Окно Овертона

Американский ученый Джозеф П. Овертон (1960-2003) создал модель механизма изменения в общественном сознании отношения к основам традиционной морали и поведения, посмертно названную Окном Овертона. Нам говорят, что благодаря переходу от патриархального, аграрного или традиционного общества к индустриальному происходило изменение моральных норм и нравственного поведения людей. Таким образом, способ материального производства непосредственно влияет на образ жизни народов. Однако, согласно открытию Овертона, это не так.

Если рассмотреть процесс изменения моральных норм в исторической ретроспективе, то он будет выглядеть следующим образом. В начальном положении Окно Овертона фиксирует в общественном сознании наличие вечных, незыблемых истин, покушение на которые табуировано. Таким было в Средние века существование Бога, моральных норм, запрещавших гомосексуализм, самоубийство, прелюбодеяние, педофилию, инцест, каннибализм и др.

В дальнейшем находятся люди, часто психически ненормальные, которые подвергают сомнению незыблемость существующих истин и таким образом получают популярность, вызванную необычностью их взглядов. Происходит сдвиг в общественном сознании, который можно определить переходом ко второму положению Окна. Во второй половине XVIII в., когда маркиз де Сад начал отвергать Бога, мораль, семью; призывал к всеобщему распутству и кровосмешению, эти идеи не принимались большинством членов общества, и сумасшедший дом стал его последним пристанищем. Философия маркиза появилась не на пустом месте. Ее начали создавать «гуманисты» Возрождения, проповедовавшие эпикуреизм и оккультизм, призывавшие вернуться к поклонению языческим богам. В течение четырех веков вынашивала Европа идеи, которые в наиболее обнаженном виде сформулировал де Сад. Гуманисты Возрождения, либертены и де Сад подорвали веру высших слоев европейского общества в незыблемость христианских этических истин.

Через тридцать лет после смерти де Сада рождается его последователь, ставший безумцем на почве борьбы с Богом и христианской моралью – Фридрих Ницше. Если книги де Сада привлекли публику порнографией, то идеи Ницше излагаются в академическом стиле, оставаясь по своей сути откровениями де Сада, изложенными на высоком научном уровне, и делают их приемлемыми и популярными уже среди широких кругов образованной публики. Правоту этого суждения подтверждают слова «французского философа и писателя Альбера Камю: «С де Сада начинается современная история и современная трагедия.»¹

Окно Овертона сдвигается в третье положение. Существование Бога и его морали не просто подвергается сомнению, а против них подымается наука, рождается новый раздел философии, названный материализмом. Временная проекция третьего положения Окна Овертона на историю Европы даст нам период с конца XVIII до конца XIX в. Это столетие, в течение которого разрушительные идеи принимают свои оформленные очертания во всех сферах: экономике, науке, политике, культуре. В экономике побеждает капитализм как наиболее совершенная система эксплуатации. В науке рождаются философские системы позитивизма и марксизма, полностью стоящие на материалистических позициях и утверждающие атеизм в качестве единственного вероучения. Марксизм предрекает неизбежный распад семьи и необходимость уничтожения христианской морали, которую называет буржуазной. Венчает материалистическое учение теория эволюции Ч. Дарвина, утверждающая что человек – результат развития животного мира.

В политике возникают политические движения, базирующиеся на материализме и выступающие за переустройство мира на «научных» основах: анархизм, коммунизм, расизм и либерализм. Все они требуют пересмотра традиционной морали, причем анархисты и коммунисты отрицают необходимость семьи, частной собственности и государства.

В культурной жизни возникает не без влияния Жан Жака Руссо романтизм, требующий вначале отказа от традиций и приличий, который постепенно перерастает в нигилизм, провозглашенный Ницше единственно верным направлением мысли и отрицающий не только мораль и идеалы, но и авторитеты вообще. Изменение в сознании в этот период происходит в верхах общества, а основная масса людей остается во власти традиционной морали, но начинает заимствовать поведение господ.

В четвертое положение Окно приходит под влиянием деятельности З. Фрейда, который объявляет сексуальный инстинкт, лежащий в подсознании, главным мотивом деятельности людей. Объявленное им существование эдипова комплекса по сути дела узаконивало инцест и педофилию. Созданный им психоанализ был призван высвободить скрытые в подсознании «фобии» и стимулировать деятельность человека. Фрейд отрицал духовность в качестве фактора, влияющего на поведение человека, а любовь понимал только в качестве сексуального инстинкта.

Теория Фрейда вызвала к жизни появление биопсихологии – науки, изучающей поведение животных и ставящей в этот ряд человека. Последователи Фрейда сделали инцест, гомосексуализм, мастурбацию, педофилию темами научных изысканий и сбросили с них этическое табу. Подобная позиция ученых распространялась среди студенческой молодежи в течение всего ХХ в., вызвав две волны сексуальной революции 20-х и 60-х гг. Биопсихология, теория Фрейда и его последователей начинают широко внедряться во всех типах образовательных учреждений, таким образом, они навязываются всем слоям населения, становясь основой материалистического мировоззрения.

В конце ХХ столетия Окно Овертона перемещается в свою последнюю пятую фазу, когда сексуальное просвещение, а точнее растление детей в школе, даже начальной, утверждается на законодательном уровне. Принимаются законы, защищающие права гомосексуалистов и лесбиянок, предусматривающие различные виды наказания людей за «гомофобию». Движение за уничтожение морали победно завершилось. Гендерная политика европейских властей выходит за мыслимые пределы, установленные традиционной моралью. Интернет сообщает, что в детских садах и школах для мальчиков и девочек строятся общие туалеты. Проводятся групповые сеансы мастурбации. Русские матери обвиняют европейских отцов своих детей в инцесте и т.д. Немецкий эксперт Юрген Эльзессер заявляет, что гендерная политика Европейского Союза направлена на уничтожение семьи, нации и государства.

3. А.В. Амфитеатров – о победе порока

За 100 лет до Овертона наш соотечественник А.В. Амфитеатров в историческом сочинении «Зверь из бездны», написанном в 1913 г., показал процесс, названный позже «Окном Овертона», на примере жизни и правления римского императора Нерона. Вот что он пишет: «Страшная половая распущенность и неестественная приподнятая артистическая чувствительность – вот два полюса, между которыми закачалась роковая мания Нерона… Болезнь Нерона было трудно заметить и признать людям его века. Как не понять, что у человека «не все дома», если он, вдруг вообразив себя женщиною, выходит замуж за своего лакея… Желая испытать страсти четвероного, он играет четвероногое с такою же натуралистическою добросовестностью …² (Зашитый в медвежью шкуру, он бегает на четвереньках, как зверь, отдающийся фантастически звериным ласкам).

Выйдя замуж за вольноотпущенника Пифагора, он приложил все силы своего сценического таланта, чтобы правдоподобно, подробно и жалостно разыграть ужас и смущение невинной новобрачной, в чем и преуспел блистательно…

Умерла Поппея (жена). Путешествуя по Греции, Нерон видит Спора, хорошенького мальчика, разительно на нее похожего. Недолго думая он женится на Споре – опять – таки с кощунственным соблюдением всех священных обрядов. Затем дает ему титул императрицы, сажает рядом с собою на трон даже будто бы при торжественных приемах. Больше того: он не желает считаться даже с волею самой природы. Цезарю противно, что новая жена его – все-таки мужского пола. Врачам приказано: переделать Спора в женщину Сабину (в память Поппеи). Над несчастным проделывают безобразнейшую операцию – и красавец превращается если не в красавицу, то в весьма красивое бесполое существо среднего рода.

Практика жизни создается из удовольствия. А так как удовольствия половые наиболее властны над человеческим организмом, то предзакатные эпохи высоких культур неизменно сопровождаются широкой половой разнузданностью и апологиями плоти против суровых упреков взыскательно протестующего духа.»³

Далее автор показывает, как половая разнузданность языческой античности проникает в Европу через литературу: «Я слыхал от некоторых, - говорит Светоний, - будто Нерон высказывал твердое убеждение, что стыд не свойствен природе человеческой, что большинство людей только скрывают свои половые пороки и ловко притворяются целомудренными… Эта проповедь упразднения стыда откровенно развивалась в XV веке забубенною литературою Италии, в XVII – Англии, в XVIII – Франции, в конце XIX и в XX – России.» ⁴

Он замечает, что «по своему эротическому накалу литература XIX нисколько не уступает литературе античности. Завоевывающая себе литературное оправдание грешная плоть требует также оправдания и в жизни. Половые безобразия, сами по себе, независимо от физического вреда, который они приносят, с каждым днем теряют в глазах «культурных людей» свой характер непозволительного преступления. Закон уже смотрит на них сквозь пальцы, смягчает и кары, и право, и условия преследования. Талантливый поэт, артист, музыкант, государственный человек, высокопоставленный общественный деятель, обвиняемый молвою, хотя бы даже доказательною, не возбуждают всеобщего отвращения. И аплодируют им, и руку жмут охотно, и на должности их назначают, и ордена дают.

Скажут: в наше время все же никому в голову не придет идея о кощунственных браках, пародиями на которые так любил забавляться Нерон. Увы! Нельзя ручаться на будущее. Эволюция обычная. Порок перестает быть основным этическим преступлением против общества и превращается в проступок против личности, представляемый частному преследованию. Проступок вырождается в непохвальный, но терпимый грех. Грех в странность. Дозволенная странность требует себе прав.» ⁵ Можно восхититься провидческому дару нашего соотечественника, который угадал будущее. В наши дни однополые браки узаконены во многих странах, а операции по изменению пола стали обыденными.

Согласно алгоритму, предложенному Амфитеатровым, уничтожение идеалов, это 1) положение Окна проходит следующий путь: 2) порок перестает быть преступлением против общества и превращается в проступок; 3) проступок против личности не носит общественно опасного характера, а является грехом конкретного человека, значит, его можно терпеть; 4) постепенно грех становится странностью данного человека, которая никому не мешает; 5) дозволенная странность требует себе прав или законов, ее защищающих. Амфитеатров почти сто лет назад описал действие Окна Овертона как стихийного процесса, вызванного падением влияния христианства и ростом воздействия литературы, который был совершенно не связан со сферой материального производства.

Понимание сущности действия Окна Овертона дает в руки манипуляторов общественным сознанием возможность навязывать обществу модели поведения совершенно чуждые вековым традициям и интересам людей. Нам говорят, что всё прогрессивное человечество, якобы, абсолютно естественным образом приняло геев, их субкультуру, их право заключать браки, усыновлять детей и пропагандировать свою сексуальную ориентацию в школах и детских садах, что всё это - естественный ход вещей. Нам лгут.

Овертон описал технологию, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда. Нет ничего святого. Нет сакральных понятий, обсуждение которых запрещено, а если возникает, то пресекается немедленно. Вместо этого утверждается так называемая «свобода слова», превращённая в свободу расчеловечивания.