Мы обретаем союзника

Вернувшись домой, мы стали свидетелями того, как Хокинс разделался с самым обильным ланчем, который мне доводилось видеть в своей жизни. Его соорудила для нашего юного друга сердобольная миссис Хадсон. Вверив мальчугана попечению не слишком приветливого, но недорогого кэбмена, мы сами предались такому же пиршеству. Минуты три вилка мелькала в изящных пальцах Холмса, после чего он с раздражением швырнул ее на тарелку из китайского фарфора.

– Как будто строишь пирамиду из песка, – констатировал он с ноткой презрения к самому себе. – Отдельные штрихи не дают общую картину. В голове никак не укладывается, что Лондон вдруг породил трех одинаково жестоких убийц, разгуливающих по Уайтчепелу. Невероятно также, чтобы шайка мерзавцев тайком совершала столь извращенные деяния в густонаселенном районе. Я уже не говорю о безумном злодействе, учиненном во дворе дома на Хэнбери‑стрит. Версия о банде крайне неубедительна. – Он резко встал. – Мне надо идти, Уотсон. Если эти преступления связаны между собой, то и убитые женщины, по‑видимому, имеют какое‑то отношение друг к другу. Пока мы не знаем даже имя последней жертвы. Нелепо в полном мраке выстраивать логические схемы.

– Когда вы вернетесь? – крикнул я Холмсу, направлявшемуся в свою спальню.

– Я пока еще не нашел ответа на эту загадку.

– Если потребуется моя помощь…

– Не сомневайтесь: в этом случае я залезу на дерево и вывешу флаг. Англия вправе ожидать, что каждый ее подданный исполнит свой долг.

Поклонившись и махнув рукой на прощание, детектив отбыл, и в тот день я его уже не видел.

События последних дней настолько выбили меня из колеи, что я провел бо́льшую часть ночи без сна, устремив взор в потолок. Едва лишь утро позолотило кирпичные стены соседних домов, меня обуяло неудержимое желание выйти на улицу. Я как раз обещал молодому врачу, с которым дружил, заглянуть к его пациентке. Мой приятель уехал на уик‑энд за город и собирался вернуться в Лондон только в понедельник.

По‑видимому, миссис Тистлкрофт ошеломил мой совет ни в коем случае не принимать касторовое масло. Разговаривая с ней через открытое окно спальни, я порекомендовал также избегать сквозняков. К счастью, я не причинил ей никакого вреда, поскольку она не желала иметь дела с людьми глупыми и безумными. Однако я не исключал, что миссис Тистлкрофт пожалуется на меня доктору Анструтеру.

Возвращаясь по Оксфорд‑стрит, я остановился, чтобы купить «Таймс» и узнать, как далеко продвинулся в своем расследовании Холмс. Интересующую меня колонку удалось найти быстро – мало о чем газетчики писали столь же охотно:

«Энни Чэпмэн была известна под именем Сивви. Ее сожитель зарабатывал на жизнь изготовлением сит. Энни была вдовой солдата и до того, как он умер год назад, получала от него 10 шиллингов в неделю. Она была женщиной того же класса, что и Мэри Энн «Полли» Николс, и обитала в тех же работных домах в Спиталфилдзе и Уайтчепеле. Энни Чэпмэн описывали как полную, но хорошо сложенную женщину, тихую и «знавшую лучшие дни». Инспектор Лестрейд из Скотланд‑Ярда, проводивший специальное расследование убийства Николс, занялся и новым делом, поскольку эти два преступления, вероятно, были совершены одним и тем же человеком. После обмена мнениями с Шерлоком Холмсом, известным частным детективом‑консультантом, эксперты пришли к общему выводу, что эти преступления связаны между собой. Вопреки всем заявлениям и слухам, способным ввести в заблуждение, убийства были совершены именно там, где обнаружили трупы. Эти злодеяния не были результатом действия банды. Многие высказывают опасения, что, если преступника не поймают быстро, акты насилия могут повториться».

«Как же поспешно Лестрейд изменил свою точку зрения!» – подумал я, усмехнувшись.

Зажав газету под мышкой, я взбежал вверх по лестнице, чтобы проверить, дома ли Холмс. Его не было, но на каминной полке лежала записка, придавленная ножом для вскрытия конвертов.

Мой дорогой Уотсон!

Я занимаюсь изучением увлекательного мира торговли мясными обрезками. Осмелюсь надеяться, что вы дождетесь приезда мисс Монк.

Ш. Х.

Должен признаться, я не без удивления воспринял поручение Шерлока и был весьма заинтригован. Целый час я приводил в некое подобие системы заметки, сделанные на Хэнбери‑стрит, а когда отложил перо и вытянул ноги, в комнату заглянула миссис Хадсон:

– Юная особа спрашивает мистера Холмса. Назвалась мисс Монк. Вы ее ждали?

– Пригласите ее, миссис Хадсон. Она наш компаньон.

Удивленно подняв брови, наша домовладелица вышла. Минутой позже дверь распахнулась. На пороге стояла мисс Мэри Энн Монк, изящная, одетая на этот раз не в униформу работного дома, а в собственный наряд: темно‑зеленый корсаж, застегнутый на пуговицы семи или восьми разновидностей; жилет, умело переделанный из мужского; синее пальто до колен, под ним несколько юбок – верхняя из зеленой шерсти настолько старая и заношенная, что ее цвет превратился почти в черный. Пышные волосы сколоты булавкой, как видно, впопыхах, и стянуты на макушке узкой лентой. Приблизившись, она протянула руку.

– Очень рад снова вас видеть, мисс Монк. Присаживайтесь.

Манера держаться свидетельствовала о том, что эта девушка знала иные времена. Мэри Энн недолго смогла усидеть на месте и вскоре уже рассматривала набор диковинных безделушек на камине. Прежде чем заговорить, она с минуту нервно перебрасывала из одной руки в другую наконечник копья.

– Не знаю, зачем мистер Холмс пригласил меня на чай и как он узнал, что я снимаю комнату в Миллерз‑корт. Впрочем, – добавила она, улыбнувшись, – я уверена, мистер Холмс поступает так, как считает нужным, и ему известно многое, что знать вовсе не обязательно.

– То, что вы говорите, вполне справедливо. Боюсь, пока я не сумею ответить на большинство вопросов, но попросить принести нам чаю вполне в моей компетенции.

При упоминании этого важного пункта в ее глазах появился блеск, который она поспешила скрыть под маской наигранного равнодушия.

– Надеюсь, мистер Холмс на меня не в обиде. Он назначил время встречи – четыре часа, а я явилась раньше. Впервые в английской истории в Миллерз‑корт была доставлена телеграмма. У меня еще остались его деньги. Не помню, когда в последний раз ехала в кэбе. Мои подружки были изумлены. Отъезжая, я помахала им из окна.

Мисс Монк рассмеялась, и я последовал ее примеру.

– Поскольку мистер Холмс велел мне позаботиться о вас до его прибытия, думаю, легкая закуска нам не помешает, – сказал я, позвонив в колокольчик.

– Чая вполне достаточно, – устало сказала девушка. – Бьюсь об заклад, его подадут в хорошей фарфоровой посуде. Возможно, даже со сливками… О, простите, доктор Уотсон! – воскликнула она смущенно. – У меня как раз есть немного заварки в кармане – на троих хватит. Прошлой ночью мне повезло. Не хотите ли отведать?

Мэри Энн извлекла маленький кожаный мешочек, набитый серовато‑коричневыми чайными листьями, по‑видимому, представлявшими немалую ценность для их владелицы.

– Уверен, что мистер Холмс предпочел бы не пользоваться вашей любезностью, – ведь вы гость в нашем доме. А вот и миссис Хадсон.

Наша домовладелица внесла поднос, доверху заполненный бутербродами, – их было гораздо больше, чем того обычно требовали изменчивый аппетит Холмса и моя воздержанность в еде.

– Я словно вернулась в детство! – воскликнула мисс Монк. – Помню, какие подносы тогда приносили… Бутерброды были уложены в несколько слоев. Разлить чай, доктор Уотсон?

– Без всякого сомнения, – улыбнулся я. – Но скажите, если вас не обидит мой вопрос, где вы родились?

– Здесь, в Англии, – охотно ответила девушка, с удивительным изяществом разливая чай. – Мама была итальянкой, и отец убедил ее бросить семью и выйти замуж за него. Когда‑то мы владели землей, но завещание было оспорено… Если не ошибаюсь, мне тогда исполнилось семь лет. Кажется, прошла вечность с тех пор, как родители умерли. Их обоих унесла холера. И вот теперь меня радует один только вид хорошего чая.

Она улыбнулась, но я почувствовал, что коснулся болезненной темы. Я открыл было рот, надеясь, что подходящая реплика явится сама собой, но как раз в этот миг в гостиную вошел Шерлок Холмс.

– Приветствую! – воскликнул он. – Рад видеть вас, мисс Монк. Я потратил время зря, к тому же окунулся в чрезвычайно вредоносную атмосферу. Уж лучше бы плеснул на лицо воды и провел эти часы с вами.

Детектив ненадолго вышел, а когда вернулся, вновь выглядел опрятно, как всегда. Он запустил худощавую руку в туфлю с табаком.

– Надеюсь, позволите мне зажечь трубку?.. Вас заинтересовал этот наконечник копья? Предмет весьма древний, но послуживший орудием убийства в недавнем преступлении.

Нервозность, которую, как я льстил себя надеждой, мне удалось немного развеять, вновь вернулась к мисс Монк, едва вошел мой друг.

– Благодарю вас за чай, мистер Холмс, но я уже рассказала все, что знаю. Честное слово.

– Не сомневаюсь. Однако я пригласил вас сюда вовсе не для того, чтобы допрашивать. Ответьте мне напрямик: готовы ли вы помочь нам передать уайтчепелского убийцу в руки правосудия?

– Да чем же я могу быть полезна?! – воскликнула Мэри Энн. – Полли лежит в холодной могиле, кишки другой девушки разбросаны по всей округе…

– Обязан предупредить вас: этот изверг продолжит убивать, пока не будет схвачен, – сказал детектив. – Безусловно, все мы заинтересованы в его скорейшей поимке. И все же я надеюсь, что дружеские чувства к Полли Николс вдохновят вас на более активное участие в этом деле.

– Никак не могу взять в толк, чем способна нам помочь мисс Монк, – вмешался я.

Сыщик неторопливо затянулся, что означало скорее концентрацию внимания, чем расслабленность.

– Я предлагаю вам поработать на меня, мисс Монк. Иначе я потрачу уйму времени, налаживая связи в Ист‑Энде, гоняясь за свежими слухами, – на все это меня просто не хватит. Вы же находитесь в идеальной позиции – все видите и слышите, не привлекая внимания.

– Вы будете платить мне за слежку? Но за кем следить? – недоверчиво поинтересовалась мисс Монк.

– За всей округой. Нет более удачного прикрытия, чтобы застигнуть убийцу врасплох, чем пабы Уайтчепела, где вас все знают.

Изумрудные глаза Мэри Энн расширились от удивления.

– Но зачем вам осведомитель‑женщина, да еще такая, как я? Почему не использовать специально обученную полицейскую ищейку?

– Думаю, мне не понадобятся детективы. Вы, мисс Монк, замечаете гораздо больше, чем они. Что касается условий оплаты, вот вам аванс пять фунтов на расходы, а в дальнейшем я готов выплачивать фунт в неделю, если это вас устроит.

– Устроит ли это меня?! – воскликнула девушка, изумившись столь щедрому предложению. – Но если мне придется бросить свою обычную работу, как я объясню, что у меня завелись денежки?

Сыщик ответил не сразу.

– Вы можете, например, сказать своим компаньонкам, что заслужили благосклонность клиента из Уэст‑Энда, страстного, романтического поклонника, который щедро оплачивает ваши услуги.

Это предложение вызвало у Мэри Энн взрыв смеха.

– Вы с ума сошли! Он меня уничтожит! Кто я такая, чтобы охотиться на Тесака?!

– Вы так его зовете? – улыбнулся Холмс. – Мисс Монк, никто не подходит на роль моего помощника лучше вас.

– Ладно, – сказала она решительно. – Я с вами. Будет здорово, если нам удастся поймать негодяя, убившего Полли. К тому же целый месяц не надо будет лазать по карманам клиентов.

– Доход от кражи носовых платков, – пробормотал себе под нос Шерлок.

– Это точно, – заметил я.

Мы договорились, что мисс Монк ограничит свои наблюдения Уайтчепелом и Спиталфилдзом, запоминая все циркулирующие в этих районах слухи. Отчитываться перед Холмсом ей предстоит дважды в неделю на Бейкер‑стрит под предлогом свидания с поклонником. Я отметил, что в походке мисс Монк, когда она спускалась по лестнице к кэбу, ожидающему ее на углу, появилась решительность.

Холмс опустился на диван, пока я искал, чем бы разжечь трубку.

– Мисс Монк будет нам полезна, Уотсон, помяните мои слова, – заявил он, швырнув мне коробок спичек. – Alis volat propriis[10], если не ошибаюсь.

– Девушка не пострадает?

– Надеюсь, что нет. Пабы безопасны, как церкви, по сравнению с темными переулками, где она занимается своим обычным промыслом. Кстати, сегодняшним утром мне все‑таки улыбнулась удача.

– Хотел бы спросить, какое отношение имеют к делу мясные обрезки?

– Мне пока не удалось достоверно выяснить, была ли Энни Чэпмэн – как я обнаружил, ее звали именно так – хоть немного знакома с Полли Николс и Мартой Тэйбрам. Однако ей сильно не повезло, и она пала жертвой уайтчепелского убийцы, покинувшего место преступления с самым отвратительным сувениром, о котором мне когда‑либо доводилось слышать.

– Я тоже что‑то не припомню ничего подобного.

– На какие мысли наводит вас вышеупомянутый сувенир?

Глаза Холмса оживленно блестели, и это позволяло мне надеяться – он что‑то задумал.

– Не хотите ли вы сказать, что нашли ключ к разгадке?

– Дорогой Уотсон, напрягите вашу умственную мускулатуру, чтобы отметить удивительный факт, который не уловил потрясенный Лестрейд.

– Каждое из этих ужасных событий и само по себе достаточно удивительно.

– Ну, не ленитесь, Уотсон, сделайте над собой усилие. Допустим, вы убийца и уже предали смерти свою жертву. Вы разрезаете ее и извлекаете матку…

– Да, конечно! – воскликнул я. – Что же, черт возьми, он с ней делает?

– Браво, Уотсон! Мерзавец, конечно, не будет прогуливаться по улице с этим предметом в кармане.

– Но при чем тут мясные обрезки?

– Вы все поймете. Этим утром я нашел именно то, что искал: мясные обрезки для кошек, спрятанные под камнем во дворе дома номер двадцать семь. Помните, я интересовался, насколько оживленно шла тем утром торговля у миссис Хардимэн из дома двадцать девять?

– Понял! Он купил пакет мясных обрезков.

– Превосходно, мой дорогой Уотсон. Благодаря вам я чувствую себя так, словно сам побывал там.

– Он спрятал мясные обрезки, положил вырезанную матку в окровавленный пакет и прошел по улице, не вызывая ничьих подозрений.

– Вам еще предстоит освоить искусство дедукции.

– Но кто же он?

– Миссис Хардимэн дает следующее описание: человек заурядной внешности, среднего роста, очень вежливый. Ей показалось, она уже видела его раньше, но не помнит, где именно и покупал ли он у нее до этого мясные обрезки. Как видите, наши выводы подтвердились: он не из тех людей, что остаются в памяти. А это мясо для кошек еще раз указывает на заранее обдуманное намерение, что все больше меня тревожит.

– Зачем же, черт возьми, ему понадобилась такая ужасная добыча?

– Пока не могу вам ответить. Во всяком случае, это самая лучшая зацепка, которую мы сейчас имеем. Предоставим возможность мисс Монк разузнать что‑нибудь интересное, а тем временем постараемся добавить хотя бы некоторые штрихи к портрету небрежно одетого злоумышленника, имеющего пристрастие к столь непостижимым и скандальным сувенирам.