Традиция как философская категория

У нас до сих пор широко распространены, за редким исключением, концепции, особенно в конкретных науках (Например, в этнографии, этнологии, политологии, где понятие традиции используется преимущественно в аспекте анализа "ритуалов", "обычаев", "национальной психики" или популярного сейчас понятия "менталитет"), в которых традиция осмысливается как "отвлечённое начало", как способ принудительной, стандартной, шаблонной организации жизни какой-либо исторически возникшей общности людей. Традиция как консервативный, застывший "опыт прошлого", объективированный в виде жёстких стереотипов и образцов мысли и поведения ("паттернов", по выражению К. Юнга. В значительной мере именно в этом понимании применяется понятие "традиция" (как "предание", "обычай", "ментальность" и т.д.), например, в работе Курашов В. И. Нация в общечеловеческом и российском измерениях. Казань, 1999. с.9, 11). В такой интерпретации это понятие[TsL6] противопоставляется "живой", "настоящей" и "органической" жизни, например, народа. В отличие от этого мы считаем онтологической сущностью Традиции - антропоцентризм. Традициология есть антропология. Человек является смыслонесущим центром традиционного национального бытия, а традиция - функция самоопределения человека. Событийная историческая сущность индивидуального и общественного бытия человека, проявляющаяся в его эмпирической истории, и есть Традиция. Она есть с нашей точки зрения живой и органический канон человеческого бытия, в котором исторический человек находит устойчивую опору (гарантированное бытие) для материального и духовного существования, обретает чувство "достоверности бытия", доверие к жизни; находит свои предельные экзистенциальные смыслы и интересы (что становится приоритетной, свободно принимаемой системой ценностей и потому становится для него высшим авторитетом, священным), эталон должного поведения; осмысливает свою жизнь, находит объединяющий "центр жизни" (прежде всего духовной), каковым для него являются убеждения и верования своего народа и свои собственные, а также основные культурные ценности. В итоге это позволяет исторически действовать человеку в меняющихся социальных и природных обстоятельствах в соответствии с духом своего народа и даёт ему возможность оставаться, быть самим собой. Традиция - не антитез творчеству исторического человека. Напротив, в ней отражён объективный смысл развёртывания в истории национального духа, мотивируется с учётом национальной культуры целеполагание, набор средств и содержание его деятельности. Традиции не "следуют", её не "соблюдают" - в ней человеческий индивид живёт в меру доступной ему полноты человеческого бытия. В традиции отражается (и закрепляется в ритуале) "кристаллизованное богатство" бытия человека и народа. Традиция не есть внешняя, феноменальная социальность человека. Речь идёт о сущностных первоосновах (в том числе и морально-нравственных) общественной ткани любого социума[TsL7]. Традиция - это метафизическое основание бытия культуры, антропологический костяк, дух и тело культуры, язык бытия, сущность человеческой онтологии. Человека нельзя "научить" традиции, как таблице умножения. Каждая традиция фиксирует основные, всегда конкретно-исторические мировоззренческие и ментальные установки "человеческой экзистенции", осмысленные на основе своего "культурно-исторического типа" (Данилевский), специфики "своей" цивилизации. Естественно, говоря о духе народа, мы имеем в виду его умопостигаемую сущность, а не все эмпирические формы проявления национального духа.

Схожие взгляды развивает В. Кутырев, который рассматривает традицию как факт "передачи" бытия, противоположностью которого может быть только его утрата - ничто. "Традицией можно называть, - пишет он, - область сохранения меняющихся характеристик любого предмета, когда он рассматривается как социокультурный феномен. Традиция - это проявление универсалий бытия, иммунная система общества, фундамент и субстанция культуры. Проблема традиции является социокультурной формой проблемы сохранения сущности чего угодно. Это проблема идентичности, тождественности, самости и самобытности явлений" (См.: Кутырев В. А. Традиция и ничто // Философия и общество. 1998. №6). Обозначив методологически наш философский принцип традиции как судьбы человека и народа, попытаемся выяснить ключевые особенности европейской и русской традиций.