Глава 6 Вмешательство со стороны

Катя привела Сашка с продленки и оставила его у Елены Сергеевны, соседки. Елена Сергеевна была давно на пенсии, она очень скучала у себя в четырех стенах и потому охотно помогала семейству Иволгиных.

Потом Катя побежала в магазин и купила пряников и апельсинов – в больницу, она знала, всегда принято приносить апельсины.

– А, Катюша наша пришла! – обрадовалась нянечка в травматологическом отделении. – Молодец какая, не забываешь про отца... Ты посиди пока тут, я в палате полы мою...

Торопиться Кате было некуда, и поэтому она села на жесткий диван в коридоре. Она открыла детектив, который принесла для отца, чтобы ему не было скучно, и погрузилась в чтение. В детективе бойкая старушка расследовала одно преступление за другим – было просто удивительно, что одна пожилая слабая женщина (автор называл ее почему-то «божьим одуванчиком») постоянно оказывалась в эпицентре всяких ужасных событий. Катя не верила, что такое может происходить в жизни. «Вот, например, Елена Сергеевна, соседка... ей уже шестьдесят пять лет, но при ней еще никого не ограбили, не зарезали и не угнали автомобиль! Ах нет, – вдруг вспомнила Катя, – одно преступление ей все-таки удалось раскрыть – когда в прошлом году стали пропадать газеты из почтового ящика... Она тогда села в засаду в подъезде и застукала Борьку Филимонова с четвертого этажа за этим занятием. Был большой скандал. Непонятно только, зачем этому Борьке было нужно столько газет – ведь он и не читает-то ничего! Говорят, его собирались оставить на второй год в пятом классе...»

В палате нянечка гремела ведром и шаркала шваброй. Отец негромко разговаривал с кем-то по сотовому.

– Да, Алексей Потапович, без дополнительных испытаний не обойтись... – прислушалась она. – Конструкция еще недоработана, надо все силы бросить на этот объект...

«По работе разговаривает, – догадалась Катя. – Наверное, переживает, как там без него справляются!»

– Ладно, Алексей Потапович, созвонимся завтра, – сказал отец, заканчивая разговор. – Привет рабочему коллективу!

Едва он попрощался с этим самым Алексеем Потаповичем, как телефон зазвонил снова.

– Алло! – услышала Катя. – А, это вы... Очень рад снова вас слышать!

Голос у него вдруг стал каким-то странным – так не разговаривают с коллегами по работе. Гремя ведром и держа на весу швабру, из палаты вышла нянечка.

– Все, освободила я, – сказала она. – Можешь заходить...

– Сейчас... – рассеянно произнесла Катя. Заходить она не торопилась – ей очень хотелось узнать, с кем же сейчас разговаривает Виктор Сергеевич.

– Нет, мне уже лучше, – сказал отец за приоткрытой дверью. – Хотя, конечно, до выписки еще далеко. – Он помолчал, наверное, выслушивая ответ невидимого собеседника. – Да-да, я тоже за них очень волнуюсь! Но вы видели мою дочь – она очень самостоятельная и независимая особа, ее трудно переубедить.

«Обо мне говорит! – заволновалась Катя. – И кто это меня видел? Ужасно хочется знать, с кем он сейчас говорит...»

– Нет, ей не приходится с утра до вечера заниматься домашним трудом – слава богу, что техника сейчас дошла до такого уровня, что человеку осталось только нажимать на кнопки... Стирает стиральная машина, готовит только микроволновая печка, суп можно сварить из пакетика. И, вообще, они обедают в школьной столовой, так что вы не волнуйтесь – дети не голодают. Дело тут в другом... – отец понизил голос, и Катя навострила уши. – Кате тяжело в моральном плане. Понимаете, в четырнадцать лет такие вещи переживаются очень тяжело – сейчас вся ответственность легла ей на плечи. Вы хотите заглянуть к ним домой, проверить, как они там живут? О, пожалуйста, Мария Семеновна, я буду только этому рад! Расскажете мне потом, как на самом деле обстоят дела, – ведь Катя никогда не жалуется. Наверное, боится меня огорчить... А Сашок справляется с домашним заданием? Пока ни одной тройки, вы говорите...

«Мария Семеновна! – вспыхнула Катя. – Учительница Сашка! Так я и знала, что она сунет нос не в свое дело! Эх, напрасно я тогда явилась на это родительское собрание и все ей выложила... Теперь она от нас не отстанет! „Ах, бедные детки, как мне вас жалко, давайте я над вами установлю шефство!..“ Даром что у нее своих детей нет, будет нас с Сашком муштровать...»

Досада разобрала Катю – отец сам просил заглянуть эту Марию Семеновну к ним домой, проверить, как Катя справляется со всеми домашними заботами. А она прекрасно справляется, и ничья помощь ей не нужна!

Катя сидела под дверью и слушала, как отец разговаривает с Марией Семеновной, и внезапно новое подозрение закралось ей в душу.

Мария Семеновна хочет влезть в их семью! Выйти замуж за Виктора Сергеевича и стать мачехой Кате и Сашку. Чудовищный план! И ведь сама Катя навела ее на эту мысль!

Битых полчаса отец болтал с этой учительницей, как будто она околдовала его. Наконец он закончил разговор, и тогда Катя нашла в себе силы зайти в палату.

– О, Катюша! – обрадовался Виктор Сергеевич. Нога в гипсе была приподнята у него вверх с помощью противовеса. – Хорошо, что ты пришла, – я уж волноваться начал. Собирался уже звонить домой...

Катя с мрачным лицом поставила на тумбочку пакет с пряниками и апельсинами.

– Ты чего? – спросил отец. – Кать, у тебя такое лицо, как будто случилось что...

– Случилось, – мрачно произнесла Катя, садясь на стул рядом с кроватью. – Я сейчас слышала, как ты с ней разговариваешь.

– С кем? Ах да, я только что говорил с Марией Семеновной, Сашиной учительницей...

Показалось Кате или нет, что отец покраснел, упоминая о Марии Семеновне? Наверное, действительно покраснел...

– Откуда у нее твой телефон? – сердито спросила Катя.

– Она позвонила мне на работу, и ей там дали... Когда я записывал Сашка в школу прошлой весной, то оставил в журнале свой рабочий телефон, на всякий случай... Господи, Катя, ты чего так разволновалась? – удивленно глядя на дочь, спросил Виктор Сергеевич.

– А ты ее видел вообще?

– Кого – Марию Семеновну? Нет... Я только к директору заходил. Слушай, Катька, у вас директор – совсем как студент, ничем не отличается! Неужели таких молодых берут в директора школ?

– Он МГУ окончил с красным дипломом, – сурово ответила Катя. – Иван Романович хороший человек, он никому в душу не лезет.

– А что, Мария Семеновна лезла к тебе в душу? – спросил отец. – По-моему, она тоже неплохой человек...

– Неплохой! – фыркнула Катя. – Очень жаль, что ты, папа, ее не видел. Она же страшная, как ядерная война!

– У нее такой милый, спокойный голос...

– Голос-то у нее милый, зато внешность... Ты помнишь Бабу-ягу из старого фильма «Морозко»? Вот пририсуй к ней еще очки на пол-лица, и будет тебе твоя Мария Семеновна!

– О господи, неужели она такая некрасивая? – ошеломленно пробормотал Виктор Сергеевич. – Хотя какое это имеет значение...

– Вот именно – не получится у этой Марии Семеновны втереться в нашу семью!

– Катя!

– Что – Катя? Ты думаешь, я ничего не понимаю? Как ты с ней разговаривал – «уси-пуси, Марь Семенна, я буду только рад этому!».

Виктор Сергеевич посмотрел на свою дочь, которая с разгневанным лицом бегала по палате, и вдруг засмеялся:

– Катя, да ты что? Напридумывала всякой ерунды, и сама в нее веришь! Просто я за вас волнуюсь, и мне было бы спокойнее, если бы за вами Мария Семеновна присмотрела!

– Уж лучше Кузяевы, чем Марь Семенна! Пап, и вообще... – неожиданно Катя успокоилась. – С чего ты взял, что за нами непременно надо приглядывать? Ты же сам знаешь, что на меня можно положиться. Уроки у Сашка я не забываю проверить, в магазин лишний раз мне тоже не в лом сходить... Все просто!

– Все-то у тебя просто! Тем не менее я просил Марию Семеновну как-нибудь заглянуть к вам.

– Ладно, переживем мы этот визит. И это не ты просил, а она сама навязалась, а ты бесхарактерный – вот и согласился.

– Я – бесхарактерный? – возмутился Виктор Сергеевич. – Да у меня железный характер!

Катя захохотала:

– Видел бы ты себя со стороны!.. Весь щетиной зарос, точно ежик, и еще нога на веревочке подвешена!

– Да, если бы не эта дурацкая нога, я бы показал тебе, где раки зимуют! – засмеялся и папа.

– Пап, а где раки зимуют, правда?..

– Спят они зимой, подо льдом! Слушай, а как твой друг поживает?

– Какой еще друг?

– Ну тот, с которым ты меня на той дурацкой горке познакомила, – и Виктор Сергеевич с досадой покосился на свою загипсованную ногу.

– А, Димка Соколов... нормально поживает, – пожала плечами Катя.

– Он хороший парень.

– Это ты потому говоришь, что он тебя на своем снегокате до больницы тащил? Брось, пап, ничего героического в этом нет... Тем более что до больницы не так далеко было!

– Нет, не всякий бы поступил подобным образом. Проще всего – отмахнуться от чужой беды, отвернуться и сделать вид, что ты тут ни при чем. Этот Димка – не такой.

– Пап, а мне совсем другой нравится!

– Это кто же? – весело удивился он.

– Ага, все тебе расскажи! – снова засмеялась Катя.

Хоть расстались они в этот день на веселой ноте, все-таки беспокойство не покидало ее. Как же отделаться от настойчивой Марии Семеновны? И Катя решила посоветоваться с Розой.

Роза была в ресторане своих родителей, помогала им.

Всякий, кто узнавал, что у родителей Розы есть собственный ресторан, непременно воображал их «новыми русскими» в золоте и бриллиантах, раскатывающими на шикарном «Мерседесе». На самом деле ничего подобного не было – содержание этого ресторана требовало много сил и расходов. Кроме того, он находился в обычном районе, на первом этаже тоже самого обыкновенного здания.

Там не было ни швейцара на входе, ни хрустальных огромных люстр, ни роскошных фонтанов – обычное предприятие быстрого питания, вроде столовой. Хотя оформлен ресторанчик был очень уютно, и кормили там вкусно – в дневное время, когда наступал обеденный перерыв, прибегало туда множество людей, чтобы перекусить и отдохнуть немного. Это называлось – «бизнес-ланч». Даже очередь выстраивалась.

Вечером, когда рабочий день заканчивался, ресторан снова заполнялся людьми, и там было не протолкнуться.

Катя решила отправиться к Розе в самое удобное время – когда бизнес-ланч уже давно закончился, а до вечера было еще далеко.

По засыпанному снегом городу она добрела до тихой улочки, куда выходила служебная дверь ресторана. Внутрь Катя заходить не хотела – там были папа и мама Розы, которые вечно пытались ее накормить, да еще вручить еды в свертках и судочках для Сашка. Катя не раз удивлялась, как ее подруге удается сохранить стройную фигуру при таких родителях?

На ее счастье, служебная дверь была распахнута, и Фидель разгружал небольшой фургон с продуктами.

– Привет, Фидель! – закричала Катя брату подруги. – Роза там? Позови ее!

– А чего сама не заходишь? – спросил тот, таща ящик с минеральной водой. – Родители обидятся...

– Да я на минутку... Ну, Фидель, я тебя прошу!

– Ладно, – вздохнул тот. – Кстати, у нас сегодня новое блюдо – печень с цветной капустой. Осваиваем кухню народов мира! Я бы на твоем месте не отказывался...

Через пять минут на улицу выскочила Роза в накинутом на плечи пуховике. Фидель разгрузил фургон и уехал на нем за новой партией продуктов. Улица была пуста, лишь снег продолжал непрерывно падать на мостовую.

– Привет, Кать! – обрадовалась Роза. – Ты чего?..

– Я с тобой посоветоваться хочу...

Они сели под навес возле дома.

– Давай, рассказывай...

– Знаешь, Роз... – начала издалека Катя. – Ты представляешь, как наша семья живет – папа, я, Сашок... В общем, мы уже привыкли жить одни. И вот совершенно случайно я узнаю, что одна женщина хочет войти в нашу семью!

– Твой папа собирается жениться? – совсем некстати обрадовалась Роза.

– Вот еще! Он пока еще ничего не собирается, а вот она вполне определенно положила на него глаз! Я тебя уверяю, потому что такие вещи сразу чувствуются...

– Она тебе не нравится? – серьезно спросила Роза. – Я это к тому спрашиваю, что хорошо знаю Виктора Сергеевича и уверена, что он не будет делать ничего такого, от чего стало бы плохо и тебе, и Сашку.

– Нет. То есть я пока не разобралась в ней... конечно, она не злодейка и не монстр, но...

– Да кто же она? – нетерпеливо воскликнула Роза.

– Может, ты обращала внимание... Марь Семенна, учительница первых классов. У нее, кстати, Сашок учится.

– Такая светленькая, в очках? – вдруг улыбнулась Роза.

– А чего ты смеешься? – насупилась Катя.

– Нет, я просто удивляюсь, что вокруг бедной Марь Семенны весь этот сыр-бор разгорелся... Помню, в позапрошлом году в школе был субботник перед летними каникулами, и я к ней зашла, на второй этаж, она там занавески пыталась снять... Я ей помогала. Знаешь, по-моему, она хороший человек.

– Интересно, как же ты это определила? – скептически воскликнула Катя.

– Никак... то есть мы с ней просто говорили – уж не помню о чем, о каких-то пустяках, пока занавески эти снимали. Она, правда, хорошая – у меня такое ощущение сложилось. Милая и добрая.

– Милая и добрая! – с раздражением повторила Катя. – Далась всем эта ее доброта...

– Нет, Кать, ты, по-моему, ошибаешься – не могла она специально на твоего отца, как ты выражаешься, глаз положить. Тебе, наверное, показалось!

– Как же! Она ему по телефону названивает, якобы о нас с Сашком беспокоится – какие мы одинокие-несчастные...

– А если правда беспокоится? – испытующе спросила Роза.

– Да не верю я в то, чтобы все просто так было!

Роза не разрешила ее сомнений.

Дома Катя первым делом полезла к Сашку в стол, за которым тот делал уроки.

– Беспорядок тут у тебя, хоть бы разобрался в ящиках! – ворчала она. – Где у тебя альбом?

– Какой альбом? – спросил Сашок.

– Ну, по рисованию... Ты в первой четверти в нем рисовал.

– Вот, пожалуйста, – Сашок достал из стопки тетрадей жестом фокусника альбом. – Можешь совсем забрать, я сейчас в новом рисую. Кстати, Марь Семенна меня хвалила. Сказала, что в моем творчестве явно наметился этот... прогресс.

Катя утащила альбом к себе в комнату и принялась лихорадочно перелистывать его. Вот он, тот самый рисунок! И подпись под ним корявым Сашкиным почерком – «Учителница первая моя». Про мягкий знак в слове «учительница» Сашок явно забыл.

На большом белом листе была изображена почему-то лохматая, с кривыми ногами и огромными ушами женщина. Ядовито-зеленое платье откровенно ей не шло. Талии не было. На руках по четыре растопыренных пальца. Красные вампирские губы. И огромные очки – от усердия Сашок несколько раз обвел оправу черным цветом, отчего «учителница первая моя» сильно напоминала подводную лодку с перископом.

Что ж, именно этот рисунок и надо показать папе. Пусть знает, какой видят эту Марию Семеновну ее ученики.

Date: 2015-09-17; view: 294; Нарушение авторских прав