ГЛАВА 30. Дом Дональда Мозеса находился в районе однотипных домов, некоторые из них были ухоженными, некоторые нет

Дом Дональда Мозеса находился в районе однотипных домов, некоторые из них были ухоженными, некоторые нет. В соседнем дворе был аккуратно подстриженный газон, стояло два детских велосипеда, под окном была ухоженная цветочная клумба. Дом же Мозеса находился в плачевном состоянии.

Равин стояла на крыльце рядом с Марвином, стараясь не касаться оборванного красного стула, окруженного пустыми пивными бутылками и автодеталями. Марвин позвонил.

Дверь открыл мужчина, который выглядел так, будто его только что разбудили, хотя было уже далеко за полдень. Он был в джинсовых шортах, без рубашки, гордо демонстрируя несколько татуировок на торсе. Его светло‑каштановые волосы были длинными и грязными, и даже через сетчатую дверь Равин почувствовала запах немытого тела и алкоголя.

– Кто вы, черт возьми, такие? – прорычал мужчина.

– М‑мы следователи, – ответил Марвин. – Мы х‑хотели бы с‑спросить вас… – Он умолк и беспомощно посмотрел на Равин.

– Джуанита Коллинс принимала участие в программе по защите жертв домашнего насилия, – сказала она. – В связи с этим мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

Лицо мужчины покраснело, и он распахнул сетчатую дверь прямо на Марвина, который попятился, чуть не свалившись с крыльца.

– Да пошли вы! – заорал Мозес. – Я сыт по горло этим дерьмом!

– Не принимайте все так близко к сердцу! – Равин успокаивающе подняла руки, но Мозес не обратил на нее внимания и набросился на Марвина.

Прежде чем она поняла, что случилось, мужчина схватил Марвина за ворот рубашки и заехал ему кулаком прямо в лицо. Марвин попытался уклониться, но, увидев кровь, Равин поняла, что, по крайней мере, несколько хороших тумаков он все же получил.

– Эй! – закричала она.

Девушка схватила Мозеса за руку, и он отпустил Марвина, а сам повернулся к ней. Марвин упал на колени на крыльце, прикрывая руками окровавленное лицо. Сумасшедшие глаза Мозеса впились в Равин, излучая жестокость и страсть. Он схватил ее за волосы и накрутил их на руку, тем самым притягивая ее к себе.

– Отпусти! – прорычала она.

– После того, как мы с тобой немного порезвимся, – ответил он.

Мозес прикоснулся губами к кончикам ее волос и засунул несколько прядей себе в рот, смочив их слюной.

За его спиной Равин видела Марвина, пытавшегося подняться на ноги.

– Отпусти ее, – буркнул он, все еще прикрывая рукой рот и нос.

Рука Мозеса сжала горло Равин. Девушка поцарапала его запястье, но он был силен, и ее попытки не принесли никаких результатов. Не поворачиваясь, Мозес сказал Марвину:

– Я сверну тебе шею, если ты встанешь, сопляк.

Марвин замер, виновато переводя взгляд с Равин на Мозеса. Девушка попыталась взглядом объяснить ему, что с ней все в порядке.

Мозес убрал руку с ее горла, задрал блузку, заглянул под нее и начал пялиться на ее грудь, затем прошептал:

– Хороша…

Равин ощутила его зловонное жаркое дыхание на своей щеке.

– Мне нравятся твои соски.

Из‑за того, что он крепко сжал ее волосы, на глазах Равин выступили слезы, но она старалась не показывать ему, что ей больно.

– Может, это и возбуждает, – предположила она, – когда видишь их у кого‑то другого, а не у своей сестры.

Мутные глаза Мозеса налились яростью. Затем он успокоился, откинул голову назад и засмеялся.

– Думаешь, ты слишком умная, да? – Он опустил ее блузку и снова схватил девушку за шею, на этот раз еще сильнее.

Равин почувствовала приступ удушья, словно она тонула или палач затягивал веревку на ее шее.

– Отойди… от… меня, – выдавила она.

– Не раньше, чем мы покувыркаемся. Можем даже позволить этому сопляку посмотреть – если он будет хорошим мальчиком.

Равин предупредила низким голосом:

– Если не отпустишь, пожалеешь.

– Да? Почему ты так думаешь?

Мозес начал то сжимать, то поглаживать ее шею, и Равин почувствовала, что вот‑вот потеряет сознание.

– Потому что я могу сделать то, что тебе не понравится, – сказала она.

Мозес засмеялся, обдав ее кисловатым запахом.

– О, ты мне что‑то сделаешь, хорошо. Но я обещаю, мне это понравится.

– Сомневаюсь. То, что я сделаю, будет похуже ломки от метамфетамина. Ты почувствуешь себя еще хуже, чем когда выясняется, что на твоем счету пусто.

Он, не веря, моргнул и крепче схватил ее за волосы и горло.

– А ты жгучая сучка, – сказал он, толкнув ее к стене дома.

– Эй! – слабо запротестовал Марвин, но ни Мозес, ни Равин не обратили на него внимания.

Большим пальцем Мозес перекрыл дыхание Равин. Затем, отпустив волосы, больно сжал ее правую грудь.

Дрожь прошла по телу девушки. Руки онемели, все тело от кончиков пальцев на ногах до макушки бросило в жар. Она закрыла глаза, борясь с приступом гнева и пытаясь найти другой способ справиться с ситуацией. Но ее лицо продолжало пылать.

Равин открыла глаза и пристально посмотрела в лицо Дональду Мозесу.

Он начал задыхаться.

– Что за черт?

Самые худшие предположения Ника оправдались, когда он влетел на подъездную аллею к дому Дональда Мозеса. Марвин стоял на коленях на крыльце и смотрел на Равин и Мозеса, словно молился на них. Мозес прижал Равин к стене. Но затем Ник увидел, что он отпустил ее и попятился. Неужели он услышал, как подъехала машина?

– Эй! – прокричал Ник, доставая "беретту" и направляя ее на Мозеса.

Равин закрыла глаза, и Ник увидел, как поднимается и опускается ее грудь от тяжелого дыхания. Мозес с диким ужасом в глазах посмотрел на него. Он нащупал сетчатую дверь и замахал руками, словно над ним кружил рой пчел.

– Убирайтесь! – Его голос был слабым и гнусавым. – Вы все, быстро убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!

Теперь глаза Равин были открыты. Она еще некоторое время смотрела на Мозеса, а потом помогла Марвину подняться. Сетчатая дверь захлопнулась, а через долю секунды захлопнулись и деревянные двери.

– Ты в порядке? – мягко спросила она Марвина, абсолютно игнорируя Ника.

– Да, хоть и струсил, как заяц, но в порядке.

– Он напал на тебя неожиданно, – успокаивала Равин смущенного парня, когда они оба спускались с крыльца.

Поравнявшись с Ником, Марвин посмотрел на него, но детектив ничего не сказал. По его перепуганным глазам Ник понял, что сейчас самое время требовать объяснений.

– Что вы, блин, оба тут делаете? – начал предъявлять претензии Ник, спускаясь за ними с крыльца.

– Поехали по подозрению, – ответила Равин.

Ник взглянул на Марвина.

– Даже несмотря на то, что я сказал не делать этого? Ведь вас могли убить.

Марвин пожал плечами и кивнул.

– Нужно показать его врачу, – вмешалась Равин, словно окровавленный нос Марвина был сейчас важнее всего.

– У него просто идет кровь из носа, – быстро сказал Ник. – Это меньшее из того, что я собираюсь с ним сделать.

– Извини, – произнес Марвин. – Мне не стоило приезжать сюда и не нужно было брать с собой Равин.

– Я уже большая девочка, – настойчиво сказала Равин. – Я поехала, потому что так захотела.

– Вы оба рехнулись, блин, – проворчал Ник.

– Мы пытались проверить версию, которую ты предпочел проигнорировать, – быстро проговорила Равин.

Они прошли по улице и остановились у машины Марвина, которая была припаркована перед машиной Ника.

– У тебя есть какой‑нибудь платок или салфетки? – спросила Равин.

Марвин кивнул и полез в машину. Он достал маленькую пачку желтых салфеток для еды и приложил к носу.

– Я уже проверил эту версию, – сказал Ник. – Но я не должен отчитываться перед вами. Этот козел сидел в тюрьме, когда его девушку убили.

– Ты знал? – спросила Равин. – Тебе нужно было сказать нам об этом.

– Разве я мог догадаться, что вы решили стать Ненси Дрю и ребятами Харди[5]?

– Мы думали, что работаем вместе.

Ник вздохнул, с трудом сохраняя самообладание.

– Тебе нужно поехать домой и привести себя в порядок, – сказал он Марвину. – Я разберусь с тобой позже.

– Моя машина сейчас возле твоего офиса, – сказала Равин. – Я поеду вместе с ним.

– Ты шутишь? – с сарказмом произнес Ник, пытаясь сдержать гнев.

Марвин сел в свою видавшую виды "тойоту" и уехал, все еще прикладывая к лицу уже красные салфетки.

– Садись, – сказал Ник Равин, не глядя на нее. – Отвезу тебя к твоей машине.

Она села, и они всю дорогу до офиса ехали молча. Они вышли из "мустанга", и Ник пошел за Равин к ее машине.

– Это был идиотский и опасный трюк, – нарушил он молчание, когда девушка подошла к машине.

Она обернулась и, вздернув подбородок, сердито посмотрела на него.

– Я отлично со всем справилась.

– Правда? Ты? – Ник провел пальцем по красному отпечатку на ее горле. – Так это было сделано специально, чтобы он получил "синдром запястного канала"?

Равин отшатнулась, в ее глазах замерцали золотые огоньки. Ее губы были сжаты так крепко, что в уголках рта появились небольшие морщины.

– Как я уже говорила, – процедила она сквозь зубы, – мы предполагали, что вместе работаем над этим делом. А ты держишь меня на расстоянии.

Ник подошел ближе, не касаясь ее, но все равно достаточно близко, так что Равин отступила к машине. Достаточно близко, чтобы почувствовать тепло ее тела. Ее грудь поднималась и опускалась. Девушка тяжело дышала, пристально глядя на него.

– Ты не мой напарник, – сказал он. – Ни ты, ни Марвин. Марвин вообще моя головная боль. Так получилось, что именно с ним пополам я арендую свой офис, а ты… ты… – Ник умолк.

У него перехватило дыхание при виде ее прекрасных изумрудных глаз.

– Что я? – Ее голос стал мягким и умоляющим.

Он выдохнул и прорычал:

– Ты самая непредсказуемая, загадочная и привлекательная женщина, которую я когда‑либо встречал!

– Это хорошо или плохо?

Воздух между их телами наэлектризовался, заставляя Ника сократить расстояние и прижаться к мягкому телу Равин. Не раздумывая, не давая себе времени для сомнений, он подошел еще ближе, наклонил голову и прикоснулся к ее устам. У ее губ был вкус мяты, дымящего костра и лунного света. Божественный вкус.

Равин застонала и обвила руками его шею, сильнее прижавшись к нему. Ник с трудом дышал, ощутив ее мягкое тело – это было так неожиданно, так мучительно приятно, и он понял, что никогда не насытится, ведь с этим ничто не могло сравниться.

Он ощутил тепло во всех клеточках крови, оно расплылось по нервным окончаниям; и Ник поддался желанию. Он запустил руку под обе надетые ею футболки и ощутил гладкую кожу ее спины. Затем пробежал пальцами вниз вдоль ее позвоночника, притягивая Равин еще ближе. Ее круглая мягкая грудь прижалась к его груди, и все, что он сейчас хотел – это почувствовать близость их тел, очутиться внутри нее и освободиться от напряжения, появившегося с той самой минуты, как он заглянул в ее глаза. Ник ощутил эрекцию, и в какой‑то момент он ужаснулся, что спустит в штаны, как неопытный подросток.

Лишь через несколько секунд охваченный страстью мозг Ника осознал, что руки Равин соскользнули с его шеи и отталкиваются от его плеч. Она отстранилась и пристально посмотрела на него. И он увидел то же неожиданное желание в ее глазах, которое сам ощущал во всем теле.

– О Господи, – пробормотал Ник. Ему стало стыдно за то, что он потерял контроль над собой, и за то, что чуть не случилось здесь сейчас, прямо при свете дня. – Прости.

Равин покачала головой.

– Это не твоя вина, – сказала она задыхаясь. Осознавая, что ее тело все еще было мучительно близко,

Ник сделал шаг назад. Он провел рукой по волосам и набрал воздуха в легкие, жалея, что в нем не было никотина.

– Ты не можешь со мной больше работать. – Ложь быстро слетела с его губ. Не глядя на Равин, он отвернулся и отошел еще дальше.

– Что? – Девушка схватила его за руку, и Ник повернулся к ней лицом. – Ты хочешь, чтобы я вышла из игры только потому, что мы поцеловались? Это нелепо. Мы просто будем сохранять профессиональную дистанцию.

Ник мягко освободил ее руку.

– Это не потому, что мы поцеловались, – ответил он. "Хотя теперь я точно не смогу находиться рядом с тобой и держать дистанцию". – Это потому, что ты чуть не позволила себя убить. Но самое главное: мне вообще нельзя было втягивать тебя в это дело.

Она покачала головой.

– Теперь я не отступлю. Я тебе нужна, и я должна закончить.

Ник спросил себя, что именно она хотела довести до конца.

– Поймав маньяка, мы не вернем твою сестру, – напомнил он. "А идти искать того, кто явно хочет навредить тебе, кажется, по меньшей мере, безрассудным".

– Я знаю, – сказала Равин хриплым от волнения голосом. – Но, поймав его, мы сможем защитить других. Я сделаю это с тобой или без тебя. Не хочешь, чтобы мы работали вместе, хорошо. – Она скрестила руки на груди и подняла подбородок. – Но клянусь тебе, я не прекращу поиски, а займусь этим сама.

Ник устало потер рукой лицо. Он поверил ей. И после того, что он сегодня увидел, он не мог позволить ей заниматься этим в одиночку.

– Ладно. Но с этих пор ты ничего не делаешь без моего ведома. Поняла?

– Поняла, – согласилась Равин. Он вздохнул.

– А теперь поезжай домой и будь там, пока я не решу, что нам делать дальше. – Когда она подозрительно сузила глаза, Ник добавил: – Обещаю, что, прежде чем что‑либо предпринять, я сообщу об этом тебе.

По всей видимости, удовлетворенная его ответом, девушка повернулась и села в машину.

Ник смотрел, как отъезжает Равин, и, осознавая холодную, жестокую правду, ждал, когда утихнет возбуждение, а сердце перестанет бешено биться. Он влюбился, и влюбился по самые уши.