Глава 17. Элизабет смотрела, как огромный орел одиноко парит в синем небе

Элизабет смотрела, как огромный орел одиноко парит в синем небе. Внезапно птица ринулась вниз, к земле, и вновь поднялась в поднебесье, держа в когтях беспомощного пленника – какого-то мелкого грызуна.

В Хайленд пришла весна. Холмы покрылись зелеными плащами травы и белыми плащами диких цветов. Плодовые деревья оделись мелкими цветочками – розовыми и белыми, а к вечнозеленым купам сосен и елей добавились молодые пушистые кроны берез и ясеней. Помолодевший Хайленд превратился в сказочную страну.

Повсюду с высоких гор каскадами срывались водопады; горные воды струились по трещинам среди камней; просочившись по извилистым, запутанным ходам, потоки мчались вниз, к озерам.

Элизабет была в восторге от всего этого великолепия. Как прекрасны Хайлендские горы! Как не заметно очаровывают они человеческое сердце и душу!

И Бет обратилась к Роберту, как это уже не раз было с тех пор, как он уехал:

– Черт бы вас побрал, Роберт Керкленд! Вы, наверное, знали, что я полюблю ваш Хайленд! Как бы я ни обзывала его, вы были уверены, что эта глупость пройдет и я стану преклоняться перед этими краями. Я так и вижу надменное, самодовольное выражение, которое появляется на вашем... – голос ее стал тише, а глаза затуманились, – на вашем немыслимо красивом лице.

Потом молодая женщина опустила голову, провела рукой по животу и вздохнула. Месячные начались у нее сегодня утром, и она, к своему великому разочарованию, убедилась, что так и не понесла. Ей же страстно хотелось иметь дитя от Роберта – крошечное существо с точно такими же, как у Роберта, темными кудрями, с точно такими же глазами. Уж это существо всегда было бы с ней...

В дверь постучали. Элизабет отвернулась от окна. Вошла Анна Барди.

– Корла сказала мне, что ты неважно себя чувствуешь, Бет. – На милом личике кузины было написано беспокойство.

– Ничего серьезного, Анна. Обычное месячное недомогание.

Сестра улыбнулась. Потом коснулась руки Бет.

– Значит, мы можем поговорить. И это очень хорошо! Потому что у меня есть новость.

Анна усадила Элизабет на обитую шелком банкетку. Потом взяла ее за руку. Глаза девушки сияли.

– Знаешь, Дэвид просит меня стать его женой. Элизабет обняла кузину и ласково улыбнулась ей.

– Это замечательно, Анна! Но по правде говоря, я не вижу в этом ничего неожиданного.

На щеках девушки появились две очаровательные ямочки, и лицо ее озарила счастливая улыбка:

– Да, не скрою, мы с Дэвидом уже говорили об этом и раньше, но он считал, что сначала должен закончиться траур по отцу.

– Я уверена, лорд Керквуд был бы очень рад, если бы вы с Дэвидом поженились не теряя времени.

Анна нахмурилась.

– Ну, здесь нужно принять во внимание еще одно. Дэвид надеется, что Роберт вернется домой насовсем. Он намеревается поселиться в Блейк-Холле, в доме, который ему завещала мать. Но нам в то же время не хочется оставлять тебя здесь одну.

– Как вам с Дэвидом не стыдно! – возразила Элизабет. – Я взрослый человек, и, хотя мне было бы приятно, если бы вы жили в Эшкерке, я понимаю, что вам хочется быть хозяевами в своем собственном доме. Кроме того, если мы будем ждать возвращения Роберта, то, боюсь, все мы успеем состариться.

Анна почувствовала, что под маской беззаботности Элизабет скрывает боль и тоску. Она обняла сестру.

– Бет, дорогая, Роберт скоро вернется! Боевые действия идут очень удачно. Дэвид говорит, что победа будет на стороне Монтроза и война скоро кончится.

– А когда начнется следующая? – резко спросила Элизабет.

Но, увидев на лице Анны растерянное выражение, Элизабет заставила себя отбросить в сторону мрачные мысли.

– Итак, дорогая сестрица, когда же у вас свадьба? Нужно хорошо подготовиться к этому торжественному событию.

И молодые женщины вышли из комнаты.

Тимз сидел прислонясь к дереву и пытался жонглировать камешками, как это делал с блестящими шарами один актер, которого мальчик видел как-то раз на ярмарке. Увлеченный своим занятием, он не замечал, что к нему приближается всадник. Внезапно Тимз увидел его прямо перед собой.

Кинув камешки на землю, мальчишка вскочил. Глаза его разгорелись при виде обожаемого лэрда. Роберт усмехнулся, глядя сверху на удивленного подростка.

– Добрый день, Тимз. Как поживаешь?

– Хорошо, милорд. И вам добрый день. Уж как я рад, что вы вернулись домой! – И на его веснушчатом лице расцвела улыбка.

Роберт увидел двух лошадей, привязанных к деревцу.

– Я ищу леди Элизабет, Тимз.

Голова цвета моркови кивнула в сторону зеленой рощицы.

– Госпожа купается в озере, милорд. Хотите, я крикну ее?

– Нет, Тимз, лучше возьми ее лошадь и возвращайся в замок. Я сам отвезу леди домой.

– Ага, милорд. – Тимз вскочил на кобылу, взял в руки поводья другой. – Миледи-то как будет рада, что вы приехали, сэр Роберт.

– Ну, я на это надеюсь, Тимз. Роберт спешился.

Некоторое время он смотрел вслед мальчишке, потом пошел по тропинке к озеру, скрытому за деревьями. При мысли о том, что он вот-вот увидит Элизабет, сердце Керкленда учащенно забилось. Сейчас он ощутит мягкость ее рук, упьется сладостью ее губ. Заметив ее в воде, он споткнулся от неожиданности, потом скрестил руки на груди, прислонился к дереву и стал наблюдать. Неужели он забыл, как она прекрасна? Ее густые золотистые волосы были небрежно заколоты на макушке, а несколько шаловливых прядок прилипло ко лбу и к шее.

Элизабет, не замечая Роберта, беспечно плескалась в воде. Повернувшись к берегу, она увидела, что у дерева стоит мужчина. Молодая женщина испуганно вскрикнула, но тут же крик замер у нее на губах – она узнала мужа. Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность. Несколько месяцев они не виделись и сейчас не скрывали друг от друга затаенной тоски и вожделения. Роберт сбросил с плеча плед.

– Легенда утверждает, миледи, что в этом озере обитает некое коварное существо, которое похищает красивых молодых женщин. Говорят, что оно уносит их на дно, потому что безнадежно пытается подыскать себе совершенную подругу.

Элизабет фыркнула:

– Ах, милорд, какой же выбор мне сделать? Ибо я разрываюсь между возможностью оказаться на дне, во власти некоего коварного чудовища, и возможностью оказаться на берегу во власти еще более коварного существа.

Роберт захохотал, и смех его огласил горную долину. Он раскрыл Элизабет объятия.

– Выходите же, Элизабет. Чудовище на берегу уже отыскало себе совершенную подругу.

Смущаясь и краснея, Бет вышла из воды. Роберт несколько мгновений жадно пожирал ее глазами, потом подошел к ней и завернул в теплый плед.

– Вы страшно привлекательная девочка, миледи, – восхищенно проговорил он с шотландским акцентом и поднял ее на руки. Керкленд не мог отвести глаз от жены, и столько нежности было в его взгляде, что Элизабет смешалась.

– Я соскучился по вас, ghaoil, – ласково произнес он, и это гэльское слово, означающее «любимая», легко слетело с его губ.

Элизабет тихонько вздохнула, обняла мужа за шею и раскрыла губы навстречу его поцелую.

Анна спускалась в большой зал с таким сияющим видом, что ее жених схватил за руку своего брата. Светлые волосы Анны были причесаны так, как это принято у хайлендских невест – они свободно падали ей на спину, скрепленные по бокам двумя гребнями, инкрустированными жемчугом. Гребни эти были свадебным подарком Роберта.

Элизабет же подарила Анне к свадьбе подвенечное платье, в котором должна была венчаться сама. Платье было из атласа кремового цвета; длинные, суживающиеся книзу рукава и круглый воротник были отделаны тонким фламандским кружевом. Увидев двоюродную сестру в этом платье, Элизабет едва могла удержаться от слез – она вспомнила, как сама выходила замуж.

Роберт на мгновение остановил взгляд на Анне, а потом устремил его на женщину, которая шла следом. Всякий раз, когда он видел свою жену, она казалась ему все краше и краше. Теперь, одетая в платье из желтого шелка, с густыми локонами, перевитыми мелким жемчугом, Элизабет была так хороша, что у Роберта дух захватило.

Дэвид взял невесту за руку, и они направились в часовню. Роберт тоже взял за руку Элизабет и с удивлением отметил, что рука у нее холодная и влажная. Он невольно поднес ее к своей груди и накрыл рукой – сильной и горячей. Не проронив ни слова, они тоже вошли в часовню.

Во время церемонии Роберт не мог отвести глаз от своей прекрасной спутницы. Она же явно избегала смотреть на него и не сводила глаз с новобрачных. Бет все еще вспоминала о своей свадьбе. Наконец, не в состоянии и дальше делать вид, будто она не замечает пристального взгляда Роберта, Элизабет обратила к нему свое лицо. В глазах ее затаилась боль.

Дэвид произносил обет. Вдруг губы Роберта зашевелились, и он проговорил так тихо, что услышать его могла одна только Элизабет:

– Я, Роберт из Эшкерка, беру в законные жены Элизабет из Бэллантайна и обещаю обеспечить ее всем свои земным имуществом и простираю свою десницу, чтобы защитить ее.

Глаза Бет затуманились, она изо всех сил старалась сдержать слезы. К счастью, церемония завершилась, и к молодым бросились все те, кто присутствовал в эту минуту в часовне и в зале. Обнимали, поздравляли.

Тут же заиграли музыканты, и началось свадебное торжество.

Столы ломились от яств. Там были и блюда с копченой пикшей и лососиной – рыбу эту коптили в дыме от горящих дубовых дров, – были и пироги с мясной начинкой; сочные кусочки крабов плавали в мисках с густым соусом из сливок и вина. И конечно же, всюду стояли серебряные блюда с неизменным хэггисом.

Там были печенья и вафли, покрытые миндалем и смородиной, айвовым и рябиновым желе, а рядом в мисках соблазнительно алела земляника.

То и дело провозглашались здравицы в честь молодых супругов, и вскоре гости закружились в танце.

Протанцевав несколько туров, Элизабет получила в партнеры Тимза Керкленда. Его волосы цвета моркови были гладко причесаны и смочены водой, лицо мальчишки сияло.

– Если мне будет позволено сказать, госпожа, так я скажу: вы сегодня здесь самая красивая.

– О, спасибо, Тимз. Это самые приятные слова, какие я слышала за этот вечер. – И молодая леди поцеловала мальчика в щеку. Лицо его стало совсем такого же цвета, что и волосы.

– О, ведь не я один так считаю, госпожа. Я вот смотрел на лэрда – так он с вас глаз не сводит.

– Правда, Тимз? Неужели? – спросила удивленно Элизабет. Муж в эту минуту танцевал с Анной.

– А лэрд сегодня здорово выглядит. Элизабет еще раз обернулась и посмотрела на Роберта. Он наклонился к Анне, засмеялся. Впервые Элизабет вдруг отметила, как часто этот человек смеется. На нем был камзол из темно-коричневого бархата, и этот цвет очень шел ему. Черные волосы были слегка взъерошены, что делало его совершенно неотразимым и придавало мальчишеский вид.

– Да, Тимз, он и в самом деле очень хорош собой, – вздохнула Элизабет. Сердце ее сжалось.

Танец кончился, и гости принялись вызывать лэрда клана Керклендов и его леди. Музыканты заиграли быструю галларду – танец, пришедший сюда из Италии и Франции. Люди расступились.

Роберт подошел к Бет.

– Вы готовы, миледи?

– Это неприлично, милорд, – отозвалась та. Окружающие внимательно наблюдали за супругами.

– А мы здесь, в Хайленде, не очень-то гонимся за приличиями. – Роберт рассмеялся и обнял жену.

Они двинулись в такт с быстрой мелодией, и вскоре Элизабет полностью отдалась во власть музыки. Роберт обнял жену за талию и подбросил. Бет вцепилась руками в его плечи, и оба рассмеялись. Они кружились все быстрее и быстрее, темп музыки все убыстрялся и убыстрялся, пока под конец Роберт не подхватил Элизабет и не закружил ее.

Музыка кончилась, он медленно опустил жену и под приветственные возгласы гостей поцеловал в губы. У Элизабет от быстрого танца кружилась голова, она вспыхнула.

Праздник продолжался, и теперь молодые вышли на середину зала, чтобы исполнить танец новобрачных. Роберт и Элизабет смотрели, как молодая чета двигается в ритуальном танце.

В левой руке Дэвид держал серебряный кубок с вином, правой же сжимал руку Анны; танцоры, сделав несколько медленных шагов вперед, поворачивались спиной друг к другу, затем, перехватив руки, вновь оказывались лицом к лицу. Дэвид подносил кубок сперва к своим устам, потом – к устам Анны, каждый делал по глотку. Все эти па повторялись многократно, и всякий раз новобрачные обменивались красноречивыми взглядами. Дэвид с обожанием смотрел на свою молодую жену, и каждое его движение, каждый взгляд говорили о любви. Анна отвечала ему тем же. Так они танцевали, забыв обо всем и обо всех, и взглядами обещали друг другу будущее, исполненное любви и преданности.

Мучительная нежность этой сцены просто ошеломила Элизабет. Пытаясь сохранить душевное равновесие, она подняла полные слез глаза на Роберта, но потом не выдержала, повернулась и бросилась прочь из зала. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она оглянулась и увидела, что Роберт идет следом за ней. В отчаянии Элизабет повернула в другую сторону – к лестнице, ведущей на крепостную стену, и стала подниматься по ней. Лестница была винтовая, узкая, здесь Роберт и нагнал жену.

– Вы плачете, Элизабет?

– На свадьбах часто плачут, милорд.

– Но боюсь, что вы плачете не потому, что рады за невесту, а потому, что вам жаль себя.

– Вы ошибаетесь, милорд. Я радуюсь, веселюсь, смеюсь... Разве не видно?

Роберт обнял ее за плечи.

– Боже! Неужели вы так огорчены? Неужели вы до сих пор печалитесь, что вас лишили красивого праздника в честь вашей свадьбы?

– Нет, милорд. Я грущу не о прошлом – я оплакиваю свое будущее.

И, отстранившись, Элизабет принялась подниматься дальше.

Она вышла на стену. Роберт следовал за ней. Он повернул жену к себе и взглянул ей в глаза.

– Но почему? Почему вы оплакиваете свое будущее?

Элизабет хотела ответить, но предательские слезы хлынули у нее из глаз.

– А какое у нас может быть будущее? – всхлипнула она.

– Но разве обет, данный мною вам, не такой же, как обет Дэвида Анне?

– О чем вы говорите? Разве Дэвид бросается на поле брани воевать за какое-то заведомо безнадежное дело? Нет, Роберт, Анна всегда будет начинать каждый свой день, видя перед собой лицо мужа, и по ночам всегда будет чувствовать, что он рядом с ней. А я что – должна покорно ждать, пока вашу голову не привезут мне в корзине? Или пока вас не убьют во время какой-нибудь проклятой битвы? Я не вынесу этого. У меня на это не хватит сил! Уж лучше перетерпеть боль и потерять все теперь, чем в отчаянии ожидать, когда вы погибнете.

– А вы так уверены, что я погибну на войне, Элизабет?

– Если не на этой, так на другой. Это же ваша жизнь – и другой вы не хотите. – Бет тряхнула головой. – Я не стану тратить свою жизнь, ожидая месяцами, как подачки, объятий собственного мужа. И я не стану вынашивать дитя, которое пойдет по стопам отца и для которого война станет его жизнью. Я непременно найду того, кто любит тепло домашнего очага и объятия жены.

Роберт разозлился, грубо схватил жену за волосы и закинул ей голову назад.

– И вас устроит подобное? Вы откажетесь от всего того, что мы пережили вместе, и променяете это на спокойную жизнь? Вы моя, Элизабет, и я вас предупреждаю – я убью всякого, кто посмеет приблизиться к вам, всякого, кто к вам прикоснется.

Он хотел впиться губами в ее губы. Элизабет пыталась воспротивиться поцелую. Но, как это бывало всегда, ей не хватило воли и она не смогла отказаться от того, чего желали ее душа и тело. Молодая женщина страстно ответила на поцелуй.

– И вы думаете, что испытаете все это в объятиях другого мужчины? Скажите, неужели вы сможете когда-нибудь согласиться на меньшее?

– Смогу, если придется, и буду до конца дней своих проклинать вас каждый день за то, что вы принудили меня к этому. Я ненавижу вас, Роберт. Я ненавижу вас за то, во что вы превращаете нашу жизнь. Как хорошо мы могли бы жить вместе!

И Элизабет, охваченная отчаянием, принялась молотить кулачками в его грудь.

– Будьте вы прокляты, Роберт! Будьте вы прокляты! – кричала она, а потом спрятала лицо у него на груди. Все ее тело сотрясалось от рыданий.

Он ласково обнял ее, крепко прижал к себе и зарылся лицом в ее душистые густые волосы.

– Не нужно проклинать меня, любимая, – проговорил он тихим, умоляющим голосом. – Разве необходимость покинуть вас завтра утром сама по себе не есть проклятие?

Элизабет посмотрела на него блестящими от слез глазами.

– В таком случае, милорд, от сегодняшней ночи мы должны взять как можно больше. Ибо это – последняя ночь, которую мы проводим вместе. Другой не будет.

Роберт поднял жену на руки и стал спускаться по лестнице.

Молодым любовникам, упивавшимся каждой минутой их последней ночи вместе, показалось, что рассвет наступил слишком скоро. Элизабет стояла у окна, охваченная смятением. Роберт одевался. «Неужели я так мало знаю этого человека, за которого меня заставили выйти замуж? Неужели все, что было между нами, так мало стоит в его глазах? Неужели я была так глупа и поверила, что что-то значу для него? Неужели мне нужно превратиться в кроткую, любящую жену, смиренно ожидающую возвращения своего повелителя?»

Закончив одеваться, Роберт нерешительно подошел к жене.

– Я должен ехать, Элизабет.

– Вы едете сражаться за дело, которое даже не касается вас самого! – с укоризной бросила она.

Элизабет резко отвернулась и чуть не упала. Роберт протянул руки, чтобы поддержать ее. Нет, она не желает, чтобы он помогал ей! И Бет оттолкнула его руки. Роберт смотрел на Элизабет. Лицо его пылало от ярости.

– Я устал от этих беспрерывных объяснений, миледи. Мне нечего вам сказать! Семейная жизнь внове для меня. Я не привык ни спрашивать у кого-либо разрешения, ни объяснять свои поступки. Я сам себе хозяин. Я участвую в этой войне потому, что я предан Джеймсу Грэхему. Я его друг.

– Хотелось бы мне, чтобы вы так же были преданы своей жене.

Роберт сжал плечи Элизабет.

– Проклятие! Как это вам удается так быстро выводить меня из себя?

– А мне кажется, милорд, что вы обладаете точно такой же способностью по отношению ко мне. К несчастью, ваша сила помогает вам выиграть бой и на этот раз, поскольку вы вот-вот сломаете мне кости – если не ослабите хватку.

Роберт не отпустил Элизабет, но руки все же немного разжал.

– Бет, я не хочу расставаться с вами таким образом. Нельзя, чтобы воспоминание о прошедшей ночи было омрачено этой размолвкой. Думайте лучше о том, что нас ждет, когда я вернусь.

Элизабет затрясла головой.

– Как могу я отпустить вас и остаться наедине с вашим обещанием? Вы обещаете мне жизнь, которой у нас никогда не будет. Вчера вечером я сказала, что начну новую жизнь и отброшу воспоминания о том, что я знала вас и любила.

– А я ответил вам, что ни за что не отпущу вас. Вы моя, Элизабет, и если вас не будет здесь, когда я вернусь, – я найду вас, где бы вы ни были.

Роберт повернулся и вышел из комнаты. В пустом замке раздался звон его шпор. Бет посмотрела в окно. Ей страшно захотелось сбежать вниз и броситься в желанные объятия Роберта, уверить его, что она останется в Эшкерке ждать его возвращения. Она видела, как Роберт обменялся рукопожатием с Дэвидом, как он, статный и такой любимый, направился к лошади. Тимз Керкленд держал поводья. Роберт ласково потрепал паренька по плечу:

– Береги миледи, Тимз.

– Ага, милорд, – ответил тот. Мальчишка надулся от гордости, как индюк, – еще бы, ведь его обожаемый лэрд оказывает ему такое доверие! Роберт вскочил в седло, взглянул на окно, у которого стояла Элизабет. Несколько мгновений он молча глядел на нее, потом повернул коня и умчался прочь.

Date: 2015-09-05; view: 331; Нарушение авторских прав