Глава 20. Хайди мучительно долго стояла над бессознательным телом Амуна

Хайди мучительно долго стояла над бессознательным телом Амуна. Смотрела на него, оберегая его так, как он некогда оберегал ее. Его дыхание оставалось глубоким и ровным, а его затравленный взгляд становился спокойным и умиротворенным.

Он выглядел, как невинный маленький мальчик, размышляла она, с его темными закрученными ресницами, с его мягкими приоткрытыми губами. Только засохшая кровь на его виске разрушила эту иллюзию. Ну, это и его огромное тело воина. Такой великолепный мужчина, и что это, к чертям, капает на него?

Ее пристальный взгляд сосредоточился на красных брызгах, теперь испортивших его щеки. Кровь. Не его, и все же. Хмурясь, она обратила внимание на свою руку. Она поняла, что все еще сжимала нож, рассматривая его. Она бросила оружие, послышался звук удара металла о скалу, и посмотрела на руку. Там были многочисленные колотые раны.

Она нахмурилась сильнее, когда покачнулась из-за головокружения. Это не было привычным. Она чувствовала себя, хорошо пока не обнаружила свои повреждения. Но черт, она, должно быть, потеряла немало крови. Это имело смысл. Те пиранье подобные существа вгрызались в каждую ее конечность. И о Боже, помнит ли она боль. Как будто инъекции кислоты, проникающие до костей.

Если она пострадала, находясь под защитой Амуна, сколько же получил он абсолютно незащищенный?

И чем она ему отплатила? Вырубила его?

Он хотел, чтобы ты это сделала, напомнила она себе, но это не уменьшало ее вины. Может потому что в глубине души она хотела сделать это. Она слышала голоса ее матери, отца, сестры и знала, что приближается их смерть, разрушение. Если бы она услышала, как они умирают – снова - она бы упала в обморок, совершенно точно.

Амун знал это и боролся, чтобы уберечь ее. Ее благополучие всегда было для него на первом месте, независимо от ущерба для него. Он знал, что он говорил и что собирался сказать, и не хотел этим причинить ей вред.

До этого момента она действительно не осознавала, какое постоянно он нес бремя. Он, убежденный в нечистых помыслах и подлых поступках тех, кто окружал его, обращал эти мысли и тайны внутрь себя. Невольно, да, но вместо того чтобы выплеснуть этот яд наружу, он запер каждую каплю внутри себя. Чтобы никто не мог быть запятнан и заражен.

Какая же необходима сила воли для каждого такого деяния... Хайди знала, она бы сдалась за долго до этого.

- Что же мне с тобой делать, Амун?- пробормотала она. Она ненавидела то, каким образом он вредил себе, и то, что этот единственный способ очистить его от темноты имел такую высокую цену.

Для него, для тех, кого он любил.

Вздыхая, она схватила рюкзак и достала средства, необходимые для обработки и перевязки его ран, потом ее.

Потом она съела сэндвич с индейкой, яблоко и опустошила бутылку воды. Прошло еще несколько часов, но Амун так и не проснулся

Неужели она нанесла ему серьезное повреждение?

Беспокойство тревожило ее, и она мерила шагами просторную пещеру.

Вскоре ее посетило ощущение дежа вю. Внутреннее пространство выглядело в точности так же, как когда один из ангелов Захариил доставил их той первой ночью: скалистые стены, покрытые брызгами крови, останки в каждом углу. Неужели они так и не продвинулись?

Ну, это же был Ад. Возможно, каждая пещера похожа на эту.

Пока она вышагивала, сердце щемило и ее переполняло чувствами, вся неприязнь и сомнения к Амуну исчезли. Он дал ей то, на что никто другой не был бы способен. Прошлое, чтобы лелеять. Жить и наслаждаться настоящим. Предвкушение грядущего.

Он так же хотел ее. Она знала, что да. Когда он поместил тот образ в ее мысли, она напротив него, на коленях, он с приспущенными штанами до щиколоток и его руки в ее волосах, ее рот, поглощающий каждый дюйм его огромного члена, ее руки, теребящие его яички, она почти растаяла. Она почувствовала исходящую от него нужду, дикий голод... первобытное наслаждение.

Она так же поняла все причины, по которым он сопротивлялся ей так упорно.

Чувство вины, страха и угрызения совести. Вина за то, что стал случайным участником ее первой смерти, она уже знала это.

Страх, что он причинит ей боль снова - вот это было сюрпризом.

И угрызения совести за то, что подвел, хотя это было для ее же блага. Это не повторится.

Он не хотел, чтобы она жалела о том, что было между ними.

Он не хотел, чтобы она возненавидела его потом. Но он будет учиться. И она не станет, не сможет ненавидеть его. Ни по какой причине.

Наверняка есть способ доказать, как он ошибался.

Единственная возможность причинить ей боль - это отказаться от нее.

Она никогда не пожалеет о том, что была с ним.

Изумленная, она остановилась. Она поняла, это была правда. Она никогда не пожалеет о том, что была с ним. Ловцы сочтут ее предательницей, и станут охотиться за ней, так же как и за Повелителями, но ей все равно. И Мика, пожалуй, отвернется от нее тоже.

Он будет чувствовать себя преданным, уязвленным в своих интимных, личных чувствах, но, возможно, в один прекрасный день, когда он, наконец-то, окончательно поймет, как обжегся, он осознает, что в действительности их разрыв был лучшим событием, случавшимся в его жизни.

Теперь же когда она испытала все это, она хотела только большего.

Она сделает все возможное, чтобы получить это. Даже соблазнив Амуна на грани его жизни и смерти.

Больше не нужно ждать, пока она порвет с Микой. Да, она до сих пор планировала позвонить ему, сказать, что все кончено, но их отношениям уже давно пришел конец.

Она была верна Амуну. Демон, бессмертный, какая разница, она предана ему. Он заслужил все это.

И в самом деле, ее время было ограниченно. Если она не добьется его до тех пор, пока они не покинут пещеры - если они вообще когда-нибудь покинут эти пещеры - он бросит ее где-нибудь и отвалит. Для ее же собственного блага. Это она поняла хорошо. Так или иначе, каким-то образом, перед этим она должна была доказать, что у них могут быть отношения.

Воплощение его видения в реальность было бы хорошим стартом.

Она осмотрела себя. Ее одежда была разорвана с засохшей грязью и кровью, и она, наверное, воняла как мертвая пиранья. Она могла бы использовать влажные салфетки, но вряд ли крошечные полотенчики способны на многое. И да, она могла бы воспользоваться ангельской робой, которая как по волшебству стерла бы каждое нежелательное пятнышко, но духовно она все равно осталась грязной.

- Мне нужна ванна,- пробормотала она рюкзаку. - Настоящая ванна. Сможешь вместить ее? А?

Свист рядом с ней заставил ее скривиться и потянуться за ножом, который она бросила. Всего несколько секунд назад рядом с ней была скалистая стена, а теперь там был большой, пузырящийся источник воды.

Глаза Хайди расширились от шока. Как… почему… рюкзак мог управлять землей? Серьезно? Потом она подумала, да какая к черту разница. Потребность зайти в воду и вымыться взяла верх и заставила ее задрожать в нетерпении.

- Мыло, шампунь, кондиционер,- сказала она легкомысленно.

Рюкзак растолстел, оповещая о том, что он наполнен всем, что она просила. После того как она выложила все средства по краям источника – реального долбанного источника! – она разделась сама и раздела Амуна, и трясла его пока его веки не приоткрылись. Его духам это было нужно. Кроме того, она все еще была обеспокоена тем, что ударила его слишком сильно, и если бы он проснулся в течение нескольких минут, она могла бы расслабиться.

Он застонал, но звук оборвался, наверное, его горло было чувствительным.

По крайней мере, он просыпался.

- Тише,- сказала она, прикрывая его рот рукой. - Не говори вслух, малыш. Хорошо?- Никто из них не был достаточно силен, чтобы иметь дело с последствиями прямо сейчас.

Его черные глаза были стеклянными, когда он сосредоточился на ней.

Date: 2015-09-18; view: 283; Нарушение авторских прав