Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Программа «Новости». Главный информационный канал. МГА‑Экспресс. 2 page





Оружие, которое использовала Империя против своих врагов, конечно, не шло ни в какое сравнение с привычным мне. Стволы, в основном гатрийского и лахторского производства, трех типов. Лучевые, волновые и более знакомого мне баллистического типа. Удобные, прочные и легкие, они превращали стрельбу в приятную забаву. Были образцы, сами отслеживающие и распознающие мишень. Специальный предохранитель, отслеживающий спектральные характеристики формы и датчики «свой‑чужой», не давал выстрелить в соратника. Но ручное, то есть предназначенное для человека оружие не шло ни в какое сравнение с тем, которое использовали, одевая бронескафандр. А сам скафандр – это вообще песня. Более полутонны брони и послушных малейшему движению сервомоторов делало возможным такие трюки, какие я мог себе позволить только в отсутствие гравитации. Типа тройного сальто назад с переворотом. Специальный датчик у основания черепа и вдоль спинного мозга сканировал двигательные центры нервной системы и передавал импульсы на экзоскелетную систему. Можно было даже играть на рояле, если только найти инструмент, что выдержал бы подобное издевательство… Обучаясь работе в броне, мы летали на гравитронах скафандра, бегали, прыгали, лазали по горам и даже играли небольшим стокилограммовым мячом. Истинным наслаждением для меня было увидеть, как на моей стальной ладони взорвалась стандартная штурмовая граната. Только немного тряхнуло руку, осколком поцарапало лицевой щиток, да я получил двадцать часов штрафных работ.

К этой куче высокопрочного металла и пластика, оснащенного портативным диагностом, тактическим компьютером и прочими благами цивилизации вплоть до портативного клозета, так вот, к этому чуду в комплект полагалось еще и оружие. Впрочем, у монстра, способного кулаком пробить бетонную стену, и оружие было соответствующее. Трехствольный синфазный излучатель весом в две сотни килограмм вполне достойно мог бы смотреться и на тяжелой бронетехнике, а были еще разные генераторы не вполне целебных полей, защитный энергококон и многое другое. Управлялась спрятанная в скафандр машинерия мысленно или с пульта на левой руке или голосом.

Помимо коллективных, у каждого были собственные предметы. Велоранда Иси, или просто Вел, проходила особые тренировки на вождение всего, что движется, и управление всем, что управляется. Видели мы ее только на общегрупповых зачетах да в редкие слеты в гарнизонном баре.

Еще один член нашей команды, Миконо Си Ари или просто Мики, была специалистом по инженерным коммуникациям, сетям и компьютерам. Мики мы видели почаще, но тоже в силу специфики изучаемых предметов не каждый день. Но при этом общефизическая, стрелковая и тактико‑техническая подготовка была у нас одна на всех.

Моя специализация была управление. И спецпредметы, типа психологии воинского коллектива, социологии рас, тактики, стратегии и прочего сильно отягощали мою и без того непростую программу.

Еще нас учили владеть нетрадиционными видами оружия, всем подручным барахлом и принимать решения в нестандартных ситуациях.

Помню, как нас вывели к берегу реки и, поставив напротив мишеней на другом берегу, сказали, что никто не уйдет отсюда, пока не поразит свою мишень. Да, самое главное. Я забыл сказать, что оружия нам, естественно, не дали… Первым справился Риги, взрывной и подвижный гатриец с хорошим чувством юмора и почти полным отсутствием тормозов. Он снял пряжку с ремня, вложил ее, словно камень в пращу, в тот же ремень и с одного замаха пробил мишень насквозь. Мастеря лук, я наблюдал, как два моих товарища, братья‑близнецы Порри и Дах, радостно сочинив из молодых деревьев и своих ремней нечто вроде рогатки, с пятого или шестого захода сбили огромным валуном сначала одну, затем вторую мишень. Я тоже с четвертой стрелы, похожей скорее на обгрызенное бобром бревно, попал в цель. Только один из нас, Тик, здоровый детина метров двух ростом, маялся, не находя выхода. Наотрез отклонив все предложения помочь, в конце концов он нырнул в достаточно бурную реку и быстро поплыл к другому берегу. Если бы все было так просто, наши отцы‑командиры не были бы таковыми… Внезапно в воде мелькнуло одно длинное темное тело, а затем еще и еще. Видимо, еще до нас это место обильно прикормили курсантами.

– Риги! Держи! – Я метнул ремень гатрийцу. – Порри, Дах, закидайте камнями реку! – И рывком натянув тетиву на своем бревне, стал выцеливать речных охотниц. Но ловкий гатриец уже раскрутил импровизированную пращу, и моя остро заточенная по обычаю космодесанта пряжка, весело булькнув, вспорола живую плоть. Одуревшее от боли чудище вскинулось над водой для того, чтобы получить заостренной палкой в голову. Тем временем близнецы открыли настоящую канонаду, пуляя большими гранитными валунами по воде. Попасть они, конечно, ни в кого не попали, но дали возможность Тику переплыть реку. Он выскочил из воды в тучах брызг, подскочил к своей мишени и, пробив ее ударом кулака, кинулся обратно. На этот раз путешествие было гораздо спокойнее, потому что братья своим артобстрелом расшугали всю живность на много километров вокруг.


Ничто не вечно… Всю нашу группу, отмучив напоследок тестами и учебными заданиями, уже готовили к выпускному гадству, когда лагерь вдруг превратился в разворошенный муравейник.

Обычная, пусть и достаточно бестолковая суета учебного центра была разбита в пыль странным ритмичным ревом. В это время мы удобно расположились в заросшем зеленью закутке прямо напротив штаба бригады. Я вопросительно ткнул в бок Риги, общепризнанного авторитета в области армейского быта и нравов.

– Это боевая тревога. – И не отрываясь от котелка с едой, Риги продолжил: – Это значит, настоящие трупы и полные карманы дерьма.

– А вон и девчонки бегут… – меланхолично и задумчиво проговорил лежащий на скамейке Тик, прикрывая глаза от солнца своей огромной ладонью.

– Кончай жрать, а то весь скафандр уделаешь! – сказал я Риги и встал, потягиваясь.

– Накаркаешь… – Риги помрачнел.

– Уже! – Рядом, высматривая что‑то в районе оружейных ангаров, веселились близнецы.

– Что уже? – не понял Тик и привстал. А увидев то, над чем хихикали близнецы, выругался: – А, преисподнюю им в зад!

Я медленно перевел взгляд с красиво бегущих девчонок в ту сторону и почувствовал, как в сердце что‑то сбилось с ритма.

Из Ангара‑9 выкатывали полную подвеску бронескафандров. Сорок штук. Вариант исполнения – «Штурмовой‑А», вес восемьсот килограммов, и еще примерно полстолька же навесного оружия и боеприпасов, каковое техники уже проверяли неподалеку.

– Все! – объявил гатриец, отодвигая пустой котелок. – Я готов!

– Ага, – сказал я задумчиво. – Тебя только ждали…

Не успел я закончить тираду, как в наручных коммуникаторах громко пискнуло и сухой обезличенный голос оператора произнес:

– Штурмовой группе 18 прибыть к Ангару‑9 для получения боевого задания. Повторяю…

«Значит, мы уже не учебная, а вполне боевая группа. Интересно девки пляшут…»

Подхватив на бегу Вел и Мики, мы солидной дембельской рысью двинулись в указанном направлении.

Возле здания уже суетились ребята из параллельных групп и наши инструктора.

– Бегом! – заорали они, завидев нас. – Разобрали банки!

Не сбавляя хода, мы запрыгнули в люки на спинах скафандров и начали приводить их в рабочее состояние.

Колпак, люк на спине уже затянулся жесткой диафрагмой… Герметизация – порядок. Тест системы обеспечения – норма. Энергоблок? 96 % – О.К. Тест защитных систем – норма. Медблок – порядок. Тактическая и оперативная связь? Вспыхнул неярким светом полупрозрачный экранчик на лицевом стекле шлема, отображая тактические засечки активных целей. Все точки светились зеленым. Стало быть, вокруг свои. Ну кто бы мог подумать? – Норма. Я спрыгнул со ступеньки, на которой стоял, и подскочил к оружейникам. «Лиморан‑200» – правая сторона. «Дентрон Аси» – левая. Зенитный излучатель «Амрок» пока за спину. «Леган‑976» – на пояс. Мины, быстро развертываемая заградительная система типа «Ассонди», в просторечии – «могильный холм», противоракетный блок – все на внешнюю подвеску. Подвигался. Порядок. Подумал секунду и подхватил с одной из тележек авиационный «Дентрон Гобо», похожий на сигару с короткими ножками с недлинной гусеницей зарядной ленты поперек. Оглянулся вокруг – никто не протестует. Глядя на меня, все члены нашей группы тоже похватали снятые когда‑то с тяжелой техники стволы. Конечно, некоторый перегруз экзоскелета налицо. Но с такой пушкой как‑то спокойнее.


Посверкивая венчиком командирской связи и небрежно удерживая импульсную танковую пушку на плече, в командирском скафандре подплыл на гравитронах кто‑то из инструкторов.

– Восемнадцатая, за мной! – и порысил куда‑то влево.

Судя по голосу, нами командовал сам заместитель начальника базы полковник Тилоран ден Кешиф. Старый вояка, прозванный курсантами Стальным Дятлом за весьма специфические принципы воспитания.

Мы остановились примерно в двадцати километрах от лагеря на краю леса, за которым было засеянное рыжеватой жесткой травой поле до самого горизонта.

– На орбитальную базу совершено нападение! – прокаркал Дятел, умащивая свою пушку на обломке валуна. – Они отбились, но часть атакующих прорвалась к планете. Есть сведения, что главной их целью является наша база. Задача – не дать прорваться к главному куполу с секторов… – На стекле шлема бледной зеленью замерцала тактическая карта и красным штрихом – наши сектора ответственности 12–17. Атака будет произведена силами штурмовиков «Лограс Мино» и легких транспортов типа «Дхамми‑168». Они не знают о существовании у нас тяжелых скафандров, поэтому кое‑какой шанс есть. Сейчас рассредоточиться и занять позиции. Наверх не выскакивать. Огонь вести только по конкретным целям. Если зацепят, бросайте все и отваливайте до бункера.

– Командир! А кто ОНИ? – прозвучал в наушниках голос гатрийца.

Не выговаривая за нарушение уставных правил обращения, Дятел задушено произнес: – А хрен его знает… По почерку ну самые что ни на есть пираты, а по вооружению так фассонианцы. С другой стороны, тактика наземного боя чисто аллианская. Так что не напрягай мозги, сынок! Убей их, сколько сможешь, и выживи. Вот тебе мой командирский сказ. – И, видимо, получив по закрытому каналу информацию, совсем другим, твердым и решительным голосом полковник скомандовал: – Атакующие звенья в секторе 14–15. К бою!

Я уже прилег сбоку от черного цилиндра «Дентрона», стараясь не перегибать идущий от него к скафандру капризный кабель и, памятуя об акустическом ударе, прикрыл внешние микрофоны щитками. Дал команду на активацию пушки, она, мягко приподнявшись на суставчатых опорах, замерла. Две тройки «лограсов» появились на бреющем. И тут же заквакал прицел пушки, сообщая, что «она готова». Ну и славненько.


Ххах… и скафандр дернулся от ударной волны, рожденной волновым импульсом. Шедший самым первым штурмовик просто превратился в пыль. В наушниках тут же раздался довольный гогот друзей.

Веселье, впрочем, не помешало им посбивать остальные цели. Я бросил в микрофон:

– Парни! Всем поменять позицию. Оттянулись в лес. И не меньше ста метров.

– Ты чего это раскомандовался? – обиделась Мики.

– Отставить разговоры! – прокаркал Дятел. – Подтверждаю распоряжение. Бегом рассыпались по лесу и залегли по норам!

Мы едва успели, когда по нашей первой позиции ударили ракеты. Только‑только отлетались осколки, как на горизонте вновь замаячили штурмовики. Теперь они шли прямо на нас, поливая вокруг неприцельным, но очень плотным огнем. После всех перемещений я оказался на крайнем правом фланге, поэтому надвигавшиеся штурмовики видел немного сбоку. И хотя дистанция поражения была слегка выше нормы, я включил автоматический режим, отсоединился от пушки и рванул в сторону.

«Дентрон» успел запалить еще два штурмовика и заставить остальные развернуться в сторону непрерывно бьющего фиолетовыми лучами орудия. Штурмовики воткнули в мою пушчонку, наверное, весь свой запас ракет, потому как взорвалось и полыхнуло там в полнеба. Но и ребята не дремали, нашинковав «лограсы», так удачно повернувшие к ним бортами, в мелкую сечку.

Первой подала голос Вел.

– Рей… Ты меня слышишь? – спросила она.

«Вот ведь, волнуется, переживает. Пустячок, а приятно».

– Да слышу, слышу… – хмуро ответил я, переживая потерю самого могучего аргумента в коллекции.

– Ха! А я думал, ты все! – радостно отозвался Дах.

– Не дождетесь! – ответил я и на пределе видимости, там, где горизонт расплывался в дрожащую от знойного марева муть, узрел мелькнувшее на развороте крыло. Подыскав глазами подходящее дерево, я осторожно полез вверх. Могучий, в два обхвата ствол скрипел, но держался, пока я, ломая ветки своей тяжелой тушей, взбирался наверх.

– Эй! Сынок! – окликнул меня Дятел, имевший перед глазами трехмерную карту с нашими засечками. – Ты чего удумал?

– Командир! По‑моему, у нас гости! – ответил я, озирая поле с двадцатиметровой высоты.

– Удивил! Давай слезай оттуда…

– Пешеходы, – добавил я и скользнул вниз.

– А бездна их побери! – выругался полковник. – Много?

– Сотен пять и, по‑моему, пара‑тройка «Штормов».

– Ну! – преувеличенно весело отозвался Стальной Дятел. – Помирать, так с музыкой.

– Не надо… – прошептала Мики.

– Чего «не надо»? Сам не хочу! – крикнул полковник. – К бою!

– Парни! – окликнул я ребят. – Минные пеналы в порядке?

– А на хрена…

– Молчи и слушай! – прервал я говорливого гатрийца. – Порри, Дах. Вы у нас в центре?

– Ага! – хором отозвались братья.

– По моей команде отстреливаете мины на предельную дальность. Все разом. Ден, Тик и Мики. Ваш рубеж – пятьсот метров. Командир, я и Вел на триста. Но только по команде! Поставить четырехсекундный таймер. После пуска залечь поглубже.

Мины дистанционной закладки легко обнаруживались самыми примитивными детекторами и уничтожались еще на подходе. Так себе оружие. Но я планировал совсем другое.

Волна наступающих приближалась. В оптику уже можно было разглядеть отдельных солдат, посверкивающие коробочки бронетранспортеров и горбатые силуэты шагающих роботов «Шторм», но я хотел подпустить их поближе.

– Ребята, спокойно…. Подождите. Еще немного. Еще… ЗАЛП!

Целое облако мин, выброшенное из пеналов на спине бронескафандров, враз накрыло порядки наступающих. И сдетонировав одновременно, мины образовали облако объемного взрыва диаметром в четверть километра.

Поскольку любопытство было одним из моих самых сильных качеств, я, естественно, не выполнил свое же пожелание упасть в ямку, а наблюдал свою идею в действии, оперевшись спиной об толстенный древесный ствол.

Огромная полусфера огня в мгновенном движении накрыла наступающих призрачным шатром и тут же слегка схлопнулась под действием выгоревшего изнутри кислорода. Месиво из железа, людей и земли – вот все, что осталось от наступавшего полка.

– Это даа… – раздался голос Стального Дятла. – Сам придумал или подсказал кто?

– Да… – Я замялся, не зная, что и ответить, и в этот момент прямо из‑под облаков на нас посыпались гатрийские «Черные посланники» и с ревом унеслись дальше. Дятел на несколько минут утих, а затем вновь проявился.

– Все, ребятки. Отбой…

– Как все? – разочарованно пискнула Вел. – А мы только разошлись!

– Эх вы, – скрипнул Дятел. – Навоюетесь еще, зелень! До усрачки.

 

 

 

На основании приказа командующего Имперскими вооруженными силами Маршала Ледаро, назначить командиром четвертого ударного флота Имперских Военно‑Космических сил шеф‑адмирала Логара Агло ден Акарифа.

Начальник генерального штаба шеф‑адмирал Бокхас Девятый

 

Несмотря на серьезные потери, которые понесла школа – восемь курсантов и два преподавателя погибли, накрытые лучевым ударом с орбиты, еще на марше – все до единого получили запись в личное дело «Боевая миссия – успешно», а нам семерым по представлению шефа учебной бригады отвалился Флотский Крест третьей степени. Кроме прочего, лично меня потащили на тягомотнейший торжественный обед в окружении адмиралов и генералов, что, впрочем, не помешало нам всем напиться до невменяемости. Произошло это по объективной причине. Поскольку невероятное в Звездном Десанте событие – присвоение курсанту звания ксантагера или, в доступном переводе, Штурм‑мастера, [2]все поспешили отметить «как полагается».

А наша группа в полном составе, получив все причитающиеся зачеты и погоны эксаннера, [3]отбыла в расположение штурмовой группы Четвертого ударного Имперского флота – эскадры «Черные Ястребы». Разведполк, в котором нам предстояло служить, выполнял задачи оперативного обеспечения флотских операций, захвата командных центров, диверсий и прочей суеты в секторе ответственности группировки. Двенадцать кораблей эскадры, среди которых был флаг‑линкор «Ассади» и шесть крейсеров класса «Эссарх», были способны на многое. Квартировали мы, как и вся флотская разведка, на «Ассади» – суперлинкоре, несущем на своих пусковых платформах более трехсот аэрокосмических истребителей и даже эскадрилью «Черных посланников», чьи дельтовидные черные тела были очень хорошо знакомы многомиллионным толпам покойников во всех мирах, куда залетали эти птички.

Именно с этого корабля производились орбитальные сбросы в тех случаях, когда требовалось загнать в мясорубку сразу большую толпу десантников. На огромных, километровой длины сбросовых эстакадах покоились полторы тысячи десантных модулей типа «летающий гроб» и даже штук десять больших посадочных катеров типа «братская могила» на четыреста смертников единовременно.

Вопреки моим ожиданиям, группу не расформировали, а держали в составе разведывательно‑штурмового крыла, целиком состоявшего из законченных отморозков. По причине неимоверного разгильдяйства в небоевой обстановке и жуткого блядства, держали нас на дальнем пилоне «Ассади», впрочем, в аварийной ситуации он был вполне самостоятельным маневровым блоком. Что совсем не мешало нашим шалостям. Мне первое время было не совсем понятно, почему наши отцы‑командиры терпят весь этот бардак, но после первого боевого все встало на свои места.

Я как раз заканчивал консультировать флотского штурмана, а по совместительству роскошной блондинки с умопомрачительными ногами и тонким породистым лицом, по поводу некоторых обычаев и способов, принятых в Звездном Десанте, когда мой браслет гнусаво хрюкнул и голосом Аледо Рондай, полкового флаг‑оператора, произнес:

– Взвод «Тарри» – боевой. Шесть, двадцать, сорок один, двенадцать.

Застегивая на ходу штаны, я уже несся по коридорам и переходам, а в голове шумел настоящий шторм.

Сорок первая аппарель уже клубилась техническим людом, окружившим десантный катер «ДК‑300» с бортовым номером 12, и вылетающим из коридоров личным составом батальона «Ронда». Последним через служебный люк в потолке, сделав изящный переворот в воздухе, приземлился Риги. Наверняка сокращал себе путь по техническим ходам. Не тратя время на пустые разговоры, мы рассосались по банкам шестого класса. Вообще по уставу полагалось перед посадкой в катер провести трехминутный тест систем, но мы, доверяя своим техникам, никогда не тратили на это время. Даже обязательный в таких случаях доктор отсутствовал.

Двадцать минут, отпущенных командованием на упаковку, истекли. Полыхнув стартовым полем и пробежав по ртутно‑сверкающей решетчатой эстакаде, катер отвалил в пустоту.

Медблок скафандра уже вкатил каждому, что полагается, и мозги плавно вошли в рабочее состояние. Дожидавшийся именно этого момента командир батальона, лахторец Проган Двадцать Девятый по кличке Злобный Поган сухо и монотонно, словно заговаривая зубную боль, пробубнил на командирском канале:

– Второй и третий батальоны полка «Пустынный ястреб» влетели в засаду. Они блокированы в ущелье, обозначенном на так‑навигаторах. Применение тяжелого вооружения невозможно по причине сейсмичности ущелья. Их просто завалит на хрен… Наша задача – атакой на космодром и командный центр отвлечь тяжелую технику фассонианцев, чтобы это говно могло по нашей команде начать прорыв. Не геройствовать особо, и боезапас не жалеть… Работаем в группах… Специально для новеньких, – ага, это для нас стало быть, – повторяю. Не геройствовать! Постарайтесь найти щель поуютней и работать оттуда. Боевая задача для вас – выжить. Все понятно?

Вопрос был, впрочем, риторический. Наш шанс умереть всегда рядом.

К этому моменту шедший на предельном ускорении катер сильно тряхнуло. Мы уже в атмосфере.

– Готовность к десанту! – проорало переговорное устройство, и наши кресла перешли в предстартовое положение, чуть‑чуть откинувшись назад и прихватив седоков защитными скобами.

Катер качнулся и стал ощутимо заваливаться на вираже, пока не встал боком к поверхности. В таком положении нас и отстрелили. Прямо с посадочных мест, веером. Я только что успел крутануться ногами к земле, как она довольно чувствительно, невзирая на воющие на предельной нагрузке гравитроны, ударила меня по ногам. Никто, впрочем, не в претензии. Именно такой вот противоречащий всем мыслимым и немыслимым правилам пилотирования маневр и спас нас от зенитных батарей космопорта.

Рысью и на всякий случай зигзагом я рванул к серебрившимся невдалеке шпилям контрольной башни. Со стороны порта засверкало, и несколько левее моего маршрута вспыхнуло черно‑багровое облако взрыва, но тяжелый скафандр даже не качнуло. Вообще‑то три сотни целей, мчащихся со всех сторон, словно бешеные зайцы, – проблема даже для электронных систем наведения. Особенно учитывая всякие системы подавления огня, завесы и прочее барахло.

Космопорт! Я аж фыркнул от возмущения. На карте все это скопище разнокалиберных сараев и бараков выглядело куда солиднее.

Я достаточно быстро отстрелил все, что двигалось в моем секторе, и, выбрав, как мне казалось, приличную позицию, прилег и задумался.

Командно‑диспетчерский пост – это, конечно, интересно… Но, боюсь, там и без меня тесно. А вот орудийная башня… Собственно, только одна‑единственная башня и осталась из всей охранной системы порта. Остальное уже опрокинули инженерными минами и растерзали. А мин, вероятно, больше не было. Некая безвестная скотина решила сэкономить. Убью, когда вернусь. Если, конечно, вернусь и успею добраться ранее остальных. Сейчас оставшаяся башня поливала огнем все, что только могла, но без особого успеха, поскольку наш народ большей частью уже рассосался по щелям, скрываясь от кинжального огня излучателей.

На ходу я активировал внутренний взводный канал.

– Тарри. Всем – основание башни.

Саму башню там, где располагалась орудие, пробить было слабо. Это работка скорее для пушек крейсера. Но вот пролезть, наверное, можно.

Я выкатился от стены, на бегу полоснул из «Лиморана» по ожившей вдруг огневой точке на пути, и рванул дурным зайцем к башне, под которой уже суетились наши ребята и бойцы инженерной группы.

– Порри, Дах, Вел! Заряд на дверцу орудийной башни. Быстро.

– Вот черт! – ругнулась Вел. – Как я сделаю тебе воронку?

– Две минуты! – отрезал я.

– Раскомандовался тут… – пробухтел Порри и умолк, напряженно ковыряясь в минно‑взрывной амуниции. Однако к указанному сроку все было готово. Гулко ухнул направленный заряд, и массивную крышку люка разворотило лепестками внутрь. Дыра была такой тесной, что нечего было и думать о том, чтобы пролезть в тяжелой броне. Собственно, в этом и была главная сложность. Воздух планеты был практически непригоден для дыхания. В принципе содержа кислород, он, к сожалению, имел в своем составе еще несколько очень неприятных примесей. Недолго думая, я провентилировал легкие до звона в ушах, отключил системы скафандра и через люк рыбкой выскочил наружу, Мики пыталась меня задержать, но я уже заныривал внутрь.

Странно, но внутреннее пространство уходящего вверх на добрую полусотню метров цилиндра было гораздо меньше, чем снаружи. Через секунду я догадался, что дело в невероятной толщине стен башни.

По идее, наверх вел лифт, но, скорее всего, эта дорога мне противопоказана. Чертыхнувшись про себя, по скользким от густой липкой смазки тросам я полез вверх. К концу пути я был грязным и вонючим, словно военно‑полевой сортир, а в голове от нехватки кислорода стучал кровавый молот. Нечего было и думать о том, чтобы глотнуть воздуха. И это обстоятельство смело даже те малые крохи человеколюбия, что оставались в моем сердце. Посему, сорвав аварийные задвижки верхнего люка, я ввалился в аппаратную башни, мгновенно убил всех операторов и рухнул на клепаный пол, хватая пахнущий кровью и железом воздух.

Потом, разобравшись с некоторым трудом в автоматике, сбросил аварийными пиропатронами изуродованную нами нижнюю крышку люка и уже белым лебедем спустился на лифтовой платформе. Чтобы не пачкать скафандр, разделся догола и залез внутрь. Но моя идея на этом вовсе не заканчивалась. С помощью Мики и Карсо, старшего инженера стрелковых систем, я сбросил громоздкий бронекупол, подключил системы наведения и поворота к электронике скафандра, а все мое оружие – к стационарным генераторам и системам охлаждения. Получилась очень смешная, но, боюсь, недолговечная конструкция, поскольку сидел я теперь не только словно овощ на грядке, открытый всем ветрам, но и был окружен весьма взрывчатым оборудованием. Зато без массивного колпака вся установка крутилась намного быстрее и наводилась лучше. Древний спор между массой, защитой и скоростью с силой удара в данном случае был решен однозначно, поскольку Мики по моей просьбе сорвала все предохранители с цепей привода башенных двигателей и орудийных систем.

Выслушав мой доклад, Злобный Поган помолчал, потом вздохнул и сказал тихо:

– Продержись хотя бы пять минут. Иначе даром сдохнешь…

Я как раз жевал бублик, сунутый мне сердобольной Мики, поэтому пробубнил нечто утвердительно‑бравое и отключился. Попробовал еще раз всю систему. Вверх‑вниз, вправо‑влево. Правда, от угловых перегрузок немного темнело в глазах и шумело в голове, но нельзя же иметь всех сразу…

Спаренный со штатной импульсной многопотоковой пушкой, мой «Дентрон» должен по идее давать в створе луча не менее двух тысяч единиц. А «Лиморан» будет работать на перенасыщение защитных полей. Для танка должно хватить. Наверное. Но главный мой шанс – стрелять быстро и точно.

«Пять минут, пять минут…»

Сверху мне хорошо был виден и каменистый уступ, за которым начинался вход в каньон, и наши позиции. С начала высадки прошло совсем ничего – около десяти минут, а над каньоном уже поднималась пыль.

– Двадцать шестой на связи. Сектор девять, угол шесть. Вижу облако пыли.

– Понял тебя, Два‑шесть! – отозвался Поган и тут же по общей связи гаркнул:

– К бою! Ну, грешники, пора принимать покаяние.

Первый выскочивший на равнину танк, легкий разведчик «Минго‑А», ребята сожгли дружным залпом и без моего участия, поскольку я, полагая себя козырным, но короткоживущим аргументом, пока помалкивал.

Короткая передышка и, видимо, после перегруппировки сил наверх выскочила сразу тройка тяжелых рейдеров‑гравиходов высшей защиты. Слева снизу от меня под брюхом крайнего слева рейдера выплеснулся столб огня, и противотанковая ракета перевернула его брюхом вверх.

«Кто ж это такой запасливый?» – подумал я, ловя в прицельную сетку головную машину.

От энергоудара на мгновение потемнело в глазах и во рту появился привкус крови. Рейдер клюнул тупым рылом, вспахивая грунт, и через долю секунды превратился в огненный шар. Второй только что успел поднять хоботообразный ствол, но ударная волна от взрыва сбила прицел и залп прошел в стороне. Второго шанса я ему не дал.

Пока я развлекался, на плато уже выползли шесть точно таких же танков и настоящий монстр, сверхтяжелый сухопутный линкор. Восемьсот тонн. Как его земля носит? Короткая очередь перед наступающими порядками, и поле боя утонуло в пылевой завесе. Из‑за большого количества металлических примесей в местной почве сканеры систем наведения, и наши, и вражеские, ослепли.

– Ты что же творишь, гад!

Не отвечая Злому Погану, я закрыв глаза, пульсировал в новом ритме, а подчиняясь только верхнему зрению, руки сами довернули пушечную связку.

Залп! Затем еще и еще, пока багрово пульсирующее пятно не придвинулось так близко, что грозило раздавить своей мощью.

Удары пушек, слившись в одну длинную очередь, нащупали в пыльном месиве тушу линкора. Несмотря на ураган выстрелов, я только нагружал защитное поле линкора так, что он не мог вести ответный огонь, но придвигался все ближе и ближе. Еще полтора километра, и он разровняет здесь все так, что не надо хоронить…

И, словно очнувшись, парни из нашего батальона, все еще ничего не видя, но ориентируясь на мои выстрелы, сконцентрировали огонь на линкоре.

Сначала дрогнул и опал энергощит, а затем, неловко зачерпнув правым боком и развернувшись вокруг оси, линкор вспыхнул ослепительным красно‑синим огнем.

Я успел перекинуть огонь на танк сопровождения, как один из шедших в арьергарде, почти случайно зацепил край башни.

Через несколько минут вся картина боя смазалась. Я почти ничего не помню из того, что происходило в конце. Сквозь пар, хлеставший из пробитых шальным осколком шлангов систем охлаждения, мелькали неясные тени, багровым огнем светился индикатор систем жизнеобеспечения, потом полезла противопожарная пена, что‑то ослепительно вспыхнуло, разбрасывая капли раскаленного металла, и последнее, что я помню, это защитный энергококон, который я сотворил. Затем все исчезло.







Date: 2015-09-05; view: 264; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.032 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию