелом Смерти. Каждый Жнец, будь это мужское или женское начало, родился в физическом мире человеком. Когда приходит время, Ангелы Смерти находят себе замену среди живых. Женское начало Смерти, получив силу от человеческих пороков, больше не хочет, чтобы ее сдерживали. Если человечество не оградят от нее, то женская ипостась Смерти будет безнаказанно разгуливать по земле, отравляя Малхут так, что Божий свет не сможет пробиться в это измерение.

Шеп смотрел на Мрачного Жнеца: сверхъестественное создание дрожало всем телом, в глазницах черепа мерцал свет, его силы быстро убывали…

– Я ведь не исполнил свой тиккун, – сказал он. – Ни тогда, когда был Ноем. Ни в Аушвице. Ни сейчас Патриком Шепердом. Ты говорил, что каждая душа четырежды приходит на Землю.

– Это твой четвертый раз.

– Кем я был еще? Массовым убийцей? Алкоголиком, как мой отец?

– Ты был поэтом, вдохновленным божественным светом. К сожалению, тебе не хватало силы воли, и ты вечно напивался, вкушая запретный плод. Тебя звали Джеймс Дуглас Моррисон, для друзей – просто Джим.

– Подожди… Джим Моррисон из «Дорз»? – Патрик повернулся к Триш. – Я был Джимом Моррисоном?

Памела Курсон[64]крепче сжала руку мертвого рок‑певца.

Старик положил руку Патрику на плечо.

– Ты готов продолжить свой путь, сынок?

– Нет. Подождите. Секундочку. Ты говорил, что каждая душа выполнит свой тиккун прежде, чем вознесется в верхние сферы. Как я смогу воссоединиться со своей любимой, если еще не исполнил свой тиккун? И как я смогу его исполнить, если пандемия уничтожит человечество?

– Человечество отвернулось от света. Поколению чумы нет места в новом мире.

– Значит, ты хочешь позволить «Косе» убить всех без разбора?

– Бог – не слуга человечества. Бог – это Бог. Людям следует менять что‑то в своем поведении, а не Создателю. Они должны сдать экзамен на право существования.

Шеп в отчаянии сжал кулаки.

– Знаешь что, Бог? Ты – плохой отец!

– Шеп!

– Нет, Триш! Пусть слушает. Ты говоришь, что мы движемся прочь от света. А может, это твоя вина? Возможно, нам не хватало твоего духовного наставничества? А как насчет знамения, чтобы люди понимали, что ты есть и тебе не все равно? Черт! Мне бы хотелось и на этом свете увидеть немного справедливости!

– Каждую душу будут судить в назначенное ей время. Создатель не желает выступать в роли управляющего или менеджера, Патрик. Такое вмешательство вызывает догматизм и появление лже‑пророков, а это порождает хаос.

– Тогда назначь кого‑нибудь, кто будет влиять на ситуацию вместо тебя. Дай мне это последнее задание. Дай мне исполнить мой тиккун. Сделай меня им, – показывая на Мрачного Жнеца, предложил Патрик.

– Нет, дорогой, – вмешался призрак Тиш. – Ты понятия не имеешь, о чем просишь.

– Он следовал за мной через весь Манхэттен. Думаю, Ангел Смерти выбрал меня. Человечеству нужен кто‑то, кто не даст «старой леди» разгуляться. Высшим сферам необходимо, чтобы в Малхуте восстановилось равновесие сил… Что ж… Я готов. Я не собираюсь оставаться в стороне и позволять людям умирать…. Не в этот раз.

– Тогда познай сначала основные законы, Патрик, а затем принимай решение, – сказал Вирджил. – Ангел Смерти – сверхъестественное создание, вхожее как в высшие, так и в низшие сферы бытия. В низших мирах обитают демоны… сущности бытия, которых даже Данте не осмелился бы вообразить. Если ты потеряешь бдительность, силы тьмы отравят твою душу.

– Моя любовь меня защитит. Она выведет меня к свету, – Шеп сжал Триш руку. – Только так мы сможем быть вместе. Только так я смогу защитить нашу дочь.

– Ты просишь об этом сам и без принуждения? – спросил Вирджил.

– Да.

Старик посмотрел на Патрицию. Та утвердительно кивнула головой.

– Договор скреплен. Все те, кого ты захочешь спасти, будут жить и процветать. Все те, кого ты приговоришь к смерти, исчезнут с лица земли. Когда равновесие восстановится, ты исполнишь свой тиккун и воссоединишься в высших сферах со своей любимой.

Шеп обнял Триш за талию.

– Я тебя люблю.

Вирджил терпеливо ждал.

– Можно задать последний вопрос? – спросил Патрик. – Почему я? Я ведь так далек от идеала праведного человека.

– Все великие мудрецы были далеки от совершенства. Самый яркий свет, Патрик, излучает кардинальное преображение.

Шеп не отпускал руки любимой.

– Ведь это все не случайно, Вирджил? – спросил он. – Ты все заранее спланировал?

– Нет, сынок, ты сам шел к этому.

Старик обхватал ладонями сплетенные пальцы рук влюбленных.

– Только помните, – сказал он. – Свобода воли может как возвысить, так и опустить душу. Ной не смог обуздать свое эго в Малхуте, и его кастрировали. Если ты не справишься с собой в мире сверхъестественного, силы тьмы отравят твою душу, и тогда ни Божий свет, ни любовь твоей подруги не спасут тебя от вечных мук.

Патриция сжала свои пальчики… и отпустила его руку. Ее аура померкла…

– Ты готов?

– Да, – сглотнув, сказал Шеп. – Может, ты еще что‑то посоветуешь мне, Вирджил?

Старик взял Патрика за руку и подвел его к Жнецу. Тело потустороннего создания переливалось всеми цветами радуги.

– Никогда не забывай, что твоя душа отныне неразрывно связана со светом Творца. Временами твои действия могут мешать этой связи, но она никогда… повторяю, никогда не должна быть разорвана.

– Спасибо. Что касается моего замечания о плохом отце… – начал Шеп.

– Безграничная любовь – безгранична, Патрик. Воспользуйся хаосом. Пусть его сила поможет тебе избавиться от дурного в тебе самом. Таким образом ты ускоришь свое собственное преображение и быстрее станешь цадиком, истинно праведным человеком.

Шеп сделал глубокий вдох, протянул руку и коснулся костлявой руки Мрачного Жнеца…

Date: 2015-09-25; view: 345; Нарушение авторских прав