Избавление

Главная уловка дьявола в том, что он заставляет нас думать, будто люди недостойны прощения. Неверие в милость Божию есть наибольшая ложь, подносимая демоном.

Слова христианина-харизматика, помогавшего отцу Бамонте во время экзорцизма

До наступления полуночи оставалось совсем немного времени. Отец Дэниэл сидел на скамье в церкви вместе с Сильвией, усталой тридцатисемилетней женщиной с запавшими глазами и редеющими волосами. Сильвия, сосредоточенно взиравшая на статую Девы Марии, была одета в плотную куртку и шарф, надежно защищавшие от холодного ночного воздуха. Отец Дэниэл был в черной куртке, почти скрывавшей темно-коричневую рясу. Священник едва слышно молился, перебирая четки. В это позднее время в церкви было пусто. Глядя на часы, отец Дэниэл с сомнением вспоминал то, что демон сказал о своем уходе. За два месяца до этого демон объявил, что именно в эту ночь он, наконец, покинет жертву. Как правило, отец Дэниэл не придавал большого значения тому, что говорит демон, и потому был настроен скептически. Но в этом случае, после целой серии проведенных в Риме обрядов, демон точно назвал время и место: с наступлением полуночи, в Лурде, во Франции.

Сильвия молилась, перебирая четки и едва заметно раскачиваясь. Отец Дэниэл старался не терять надежды. Одержимость Сильвии, длившаяся более двенадцати лет, относилась к самым тяжелым случаям и едва не довела жертву до самоубийства. Уже восемь месяцев отец Дэниэл помогал Сильвии молитвами.

С приближением минутной стрелки к полуночи отец Дэниэл начал думать о том, что может стать знаком ее освобождения. Возможно, демон выйдет с жестокой силой или заставит жертву отрыгнуть талисман? Священник мысленно приготовился к худшему. Вернувшись к четкам, он ненадолго забыл о времени. Несколько минут они продолжали молиться — как вдруг Сильвия сделала глубокий, утробный выдох. Казалось, что на ее грудь нажала невидимая рука: «Хххаааа…»

Священник внимательно посмотрел на женщину. Вид у нее был немного озадаченный.

Отец Дэниэл продолжал внимательно следить за реакциями, ожидая продолжения. Сильвия продолжала спокойно сидеть. Потом она неуверенно шевельнулась.

— Как себя чувствуешь? — спросил священник.

— Отлично, — задумчиво ответила Сильвия.

Священник недоверчиво переспросил:

— Есть какие-то сомнения?

Женщина отрицательно покачала головой.

Отец Дэниэл немного подождал, однако ничего не произошло. Вспомнив про время, он посмотрел на часы. Стрелки показывали начало первого. У Сильвии не было часов, так что она не знала точного времени.

— Давай прочитаем благодарственную молитву, — предложил отец Дэниэл, втайне надеясь, что демон уже не выкинет какого-нибудь нечестивого фокуса.

Несколько минут они молились, после чего настроение Сильвии заметно улучшилось. Осознав происшедшее, она вытерла вдруг покатившиеся слезы. Демон наконец ушел прочь.

Неделю спустя, все еще опасаясь праздновать победу, отец Дэниэл направил Сильвию к отцу Аморту. После двух молитвенных обрядов, во время которых женщина не проявила никакой видимой реакции, отец Аморт произнес благодарственную молитву и объявил, что она «исцелена». Для Сильвии закончился долгий период испытаний.

На освобождение жертвы уходит долгое время, и хотя отец Кармине говорил о некотором улучшении состояния его подопечных, отец Гэри пока этого не замечал. В какой-то момент сестра Ханика вообще не смогла встать с постели. Другая молодая женщина, раньше не имевшая возможности заниматься учебой, теперь проводила в университете весь день. Отец Гэри, лишь недавно познакомившийся с этими людьми, не имел реальной возможности оценить их состояние. На одном из сеансов ему показалось, что сестра Ханика чувствует себя лучше. После обряда экзорцизма она даже улыбнулась отцу Кармине и поцеловала его руку.

Но экзорцизм не творит чудеса. По общему мнению экзорцистов, освобождению жертвы способствуют три фактора: поведение одержимого, действия экзорциста и Божье позволение. Здесь важны все три фактора, хотя и не в одинаковой степени. По сути, освобождение наступает, когда дух Божий приказывает демону оставить жертву. В ходе обряда экзорцизма этот приказ отдает сам экзорцист, как представитель католической церкви, действующий во имя Иисуса Христа. И хотя этот приказ имеет большое значение, непосредственное исполнение трудной задачи остается за Господом.

По утверждению отца Маттео ла Груа: «Освобождение есть дар от Бога, и Бог может освобождать когда Он хочет, и как Он хочет, даже без вмешательства человека». Однако действенность божественного присутствия во многом определяется сотрудничеством жертвы, а также (в несколько меньшей степени) зависит от веры экзорциста. К примеру, если кто-то решил сжечь муравья, собрав солнечные лучи при помощи лупы, то солнечный свет будет аналогом духа Божия; лупа сыграет роль человека, принимающего любовь Господа и направляющего эту любовь на муравья, который, разумеется, будет демоном.

Для успешного исполнения обряда необходимо, чтобы жертва помогала экзорцисту. Жертвы должны отказаться от подчинения демону и отречься от любых грехов, которые могли привести их к одержимости. Они также обязаны молиться и обращаться к церковным таинствам.

Не все одержимые будут католиками или новообращенными, но некоторые окажутся таковыми и, тем не менее, освободятся. Отец Аморт рассказывал, что ему случалось изгонять демонов из мусульман и индуистов, но в ходе обряда он молился во имя Иисуса Христа. «При этом я просил их соблюдать свои духовные ритуалы. Например, мусульмане должны молиться, и я разрешал им это делать. В других случаях я говорил жертвам, чтобы они вели себя по совести и честно следовали своим профессиональным и моральным обязанностям».

Важнейшее условие освобождения — это примирение с Богом. Отец Хосе Антонио Фортеа пишет: «Экзорцизм освобождает от демона тело человека; исповедь освобождает от зла его душу. Исповедь — это не только прощение, но и исцеление души, наполняющее нас светом».

Процесс освобождения может тянуться очень долго, особенно в случаях, когда жертва одержимости далека от Бога или, в редких случаях, участвует в сатанинских ритуалах. Другим серьезным препятствием оказывается неспособность жертвы к прощению. Отец Аморт пишет «Искреннее прощение, включающее молитву о том, кого прощают, и произнесение мессы ради пересмотра им своих взглядов — нередко это бывает средством разрешения тупиковых ситуаций, помогающим скорейшему исцелению».

Демонизированной личности бывает нелегко пройти этот путь, учитывая, что демон способен, как говорят экзорцисты, «нападать изнутри» (убеждая человека в том, что он или она немного не в себе, что никакой одержимости нет и обращаться к экзорцисту нет смысла), либо может прибегнуть к прямому физическому вмешательству (например, демон может вызвать такую усталость, что жертва будет не в состоянии встать с постели). В случае с Анной демон, по ее рассказу, почти убедил жертву в том, что она сама все вообразила, и даже внушил, будто отец Бамонте собирается на ней заработать, издав книгу с записями сеансов экзорцизма.

Отец Бамонте сумел избавить Анну от навязчивых мыслей, предложив демону угадать содержимое запечатанного конверта. Поняв, что демону известно содержимое конверта, Анна заявила, что ее одержимость доказана. После этого случая охватившее Анну чувство безнадежности отступило, и она с новой силой обратилась к молитвам. Несомненно, что экзорцист должен обладать особой духовной стойкостью. «Экзорцист должен вести интенсивную молитвенную жизнь и не должен бояться, — говорит отец Бамонте. — Разве возможно бороться со злом, если ваша духовная жизнь бедна и если вас не защищает вера? Молитва, любовь к Господу и отсутствие грехов — вот оружие, которым пользуется экзорцист».

Некоторые демоны значительно устойчивее других. Длительность периода одержимости — важный элемент, который необходимо учитывать экзорцисту. По утверждению экзорцистов, если демон вселился в младенчестве и человек долгие годы не посещал экзорциста, то такой случай всегда бывает трудным и требует более длительной работы, так как демон становится практически частью личности одержимого.

Хотя самые трудные ситуации всегда связаны с проклятием, еще одним фактором также может оказаться сила демона. Отец Кармине объясняет это так: «Между жертвой и тем, кто инициировал проклятие, всегда остается какая-то связь. Трудность таких случаев объясняется ненавистью, сосредоточенной на человеке, пострадавшем из-за проклятия».

В отличие от естественных болезней, при которых лечение обычно приносит облегчение, при демонической одержимости процесс экзорцизма идет совершенно иным образом. Будучи обнаруженным, демон изо всех сил сопротивляется молитвам экзорцизма. Как считают экзорцисты, усиливающиеся демонические наваждения, как правило, свидетельствуют о верном выборе направления действий — несмотря на причиняемые жертве страдания.

Отец Бамонте советует: «Иногда случается, что на человека, одержимого в течение долгого времени и только начинающего приближаться к Богу, обрушивается цепь негативных событий. Знаю, это может показаться странным, но это, несомненно, добрый знак, свидетельствующий о реакции демона на скорое поражение. Вам не стоит отчаиваться: это добрый знак. Я всегда говорю: „Не бойтесь демона, бойтесь греха“».

По мере чтения молитв об освобождении и молитв о возвращении жертвы к Богу, демон становится все более слабым. Обычно о приближении момента освобождения говорят несколько знаков. Отец Нанни говорит об этом так: «Голос демона постепенно слабеет, в моменты кризиса его способность к разного рода проявлениям уменьшается, и от сеанса к сеансу демон сдается все быстрее. Если экзорцизм раз за разом заканчивается быстрее, если уменьшается длительность состояний одержимости и скорее наступает временное облегчение — это значит, что демон слабеет. Также нормализуется и каждодневное существование жертвы».

Демон может обозначать момент, когда он покидает жертву. Если одержимость была вызвана заклинанием, демон иногда обозначает освобождение, заставив жертву изрыгнуть некий объект. Объект может быть исторгнут через анус или путем выделения сквозь кожу. Экзорцисты встречались с такими случаями. Отец Кармине как-то видел на коже у одержимой женщины слизеподобные выделения зеленого цвета. Демон может подавать знак, произнося молитву или читая церковный гимн.

В некоторых случаях экзорцист просит демона подать знак, как-либо связанный со страданиями, причиняемыми демоном. Отец Дэниэл рассказал, что однажды он попросил, чтобы таким знаком стала беременность одержимой — поскольку считалось, что именно демон препятствует ее беременности. Как говорят, всего через месяц после освобождения женщина забеременела — хотя до этого стремилась к этому целых пять лет, без всякого успеха.

В общем случае при выходе демон может не подавать никакого знака. Отец Нанни объясняет: «Если человек живет в мире, не испытывает беспокойства со стороны демона, может молиться и жить в милости Божьей — значит, этот человек более не одержим. Если при возвращении к молитве или во время экзорцизма наступает новый кризис, это означает, что освобождение было лишь временным». В качестве меры предосторожности многие экзорцисты продолжают молитвы над жертвой и после освобождения, в течение некоторого времени.

Бывает и так, что после освобождения демон возвращается. Обычно экзорцисты предлагают прочитать благодарственную молитву (отец Дэвис предпочитает молитву «Gloria» из воскресной католической службы), а затем испрашивают, чтобы Дух Святой заполнил пустоту, оставшуюся после ухода демона. После освобождения человек должен жить в строгом соответствии с христианскими заповедями, не впадая в привычки и грехи, в свое время вызвавшие к нему демона и могущие привести к новой, еще более глубокой одержимости (от Матфея, 12:43–45).

В 2003 году Беатрис, сорокашестилетняя замужняя женщина, работавшая биологом в медицинской лаборатории, начала сталкиваться с необычными явлениями. С ней происходили всякие нелепые случаи, предметы в ее доме двигались сами собой, а однажды неведомая сила уронила на землю ее мать, сломавшую руку при падении. Через год на всей одежде Беатрис начали появляться пятна, напоминавшие прижог утюгом. Пятна всегда появлялись в одном и том же месте, на бедре, и всегда были одного размера. Вначале женщина решила, что сошла с ума, но потом ей удалось выйти на отца Бамонте, обнаружившего присутствие сразу трех демонов. В итоге Беатрис освободилась от демонов после двухлетней борьбы и еженедельных изматывающих посещений экзорциста.

«В ничем не примечательный день 1 декабря 2006 года Господь наконец позволил освободить меня от демонов. Честно говоря, настроение мое уже несколько дней было упадническим — все потому, что после периода относительного спокойствия „того парня“ [демона], я опять вернулась к старым временам, когда легко могла наорать или, что того хуже, наброситься на кого угодно, словесно или физически. Если в прошлом я обычно не теряла сознания и чувствовала себя словно бы раздвоенной между ощущениями моей собственной жизни и чувствами демона (иногда даже начинало казаться, что у меня галлюцинации или какой-то психоз), то в последние два месяца я стала впадать в состояние глубокого транса. В такие моменты я чувствовала одну злобу, смешанную с ощущениями чудовища, проявлявшего себя настолько диким способом, и в конце не помнила почти ничего — разве только некоторые отрывки.

К несчастью, такая перемена заставила меня думать, что события по какой-то необъяснимой причине идут к худшему. Фактически, если я даже продолжала верить в божественную милость Господа и защиту святой Девы Марии, эти реакции подводили к мысли о том, что сила демона по какой-то причине возрастает и день моего освобождения все еще очень далек. Несмотря на трудности, я посвящала каждый день своей жизни Господу и Непорочной Деве Марии.

На прошлом сеансе у меня изо рта в огромном количестве выходила слизь. Казалось, я исторгла все накопившееся внутри зло, но в конце оказалось, что „тот“ все еще находится во мне. День, когда демон оставил меня, был совершенно особым. Это случилось в пятницу, сразу после праздника Христа, Царя нашего. Через два дня мы собирались отмечать первое воскресенье Адвента, а через неделю должен был начаться праздник Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии (на самом деле мы с мужем уже два дня как начали читать девятидневные молитвы). По сути, это было удивительное совпадение нескольких сакральных событий. Обряд экзорцизма, как обычно, начался с молитв, за которыми последовала формула обряда. Необычной была лишь особенно сильная реакция демона на слова „Через Христа, с Христом и во Христе“. Выглядело так, словно он никогда прежде не слышал такой молитвы. Демон впадал в ярость, и то старался укусить за руки тех, кто пытался меня удержать, то отталкивал распятие, возложенное экзорцистом мне на грудь, то (к моему великому сожалению) плевал на распятие. Совершенно неожиданно (не помню точно, когда это произошло; кажется, после того, как экзорцист призвал Деву Марию) через меня прошла мощная волна пронзительного белого света, всепроникающего, но доступного сознанию, чувствам — и принесшего очень теплое, мирное ощущение, — при том, что этот же свет заставил демона испытать жестокую боль.

Я снова почувствовала, что как бы разделена на две части — со своими и „его“ ощущениями. Закрыв глаза, я увидела мысленным взором, что мы находимся в глубоком сумраке и таким образом поняла, что озарявший меня свет был светом духовным. Снова закрыв глаза, я почувствовала, как тот же свет с силой тысячи острых лезвий вонзается в глаза чудовища. В это самое время демон визжал и вертелся как бешеный, утверждая, что покров Девы Марии (которую демон называл „она“) душит его, причиняет огромную боль и даже вызывает жестокие, неописуемые судороги. Ближе к концу обряда демон испустил вопль, какого я еще не слышала. Затем я почувствовала, что кто-то выворачивает меня наизнанку.

После все неожиданно успокоилось и наступила тишина. Я открыла глаза и сама вышла транса. В завершение обряда меня благословил отец Франческо [Бамонте]. Я еще не знала, что произошло нечто необыкновенное.

Как уже сказано, на самом деле три дня, предшествовавшие экзорцизму, были очень тяжелыми. Я чувствовала, как во мне нарастают злоба, смятение и надежда. Нельзя сказать, что такого рода эмоции были в новинку — просто я никогда не испытывала одновременного наплыва столь сильных чувств. Казалось, моя жизнь подходит к концу. После обряда экзорцизма мне стало чуть легче, и с этого момента мое состояние непрерывно улучшалось.

На сеансе экзорцизма, устроенном через две недели, я оставалась в сознании. Когда я закрыла глаза, отец Франческо решил проверить мои реакции. Зрачки реагировали вполне нормально. С самого начала обряда я мысленно произносила формулу, в которой отказывалась от всякого „сотрудничества“ с демоном, говоря „тому“, что с Божьей помощью я ни за что не позволю ему получить надо мной власть. Раньше я не могла сделать ничего подобного.

В самом конце отец Франческо предложил своим помощникам зачитать какой-нибудь отрывок из Библии. Один из них раскрыл Священное Писание на случайной странице. Это оказалось Евангелие от Луки и в отрывке было сказано о том, как Иисус учил в синагоге Назарета. „И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали книгу пророка Исаии; и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу (От Луки, 4:16–18). Этот отрывок из Библии был чудесным подтверждением того, что случилось: Господь меня освободил! От радости я расплакалась, а потом возблагодарила Господа и Непорочную Деву Марию, и не устану благодарить, пока жива“».

Много лет научное и медицинское сообщество отвергало идею о возможности исцеления посредством молитв или церемониальных обрядов вроде обряда экзорцизма. В наши дни уже не оспаривается способность определенных целительских ритуалов приносить немедленное облегчение — и антропологи располагают многочисленными документальными свидетельствами избавления от самых разных человеческих недугов, в диапазоне от депрессии, вредных привычек и раздражительности до более серьезных болезней, в том числе опасных для жизни. Как наука относится к такому «аномальному исцелению»?

Подобный опыт исходит из различия понятий «целительства» и «лечения». Согласно данным Стэнли Криппнера и Джинн Ахтерберг, опубликованным в книге «Разнообразие аномального: изучение научных свидетельств», для многих аборигенов «целительство» связано с восстановлением физических, умственных, эмоциональных или духовных способностей человека, в то время как понятие «лечения» обычно соотносится с преодолением заболеваний, биологических по природе.

Пытаясь найти возможные объяснения аномального целительского опыта, ученые-теологи и врачи перебрали множество способов. Так, изучая одержимость духами на Гаити, ученый Стив Мицрах пришел к заключению, что в культе вуду избавление от одержимости может рассматриваться как своего рода психотерапия или способ лечения «народными» средствами. В дополнение к этому Льюис, автор книги «Экстатические религии: исследование шаманизма и одержимости духами», указывал, что «напряженная психологическая атмосфера» сеанса может приносить эффект при лечении определенных невротических и психосоматических нарушений. По мнению Льюиса, иногда такое воздействие способно усиливать волю пациента к выздоровлению и при лечении обычных болезней.

Целый ряд ученых — специалистов по мышлению указывали на возможность успешного применения экзорцизма для лечения пациентов с диссоциативным расстройством идентичности. Например, доктор Маццони считает, что иногда экзорцизм является своего рода выходом, избавляющим людей от чувства вины, говоря, что их проблемы вызваны внешней силой. По словам доктора Маццони, «пациентам дают возможность „очиститься“… По сути, священник выступает в роли лечащего врача, и только он один может справиться с темной стороной личности».

Сравнивая экзорцизм и традиционный подход к лечению диссоциативного расстройства идентичности, доктор Стивен Джей Линн отмечал, что первый подход может оказаться более эффективным. «В некотором смысле обряд экзорцизма гораздо проще и понятнее — ведь если врач полагает, что излечение больного невозможно до момента, когда будет объяснена подсознательная сторона его поведения, когда будут восстановлены фрагменты его памяти и объединены все его личности, то индивидууму или пациенту придется выдержать эмоционально трудный процесс „сборки“ памяти (особенно если воспоминания относятся не к реальным событиям). Сегодня экзорцизм — понятная процедура, не требующая интенсивной подготовительной работы с человеческой личностью. Поэтому я считаю, что это фактически средство весьма эффективное и позволяющее человеку, если можно так выразиться, „лучше себя чувствовать“».

Доктор Ричард Галлахер полагает, что назначение обряда экзорцизма вовсе не в этом. Галлахер говорит: «Я не стану использовать экзорцизм для лечения психических расстройств. На мой взгляд, экзорцизм не подходит для работы с легко внушаемыми индивидуумами или людьми, ошибочно полагающими себя одержимыми. Конечно, мне известно мнение некоторых специалистов, утверждающих, что экзорцизм может приносить терапевтический эффект — но это, в конце концов, не главная причина его использования. К экзорцизму прибегают, когда [экзорцист] считает, что человек одержим именно демонической сущностью и нуждается в духовной помощи».

Интересно, что современная неврология также уделяет внимание теме экзорцизма. Доктор Джеффри Шварц, нейропсихиатр из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, разработал способ лечения обсессивно-компульсивного расстройства, очень напоминающий практику экзорцизма, принятую в определенных кругах. Изучая данное заболевание, доктор Шварц выяснил, что пластичный характер человеческого мозга усиливает действие побудительных импульсов, поскольку количество нервных путей увеличивается по мере их использования. Предположив, что при наличии корректного набора команд мозг может самостоятельно реконфигурировать нервные пути, доктор Шварц разработал программу из четырех шагов, по его утверждению, решающую проблему естественным образом. Подобно тому, как религиозный человек дает своему побудительному импульсу демоническое имя, первый шаг программы доктора Шварца учит пациента, что его проблема возникла в результате обсессивно-компульсивного расстройства, а не из-за его собственных действий. По данным доктора Шварца, такой способ эффективен для перенаправления внимания пациента, что позволяет избежать деморализующего воздействия его невротического поведения.

Целительские обряды могут оказываться действенными в силу эффекта плацебо. Психолог доктор Майкл Хайлэнд, работающий в Плимутском университете Соединенного Королевства, провел обширное исследование средств плацебо, которые он сам предпочитает называть средствами «ритуального лечения». «Мне не нравится слово „плацебо“ — ибо такое название подразумевает, что, с одной стороны, мы знаем причину, и с другой — мы знаем механизм действия. Но мы ничего этого не знаем». Доктор Хайлэнд впервые заинтересовался плацебо, когда изучал способы «индивидуальной» терапии. Он говорит: «На самом деле характер терапии не имеет значения. Важен результат — и это единственное, что можно утверждать. Другой вопрос, как работают эти средства. Здесь еще нет единого мнения».

По мнению многих, житейский опыт подсказывает, что эффект плацебо основан на ожиданиях пациента, но доктор Хайлэнд придерживается другого мнения. «Улучшение состояния и исцеление вызываются не только ожиданиями больного. На самом деле это процесс гораздо более сложный».

Доктор Хайлэнд предложил идею, которую он сам называет соответствием мотивации. «В своих исследованиях мы предполагаем наличие двух согласованных механизмов. Один из них — хорошо разработанный механизм реакции на ожидания. Второй — мотивационный механизм, в котором больные получают лечебный эффект, участвуя в терапевтических ритуалах, соответствующих их самостоятельно определяемым или самостоятельно актуализируемым целям. То есть, если в процессе лечения они достигают самоактуализации, это вызывает положительный терапевтический эффект, основанный не на ожиданиях, а на мотивации». Иначе говоря, когда индивидуум чувствует необходимость лечения, то и терапия оказывает больший эффект за счет более активного участия больного в этом пррцессе.

Что более важно, как показало исследование доктора Хайлэнда, вера в действенность обряда не является условием его эффективности: на самом деле значение имеет лишь то, как индивидуум «ощущает» себя внутри процесса. «Обряддолжен в основе своей согласовываться с вашими мотивациями. Так, например, если мы посчитаем молитву ритуалом, предназначенным для терапии, и предположим, что людям это известно, то увидим все те же психологически опосредованные эффекты, в числе которых, возможно, будет ожидание». Иными словами, религиозные обряды скорее действуют на людей религиозных.

Впрочем, доктор Хайлэнд делает оговорку о том, что пока не существует полной ясности о механизме эффекта плацебо. Он резюмирует: «Пока я могу объяснить лишь десятипроцентный разброс данных, не более того».

Одна из идей, в сторону которых ученый смотрит с надеждой глубже разобраться в механизме плацебо, — это идея о квантовой «запутанности», или состояния, позволяющего двум элементарным частицам вести себя одинаково вне зависимости от того, на каком расстоянии друг от друга они находятся. При этом, если вы измеряете состояние одной частицы, вы немедленно определяете состояние другой. Если идея верна, то квантовая запутанность может помочь в объяснении таких явлений, как исцеление на расстоянии или действие молитвы. Однако, пока доктор Хайлэнд не вполне убежден в наличии фактов, подтверждающих эту теорию. «Бытует мнение, что раз в мире квантовых взаимодействий случаются некие занятные явления, то такое должно происходить и в макромире — хотя пока не доказано, что это так».

Пожалуй, в попытках дойти до сути явлений сверхъестественного мира никто не продвинулся глубже, чем канадский нейробиолог Майкл Персингер, выполнивший целый ряд экспериментов, в которых он попытался доказать возможность воспроизведения главных составляющих «мистического» опыта (в том числе ощущений, переживаемых в момент клинической смерти) путем электростимуляции височных долей головного мозга. С этой целью Персингер разработал электромагнитное устройство, названное им «шлемом бога» и, по его предположению, способное вызывать ощущения, сопутствующие мистическому опыту или клинической смерти — а именно ощущений выхода из тела, обладания абсолютным знанием, туннеля из белого света, и им подобных.

Впрочем, как отмечали некоторые критики, эксперименты дали весьма неубедительные результаты. Вместо логически связных и четких впечатлений, описываемых теми, кто пережил клиническую смерть, установка Персингера наводила лишь ощущения легкого тумана в голове. О своем «глубоком разочаровании» сказал даже известный британский писатель, эволюционный биолог Ричард Докинз, опробовавший шлем в 2003 году и не испытавший ничего, кроме несколько учащенного дыхания и слабости в ногах.

К тому же нашлись ученые, указавшие на ошибочность допущений, положенных в основу самой концепции. Брюс Грейсон написал в книге «Разнообразие аномального: изучение научных свидетельств»: «Корреляция между состоянием мозга и ощущением не обязательно означает, что данное ощущение вызвано данным состоянием мозга; мозг может открывать доступ либо отражать данное ощущение». По замечанию одного из критиков знание того, как работает телевизор, не обязательно проливает свет на происхождение телесигнала.

Разумеется, люди верующие сразу отметят, что главная и органическая ошибка подобных теорий состоит в попытке взвесить и измерить то, что не вписывается в обстановку лаборатории — а именно дух. Верующие осуждают позицию критиков, старающихся перевести вопрос из плоскости веры в область чистой науки (особенно материалистической науки) и использующих для этого примерно следующую аргументацию: если мы сможем доказать, что существует естественное объяснение некоего явления, тогда на вас ложится бремя доказательства его «сверхъестественного» происхождения. Это автоматически означает, что легитимное или реалистичное «доказательство» всякой сверхъестественной причины должно быть научным. Но разве могут научные стандарты считаться единственным критерием?

В своем опровержении теолог Джон Хогт приводит концепцию, которую он называет «многоуровневым объяснением». Иллюстрацией может служить ответ на простой вопрос: почему на плите закипает кастрюля с водой? Один из возможных ответов: потому что молекулы воды (Н20) начинают двигаться быстрее и вода переходит в состояние пара. Вот другой ответ: вода кипит потому, что кто-то зажег газ. Возможен третий ответ: вода кипит потому, что кто-то захотел выпить чашку чая. Все три ответа правильны и лишь отражают разные уровни понимания. Для верующего человека научное объяснение выглядит лишь до определенной степени правильным.

Наверное, не стоит удивляться тому, что некоторые врачи и ученые стараются заполнить этот предполагаемый разрыв между наукой и религией.

Авторы книги «Духовный мозг» нейробиолог Марио Борегард и журналистка Дениз О'Лири выступают против мнения о том, что люди — не более чем «биологические автоматы», а их духовный опыт есть простой результат работы синапсов, возбуждающих клетки мозга. Вместо этого авторы, использовавшие целый ряд научных источников, предлагают нематериалистический взгляд на нейробиологию, где сознание отделено от тела. Так, например, рассматривая работу доктора Шварца по обсессивно-компульсивным расстройствам и способ, с помощью которого пациенты могли самостоятельно реконфигурировать нервные пути своего мозга, Борегард и О'Лири высказали твердое убеждение, что для реализации подобной перестройки необходим внешний агент, «дирижирующий» процессом.

Сходным образом, для определения зон, участвующих в оценке восприятия «мистического опыта» (определяемого авторами как «ощущение уверенного мистического контакта с высшей правдой или высшей силой, стоящей над законами вселенной»), Борегард применил к группе монахинь-кармелиток, погруженных в созерцательное состояние, технологию отображения состояния мозга, позволявшую находить области, наиболее активные в указанных состояниях. Сканирование показало, что в моменты, когда эти монахини сообщали о восприятии мистического опыта, их ощущения вовсе не ограничивались одной изолированной зоной мозга (к примеру, левой височной долей), а скорее демонстрировали взаимодействие сразу нескольких зон, отвечающих за разнообразные функции — включая самосознание, эмоции, обработку зрительных и моторных образов, а также духовное восприятие. По мнению Борегарда и О'Лири, результаты исследования не только доказали факт, что мистическое восприятие имеет комплексный и многомерный характер, о котором говорят люди, испытавшие подобный опыт, но также подтвердили, что такое восприятие является продуктом здорового, нормально функционирующего мозга и не может быть признано неким случайным сбоем или дефектом его работы.

Психиатр из Сан-Франциско и одновременно священник англиканской церкви, доктор Крейг Айзек также прилагает усилия к сохранению разрыва между наукой и религией. Работая сразу в двух сферах, доктор Айзек обследовал огромное количество больных, выясняя наличие того или иного психического расстройства. По его убеждению, некоторые из пациентов определенно страдали демонической одержимостью, и во всех подобных случаях он применял молитвы об освобождении.

По мнению доктора Айзека, ключевым при определении научной и религиозной составляющей оказывается вопрос: «Основано ли восприятие своего „я“ на психике, или оно приходит из внешней сферы?» Иначе говоря, вопрос в том, представляет ли индивидуум, что он якобы говорит с неким существом (к примеру, как ребенок общается с воображаемым другом), либо он реально контактирует с другим индивидуумом, которого доктор Айзек определяет как существо, «полностью отличное» от первого?

В работе доктора Айзека определяются пять характеристик, сопровождающих восприятие чужого «эго». Во-первых, пациент ощущает внешний характер феномена; во-вторых, его восприятие имеет характер непостижимого; в-третьих, его опыт сопровождается ощущением безотчетного страха или благоговейного трепета; в-четвертых, его ощущения сопровождаются необычной ясностью — и, в-пятых, возникающие видения сопровождаются неясным свечением или тенью, или прекрасным ярким светом.

Доктор Айзек не считает данные критерии общими для всех психозов. Проблема определяется адекватно, неадекватно или вообще остается не обнаруженной — в зависимости от школы, к которой принадлежит врач, либо в зависимости от его представлений.

Доктор Айзек верит в «тройственную природу» человеческого существа, сочетающего телесное, душевное и духовное — идею, которая основана на Первом послании к Фессалоникийцам (солунянам) святого апостола Павла, 5:23. В силу тройственной природы человека, такое понимание вполне может ассоциироваться с болезнью, так же как разнообразные заболевания способны нарушать одну или более функций.

В этой модели телесные недуги вызываются болезнями, с которыми имеет дело обычная медицина. В то же время заболевания души (неврозы или психопатическое поведение) вызываются нарушением одной или более чем одной духовной функции, и их лечение может состоять в молитвах или во внутреннем самоисцелении. Недуги третьей категории, или «болезни духа», возникают в связи с личными грехами либо из-за демонизма, и они могут вести к тому, что доктор Айзек называет «экзистенциальными неврозами», при которых пациент утрачивает «свободу личности» или не видит в жизни смысла. Если причиной оказывается грех, то пациенту могут помочь покаяние и прощение. В случае демонического источника необходим экзорцизм или молитва об освобождении.

Поскольку все эти функции человеческого существа так или иначе связаны, любое заболевание, нарушающее одну из функций, может также затрагивать остальные. «Поэтомудуховные нарушения могут подрывать волевые компоненты личности, а душевные болезни способны воздействовать на телесное здоровье пациента», — считает доктор Айзек.

* * *

Хотя совершенно ясно, что прогресс науки и медицины объясняет, почему многие люди, заявляющие о своей одержимости, могут испытывать вполне искреннее чувство исцеления в результате экзорцизма, все же остаются некоторые вопросы. Такие паранормальные явления, как ясновидение, левитация или общение на прежде неизвестных языках, все еще требуют научного объяснения. Возможно, однажды наука сможет объяснить явления такого рода. Но до поры нельзя сбрасывать со счетов огромное количество фактов, затрагивающих жизнь многих людей, лишь потому, что их ощущения не подкреплены достаточным научным обоснованием.