Внешняя политика 1879—1894 гг.: Разрыв с Германией

В новь стали ухудшаться и русско-германские отношения. Бисмарк опасливо наблюдал за восстановлением мощи Франции. В 1887 г. он предпринял новую, вторую после 1875 г., попытку разгромить ее, пока она еще не оправилась полностью от страшного разгрома 1870-1871 гг. 11 января 1887 г. Бисмарк произнес в рейхстаге угрожающую речь против Франции, заявив, что Германия непременно будет воевать с ней — «может быть, через 10 лет, а может быть, и через 10 дней». Вслед за тем германское правительство объявило о призыве резервистов. В середине февраля к границам Франции были придвинуты 120 тыс. германских войск. Меч Бисмарка вновь навис над головой Франции. Но в критический момент «железный канцлер» заколебался.

Дело в том, что болгарский кризис тогда уже скомпрометировал «Союз 3-х императоров», обнажив его антирусское острие. Проницательный Бисмарк сообразил, что в такой ситуации Россия едва ли допустит новую агрессию против Франции. На всякий случай он решил прощупать позицию России и сделал это не столь дипломатично, сколь плутовски.

10 января 1887 г. в Берлине, сидя за бутылкой шампанского с русским послом Павлом Шуваловым и его братом (видным царским сановником, экс-диктатором «Петром IV»), Бисмарк /344/ набросал проект русско-германского договора и соблазнил Шуваловых представить этот документ Александру III. Договор предусматривал дружественный нейтралитет России в любом конфликте, который мог возникнуть между Германией и Францией. Шуваловы как давние поборники дружбы между Россией и Германией охотно повезли проект договора к царю, а Бисмарк стал ждать, что из этого выйдет. Вышел конфуз — и для Шуваловых, и для Бисмарка. Александр III отвергнул проект, а Шуваловым устроил грандиозную взбучку. В те же дни на полуофициальный запрос правительства Франции, может ли оно рассчитывать на моральную поддержку России, царь приказал ответить: «Конечно, да». Перед Бисмарком вновь встал «кошмар коалиций». В результате, по образному выражению А.З. Манфреда, «Бисмарк, размахивавший мечом над головой Франции, снова вложил его в ножны». Этот эпизод засвидетельствовал перед всем миром пока еще значительную международную роль царской России.

Естественно, русско-германские отношения после этого заметно испортились, но прямой разрыв пока не был выгоден ни той, ни другой стороне. И Россия, и Германия старались не доводить дело до разрыва и хотя бы отчасти использовать друг друга. В том же 1887 г., 6(18) июня, они заменили распавшийся «Союз 3-х императоров» двусторонним договором о нейтралитете. Этот договор — один из самых хитроумных в истории дипломатии. Даже обстановка, в которой он был выработан, интригующе необычна. Вот как это произошло.

Переговоры вели Бисмарк и русский посол в Берлине Павел Шувалов. Рейхсканцлер сразу повел на посла психическую атаку: достал свой портфель, извлек из него какую-то бумагу и прочел Шувалову текст союзного (секретного) договора между Германией и Австро-Венгрией от 7 октября 1879 г. У Шувалова «глаза полезли на лоб», а Бисмарк, не давая ему опомниться, горько, чуть не со слезами на глазах, стал «сожалеть» о том, что тогда, в 1879 г., обстановка вынудила его заключить такой союз и что теперь он связан им, а потому предлагает из будущего русско-германского договора о нейтралитете исключить один-единственный случай, именно нападение России на Австро-Венгрию.

Шувалов, однако, не будь плох, тоже предложил со своей стороны одну-единственную оговорку: исключить случай нападения Германии на Францию. Сколько после этого ни хлопотал Бисмарк вокруг русского посла, тот упрямо стоял на своем. Сошлись на такой затейливой редакции: Германия гарантирует России нейтралитет в случае, если Австро-Венгрия первая нападет на Россию, а Россия гарантирует нейтралитет Германии, если Франция первой нападет на Германию. Таким образом Бисмарк /345/ получал шанс на войну с Францией без вмешательства России — при условии, если бы ему удалось, как это было в 1870 г., еще раз спровоцировать Францию напасть первой.

Это соглашение вошло в историю под названием «договор о перестраховке»: Германия сначала застраховала себя договором 1879 г. с Австро-Венгрией, а теперь перестраховывалась договором с Россией. В 1879 г. Бисмарк гарантировал военную помощь Австро-Венгрии в случае нападения на нее России, теперь же обещал нейтралитет России в случае нападения на нее Австро-Венгрии. Решение вопроса о том, кто на кого напал первым, Бисмарк оставлял за собой и тем самым обеспечивал себе орудие для давления и на Россию, и на Австро-Венгрию.

Договор «о перестраховке» был заключен на три года с последующим возобновлением при согласии обеих сторон. Он не мог помешать быстрому ухудшению русско-германских отношений. Причиной этого ухудшения были прежде всего экономические противоречия. С одной стороны, после 1879 г. еще дважды — в 1885 и 1887 гг. — правительство Германии поднимало пошлины на русский хлеб, поскольку германские помещики требовали оградить их интересы от конкуренции русских помещиков. С другой стороны, русская буржуазия требовала от своего правительства оградить ее интересы от конкуренции германского капитала. Поэтому царизм в течение 80-х годов неоднократно повышал пошлины на германские промышленные товары. Результатом явились взаимные нападки держав, новая газетная война между ними, полная сплетен и оскорблений. Германские газеты, например, уверяли своих читателей в том, что внешнеполитическая ориентация военных лидеров России И.В. Гурко и Н.Н. Обручева продиктована их женами-француженками.

В октябре 1887 г. Бисмарк попытался вызвать финансовый крах России. Используя тот факт, что Германия была тогда главным кредитором России и что русские займы обычно размещались на берлинской бирже, он предписал всем государственным учреждениям Германии продать принадлежавшие им русские ценные бумаги. Вслед за тем Германский банк прекратил выдачу ссуд под русские ценности и не принимал их больше в залог. Эти меры еще больше рассорили Германию и Россию, но повредили Германии не меньше, чем России. Дело в том, что урожайные для России 1887 и 1888 гг. и неурожаи тех лет в Европе повлекли за собой рост русского хлебного экспорта, однако теперь Германия вынуждена была покупать русский хлеб без прежних льгот, по высоким ценам.

Насколько в 60-е годы Бисмарк был популярен в России, настолько теперь он стал ненавидим. Александр III особенно его недолюбливал. Читая как-то донесение своего посла об очередной /346/ каверзе Бисмарка, царь на полях документа прочувствованно выругался: «Обер-скот»[1].

Впрочем, и в самой Германии ее первый канцлер всем надоел, пережив свою славу. На его беду весной 1888 г. умер император Вильгельм I — этот коронованный слуга Бисмарка, которому, кстати, в то время уже перевалило за 90. Наследник престола Фридрих III так долго ждал своего часа и был к тому времени уже так стар и болен, что успел процарствовать лишь три месяца и тоже умер. Летом 1888 г. императором Германии стал внук Вильгельма I — Вильгельм II, этот, как назвал его Г.В. Плеханов, «коронованный Хлестаков», который, в отличие от своего деда, везде и во всем, кстати и некстати выдвигал на первый план собственную персону да так старательно, что о нем говорили: «Император Вильгельм желает быть на каждой свадьбе невестой, на каждых крестинах — новорожденным, на каждых похоронах — покойником»[2]. В отместку за то, что «железный канцлер» четверть века помыкал его дедом, Вильгельм II 17 марта 1890 г. бесцеремонно уволил Бисмарка в отставку.

Личные взаимоотношения Вильгельма II и Александра III были далеко не такими идиллическими, как между Вильгельмом I и Александром II или позднее между Вильгельмом II и Николаем II. «Подозрительный, осторожный и пасмурный» русский царь «не любил юркого, словоохотливого, лживого в самой основе своей натуры» германского императора. Во время одного из визитов Вильгельма II в Петербург царь как-то заявил брату, великому князю Владимиру Александровичу: «Занимай Вильгельма после обеда ты, я его могу переносить только до обеда»[3]. В обстановке острых русско-германских противоречий личная неприязнь Александра III к Вильгельму II ложилась дополнительной гирей на чашу весов в пользу не союза, а разрыва между Германией и Россией.

К 1890 г., когда истекал первый срок русско-германского договора «о перестраховке», напряженность в отношениях между его участниками была уже столь велика, что новый канцлер Германии отказался возобновить договор. Вместо Бисмарка рейхсканцлером стал Л. Каприви — профессионал из военной элиты, генерал и шеф адмиралтейства, даже внешне похожий, по наблюдению А.А. Половцова, на «пушку большого калибра», более воитель, чем политик, который так и говорил о себе с гордостью, что он «солдат». Сменив Бисмарка, он как рейхсканцлер /347/ сразу взял «новый курс». Если Бисмарк стремился избежать войны с Россией, то Каприви счел эту войну неизбежной и необходимой для Германии. Бисмарк ставил целью изолировать Францию и воевать с ней локализованно, один на один; Каприви замыслил подготовить войну против франко-русского блока, но силами более мощной коалиции, чем этот блок, т.е. Германии, Австро-Венгрии, Италии и, если удастся идеальный вариант, Англии. В рамках «нового курса» 6 мая 1891 г. с явной демонстрацией силы был торжественно возобновлен Тройственный союз.

Еще в 1882 г. Германия и Австро-Венгрия привлекли к своему союзу Италию, которая тогда очень кстати для австро-германского блока поссорилась с Францией, ибо та только что оккупировала Тунис, буквально перехватив его у Италии. С помощью Италии Германия рассчитывала еще более изолировать Францию, Австро-Венгрия — обеспечить себе тыл на случай войны с Россией. 20 мая 1882 г. Тройственный союз был оформлен договором о взаимной (вплоть до военной) помощи. Так была создана первая из коалиций, развязавших в 1914 г. мировую войну.

Тройственный союз привлек к себе еще Испанию и Румынию, хотя сохранял название Тройственного. В 1883 г. Бисмарк заключил с испанским королем Альфонсом XII «джентльменское соглашение», по которому Испания обязывалась в случае франко-германской войны выставить 100-тысячную армию против Франции, а Германия за это обещала поддерживать Испанию на международных конгрессах, куда испанских представителей до тех пор не приглашали. Этим соглашением Бисмарк сумел, по его излюбленному выражению, «нацелить испанскую мушку на французский затылок».

Правда, склонить на свою сторону Англию германский блок не сумел. Англия отвела все многократно адресованные ей с 1890 по 1894 г. предложения присоединиться к Тройственному союзу. Тем не менее демонстративно возобновленный в 1891 г. Тройственный союз представлял собой фатальную угрозу безопасности Франции и России. Система вовлеченных в него государств, протянув свои щупальца и на Балканы, и на Апеннины, и на Пиренеи, охватывала Францию с трех сторон — Рейна, Альп, Пиренеев. Благоприятные условия создавались для Германии и Австро-Венгрии также на случай их войны с Россией. Союз был гораздо сильнее, чем Франция или Россия порознь. В такой обстановке, естественно, Россия и Франция должны были протянуть друг другу руки.

Date: 2015-09-18; view: 467; Нарушение авторских прав