Глава 7. На следующий день Джойс отвезла их в школу Сан-Карлоса

На следующий день Джойс отвезла их в школу Сан-Карлоса. Они уже были распределены по классам, и Кейтлин была рада узнать, что она ходит на социологию и Британскую литературу вместе с Анной и Робом. По сути, она была довольна всем. Кейт никогда и не мечтала, что школа может быть вот такой.

Она отличалась от Огайо. Кампус сам по себе был крупнее, растянутее и более открытого дизайна. Вместо одного большого здания там было много маленьких, соединенных крытыми дорожками. Было бы забавно, если бы пошел снег. Но здесь не было снега. Никогда.

Сами здания тоже были более современными. Меньше дерева, больше пластика. Маленькие комнатки с большим уплотнением. Ни кирпичей, ни отслаивающейся краски, ни свистящих печей.

Студенты казались дружелюбными.

«В этом явно замешана внешность Роба», — думала Кейтлин. У него, определенно, было высокое положение, желанный парень».

А он сидел за ланчем с ней, Анной и Льюисом. Кейтлин могла видеть, как девушки стреляют глазами в сторону их столика.

У не менее красивой Анны тоже был высокий статус, она совсем не нервничала, и, казалось, совершенно не волновалась, когда кто-нибудь обращался к ней. К концу ланча несколько девушек подошли, предлагая показать новичкам окрестности. Они остались поболтать. Одна упомянула вечеринку в субботу.

Кейт была счастлива.

Единственное, о чем она беспокоилась, так это о том, как объяснить, почему она и остальные жили вместе. Ей не хотелось ничего рассказывать этим калифорнийским девушкам о сверхспособностях и Институте. Она не хотела отличаться в этой школе. Она хотела вписаться в их круг.

К счастью, об этом позаботился Льюис. В перерыве между фотографированием девушек он широко улыбнулся и рассказал, что хороший пожилой человек дал им много денег, чтобы они могли ходить здесь в школу. Разумеется, никто ему не поверил, но это создало непреодолимую ауру загадочности, что еще больше повысило их статус.

В конце дня Кейтлин вышла с занятия в художественной студии в полном блаженстве. Учитель назвал ее портфолио «внушительным», а ее стиль — «подвижным и захватывающим». Все, что ей было нужно для того, чтобы мир стал совершенным, был Роб.

Габриэль, разумеется, ни с кем не общался и ел ланч в одиночестве. Кейтлин видела его несколько раз в тот день, всегда вдалеке от людей, всегда с презрительно сжатыми губами.

«Он бы сам мог иметь отличное положение, — думала она, — потому что он выглядел таким привлекательным и легко поддающимся переменам настроения, а еще опасным. Но, кажется, ему это совершенно не нужно».

Марисоль забрала их после школы на серебристо-голубом фургоне марки Форд. Всех, за исключением Габриэля, который не объявился на месте сбора. Кейтлин подумала о его условном освобождении и понадеялась, что он был на пути в Институт.

— А теперь приступим к тестированию, — объявила Джойс, когда они прибыли домой.

Кейтлин это не беспокоило. Она была в приподнятом настроении из-за первого дня в школе. А время тестирования означало время, которое она проведет вместе с Робом. Кейт еще не разработала план о том, как помочь ему понять, что она девушка, но это всегда было в ее голове где-то на подсознательном уровне.

Быть может, возможность представиться неожиданно.

Но первое, что сделала Джойс, отправила Роба наверх, объясняя, что позовет его, как только займет остальных.

— Все готово, Льюис, — добавила она.

Джойс усадила Льюиса в ту же кабину для индивидуальной работы, что и раньше. В этот раз Кейтлин была достаточно смелой, чтобы последовать за ними.

— Что это? — спросила она, осматривая машину перед Льюисом. Она походила на компьютер, но у монитора был сетчатый экран с качающейся зеленой линией, двигающейся по центру. Это смахивало на больничный монитор, фиксирующий сердцебиение пациента.

— Это генератор случайных событий, — пояснила Джойс. — Компьютер, который делает только одну операцию — выдает произвольные числа. Он создает их и сейчас, некоторые положительные, некоторые отрицательные, но все совершенно случайные. Это как раз то, что фиксирует зеленая линия. Задача Льюиса — заставить линию подняться выше, повлиять на машину, чтобы она выдавала больше положительных чисел, чем отрицательных.

— И ты можешь это делать? — спросила Кейт, глядя на Льюиса в изумлении. — Своим сознанием?

— Да, это как раз и есть психокинез. Усилие воли. На самом деле, это гораздо легче, чем заставить игральный кубик показать определенное число. Но это я тоже могу делать, иногда.

— Держись подальше от Вегаса, дружок, — сказала Джойс, постукивая костяшками пальцев по его голове. — Они выбьют тебе коленные чашечки.

Она повернулась к Анне.

— Да, ты то же, что и вчера. Я хочу, чтобы ты говорила мышонку, в какую норку идти.

Анна уже достала мышонка из клетки.

— Ну что, Микки, давай творить историю!

— Хорошо, а сейчас ты, Кейтлин, — сказала Джойс и кивнула в сторону ширмы, куда Марисоль везла аппарат на тележке. Кейт испуганно смотрела на циферблаты и провода.

— Не переживай. Это всего лишь электроэнцефалограф, — сказала Джойс. — Он фиксирует волны мозга.

— О, отлично.

— Эта вовсе не та часть, которую ты будешь недолюбливать. Это то, что ты будешь ненавидеть. — Она подняла что-то похожее на тюбик с зубной пастой. — Это электродная паста, и это смерть для твоих волос, если она на них попадет.

Кейтлин покорно села в откидывающееся кресло.

Глаза Марисоль с густыми ресницами на секунду встретились с глазами Кейтлин. Ее полные губы искривились в той же неизменно скучающей, недовольной гримасе.

— Это жидкость для очистки кожи, — сказала она, сжимая бутылку, наклоненную над ватным шариком. Девушка смазала несколько мест на голове Кейтлин, лоб и виски.

— Не двигай головой, — она выдавила немого пасты из тюбика на виски Кейт, а затем на электрод. Кейтлин уголком глаза наблюдала, как опасно выглядящее маленькое приспособление было присоединено к ней.

Оно не причиняло боли, только слегка покалывало. Кейт закрыла глаза и расслабилась, пока Марисоль заканчивала присоединять к ней проводки.

— А сейчас, Медуза, — обратилась Джойс к Кейт, — как я уже говорила, мы будем отслеживать изменения твоих мозговых волн, пока ты занимаешься своим делом. Уровни мозговых волн колеблются в зависимости от того, что ты делаешь. Бета-волны показывают, что ты проявляешь активность, тета-волны — что ты спишь. Нас интересуют альфа-волны, которые обычно связаны с экстрасенсорной деятельностью.

Она увидела выражение лица Кейтлин и добавила:

— Просто не обращай внимания на оборудование, хорошо? Ты будешь делать абсолютно то же самое, что и вчера.

Кейтлин, не поворачивая головы, посмотрела в сторону, и увидела Марисоль, ведущую двух незнакомцев в лабораторию. Новые добровольцы. Кейтлин внезапно почувствовала острый приступ боли.

— Джойс, один из этих тех людей... для Габриэля?

— Я понятия не имею, где Габриэль, хотя хотела бы знать, — сказала Джойс угрюмо, вручая Кейтлин карандаш и планшет. — А сейчас расслабься, малыш. В этот раз никаких наушников и повязки.

Кейтлин снова закрыла глаза, она слышала некоторую активность за ширмой, Джойс давала фото добровольцу.

— Хорошо, — сказала Джойс. — Субъект сосредотачивается, Кейт, а ты будешь стараться получать ее мысль.

И только тогда Кейтлин поняла, как сильно она волновалась. Вчера она не знала, чего ожидать. Сегодня знает, и теперь ей неспокойно. Она одинаково переживала из-за того, сможет ли выполнить задачу или же нет.

Кейт не чувствовала себя опять скользящей по тому воображаемому спуску в никуда. А если у нее получится? А что, если она нарисует что-то такое же гротескное, как вчера?

«Не думай об этом. Не волнуйся. Это то, для чего ты здесь, помнишь? Разве ты не хотела научиться контролировать свою способность?»

Кейтлин стиснула зубы и предприняла огромное усилие, чтобы расслабиться, отключиться от всего.

Она могла слышать приглушенные голоса.

— Все еще бета-волны на электроэнцефалографе, — это была Марисоль.

— Дай ей время, — а это Джойс.

«Успокойся, — думала Кейтлин, — игнорируй их. Кресло удобное. А ночью ты мало спала».

Медленно, постепенно она почувствовала, как опускается в дремоту.

— Тета-волны.

Темнота, падение...

— Альфа-волны.

— Отлично!

Рука Кейтлин начала дергаться и зудеть. Но в том момент, когда она с закрытыми глазами подняла карандаш, девушка внезапно вспомнила вчерашний рисунок. Беспокойство скрутило ее живот.

— Снова бета-волны, — сказала Марисоль таким голосом, будто объявляла о смерти члена семьи.

Джойс выглянула из­­­­-­за ширмы.

— Кейтлин, что не так?

— Я не знаю, — теперь Кейт помимо беспокойства чувствовала еще и вину. — Я не могу сосредоточиться.

— Хммм. — Казалось, Джойс сомневается, но затем она сказала: — Хорошо, подожди секунду. — И исчезла.

Она быстро вернулась назад.

— Закрой глаза, Кейт.

Девушка автоматически подчинялась.

Она почувствовала, как ее лоб быстро смазали чем-то холодным. Очень холодным.

— А теперь попробуй снова, — сказала Джойс, и Кейт услышала, как та ушла.

Теперь Кейтлин снова попыталась расслабиться. В этот раз темнота тут же окутала ее. Затем у нее было странное ощущение… ощущение давления в голове. Как взрыв здания. А потом образы. Образы, несущиеся почти с большей скоростью, чем Кейтлин могла вынести.

— Альфа-волны зашкаливают, — сказал далекий голос. Кейтлин едва слышала его.

Ничего похожего раньше с ней не случалось, но она была слишком поражена, чтобы напугаться. Изображения были как в калейдоскопе, каждое пролетало с невероятной скоростью, еще до того, как Кейтлин могла его опознать.

Габриэль. Нечто пурпурное. Джойс или кто-то похожий на нее. Снова что-то пурпурное и неравномерное. Дверной проем с кем-то стоящим в нем. Гроздь каких-то круглых пурпурных вещей. Что-то высокое и белое — башня? Гроздь пурпурного... винограда.

Кейтлин могла чувствовать, как ее рука движется, рисуя на бумаге маленькие круги… снова и снова. Она не могла не открыть глаза. В тот момент, когда она это сделала, образы в ее голове испарились.

Она нарисовала гроздь винограда. Ну, в этом был смысл. Это был тот образ, который всплывал в ее голове наиболее часто.

Не задумываясь, игнорируя все провода, Кейт встала и выглянула из-за ширмы.

— Что случилось? — потребовала она ответа у Джойс. — Я видела образы у себя в голове, что вы сделали?

Джойс быстро встала.

— Просто добавила еще один электрод.

Кейтлин положила руку на лоб. Чувствовалось, что между кожей и электродом было что-то еще.

— На твой третий глаз, — с каменным выражением лица добавила Марисоль.

Джойс посмотрела на нее. Лицо Марисоль не изменилось.

Кейтлин замера. Ее вчерашний рисунок.

— Что? Что за третий глаз?

— Согласно легенде, это место сосредоточения всех экстрасенсорных способностей, — беспечно произнесла Джойс. — В центре лба, там, где шишковидное тело.

— Но… но почему бы электрод...

— Боже, она все еще в альфа-волнах, — перебила Марисоль.

— Пора тебя отключить, — сказала Джойс с оживлением. Она начала убирать электроды.

Кейтлин почувствовала, что электрод со лба сняли, но руки Джойс двигались так быстро, что девушка не увидела, что с ним стало.

— Кстати, что у тебя получилось? — спросила Джойс, беря у нее планшет. — Ах, потрясающе, — крикнула она. — О, ребята, посмотрите на это!

Теплота ее голоса заставила Кейтлин забыть Кейтлин о своих переживаниях.

— Не могу поверить, ты в точности нарисовала изображение объекта, Кейт! В точности! Вплоть до верного количества ягод в грозди.

Анна и Льюис подошли ближе. Доброволец — высокая девушка с черной, как ночь, кожей — показала Кейт фото, которое держала. Гроздь винограда. Рисунок Кейт был точной копией.

— Впечатляет, — произнес теплый, неторопливый голос за спиной Кейтлин. Она почувствовала, как ее сердце стало биться чаще.

— Я думаю, это случайность, — сказала она, поворачиваясь.

— Вовсе не случайность, — возразила Джойс. — Хорошая концентрация и хороший доброволец, мы тебя еще позовем.

Роб смотрел на лицо Кейт, его золотые глаза потемнели.

— Ты в порядке? Ты выглядишь несколько усталой.

— На самом деле, это так странно, у меня прямо сейчас заболела голова.

Кейтлин дотронулась пальцами до середины лба, покрытого холодной испариной, там боль была особенно сильной.

— Ох, наверно, я мало поспала прошлой ночью...

— Я думаю, ей нужен перерыв, — сказал Роб.

— Конечно, — тут же ответила Джойс. — Почему бы тебе не подняться наверх и не прилечь? Мы здесь закончили.

Кейтлин пошатывало.

— Я помогу, — предложил Роб. — Держись за меня.

Это была идеальная возможность, лучше, чем какой-нибудь план или уловка, которые Кейтлин могла бы выдумать. Но все это было бесполезно, потому что внезапно ее голова заболела так, что единственным ее желанием было лечь и уснуть. Боль поступала пульсирующими приступами. Робу пришлось отвести Кейт в комнату, потому что она не могла нормально видеть.

— Ложись, — сказал он и выключил лампу на тумбочке.

Кейтлин прилегла и почувствовала, как матрас прогнулся под Робом, который сел рядом с ней. Она не открыла глаз. Не смогла. Даже рассеянный дневной свет, проникающий сквозь окно, причинял боль.

— Напоминает мигрень, — сказал Роб. — Вся боль сосредоточена в одной стороне?

— Она здесь, по центру, — прошептала Кейтлин, указывая на лоб. Теперь она ощущала приступы тошноты.

Замечательно. Очень романтично.

— Здесь? — спросил Роб, его голос звучал удивленно. Пальцы на ее лбу были приятно холодны.

«Странно, в прошлый раз они были теплыми».

— Да, — несчастно прошептала Кейтлин. — Все будет в порядке. Просто уйди.

А сейчас, в довершении ко всему, она сказала парню, которого любила, чтобы он отстал от нее.

Роб проигнорировал предложение.

— Кейт, я ошибался. Это не мигрень и даже не обычная головная боль. Я думаю, тебе плохо от того, что ты слишком быстро израсходовала энергию. Экстрасенсорную энергию. Ты себя полностью опустошила.

Кейтлин умудрилась вымолвить слабое:

— И?

— И… я могу тебе помочь. Если ты позволишь.

По какой-то причине это напугало Кейтлин, но вспышка сильной боли изменила ее решение.

— Хорошо…

— Отлично, а теперь расслабься, Кейтлин, — голос Роба был мягок, но требователен. — Сначала это может показаться необычным, но не сопротивляйся этому. Я должен найти открытый источник перемещения...

Холодные, ловкие пальцы дотронулись до шеи Кейтлин с двух сторон, задержались там на время, как будто ища что-то, потом поднялись, не найдя этого. Они аккуратно двигались, исследуя нежную область под подбородком.

— Нет... — пробормотал Роб.

Кейтлин почувствовала, как ее руку осторожно взяли. Большой палец Роба находился по центру ее ладони, указательный тоже, но с внешней стороны кисти. И снова, казалось, он ищет что-то, ежеминутно двигая пальцами. Почти как медсестра, нащупывающая вену, перед тем, как взять кровь.

— Нет.

Роб переместился.

— Давай попробуем вот это, сдвинься туда немного.

Кейтлин последовала его указанию и передвинулась к другой стороне кровати. Она автоматически открыла глаза и затем быстро закрыла их в смятении. Роб склонился прямо над ней, его лицо находилось очень близко. Внезапно к боли присоединилось ускоренное сердцебиение.

— Что?..— открыла она в удивлении рот.

— Это один из самых прямых способов передачи энергии, — просто сказал он. — А тебе много понадобится.

Отсутствие замешательства или неловкости с его стороны помогло ей. Кейтлин закрыла глаза и замерла, когда он приложил свой лоб к ее, их губы почти касались.

— Получилось,— пробормотал он. Его рот фактически задевал ее, но, казалось, он этого не замечает. — А сейчас думай о том месте, где болит. Сосредоточься на нем.

Еще минуту назад она не была способна думать о чем-то, кроме этого. Но теперь… Кейтлин полностью ощущала Роба. Она не хотела двигаться или дышать. Она могла чувствовать все его тело, даже притом, что только его лоб касался ее.

«Третий глаз напротив третьего глаза», — подумала она, ощущая головокружение.

Затем внезапно появилось новое чувство, которое вытеснило все ее мысли о физическом состоянии. Это было настолько новым, что она никоим образом не могла это классифицировать.

Это не было похоже не зрение, осязание или вкус, но затуманенный мозг Кейтлин пытался интерпретировать это таким образом.

Если бы это было зрение, это были бы миллионы сверкающих огоньков, которые светились и блестели бы как драгоценные камни. Подвижный, меняющийся узор многоцветных искр, проблесков и вспышек.

Если бы это было осязание, это было бы давление. Но не неприятное давление, а то, которое смыло ее головную боль. Подобно реке, бегущей сквозь сознание, очищающей все застоявшееся, свернувшееся и гниющее.

Если бы это был вкус, это была бы свежая, чистая вода, которую она бы жадно выпила, как измученный бегун, чей рот был полон удушающей пыли.

Ощущение было возбуждающим и сокрушающим. Оно не просто забрало боль, оно наполнило ее жизнью.

Кейтлин не знала, как долго она пролежала, поглощая живительную энергию. Спустя какое-то время она поняла, что Роб медленно садился. Девушка открыла глаза.

Они посмотрели друг на друга.

— Я... спасибо, — сказала Кейт едва ли громче шепота.

Она ожидала, что он улыбнется и кивнет, вместо этого он моргнул, Кейтлин впервые видела его неспособным подобрать слова.

А затем, пока они смотрели друг на друга, произошла простая вещь. Никто из них не отвел глаза. С обычными друзьями ты всегда отводишь глаза через какое-то время или начинаешь говорить.

Но Роб и не говорил, и не отводил глаза.

Date: 2015-09-18; view: 254; Нарушение авторских прав