Глава 11. Появившись в родительском доме с вещами, Ракел сказала, что пожить здесь, у моря, ей посоветовал ее лечащий врач

Появившись в родительском доме с вещами, Ракел сказала, что пожить здесь, у моря, ей посоветовал ее лечащий врач.

— Ты больна? — спросила Рут одновременно с тревогой и недоверием.

— Да. У меня бессонница и головокружения, — не моргнув глазом ответила Ракел.

Истинную причину своего приезда она открыла только матери, и та пришла в отчаяние:

— Я ведь просила тебя не рисковать и оставить в покое Вандерлея!

— Ни за что на свете! — воскликнула Ракел. — Мне нужен только Вандерлей.

— Но теперь Маркус вправе выгнать тебя ни с чем.

— Я найду хорошего адвоката и отсужу все, что мне причитается, как бывшей жене Маркуса, — самонадеянно заявила Ракел.

Несколько дней она провела, почти не выходя из своей спальни и опустошая одну бутылку за другой. Изаура, обеспокоенная этим запоем, тем не менее старалась защитить дочь от нападок Флориану, который был уверен, что Ракел попросту выставили из дома Виржилиу,

— Ей нездоровится, — твердила одно и то же Изаура. — Не приставай к ней.

— Ну да, ей нездоровится, и поэтому она глушит виски! — возмущался Флориану. — Нет, я сам поеду в Рио и все узнаю у Маркуса.

Эту угрозу он и в самом деле осуществил, упросив Рут поехать вместе с ним.

— Только мы поедем не домой к Маркусу, а в его офис, — поставила условие Рут.

Маркус встретил их радушно, хотя и не скрывал, что опечален случившимся.

— Я все еще люблю Ракел, — признался он. Рут не удержалась от слез, видя, как страдает Маркус, а Флориану только и смог вымолвить:

— Прости меня, сынок. Моя беспутная дочь не заслуживает того, чтобы ты из-за нее так переживал.

— Мне не за что вас прощать, — смутился Маркус. — Я сам виноват, что поспешил с женитьбой, недостаточно хорошо узнав Ракел. А о вас и о тебе, Рут, у меня останутся самые добрые воспоминания. И если вам потребуется моя помощь, то всегда можете на нее рассчитывать. Кстати, похищенная лодка так и не нашлась?

— Нет, — развел руками Флориану. — Сеньор Донату слишком хитер, чтобы оставлять улики. А лодку он, похоже, просто утопил.

— Знаете, я тут думал, как вам помочь, — начал было Маркус, но смутился и счел необходимым пояснить: — Ну, еще тогда, до… разрыва с Ракел… Так вот, мне пришло в голову, что я мог бы сам организовать рыболовецкий кооператив. Купил бы несколько лодок и сдавал бы их в аренду за очень умеренную плату. И все рыбаки с удовольствием перешли бы от Донату ко мне. Как вы смотрите на подобную затею?

— Это было бы замечательно! — воскликнул Флориану. — Маркус, ты такой добрый, благородный человек! Мне очень жаль, что Ракел этого не оценила и так подло обошлась с тобой.

— Значит, вы одобряете мою идею с кооперативом?

— Конечно! И все рыбаки будут благодарны тебе, если ты возьмешься за это дело.

— Ну, тогда до встречи в Понтале, — сказал на прощание Маркус.

С тех пор как Тоньу узнал, за какого ужасного человека собирается замуж Арлет, его не покидало беспокойство о ее дальнейшей судьбе.

— Ты должна рассказать Арлет всю правду, — убеждал он Рут. — Если этот сеньор причинил столько горя тебе, то и Арлет он не пожалеет. А она такая хорошая, такая добрая!

— Тоньу, ты не прав, — возражала Рут. — Меня Сесар не любил, а Арлет он любит.

— Тебе он тоже клялся в любви, ты сама об этом рассказывала, — напомнил ей Тоньу. — И Арлет он на самом деле не любит. Я же видел их вместе!

— Ой, ну откуда ты можешь знать, кто любит, а кто лишь притворяется!

— Я всегда это чувствую, — с обидой произнес Тоньу. — Например, я не сомневаюсь, что комиссар Родригу любит тебя искренне. Но все равно тебе не надо выходить за него замуж, потому что ты думаешь только о Маркусе.

— Да, ты и в самом деле чувствуешь глубже и тоньше многих из нас, — согласилась Рут. — Я принимала ухаживания Родригу, потому что он порядочный, надежный человек. Но когда он предложил мне выйти за него замуж, то я не раздумывая отказалась.

— И правильно сделала! — обрадовался Тоньу — Я почему-то уверен, что ты еще будешь счастлива с Маркусом.

— Нет, это исключено, — с горечью молвила Рут. — Маркус сегодня признался мне, что любит Ракел, несмотря на ее измену.

Тоньу помолчал, не умея объяснить, на чем основано его предчувствие. А затем, вернувшись к разговору об Арлет, сказал, что сам придумает, как ей помочь.

На следующий день он, никого не предупредив, отправился в Рио и, боясь опять заблудиться, попросил таксиста отвезти его к дому известного миллионера — Виржилиу Ассунсона. Там он спросил у садовника, где можно найти сеньора Сесара, и вскоре заявился к нему в офис.

— Я друг Арлет и Рут, — сказал он без всякого предисловия, — и буду их всегда защищать.

— Похвально, — усмехнулся Сесар, немало удивившись такому странному посетителю.

— Я требую, — продолжил Тоньу, — чтобы вы рассказали Арлет, как подло поступили с Рут!

— Что? — побледнел Сесар. — О чем ты говоришь?

— О том, что вы обманули Рут и теперь обманываете Арлет. Расскажите ей всю правду, и пусть она тогда решает, стоит ли ей выходить за вас замуж.

— Да как ты смеешь, наглец!.. — Сесар поднялся из-за стола, намереваясь ударить Тоньу, но тот не испугался и сказал:

— Если вы не сделаете этого сами, то Арлет узнает обо всем от меня,

— Я вышвырну тебя отсюда, негодяй! — вплотную подступил к нему Сесар, но неожиданно появившийся Маркус спас Тоньу от удара.

— Как ты здесь оказался? — удивленно молвил Маркус.

— Он хотел получить у меня юридическую консультацию, — поспешно пояснил Сесар.

— Ты приехал сюда один? — спросил Маркус, помня о том, как однажды Тоньу заблудился в Рио.

— Да, — ответил тот.

— Найдешь обратную дорогу? Или тебя проводить?

— Если вам не трудно, то отвезите меня на автовокзал, — не растерялся Тоньу.

— Ну ты и фрукт! — не удержался от замечания Сесар.

— До свидания, сеньор, — вежливо обратился к нему Тоньу. — Надеюсь, вы исполните мою просьбу в самое ближайшее время.

Вернувшись из Рио, Флориану устроил такой разнос Ракел, что она решила уехать из дома.

— Боже мой! — всплеснула руками Изаура. — Что ты наделал!

— Все правильно, — парировал Флориану. — Пусть убирается с глаз моих!

— Но куда же она пойдет?

— Не волнуйся, мама, — сказала Ракел. — Я поеду в Рио, поселюсь там в гостинице. Мне все равно надо искать адвоката.

— Я поеду с тобой! — решительно заявила Изаура.

— Спасибо. Я буду только рада, — благодарно посмотрела на нее Ракел.

Пока Изаура укладывала вещи, Ракел пошла к морю, которое в тот день сильно штормило. Рут, видя, в каком возбужденном состоянии находится сестра, последовала за ней.

— Боишься, что я утону? — расхохоталась Ракел, бесновато сверкнув глазами. — Неужели ты и вправду такая добрая, что не желаешь моей смерти? Ведь я отбила у тебя жениха!

— Ракел, не стоит сейчас купаться, — с тревогой молвила Рут. — Ты же видишь, какие волны!

— А я и не собираюсь купаться, — заявила Ракел. — Я хочу покататься на лодке, под парусом!

И она принялась устанавливать парус.

Обеспокоенная Рут продолжала отговаривать ее от этой безумной затеи, но переубедить сестру ей не удалось.

— Тогда я поплыву вместе с тобой! — приняла решение Рут.

Они отплыли достаточно далеко от берега, а когда уже повернули обратно, лодку накрыло мощной волной, смыв обеих сестер за борт. Вынырнув на поверхность, они увидели, что лодка затонула.

— Не, отчаивайся! — крикнула сестре Рут. — Надо плыть к берегу.

Очередной вал накатил на сестер сзади и вновь погрузил их в морскую пучину. Однако они и на сей раз сумели выбраться на поверхность.

— Дай мне руку!.. Надо держаться вместе! — задыхаясь, вымолвила Рут.

Тоньу, с берега наблюдавший за рискованной прогулкой сестер, видел, как затонула их лодка, и позвал на помощь Титу. Тот сразу же включил мотор и поплыл к месту аварии.

Но спасти ему удалось лишь одну из сестер.

— Тоньу, ты их различаешь, — сказал он, вынося на берег бездыханное тело то ли Рут, то ли Ракел. — Посмотри, которую из них я спас.

Едва взглянув на потерпевшую, Тоньу сразу же узнал в ней Рут, и сердце его заколотилось от счастья.

— Рут, милая моя! — прошептал он, — Титу, беги скорей за доктором.

— Да, сейчас. Побудь тут с ней, — крикнул тот уже на бегу.

— Рут, хорошая моя, очнись! — заклинал тем временем Тоньу. — Ты должна выжить, должна!

Тело Рут было сведено судорогой, и Тоньу пытался расправить его в суставах, разгладить, оживить. Силясь распрямить негнущуюся руку своей возлюбленной, он увидел, что в кулаке у Рут зажато обручальное кольцо Ракел. «Она до последнего момента спасала Ракел! — догадался Тоньу. — Надеялась удержать ее за руку, вытащить из воды… А кольцо соскользнуло с пальца… И осталось у Рут, потому что оно принадлежит ей по праву. Маркус должен был подарить его Рут, а не Ракел…»

И он, взяв на себя смелость восстановить справедливость, надел обручальное кольцо Ракел на палец Рут.

Отправив потерпевшую в местную больницу, Титу взял на себя скорбную обязанность сообщить о несчастье Флориану и Изауре. Тоньу последовал за ним,

— К сожалению, Рут мне спасти не удалось, — закончил свой печальный рассказ Титу.

Флориану тут же бросился на берег — искать Рут, а Изаура помчалась в клинику доктора Муньоса.

— Сеньор Флориану, постойте, я должен вам что-то сказать, — остановил несчастного отца Тоньу. — Рут жива! Это Ракел утонула.

Флориану смотрел на него, ничего не понимая.

— Идите скорее в клинику, а то сеньора Изаура узнает Рут и сразу все откроется. Идемте. Я по дороге все объясню. Надо предупредить вашу жену.

Когда они пришли в клинику, то застали там только плачущую Изауру.

— Флориану, мы должны срочно ехать в Рио, — вымолвила она сквозь слезы.

— Я сделал все необходимое для вашей дочери, — пояснил Зе Луис. — Ее жизнь вне опасности. Несколько часов она будет спать, потому что я ввел ей снотворное…

— Гдe она? — прервал его Флориану.

— Случайно здесь оказался Маркус. Приехал в Понтал по каким-то делам, а тут такое несчастье… Ну и увез Ракел к себе домой. Вы опоздали буквально на минуту.

— Она… Ракел… не просыпалась? — спросил Тоньу.

— Нет. Маркус унес ее на руках, спящую.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил Зе Луиса Флориану. — Нам, действительно, надо сейчас же ехать в Рио.

— Я тоже поеду с вами, — заявил Тоньу.

О подмене он сказал Изауре уже по пути в Рио, и она, истошно рыдая, все порывалась выйти из машины, чтобы отыскать хотя бы тело любимой дочери. Флориану силой удерживал жену, повторяя:

— Сейчас мы должны думать о Рут и о Маркусе.

— Рут не сможет притворяться, — сказала Изаура, несколько успокоившись.

— Она любит Маркуса, — возразил Тоньу, — и сумеет сделать все, чтобы он только не страдал.

— Ладно, пусть сама решает, — обессиленно молвила Изаура.

Пробуждение Рут было ужасным — она кричала, металась в постели, звала на помощь. Сквозь нечленораздельные крики прорывалась одна отчетливая фраза: «Ракел, держись, мы выплывем!»

— Бедняжка, она бредит, — сказала Арлет. — Думает, что она все еще в море. И говорит о себе в третьем лице. Надо снова ввести ей успокоительное.

Через несколько часов Рут опять проснулась, и на сей раз сознание вернулось к ней.

— Мама… Папа… Тоньу… Арлет… — едва шевеля губами, называла она имена тех, кто склонился над ней. — Где я?

— Ты дома, — успокоила ее Арлет, но Рут внезапно встрепенулась:

— Ракел! А где Ракел? Она жива?

— Жива, жива, — тотчас же подхватила Арлет. — Поспи еще немного. Тебе вредно волноваться.

Рут вновь смежила веки, и, когда ее дыхание стало ровным, Арлет обратилась к Изауре и Флориану:

— Видимо, она продолжает находиться в шоке. Но вы не беспокойтесь, со временем это пройдет. Надо только пригласить опытного психотерапевта.

— Но ведь не сейчас? — испугавшись, спросила Изаура. — Пусть она поспит, а там, глядишь, и сама справится с шоком.

— Да, разумеется, — подтвердила Арлет. — К сожалению, мне надо ненадолго уйти. Вы побудете с ней?

— Иди, милая, иди. Спасибо тебе, — с облегчением молвила Изаура, а когда Арлет вышла, стала осторожно будить Рут: — Доченька, проснись, нам надо сказать тебе что-то очень важное.

Рут открыла глаза, но Изаура не смогла сказать ей о гибели Ракел — разрыдалась. Флориану поспешно увел ее из комнаты. А Тоньу, волнуясь и запинаясь, поведал Рут и о судьбе Ракел, и о своей попытке спасти Маркуса.

— Ну, не плачь, — умолял он Рут. — Ракел уже не вернуть, а Маркус может покончить с собой, если узнает, что ее нет в живых. Помоги ему! Притворись, будто ты — Ракел. Ты же любишь Маркуса!

— Нет, я не смогу лгать… — произнесла Рут и осеклась, потому что в комнату вошли Маркус и Кларита.

— Ты проснулась! — просиял Маркус. — Я так рад! — он наклонился над Рут, желая поцеловать ее, но она жестом попросила его оставить ее в покое.

— Она еще очень слаба, — сказал Тоньу. — Идемте отсюда. Пусть с ней побудут сеньора Изаура и сеньор Флориану.

Весть о гибели Рут отозвалась болью в сердцах многих жителей Понтала. А дерзкая, откровенная Тониа позволила высказать то, о чем думал каждый, но не решался произнести вслух:

— Какая несправедливость! Утонуть должна была Ракел — за все ее грехи.

— Ладно тебе, не подливай масла в огонь, — одернула ее Мануэла, жестом указав на сидящего за соседним столиком Родригу. — Ты видела когда-нибудь, чтобы он столько пил? А сейчас сеньор Алемон не успевает подносить ему бокалы. Родригу очень страдает по Рут. Я даже заметила в его глазах слезы…

Смерти Рут обрадовался лишь один человек — Сесар, решивший, что у него теперь развязаны руки. Столкнувшись с Тоньу в доме Виржилиу, он прямо сказал ему:

— Теперь ты ничего не сможешь доказать. Тебе не поверят, потому что ты ненормальный.

— А ты — подонок! — парировал Тоньу, но открывать свои карты перед Сесаром не стал.

— Советую тебе замолкнуть по-хорошему, — пригрозил тот.

— Ладно, — согласился Тоньу. — До поры до времени я помолчу. Но уверяю тебя: ты напрасно радуешься, что Рут погибла.

По-своему горевали о случившемся также Виржилиу и Андреа, но их огорчала не столько гибель Рут, сколько спасение Ракел.

— Надо же, как везет этой аферистке! — возмущался Виржилиу. — Она в буквальном смысле непотопляема! Даже такое трагическое происшествие обернулось для нее выгодой: сестра лишилась жизни, а эта тварь, наоборот, вернула себе расположение Маркуса.

— Они помирились? — с тревогой спросила Андреа.

— Маркус утверждает, что поселил ее к нам временно, пока она полностью не выздоровеет. Но ты ведь знаешь, как изворотлива Ракел.

— Да, — печально молвила Андреа. — Но и у нее имеется слабое место: Вандерлей. Я уговорила его отсрочить свадьбу еще на три месяца, а за это время многое может случиться. Сейчас он счастлив тем, что получил от вас деньги, и мечтает о ферме Арлет.

— Сесар подготовил необходимые документы для передачи фермы Вандерлею, но я не могу пустить их в ход, пока не вернутся из путешествия Малу и Алоар. Тоже парочка подобралась на мою голову! — выплеснул свое раздражение Виржилиу.

Малу и Алоар провели медовый месяц не в заграничном путешествии, а неподалеку от дома — в Сан-Паулу. Настоял на этом Алоар, которому вздумалось принять участие в проходившем там родео. Малу было все равно, куда ехать, но, когда в одном из соревнований Алоар упал с лошади и сильно ушиб плечо, она воспротивилась его рискованному увлечению:

— Я не хочу остаться вдовой, поэтому требую, чтобы мы немедленно вернулись на свою ферму.

— Вдовой ты не останешься, — в тон ей ответил Алоар, — поскольку я — опытный ковбой. А приз, который я надеюсь получить, обеспечит нам материальную независимость от твоего отца.

Приз он действительно взял, и Малу прониклась еще большим уважением к своему фиктивному мужу.

— Я восхищена твоей настойчивостью и смелостью! — сказала она. — У меня сердце обрывалось каждый раз, когда я наблюдала за соревнованиями. А ты ведь был там, в самом пекле!

— Ну, это ты слишком хватила: пекло! Родео — всего лишь спорт. Тут нужны ловкость и азарт. Даже смелости особой не требуется.

В Рио они вернулись вполне довольные путешествием и друг другом, но весть о гибели Рут заставила обоих опечалиться.

— Я знаю, ты любил ее, — сказала Малу, пытаясь утешить Алоара. — Мне Арлет говорила.

— Да, любил, — не стал скрывать он. — Рут была замечательным человеком.

— Ты и до сих пор ее любишь, — грустно покачала головой Малу. — Так же как я люблю Джильберто.

— Нет, мое чувство к Рут давно претерпело изменения, — сказал Алоар. — Любовь без взаимности, в конце концов, угасает. Но у меня навсегда останутся о Рут самые добрые воспоминания.

За ужином Виржилиу сообщил Малу и Алоару, что их ферма продана другому лицу, а они взамен могут подыскать себе даже более дорогую. Малу расценила это как оскорбление и потребовала вернуть ей именно ту ферму, которую она получила в качестве приданого.

— Пойми, я был поставлен в такие условия, — оправдывался Виржилиу, объясняя, что не мог поступить иначе.

— Я не желаю слушать тебя, — встала из-за стола Малу. — Алоар, пойдем отсюда!

Алоар, извинившись перед Кларитой, тоже покинул столовую, но Маркус, догнав его, счел необходимым посоветовать:

— Отец, конечно, поступил не лучшим образом, но и тебе не стоит идти на поводу у Малу.

— Сеньор Виржилиу оскорбил не только ее, но и меня, — напомнил ему Алоар. — Поэтому я поддержал в данном случае Малу. Слава Богу, мы с ней можем прожить и без этой фермы. Я заработал довольно приличные деньги на родео. Снимем квартиру, я найду работу…

— Прости меня, — смущенно молвил Маркус, — вы так держитесь друг за дружку, что я подумал…

— Не перерос ли наш брак из фиктивного в настоящий? — продолжил за него Алоар. — Увы, нет. Мы по-прежнему спим в разных постелях, и даже в разных комнатах. Но это сейчас не так важно. Главное, что мы сблизились с Малу в остальном. Я даже могу сказать, что мы с ней крепко сдружились за это время.

— Что ж, дай вам Бог, — сказал Маркус и печально вздохнул, вспомнив о Ракел.

— А ты все еще настроен на развод? — спросил в свою очередь Алоар.

— Да. Ракел меня не любит. Я вожусь с ней сейчас только ради нашего ребенка.

Алоар промолчал, не найдя, чем утешить Маркуса.