Амазонский шаман исчезает

Глубоко в амазонских джунглях удивительно яркие звезды освещали тропическую ночь. За порогом хижины шамана у меня перехватило дыхание при виде крошечных огней, кружащихся вверху. Огни были везде. Не только в небе, но и под ногами. Я стоял, замерев, прислушиваясь к звукам джунглей, наблюдая за танцем фей.

За небольшой поляной, на которой стояла хижина шамана, виднелись силуэты деревьев, освещенные сверкающими огнями, которые вились вокруг них подобно миллионам маленьких ангелов. Ночь казалась идеальным временем для превращений — ночь, когда смешались звезды и светлячки, когда люди, растения, животные, камни, мечты и кошмары стали единым целым. Волшебство этой ночи мне посчастливилось разделить с группой североамериканских ученых, врачей, психологов и учителей, которых я привез в Эквадор, дав им возможность работать с шаманами.

Вьехо Ица бросил семя, и, как только я решил последовать его совету, начав поливать и удобрять его, остальное произошло с поразительной легкостью. Благодаря книгам и семинарам многие люди заинтересовались работой с шаманскими культурами. Я объединился с двумя своими эквадорскими друзьями, Раулем и Хайме, и объявил, что люди, желающие научиться претворять в жизнь свои мечты, могут посетить индейцев-шуаров. Мы втроем вели небольшие группы североамериканцев и европейцев высоко в горы, в самое сердце джунглей. Мы называли свою деятельность «служением Земле через осознание себя». Семя взошло.

После первых поездок Хайме решил посвятить себя работе с индейцамиачуарами, соседями шуаров. Оба племени, несмотря на общий язык и космологию, издавна враждовали. Его работа заключалась в исследовании возможности создания «экологического поселения», где ачуары могли бы учить северян гармоничным и безопасным для Земли способам жизни. К ачуарам лишь недавно пришли миссионеры, и мы все решили, что Хайме сможет многому научиться, работая с ними. Постепенно поездки на территорию шуаров стали проводить только мы с Раулем.

Той ночью мы привели группу из четырнадцати человек к Китиару, старому шаману-шуару, с которым я был давно знаком. Той ночью мы, «цивилизованные люди», пережили то, чего не могли прежде даже вообразить. Доктора наук сидели у ног неграмотного человека, который говорил на языке маленького лесного племени, и внимательно слушали, стараясь не пропустить ни одного слова.

Тантуам исполняет танец благодарности. ФОТОГРАФИЯ АВТОРА

— Ваши люди должны измениться, — сказал он нам. — Вы не можете продолжать воспринимать мир так, как сейчас. Вы лидеры. Целый мир следует за вами. Вы должны работать, чтобы превратить народ из жадных зверей, которые презирают все на свете, в людей, которым знакомы уважение и любовь.

Он посмотрел на меня. — Ты спрашивал о превращении. Я сам покажу тебе его. Пришло время превратиться в летучую мышь и покинуть вас.

Он рассмеялся так неистово, что я испугался за него. Когда он остановился, то поднял руки над всеми людьми в группе.

— Я — летучая мышь. Я улечу. Но вы должны превратить своих соотечественников. Приведите их сюда, чтобы они учились у моих людей. Затем помогите им учить других.

Той ночью его музыка обладала еще большей силой, чем обычно. Его туманк, однострунный инструмент, внешне похожий на охотничий лук, создавал мелодии, которые уводили в психонавигационные путешествия.

Время от времени он прекращал играть и говорил о лесах. — Леса наполнены удивительной силой, — говорил он. Или: — Леса священны. Мы обязаны им всем. Никогда не стоит недооценивать любовь деревьев. — Или: — Защитите их от людей, особенно от нефтяных и лесозаготавливающих компаний и животноводов.

Затем он провозгласил, что исцелит всех, кто чувствует в этом потребность. — В процессе сеанса произойдет превращение, — сказал он. — То, что я называю «духовным превращением», потому что это смогут увидеть только духи. Для всех остальных я буду просто старым человеком, сидящим здесь. Но духи увидят, что я превратил себя в огромный огнедышащий вулкан. Из моих недр вырвется яростная река и польется по склонам к человеку, который нуждается в исцелении. Все злые духи, которые вызывают болезнь, сгорят в водоворотах этой реки. Эти духи принимают форму ценцак, невидимых стрел. Вы увидите, как старик выбросит эти отравленные стрелы, и поймете, что огненная река очистила пациента.

Многие люди пришли сюда именно за исцелением. Китиар просил каждого лечь на скамью напротив табурета, на котором он сидел. Он начинал с того, что похлопывал их веником в такт своему пению и обрызгивал квасом. Затем его движения становились все более стремительными, а пение — громким. В хижине было темно, свет исходил только от тлеющих углей. Я сидел рядом, чтобы переводить и помогать, если возникнет необходимость. Сидя вплотную, я не мог его видеть, хотя слышал его и чувствовал исходящую от него энергию. В большинстве случаев он исцелял, прикасаясь губами к той части тела пациента, где болезнь была наиболее выражена, а затем отрыгивая. Я чувствовал, что многие исцеления были очень эффективными, и позже, поговорив с пациентами, в этом убедился. Одна женщина, страдавшая от мигреней на протяжении многих лет, сказала, что, когда Китиар прикоснулся к ее голове, она почувствовала неимоверное облегчение, как будто кто-то открыл коробку, и сидящий в ней демон улетел прочь!

После того, как все, кто желал исцеления, его получили, пришла моя очередь. Я занял место на деревянной скамье. Китиар внимательно осмотрел мое тело.

— Я знаю, чего ты хочешь, — сказал он со смехом. — Но помни, что это опасно, если ты веришь в смерть!

Затем он сбрызнул меня квасом и начал похлопывать веником. Его пение увело меня куда-то очень далеко. Я стал видеть геометрические фигуры, которые сливались, превращались друг в друга и создавали образы растений и животных. Стало холодно, и я вдруг почувствовал, что нахожусь в сырой пещере. Вдруг я услышал леденящий вопль, затем услышал хлопанье крыльев и почувствовал движение воздуха. И понял, что мои глаза все еще закрыты. Открыв их, я увидел огромную летучую мышь, которая смотрела на меня и хлопала крыльями, обдавая потоками воздуха. Затем летучая мышь улетела.

Когда все закончилось, Китиар помог мне сесть. — Я обыкновенный старый шаман, — сказал он, — однако могу сказать, что бояться не следует. Если хочешь превратиться, должно быть достаточно смелости. Спроси себя, чего боишься?

— Ты сказал, что это опасно. — Если веришь, что есть чего бояться... Стоит отказаться от этого убеждения.

— То есть опасности нет? — Зависит от того, как посмотреть. В любом случае для вас, гринго, это всегда проблема. Вы озабочены только тем, чтобы избежать опасности. Я вижу это каждый раз, когда ты приводишь сюда людей. Они всегда спрашивают об опасностях: змеях, аллигаторах, пауках, ягуарах. Мы, шуары, приветствуем опасность. Мы радуемся смерти как рождению в другом мире.

—Согласен. Но все равно очень тяжело перестать бояться. —Чего в превращении ты боишься? —Вдруг не смогу вернуться, — выпалил я. —И что особенного? — Он взял бутылку браги и передал мне. — Я покажу. Мое время пришло. Я должен переложить груз на твои плечи и на плечи других людей.

— Что? Все эти разговоры об уходе тревожили меня. Он сказал, что станет летучей мышью. Я видел достаточно, чтобы не сомневаться. Но что же он имел в виду, говоря об уходе?

— Ты увидишь. Вообще-то, ты уже видел. Мой последний урок для тебя — урок смелости. Ты не должен бояться. Рискуй.

Через три месяца я привел в тропические леса еще одну группу североамериканцев. Мы заранее договорились с Китиаром, что он придет в хижину, где мы ночевали, чтобы провести обряд. Мы с Раулем подготовили группу. Все были в восторге от выпавшей им возможности общаться с одним из последних великих шаманов-шуаров. Я с трудом держал себя в руках, стольким хотел поделиться с Китиаром, столько накопилось к нему вопросов! Мы развели огонь, поставили свечи и подарки. Ждали.

— С минуты на минуту, — усмехнулся кто-то, пока мы глядели на огонь. — Это слово приобретает новый смысл, не так ли?

— Возможно, именно это имеют в виду шаманы, когда говорят о путешествии в «параллельные миры» и «другую реальность, — пошутил другой.

Семья шуаров показала, как готовить чичу — пиво, сваренное из растения маниока (кассава). Будучи важной частью рациона и ритуалов шуаров, это растение считается священным, только женщинам позволялось варить пиво. Они сидели перед большой глиняной посудиной, погружая пальцы в вареные клубни, жевали и сплевывали, потом жидкость оставляли на ночь бродить.

— Для шуаров, — объяснил я, — чича — это и картофель, и хлеб, и рис. Главный источник крахмала и углеводов.

Последовали комментарии. Я был рад шуткам. Заранее я сказал группе, что, хотя шаманы считают работу священной, они никогда не относятся к себе или к жизни слишком серьезно. Шаловливый ребенок, игривая сторона, их личности, всегда уравновешивает серьезного взрослого.

Мы терпеливо ждали до поздней ночи. Наш повар, Лачо, принес гитару и сыграл. Я слышал его музыку и раньше, но на этот раз она звучала иначе. Он выбирал самые грустные песни, песни о предательстве и смерти, меланхоличную музыку, от которой воздух наполнялся грустью.

Внезапно я услышал пронзительный свист. Увидел, как большая летучая мышь влетела в дверь, пролетела над головой Лачо к стропилам. Я огляделся. Остальные тоже указывали на нее. Ее видели все. Семью шуаров обуяла паника. Дети застучали по посуде, женщины закричали. Летучая мышь спустилась ниже, сделала круг, как будто приветствуя нас, и вылетела обратно через дверь.

Шуары обсуждали случившееся. Они были взволнованы. Мы хотели знать, что, по их мнению, заставило летучую мышь влететь в помещение.

— Кто-то умер, — сказал Тантар, глава семьи. — Его дух теперь в теле летучей мыши. Он прилетел, чтобы попрощаться.

У меня заныло сердце. Но я ничего не сказал. Следующим утром, когда мы готовили завтрак, сын Китиара, Куца, вошел в хижину, где всю ночь мы ждали его отца. В изнеможении он опустился на стул.

— Китиар ушел, — сказал он. Группа собралась вокруг. — Куда ушел? — спросил Рауль. — Исчез. Растворился. Семья шуаров принесла чашку чичи, которую он быстро выпил. Затем рассказал удивительную историю.

Примерно месяц назад три шамана-шуара и какой-то «миссионергринго» обвинили Китиара в том, что тот практикует черную магию, — ужасное обвинение для шуаров.

— Я думаю, — сказал Куца, — что это была Компания. Они его ненавидели. Переводя его слова, я объяснил, что «Компанией» местные жители называют иностранные нефтяные и лесозаготовочные фирмы, видя в них одного большого врага. Или союзника, в зависимости от того, какую позицию занимает человек.

Как сказал Куца, они начали строить козни, чтобы дискредитировать Китиара. Наконец, три главных шамана приказали ему явиться, чтобы принять решение относительно него. Ходили слухи, что они собирались изгнать его, а дом сжечь. Куца подчеркнул, что Китиар не боялся за себя. Его беспокоило то, к чему подобные действия могут привести.

Китиар сказал своему сыну: — Я честный человек. Использую свои силы во благо, а не во зло. Есть люди, которые хотят меня уничтожить, потому что я противостою Компании и защищаю леса. Это они — зло. Я не должен сдаваться. Для меня пришло время уходить, двигаться дальше.

Куца провел ночь в хижине отца. На следующий день они с отцом готовили лекарство для женщины, страдавшей от ревматизма. Вечером Китиар наполнил свою флягу чичей и повесил духовую трубку и связку дротиков на плечо. Он повернулся к своему сыну:

— Скажи Джону: мне жаль, что он не увидит сегодня ночью шамана Китиара. Но он увидит меня.

И пошел прочь от дома. Куца слышал, как он сказал: «Будь смелым». — Он просто растворился в джунглях, — сказал Куца с улыбкой. — В своих любимых деревьях.