От монолита к мозаике

В 80-е годы, на самом подъеме мании слияний, бизнес «от­крыл» прибыльный центр.

С увлечением и энтузиазмом компании начали дробиться на большое количество единиц, каждой из которых велели действо­вать, как будто она является независимым малым бизнесом. Делая это, крупные корпорации начали сдвигаться от монолитных внут­ренних структур к мозаикам, сделанным из множества, иногда со­тен независимо рассматриваемых единиц. Хотя мало кто из ме­неджеров это понимал, подобное изменение структуры было вызвано изменениями в системе знаний. Идея создания отдель­ных прибыльных центров внутри одной фирмы едва ли нова. Но в докомпьютерную эру ей сопротивлялись, потому что она подразу­мевала существенную потерю контроля высшего менеджмента.

Даже после того как на сцене появилась большая вычисли­тельная система, компаниям было трудно вести мониторинг опе­раций больших количеств рассматриваемых отдельно «центров». Только когда персональные компьютеры начали в массовом по­рядке появляться в бизнесе, идея прибыльного центра удостоилась серьезного внимания в правлениях администраторов. Но нужно было одно предварительное условие. Микрокомпьютеры необхо­димо было объединить в сеть с центральными процессорами. Ког­да в 80-х годах это начало происходить, концепция прибыльных центров разгорелась.

На первых порах одни только микрокомпьютеры сдвинули власть вниз. Вооруженные этими новыми инструментами, млад­шие администраторы и даже рядовые работники вкусили власть и автономию в незнакомой до тех пор мере. Но когда микрокомпь­ютеры были связаны с центральными процессорами, они позво­лили и высшему менеджменту следить за ключевыми параметрами множества мелких единиц. Это практически предоставило таким единицам значительную свободу, в то же время оставив их финан­сово подотчетными. Информационная революция начала, таким образом, расширять пропасть между финансами и операциями, делая возможным, чтобы финансовая концентрация шла рука об руку с деконцентрацией оперативной власти.

В настоящее время многие центры прибыли по-прежнему яв­ляются зеркальными отражениями материнской фирмы, бюрок­ратиями-младенцами, отделившимися от бюрократии-матери. Од­нако по мере того как мы продвигаемся к гибкой фирме, они начинают организационно разнообразиться и складываться в мо­заику нового вида. В соборе Святой Аполлинарии Новой в Равен­не процессия святых изображена на мозаичной стене. Но пред­ставьте себе своего рода кинетическую мозаику, движущуюся мозаику, составленную не на плоской твердой стене, а на множе­стве подвижных прозрачных панелей, расположенных друг за дру­гом, перекрывающихся, взаимосвязанных, где цвета и формы по­стоянно смешиваются, контрастируют и меняются.

Параллельно с новыми способами, которыми организованы знания в базах данных, она начинает предлагать будущую форму предприятия и самой экономики. Вместо концентрирующей власть иерархии, где доминируют несколько центральных организаций, мы движемся к многомерной мозаичной форме власти.