Природа и климат

Очагом, в котором зародилась культура и ментальность современной Европы, является Апеннинский полуостров – современная Италия. Во времена Римской империи это ее центральная часть – метрополия. Эти земли во все времена были благодатным краем. Чудесный средиземноморский климат с длинным теплым летом, короткой мягкой зимой, плодородные земли, позволяющие получать обильные урожаи, причем несколько раз за лето, обилие строительного камня – создавали прекрасные условия для развития любой системы хозяйствования. В этих краях люди не боролись с природой за выживание, они пользовались ее дарами, прилагая усилия, которые нельзя назвать чрезмерными. Из этих стран пришло слово «сиеста», означающее полуденный отдых после обильного, сдобренного вином обеда. На перовом месте у обеспеченного итальянца был поиск удовольствий, доставляемых богатством.

Иное дело русские земли. Бескрайняя равнина, покрытая лесами и болотами, которые приходилось превращать в пашню, только приложив неимоверные усилия, причем плодородие возделанной земли было скудным. Зима с трескучими морозами и глубокими снегами вынуждала людей не использовать блага природы в собственное удовольствие, а бороться с ней за каждодневное выживание. В Европе сельскохозяйственный цикл длился от шести до десяти месяцев, а в России четыре-пять. Не случайно в русском языке слова рать-битва и орать-пахать так близки по звучанию, потому что сельскохозяйственные работы, когда «один день год кормит» были настоящей битвой - страдой, отсюда слово «страдать». В.О. Ключевский писал: «Она (природа) часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось. В одном уверен великоросс – что надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпустила ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет еще укорачиваться безвременным, нежданным ненастьем. Это заставляет великорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и впору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму.

Так великоросс приучился к чрезмерному кратковременному напряжению сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии»⁷. Суровая природа и климат, каждодневная борьба за выживание породили тип человека, привычного к трудностям и лишениям, сильного духом, отличного по своей натуре от благодушного жителя Средиземноморья.