Решающие десятилетия

В Блуфилде, штат Западная Виргиния, 9 ноября 1989 г. плака­ла от счастья школьная учительница. В этот момент миллионы людей во всем мире разделяли ее радость. Не отрываясь от экра­нов телевизоров, они видели, как рухнула Берлинская стена. На протяжении жизни целого поколения за попытку перебраться на ту сторону двадцативосьмимильной стены восточных немцев бро­сали в тюрьму, калечили или убивали. Теперь они беспрепятствен­но проходили в Западную Германию, глаза их светились, лица выражали гамму чувств — от радостного возбуждения до сильного потрясения. А вскоре застучали молотки аукционеров. И в наши дни остатки стены, что некогда делила Берлин, а на самом деле всю Германию, эти кусочки камня и цементной облицовки прода­ются в качестве сувениров.

Поскольку данное событие в сущности означало конец тота­литаризма, насажденного Советским Союзом в Центральной и Восточной Европе, падение Берлинской стены восторженно было встречено на Западе. Недальновидная интеллигенция и политики слагали «оду к радости», которой мог бы гордиться сам Бетховен. Марксизм был загнан в угол, и они хором твердили, что будущее демократии теперь обеспечено. Наступал конец этой идеологии.

Сегодня Восточной Европе присуща нестабильность. В Польше наблюдается полный экономический развал. Румыны, конфлик­туя, толпятся на улицах. Югославский президент предостерегает, что «экстремистски правые партии» и «реваншистские силы» мо­гут вызвать «гражданскую войну и привести к иностранной воору-

женной интервенции». Неудержимо распространяются антисеми­тизм и давняя межэтническая вражда. Объявляются спорными послевоенные границы. Крах советского господства в Восточной Европе не привел к демократии, а образовал легковоспламеняю­щийся вакуум, и сложившейся ситуацией, похоже, норовят вос­пользоваться глупцы и смутьяны. Намерение Западной Европы достичь интеграции поколеблено.

И за широкой континентальной панорамой угрожающе мая­чит распад Советского Союза, что легко может привести в дей­ствие милитаристские силы и тем самым вновь увеличить ядерную опасность, которая, казалось бы, отступила.

По иронии судьбы, миллионы людей, которые никогда преж­де не делали этого, занялись поисками свободы, демократические государства в Северной Америке, Западной Европе и Япония сами сталкиваются в настоящий момент с непредвиденным внутренним кризисом. Демократии предстоит пережить решающие десятиле­тия. Ведь мы находимся в конце эпохи массовой демократии, и это есть единственная ее разновидность, которую пока освоил ин­дустриальный мир.