Глава 5. Габриэль уже ушел, а Фон и Марисоль собирались уезжать

Габриэль уже ушел, а Фон и Марисоль собирались уезжать. Марисоль была угрюма, Фон же не отрывала глаз от Роба. Тот закусил губу, уставившись в пол. Льюис, то и дело, переводил взгляд с одного человека на другого. Анна играла с белой мышкой, которую держала в руке.

— Откуда она у тебя? — спросила Кейтлин. Она чувствовала, что кому-то нужно нарушить тишину.

— Она была в моем эксперименте. Видишь? Эта коробка с разными пронумерованными норками, предполагалось, что я заставлю ее идти в одну из них, в зависимости от того, какой номер покажет монитор.

— Должно быть, там какой-то датчик, внутри норки, который фиксирует, сделала ли ты все верно, — сказал Льюис, подходя.

Анна кивнула, не взглянув на него.

— Не беспокойся, Роб, — сказала она. — Мистер Зитс и Джойс позаботятся об этом парне. Все будет хорошо.

— Ага, но сможет ли мистер Зи позаботиться о Габриэле? — произнес Льюис. — Вот в чем вопрос.

К своему удивлению, Кейтлин улыбнулась.

— Мистер Зи?

— Конечно, мистер Зитс — слишком длинное имя.

— Я считаю, его тут быть не должно, — сказал Роб задумчиво. — Габриэля. По-моему, он доставляет только неприятности.

— А я думаю, я сойду с ума, гадая, что же он делает, — добавила Кейтлин. — Но я не думаю, что Джойс расскажет нам.

— У Габриэля есть право на секреты, если он этого хочет, — мягко сказала Анна, помещая мышонка в клетку. — Я думаю, нам надо чем-то заняться, чтобы отвлечься, так как у нас свободный день. Мы могли бы поехать в город или закончить обустройство общей комнаты наверху.

Как всегда, одно лишь присутствие Анны поблизости успокоило Кейтлин. Безмятежность, лучащаяся от коренной американки, заполнила помещение.

— Давайте займемся комнатой, — предложила Кейтлин. — Мы можем взять ланч с собой наверх. Я сделаю бутерброды.

— Я помогу, — вызвался Роб, и сердце Кейтлин подскочило.

«Что сказать? Что сказать?» — думала она на кухне. Льюис и Анна поднялись наверх, они с Робом были одни. По крайней мере, ее руки знали, что делать. Она привыкла готовить еду для отца, и сейчас она с легкостью откручивала крышки от баночек с горчицей и раскладывала нарезку. Это была калифорнийская нарезка: копченая индейка и ломтики курицы, салями с низким содержанием жира и сыр Альпин Лейс.

Роб работал не менее эффективно, но выглядел рассеянным, как будто его мысли были заняты совсем другими вещами.

Кейтлин больше не могла выдерживать молчание и почти наугад сказала:

— Иногда я думаю, хорошая ли это идея — развивать наши способности? Я имею в виду, взять хотя бы Габриэля.

Она сказала это, потому что у нее была слабая надежда, что Роб согласится. Но он решительно покачал головой, выходя из своей глубокой задумчивости.

— Нет, это правильно, это нужно миру. А что нужно Габриэлю, так это развить способность контроля, у него с этим туго. А может, он и не хочет себя контролировать, — Роб покачал головой и положил кусок ржаного хлеба на бутерброд. — Я думаю, все должны развивать свои способности. Ты можешь себе представить, что у большинства людей есть сверхспособности? — он убедительно посмотрел на Кейт.

Она покачала головой.

— Я думала, мы особенные.

— У нас их просто больше. Но у всех есть понемногу. Если бы все могли влиять на них, понимаешь? Все могло бы стать лучше. А сейчас все не очень хорошо.

— Ты имеешь в виду... для мира?

Он кивнул.

— Люди не заботятся друг о друге. Но, знаешь, когда я произвожу обмен энергией, я чувствую их боль. И если бы все могли это почувствовать, все было бы по-другому. Не было бы убийств, пыток и прочего, потому что никто бы не хотел причинять боль кому-либо еще.

Сердце Кейтлин стало биться быстрее. Когда он «направлял энергию» на нее, означало ли это, что он чувствовал близость с ней?

Но все, что она сказала, было очень мягкое:

— Но не все же могут быть целителями.

— У каждого есть какой-то дар. Каждый может каким-то образом помочь. Когда я закончу колледж, я бы хотел заняться чем-то вроде того, что делает Джойс. Только я бы попытался вовлечь всех в это дело. Всех и повсюду.

Кейтлин была поражена возникшим образом.

— Ты хочешь спасти мир?

— Конечно, я внесу свою лепту, — Роб сказал это так, будто они говорили о чем-то вроде утилизации отходов.

«О, Боже мой, я ему верю!» — подумала Кейт.

Что-то было в этом мальчике с золотыми глазами мечтателя и тихим голосом, что вызывало ее уважение.

«Такие люди, как он, — подумала Кейт, — появляются только раз за очень долгий период. Такой, как он, может все изменить».

Вот, что пришло ей в голову. И то, что она чувствовала... было... хорошо...

«В любом случае, не имеет смысла и дальше это отрицать», — думала Кейт, пока они несли бутерброды наверх.

В течение всего дня, который они провели, передвигая мебель, споря и расставляя вещи, Кейтлин держала свое новое открытие при себе. Это было и болью, и радостью одновременно, так же, как было и больно, и радостно смотреть на Роба и быть в его компании.

Кейтлин никогда бы не поверила, что она может влюбиться в первый день знакомства.

Но ничего не поделаешь. С каждой минутой, которую она проводила рядом с Робом, чувство становилось сильнее. У нее возникла проблема с концентрацией на чем-либо, когда Роб был в комнате. Ее сердце начинало биться быстрее, когда он смотрел на нее. Его голос заставлял ее трепетать. А когда он произносил ее имя...

К ужину она стала совсем ненормальной.

Удивительно, что когда она призналась себе в этом, ей захотелось об этом поговорить. Объяснить кому-нибудь, как это. Поделиться этим.

«С Анной», — подумала она.

Когда Анна пошла в их комнату, чтобы привести себя в порядок перед ужином, Кейтлин последовала за ней. Она закрыла дверь, заглянула в ванную и включила воду.

Анна сидела на кровати и расчесывала длинные темные волосы.

— И зачем это? — удивленно спросила она.

— Для уединенности, — решительно ответила Кейт. Она села на свою кровать, хотя она едва ли могла сидеть спокойно. — Анна, могу я с тобой поговорить?

— Разумеется, можешь.

Разумеется, она может, внезапно поняла Кейтлин.

— Так странно, дома у меня не было подруги, с которой я на самом деле могла бы поговорить. Но сейчас я знаю, что могу поговорить с тобой. И я понятия не имею, с чего начать, — горячо добавила она, осознав это.

Анна улыбнулась, и Кейтлин почувствовала себя более спокойно, менее возбужденной.

— Это же некоим образом не связано с Робом?

— О Боже, — вымолвила Кейт, напрягаясь. — Это настолько заметно? Думаешь, он знает?

— Нет… Не забывай, я девушка. Я замечаю то, чего не видят парни.

— Да, ну, вот в этом-то и проблема, не так ли? — пробормотала Кейтлин, откидываясь на кровать. Она внезапно почувствовала себя расстроенной. — У меня ощущение, что он никогда не заметит.

— Я слышала, что Джойс рассказала о нем.

Кейтлин была очень рада, что ей не придется повторять историю как сплетню.

— Тогда ты знаешь, что это практически безнадежно.

— Это не безнадежно, просто ты должна сделать так, чтобы он заметил тебя, вот и все. Ты ему нравишься, он просто не осознает того, что ты девушка.

— Ты думаешь, я ему нравлюсь?

— Естественно, ты красивая, и для любого нормального парня не составило бы труда понять, что ты женского пола. Но с Робом тебе придется приложить дополнительные усилия.

— Например, снять рубашку?

— Я имела в виду что-нибудь менее экстремальное.

— Я тут размышляла, — сказала Кейтлин. — Весь день я думала о путях... ну, о том, как можно заманить его в романтические ситуации. Но я не знаю, правильно ли это. Разве это не обман по отношению к нему?

Анна улыбнулась.

«Очень мудрой улыбкой», — подумала Кейт.

— Видишь ту маску? — спросила она, кивнув на одну из стен. — Это Скаук, Ворон. Он был духом покровителем моего прадеда, и, когда миссионеры пришли и дали моей семье имя «Белые», он был тем, кто добавил слово «Ворон», чтобы мы всегда помнили, кто мы такие. Друзья Ворона-Ловкача[26].

Кейтлин изумленно уставилась на маску с длинным тупым клювом.

— Ворон всегда поступал так, как было удобно ему, но, в итоге, оказывалось, что это хорошо для всех. Как в тот раз, когда он украл солнце.

Кейтлин широко улыбнулась, предчувствуя историю.

— Сделал что?

— Украл солнце, — серьезно ответила Анна, и только ее глаза улыбались. — У Серого Орла было солнце, но он настолько ненавидел людей, что прятал его у себя в доме, и все остальные жили в темноте. Ворон хотел солнце для себя, но он знал, что Серый Орел никогда не впустит его вовнутрь. Он превратился в белоснежную птицу и обманом заставил дочку Серого Орла впустить его внутрь.

— Ого, — сказала Кейтлин. Глаза Анны продолжали улыбаться.

— Как только Ворон попал в дом, он схватил солнце и вылетел, но Серый Орел полетел за ним. Ворон так напугался, что выпустил солнце... и оно упало на небо, откуда и освещает мир для всех.

— Как здорово, — сказала довольная Кейтлин.

— О Вороне много историй. Но смысл в том, что иногда немного обмана совсем не плохо. — Анна стрельнула в сторону Кейт своим темными глазами. — И особенно, когда дело касается мальчиков, я полагаю.

Кейтлин встала, ощущая внутреннее волнение.

— Тогда я сделаю это! Если я, конечно, смогу придумать что-то хорошее.

— Ты можешь начать с того, что чуть-чуть умоешься, — сказала Анна, смеясь. — Сейчас он заметит тебя только из-за грязи на носу.

Кейтлин не только умылась, но и переоделась, забрав сзади волосы золотой заколкой, но она не заметила, чтобы за ужином в отношении Роба к ней что-то изменилось. Ужин был необычным главным образом из-за того, что появился Габриэль.

— Он ест, — прошептала Кейтлин Анне, прикрываясь тарелкой с неочищенным рисом, которую она передавала. — Я уж начала сомневаться.

После ужина Габриэль снова исчез. Льюис и Роб отправились в общую комнату, которую они теперь называли кабинетом, хотя Кейтлин сомневалась, что есть хоть малейший шанс, что там кто-то будет учиться. Не с Ю-ту[27] на плеере, конкурирующими по громкости с ужастиком по телевизору. Казалось, что Анну это не беспокоит, она свернулась в алькове и читала книгу, но Кейтлин хотела уйти.

Ей нужно было побыть наедине с собой из-за Роба и из-за завтрашней школы, ее новой школы, ее нового шанса. Все ее чувства перемешались, паря вокруг в смятении, наталкиваясь друг на друга и быстро отскакивая.

Но самое главное, ей было необходимо порисовать.

Не экстрасенсорный вид рисования, а обычное, которое всегда помогало упорядочить мысли. На самом деле, она не рисовала уже два дня.

Это напомнило ей о чем-то. Рисунке, который получился у нее в лаборатории и который она оставила там, за ширмой. Нужно будет забрать его, она, определенно, не хотела, чтобы кто-нибудь увидел его.

— Я скоро вернусь, — сказала она остальным в кабинете и остановилась, чтобы оценить момент, потому что все попрощались, прежде чем она ушла. Это всегда было одним из ее сокровенных желаний, говорить соседям: «я ухожу» и слышать, как все они отвечают «пока!»

Рисунка в лаборатории не было. Она вышла через заднюю дверь, надеясь, что кто-нибудь просто выкинул его.

Кейт взяла с собой только альбом и пару угольных карандашей, было слишком темно, чтобы различать цвета. Но лунного света было вполне достаточно, чтобы видеть деревья. Воздух на улице был приятно свеж и прохладен.

«Вот это уже больше похоже на зиму», — подумала она. Все было серебряным и тенистым. Позади дома узкая грязная дорога вела вниз к небольшой рощице из секвой. Кейтлин пошла по ней.

У подножья холма был маленький, почти высохший ручей с низким бетонным мостом, проходящим через него. Дорога выглядела так, будто ей никогда не пользовались. Кейтлин стояла посреди леса, вдыхая запах ночи и деревьев.

Какое удивительное место. Деревья скрывали свет от дома, и даже Ю-ту не могли проникнуть так далеко. Она чувствовала себя в полном одиночестве.

Она села на бетонный бордюр и положила альбом на колени.

Хотя лунный свет был прекрасен, лучше, чем любой другой, его было недостаточно, чтобы нормально рисовать.

«А, ну да, — подумала Кейтлин, — Джойс хочет, чтобы я рисовала вслепую».

Широкими плавными движениями она набросала контуры деревьев за ручьем. Было интересно иметь только форму без деталей.

«Какое спокойное место», — думала она, добавляя куст.

Кейт чувствовала себя уже гораздо лучше. Она дорисовала темную изогнутую линию для ручья.

Такие ночи, как эта, заставляли верить в волшебство. Она начала рисовать скалы, когда услышала какой-то звук.

Глухой удар.

«Похожий, — подумала Кейтлин, замирая, — на то, как кто-то упал с дерева. Или спрыгнул».

Странно, что она сразу же поняла, что это был человек. Не звук животного, и совершенно точно не природный.

Кто-то был с ней в лесу.

Она оглянулась, поворачивая только голову, оставляя тело неподвижным. У нее хорошее зрение, глаза художника. Когда она спускалась сюда, Кейтлин видела очертания деревьев и кустов. У нее должно получиться рассмотреть и что-то другое.

Но она не могла. Она не могла увидеть ничего нового, как и не могла услышать. Кто бы там ни был, он молчал.

И это делало ситуацию совершенно не забавной. Не смешной. Когда кто-то прячется ночью и не показывает себя, когда ты можешь почувствовать чей-то взгляд на себе, но не знать, чей он... Это ни разу не смешно. Ее руки похолодели, а горло сжалось.

«Просто встань. И уйди. Прямо сейчас».

Она сумела сделать два шага вверх по холму, когда заметила движение среди деревьев. Это был человек, выходящий из укрытия леса.

Тело Кейтлин приготовилось к борьбе или побегу, но не раньше, чем она увидит, кто это. Ей нужно разглядеть его лицо, прежде чем она отойдет от оцепенения.

Человек подошел ближе, под его ногами хрустели опавшие листья. Луна освещала его лицо, узкие глаза, слегка вьющиеся каштановые волосы. Это был мужчина, схвативший ее в аэропорту.

Теперь на нем была обычная одежда, не то красное одеяние, которое было раньше. И он шел прямо к ней, очень быстро.

«Буду бороться», — решила Кейтлин, вернее это ее тело решило за нее, инстинктивно понимая, что она не успеет добраться до того холма.

Ее альбом был на пружинках, из крупной проволоки. Один из концов был слегка не докручен и колол ее в течение нескольких недель. Она бросила свои карандашики и подняла альбом, готовясь к нападению.

«Целься в глаза», — велела себе Кейт.

Она знала, что ей стоило бы закричать, но ее горло было судорожно сжато.

Все эти мысли проскочили в ее голове за считанные секунды в тот момент, когда незнакомец настиг ее. Кейтлин не участвовала в драках со времен начальной школы, но сейчас, казалось, ее тело знает, что делать. Незнакомец пытался схватить ее за руку, но Кейт отдернула ее.

«Сейчас», — решила она и ударила альбомом. И это сработало, проволока задела его щеку, оставляя длинную кровавую царапину.

Свирепая радость победы охватила Кейт, но уже в следующую секунду, незнакомец держал ее запястье и выкручивал его так, чтобы она выпустила альбом. Это было больно, и боль освободила ее голос.

— Отпусти меня, — выдохнула она. — Отпусти!

Он еще сильнее скрутил ее руку. Кровь бежала по его щеке, и от лунного света она казалась черной. Кейт пыталась пинаться, но у него получалось уворачиваться так, что все ее удары не достигали цели.

Теперь мужчина держал обе ее руки. Он прижимал ее к земле на склоне холма, побеждая.

«Кричи», — подсказал ей разум.

Кейтлин сделала глубокий вдох и закричала. Но крик был почти сразу прерван рукой мужчины.

— Заткнись, — яростно прошептал он.

Кейтлин смотрела на него, через душащую ее руку. Ее глаза были широко распахнуты от страха. Он был таким сильным, гораздо тяжелее ее, она совершенно не могла пошевелиться.

— Ты такая беспечная, никогда не думаешь, — прошипел незнакомец. Луна была прямо за ним, и его лицо было в тени, но Кейт могла почувствовать его злость.

«Он убьет меня. А я даже не узнаю, за что», — говорила в ней маленькая незамутненная часть сознания. Остальная часть была поглощена абсолютно безнадежным чувством ужаса. Так как его рука по-прежнему закрывала ее рот, становилось трудно дышать.

Что-то появилось позади мужчины.

Сначала оцепенелый разум Кейтлин не мог определить, что это было. Просто контур, начерченный на освещенном луной небе. Потом она увидела, что это была фигура человека, в его руке что-то сверкало.

Движение, произошедшее в следующий момент, было настолько быстрым, что Кейт не смогла за ним проследить. Сидящий на ней незнакомец был сдвинут немного назад. Лунный свет отразился на лезвии ножа.

— Отпусти ее, — приказал резкий и четкий голос. — Или я перережу тебе горло.

«Габриэль?» — подумала Кейтлин, не веря.

Но это и правда был он, ее испуганный разум смог понять сцену, которая развернулась пред ней. Габриэль действительно приставил нож к горлу незнакомца.

Мужчина освободил Кейт. Она сделала тяжелый хрипящий вдох.

— А теперь вставай, — сказал Габриэль, — медленно. Я сегодня в плохом настроении.

Мужчина поднялся в одно неторопливое, собранное движение, как танцор. Все это время нож оставался у его горла.

Как только его вес сместился с нее, Кейтлин вскочила на ноги и сделала два неуверенных шага вверх по холму.

Адреналин все еще переполнял ее болезненными, бесполезными волнами. Ее руки тряслись.

«Я должна помочь Габриэлю, — подумала она. — Не важно, как он крут, он всего лишь парень, а незнакомец — мужчина. Сильный мужчина».

— Хочешь, чтобы я вернулась в дом и рассказала им? — выдохнула она, стараясь при этом, чтобы голос звучал твердо и уверенно.

— Зачем? — коротко ответил Габриэль. Он сделал движение и одним ударом отбросил незнакомца, тот приземлился на спину.

— А теперь проваливай! — сказал молодой человек, смотря на лежащую фигуру. — И не возвращайся, пока жить не надоело. И если я снова тебя встречу, я забуду о том, что только что отсидел два года за убийство.

Кейт испытала шок. Но у нее не было времени, чтобы подумать, Габриэль вновь говорил.

— Я сказал, убирайся. Беги. Покажи мне милю[28] за четыре минуты.

Незнакомец поднялся совсем не так плавно и грациозно, как раньше. Как Кейт могла понять по его лицу, он был и зол, и напуган.

— Вы оба такие глупые, — начал он.

— Беги, — предложил Габриэль, поднимая нож так, будто собирался метнуть его.

Мужчина повернулся и пошел, то ли спеша, то ли сердито шествуя.

Когда шорох шагов стих, Кейтлин взглянула на Габриэля, который складывал нож и убирал его в задний карман одним привычным движением.

«Убийство, — думала она, — он сидел в тюрьме за убийство».

Все, что она смогла произнести своим дрожащим голосом, было:

— Спасибо.

Он коротко взглянул на нее, и она могла поклясться, что он был весел, как будто он знал разницу между ее мыслями и словами.

— Кто он? Бывший бой-френд? — спросил он.

— Не говори ерунды, — огрызнулась Кейт и тут же пожалела об этом. Нужно быть более вежливым с убийцей, особенно когда ты с ним один на один в темноте. — Я не знаю, кто он, — добавила она. — Но он был в аэропорту вчера, когда я приехала. Должно быть, он преследовал Джойс и меня до Института.

Габриэль скептически посмотрел на нее и пожал плечами.

— Я не думаю, что он вернется.

Парень направился к дому, даже не обернувшись посмотреть, следует ли Кейт за ним.

Кейтлин подобрала альбом и пошла.

— Что случилось? — спросил Роб, поднимаясь на ноги. Он, Льюис и Анна были в кабинете вместе с Джойс. Кейтлин, не найдя ее на первом этаже, отправилась сюда.

Роб переводил взгляд с Кейт, осознавшую, что у нее в волосах были кусочки опавших листьев и травы, на Габриэля, который стоял за ней.

— Что случилось? — повторил Роб более сдержанным, но при этом более пугающим голосом.

— А на что похоже? — насмешливо спросил Габриэль в своей крайне язвительной манере.

Роб двинулся к нему, его золотые глаза пылали.

— Стоп! — сказала Кейт. — Роб, не надо. Он не причинил мне вреда. Он меня спас.

Она почувствовала прилив сильного волнения, Роб переживал за нее, был готов защитить. Но она не могла позволить ему ругаться с Габриэлем.

— Он спас тебя? — спросил Роб с нескрываемым презрением. Он стоял с одной стороны дверного проема, пялясь на Габриэля, как будто пытаясь просверлить в нем дыры. Габриэль стоял с другой стороны, фактически опираясь на стену и выглядя потрясающе красивым. Кейтлин была между ними.

Девушка обратилась к Джойс, которая поднималась с дивана в кабинете.

— Это был тот парень, парень из аэропорта, — сказала она. — Он вернулся.

Она объяснила, что произошло, наблюдая, как на лице Джойс усиливается тревога.

— Черт, нам лучше вызвать полицию, — сказал Льюис, когда Кейт закончила рассказывать.

Его голос звучал скорее впечатленным, нежели напуганным.

— Он прав, — согласилась Анна, ее темные глаза были мрачными.

— О да, конечно, вызовете их, — насмешливо сказал Габриэль. — Меня только что условно освободили. Они обожают, когда такие парни, как я, разгуливают со складными ножами.

Джойс нахмурилась. Она плотно закрыла глаза и сделала какие-то расслабляющие упражнения для плеч.

Кейтлин упала духом. У Габриэля будут неприятности, и, может, даже его отправят назад, в тюрьму. Его задача в эксперименте не будет выполнена, и он может никогда не научиться контролировать свои способности. А все потому, что помог ей.

Роб внезапно повеселел.

— Ну, тогда мы просто обязаны доложить об этом!

— Замечательно, только дайте мне минут десять форы, — процедил сквозь зубы Габриэль.

— Прекратите это, оба, — сказала Кейтлин и вздохнула. Не легко быть влюбленной. Она не хотела расстраивать Роба, но у нее не было выбора. — У меня есть идея, — продолжила она с сомнением. — Мы могли бы вызвать полицию, но не говорить о том, что Габриэль участвовал в этом. Я скажу, что смогла сбежать от того парня. Тогда ни у кого не будет неприятностей, а полиция сможет сделать все, что им необходимо.

Улыбка Роба померкла. Габриэль смотрел по-прежнему злобно. Но Джойс открыла аквамариновые глаз и радостно улыбнулась.

— Полагаюсь на тебя, Кейт, — сказала она. — Где телефон?

Date: 2015-09-18; view: 258; Нарушение авторских прав