Грань вторая 3 page

…Сумасшедшая, что я делаю! Как будто луна и меня лишила разума! Словно проснувшись, я в ужасе огляделась. Меньше знаешь, крепче спишь; какое мне дело, как именно они превращаются в зверей и обратно? Скорей назад, к остальным, перешептывающимся в своих спальнях за надежным укрытием дверей и засовов!

Я не успела.

Даже не оборачиваясь, я поняла, что означает этот легкий шорох…

Как давно подкрадывался ко мне огромный белый волк? Сейчас он был в одном прыжке от меня. Казалось, я чувствую уже запах зверя…

Он взвился в гигантском прыжке, и время словно остановилось – я видела, как распрямляются волчьи лапы, как шевелится шерсть на загривке и хвосте, как обнажаются острые белые зубы…

И вдруг словно лопнула пружина – наперерез белому зверю метнулись два волка, серый и бурый; по полу покатился хрипящий, рычащий, визжащий клубок… Откуда‑то, словно из стен, появлялись осторожные поджарые тени, наблюдая за мной голодными глазами. Волки, волки, всюду волки…

– Она сама виновата! – слышала я яростный женский голос. – Нечего ей делать здесь в наши ночи!

– Перестань! – перебил ее хриплый голос, глухим эхом отдавшийся в моей голове. Я зашевелилась и замерла, почувствовав удерживающее меня кольцо крепких рук. – Ты напала на человека – и уже не в первый раз!

– Найна, Фэрлин, – предостерегающе произнес третий. – Она приходит в себя.

– Потом договорим. Иди к себе. Иди, я сказал!

Я шевельнула головой, холодный металл царапнул щеку. Открыв глаза, увидела склонившееся надо мной лицо лорда Фэрлина.

– Что… что со мной?

– Вы испугались, – просто сказал он. Я оперлась о его руку, колено, села и увидела, что по‑прежнему нахожусь в парадном зале, на ступенях возле кресла Лорда‑Оборотня… Оборотни! Я резко обернулась – но рядом никого не было, кроме Бэрина, протягивающего мой плащ. Лорд Фэрлин с силой тер виски, словно у него болела голова. Знакомый жест. Мне сразу бросился в глаза белый шрам на его руке – рана, зажившая за одни сутки.

– Леди Инта… – сказал лорд Фэрлин невнятно. Я настороженно следила за ним. – Леди Инта, – повторил хрипло, словно пробуя голос. – Простите за то, что здесь произошло.

– Вы ведь предупреждали меня, не так ли? – пробормотала я. – Мне не следовало выходить из своей комнаты.

– Да, – согласился он. – В такое время мы не владеем собой. Не всегда владеем. Не хотим владеть… Я прошу прощения за Найну. И за…

Он коротко вскинул запавшие глаза.

– И за себя – тоже…

Означает ли это, что все прощено и молчаливо забыто? Я была слишком измучена, чтобы почувствовать облегчение.

– Я хочу уйти к себе…

– Я провожу… – начал Бэрин, но лорд перебил:

– Нет! Проводим вместе. Будет безопаснее, не так ли?

Я промолчала, заставив себя не отшатнуться, когда Бэрин помог мне подняться. Ведь они спасли мне жизнь…

В полном молчании братья довели меня до моей спальни. Я старалась не поддаваться страхам, не оборачиваться ежесекундно, чтобы проверить, не превратились ли их лица в оскаленные морды зверей, не готовятся ли они в этот момент к прыжку, чтобы перегрызть мне горло…

Я открыла дверь и поспешно вошла, так и не сумев заставить себя сказать что‑нибудь на прощание.

* * *

Я сидела на своем привычном месте в тени: отсюда было видно Эйлин и всех остальных. Заскучавшие уже девушки не скрывали своего оживления при виде наконец появившихся мужчин; неужели никто не задался вопросом, где те пропадали несколько дней? Я смотрела, как Оборотни рассаживаются возле невест, образуя небольшие компании, беседуют, смеются, – и никак не могла избавиться от ощущения, что каждого из них накрывает призрачная тень волка. Мимо, усиленно меня не замечая, прошла прекрасная леди Найна с парой своих преданных поклонников.

Но где же?..

Ни лорд Фэрлин, ни его брат так и не появились. Как, впрочем, и часть других мужчин – или еще не вернулись, или отсыпаются за бессонные ночи. Вскоре я отложила наскучившее рукоделие. Еще через час мне до смерти надоело наблюдать за флиртующими и прикидывать, кого же изберет та или иная девушка: многие просто наслаждались своей нежданной властью над мужчинами и кокетничали напропалую. Что мне делать здесь, среди (я внезапно вспомнила слова лорда Фэрлина) «этих воркующих голубков»? Эйлин в безопасности – по крайней мере пока не появится Лорд‑Оборотень.

Вряд ли кто вообще заметил, что я вышла из зала…

Вместо того чтобы вернуться к себе, я бездумно двинулась по замку: по темным и освещенным коридорам, сворачивая, поднимаясь и спускаясь по коротким и крутым лестницам, пока не убедилась, что безнадежно заплутала. Странно, что вчерашнее… происшествие не отбило у меня охоту к таким одиночным странствиям. Ну что ж, рано или поздно я все равно выберусь отсюда либо наткнусь на слуг. Слуги (люди из деревень, расположенных во Владении Оборотней) были расторопны, незаметны и крайне молчаливы – или им попросту приказали держать языки за зубами? Еще ни разу от девушки, прислуживающей нам с Эйлин, не удалось добиться ничего кроме «да» и «нет», хотя, судя по любопытному взгляду смышленых глаз, она ничего не пропускала и потом делилась добытыми сведениями в людской.

Завидев впереди ярко освещенный проем, я ускорила шаг и… остановилась на пороге.

Это была… библиотека? Пара канделябров с множеством свечей ярко освещали небольшую комнату: стол, кресла; шкафы, забитые фолиантами и свитками. За столом сидел Бэрин. Он настолько углубился в чтение, что даже не заметил моего появления. Пришлось осторожно кашлянуть. Бэрин вскинул голову и вскочил.

– Леди Инта!

– Я немного… заблудилась, – нерешительно сказала я. Бэрин вышел из‑за стола. Он казался и слегка смущенным, и обрадованным.

– Я, конечно, провожу вас. Или… составьте мне компанию, если только… хотите.

Если не боитесь, безошибочно перевела я. Ответила тем, что перешагнула порог. Здесь пахло пылью, кожей, бумагой… Временем. Осторожно перевернула ветхие страницы открытой книги: буквы – руны? – были незнакомыми.

– Это старинная письменность, – пояснил Бэрин. – Мы пользовались ею еще до Исхода.

– До… – Я вдруг поняла, что ничего не знаю об Оборотнях. Откуда они пришли, почему поселились здесь, почему заключили союз с людьми… верят ли в каких‑нибудь богов, наконец! Я сказала об этом Бэрину. Тот просиял:

– За книгами и рассказами дело не станет! Правда, старых рун вы не прочтете, но есть дневники, написанные нашими предками. Если желаете, приходите сюда и читайте в свое удовольствие…

Очертания букв непривычны, но разобрать можно. Зато рисунки! Кажется, этих причудливых, порой чудовищных… зверей? демонов? – не выдумывали, а просто срисовывали с натуры.

– Они существуют или существовали, – подтвердил Бэрин. – Не здесь, конечно. Там, – махнул рукой, подразумевая границу. – Кое‑каких я встречал и сам…

– А кто этот Отец‑Волк, которого вы так часто поминаете?

Он жестом пригласил меня сесть в кресло.

– Отец‑Волк – наш прародитель, а праматерью была человечья женщина, которую он полюбил, – он улыбнулся в ответ на мою гримаску. – Должны же мы как‑то объяснить нашу двуединую природу…

– Или нашу тягу к человечьим девушкам!

Мы обернулись на звук этого насмешливого глубокого голоса. Прислонившись к косяку, в дверях стоял лорд Фэрлин. Руки скрещены на груди, глаза поблескивают.

– В том числе, – невозмутимо согласился Бэрин. – Леди Инта заинтересовалась нашей историей, брат.

– И что же именно интересует леди Инту? – Лорд шагнул к столу, внимательно разглядывая меня, точно некую диковинку. Первым побуждением было спасаться бегством, но его насмешливый взгляд, как всегда, вызвал во мне неразумное упрямство.

– Всё! – выпалила я.

– Всего не знаем даже мы, а если бы и знали, не рассказали… Так вы действительно хотите послушать сказки и легенды Оборотней, леди Инта? Хотите знать, откуда мы пришли и почему таковы, какие есть?

Я молча кивнула. С неожиданной готовностью лорд отодвинул кресло и уселся напротив меня.

– Тогда слушайте и не просите пощады!

Пощады я не попросила, главным образом потому, что лорд Фэрлин неожиданно оказался прекрасным рассказчиком. Я слушала, и слушала, и слушала. Иногда его сменял Бэрин. Иногда братья спорили, поправляя друг друга. Бэрин наливал всем вина: на мой неопытный вкус, очень приятного и очень крепкого. От него ли или от избытка впечатлений у меня наконец все поплыло перед глазами. Я услышала дрогнувший от смеха голос Лорда‑Оборотня:

– Мы совсем заговорили нашу гостью! Леди Инта, вас проводят до вашей комнаты!

Я встрепенулась. Слуга, выступивший из темноты коридора, (где же они вечно скрываются?), выжидательно смотрел на меня.

– Книгу можете забрать с собой, – сказал Бэрин.

– Спасибо, – я шагнула к двери, прижимая к груди старую книгу. Обернулась. Братья смотрели на меня. – А…

Лорд Фэрлин, поднося к губам бокал с рубиновым вином, обронил небрежно:

– Если желаете, приходите сюда и завтра. Наших рассказов хватит не на один вечер…

Лежа в постели, я листала книгу при единственной свече, горевшей в спальне. Не читала – разглядывала рисунки. И как наяву слышала выразительный хрипловатый голос лорда Фэрлина; видела сильные длинные пальцы, скользящие по фигурной ножке бокала, блеск его зеленоватых глаз, легкую улыбку на губах вместо привычной усмешки…

Странно, но этот вечер, проведенный с братьями‑Оборотнями, оказался даже приятным.

Как и следующий.

Назавтра лорд Фэрлин продолжил свои рассказы, но то и дело оказывалось, что расспрашивают уже меня, слушают и вновь спрашивают… То ли вино сделало свое дело, то ли вот это его непривычное обращение со мной – он вдруг показался нестрашным и даже… человечным. Я настолько осмелела, что, когда лорд вызвался проводить меня, вновь завела разговор об Эйлин.

Достаточно было взглянуть в его лицо, чтобы все понять, но я говорила и говорила, пока лорд Фэрлин не остановил меня поднятой ладонью. Заявил:

– Я не собираюсь отказываться от того, чего желаю! А вам, леди, лучше было бы придержать свой язык; теперь я припоминаю, что пролитая вами кровь еще не оплачена!

Я сжала кулаки, сдерживая бессильный гнев и вернувшееся отчаянье. Лорд Фэрлин любезно поклонился:

– Безлунной ночи, – так они желали здесь спокойной ночи – хотя и знал, что покоя не будет. Что я буду лежать, затаив дыхание, и прислушиваться к малейшему шороху за стенами спальни – и так до той самой ночи, когда ко мне наконец постучали.

* * *

Стук повторился.

– Леди Инта! – услышала я негромкий голос. Бэрин. Я накинула плащ, помедлив, отодвинула засов. Бэрин глядел на меня мрачными глазами. – Не спите? Я так и думал. Идемте со мной.

Я молча застегнула плащ фибулой. Вот и дождалась своего часа… Что‑то лорд Фэрлин долго медлил – несколько томительных дней и ночей. Или просто хотел меня помучить?

– Вы даже не спрашиваете, что случилось?

– Сейчас узнаю, не так ли? – сказала я, поднимая на него глаза.

Бэрин глубоко вздохнул:

– Идемте!

Я едва за ним поспевала. Бэрин вел меня в хозяйское крыло замка, где я еще не бывала. Я запыхалась, когда он наконец остановился перед массивной дверью. Помедлил, искоса угрюмо глянув на меня, и с усилием потянул кольцо…

Я остановилась на пороге, увидев лежащего на полу человека. Вернее, не на полу – на шкуре какого‑то гигантского животного, чей белый мех был обильно смочен кровью. Сначала я подумала, что человек мертв, но он шевельнулся, поднял голову и приподнялся, прижимая руку к левому боку.

– Лорд Фэрлин! – воскликнула я, ошеломленная.

Он отозвался в два выдоха:

– Так… долго…

– Мы здесь. – Бэрин быстро пересек комнату, опустился на колени. – Леди Инта поможет.

– Да… поможет… – щурясь от боли, выдохнул раненый.

– Идите сюда. – Бэрин быстро снимал с брата рубашку. Я подошла. Лорд Фэрлин, опершись одной рукой, наклонив голову и осторожно вздыхая, исподлобья следил за мной.

– Что случилось? – пробормотала я.

Бэрин, снимавший с лорда пояс, даже головы не поднял. Ответил лорд Фэрлин:

– Нож…

– Нож?

– Ударили ножом.

– Но… кто?

Лорд Фэрлин закашлялся – или засмеялся:

– К‑кто?..

– Помолчите оба! – нетерпеливо скомандовал Бэрин. – Леди, помогите! Или вы боитесь крови?

Я опустилась рядом на колени, осмотрела рану: ударили со спины, метили в сердце…

– Вот теплая вода, – сказал Бэрин.

Я начала смывать запекшуюся кровь – заструилась алая. Не было у Лорда‑Оборотня страшного косматого тела, как говорили, – гладкая кожа, лишь на груди покрытая жестким мужским волосом; твердые мышцы, широкие плечи… Бэрин сидел рядом с чистыми тряпками наготове. В очередной раз откинув падающие на лицо волосы, я заметила, что и сам лорд через плечо наблюдает за мной. Дышал он по‑прежнему осторожно, но морщины боли у стиснутого рта и между темных бровей слегка сгладились. Лишь вздрагивали крылья тонкого носа.

Перевязывая лорда, я почти обнимала его, касаясь щекой горячей спины и чувствуя запах мужской кожи. Мне не в первый раз приходилось оказывать помощь раненым, но сейчас меня смущало многое – мрачное молчание; теплое дыхание, касающееся моих волос; пристальное, неусыпное внимание, с которым следили за мной оба брата.

– Вот и все, – наконец сказала я. Вытерла руки о заляпанную кровью рубашку. Держась за бок, лорд осторожно повернулся и сел ко мне лицом. Оно было бледным и отчужденным, но глаза смотрели по‑прежнему зорко и выжидающе.

– Благодарю вас, – произнес он холодно. Я поняла это как указание уйти. Бэрин поднялся следом за мной, а лорд рассматривал пол у моих ног.

– Я могу идти? – спросила я обоих.

Напряженный взгляд сделал Бэрина похожим на старшего брата.

– Вы ничего не хотите сказать? – уточнил он тихо.

Я с недоумением качнула головой.

– Или даже спросить?

– Я спрашивала. Разве вы ответили? Вы хотите сохранить все в тайне. Но почему? Виновного надо найти и наказать…

Два брата смотрели на меня с одинаковым выражением. Молчание сказало больше слов.

– Вы знаете… Вы знаете, кто это сделал?

– Знаем, – уронил лорд задумчиво.

– Но тогда… – я обвела взглядом их лица. – Вы хотите пощадить его? Но почему?

– Виновный будет наказан, – сказал лорд Фэрлин, гладя мех ладонью. – Рано или поздно. Он знает, что мы знаем, – и это будет самым лучшим наказанием для него.

Вскинул блеснувшие глаза.

– Не так ли, леди Инта?

– Хозяин здесь вы. – За всем происходящим скрывалась какая‑то недосказанность – во взглядах, словах, скрытой ярости. – Да, наверное, вы правы.

– У меня много врагов, – вновь разомкнул сухие губы лорд Фэрлин. – И я ни одного из них не забываю…

Сказано это было с неприкрытой угрозой, но я не поняла, кому она предназначена. От напряжения у меня разболелась голова.

– Я могу идти? – спросила я осторожно. – Берегите себя, лорд Фэрлин.

– Уж будьте уверены, – пробормотал он. Я перехватила взгляды, которыми обменялись братья. – Бэрин, – предостерегающе сказал лорд.

– Хорошо, – отозвался тот, – хотя… надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я знаю.

Обратный путь показался гораздо короче. Мы миновали несколько коридоров – и вот уже Бэрин открывает мою дверь. Легко касается моего плеча. Я оборачиваюсь: в глазах его, настороженных и усталых, появляется прежняя мягкость.

– Вы… – говорит он и замолкает. Я ожидаю просьбы молчать, но Бэрин произносит, словно преодолевая себя: – Леди Инта, помните – я друг вам.

Я невольно улыбаюсь.

– Я знаю.

– Будьте осторожны. Но ничего не бойтесь.

Все еще улыбаясь, я закрываю дверь. Странное пожелание спокойной ночи. И странная ночь. Если они хотели сохранить все в тайне, почему позвали именно меня? Неужели в замке нет молчаливых слуг, родственников, леди Найны, наконец?

Я рассеянно снимаю платье, поправляю подушки, машинально проверяя, на месте ли нож, – и вдруг замираю. Резко отбрасываю подушку в сторону. Простыни, одеяла, наволочка – все в алых пятнах. Эти же пятна, уже подсохшие, покрывают бурой ржавчиной лезвие моего ножа. Вскинув руки, я оцепенело смотрю на него.

И понимаю, почему перевязывать лорда Фэрлина позвали именно меня. Что означают их взгляды, недомолвки…

Они думают, что это я вновь напала на хозяина замка.

* * *

Я старалась не встречаться взглядом с Бэрином, хотя сознавала, что оттого выгляжу еще подозрительнее. Кто‑то воспользовался мной как прикрытием… Но почему именно мной? Лишь Эйлин и лорд Фэрлин знают о том, что произошло в полнолуние в ее спальне, – сестре я была вынуждена рассказать, ожидая неминуемого, как тогда считала, наказания. Или все и так сознавали, что у меня есть явная причина избавиться от лорда Фэрлина?

Сам Лорд‑Оборотень сидел в своем кресле. Он вел себя как обычно, разве что держался чуть прямее, чем следовало. Возможно, кто‑то из этого зала следит за ним столь же ревностно, как и я. Давний недруг, безумец или… Я нашла глазами Мэтта, с недоверием рассматривая его спокойное благородное лицо. Мог ли он решиться? Мог ли настолько ненавидеть – или любить?

А я? Могла бы я убить Лорда‑Оборотня, чтобы уберечь от него свою сестру? Иногда казалось – да. Подняла же я против него оружие в первую ночь полнолуния…

– Вы очень бледны, – мягко заметил подошедший Бэрин.

Даже он мне не верит. Но он смотрел так, словно понимал мои чувства. И у меня вырвалось невольное:

– Почему вы так добры ко мне, Бэрин?

Он качнул головой.

– Вовсе нет. Я не добр, я расчетлив. И люблю своего брата.

– Это не ответ.

– Ответ. И когда‑нибудь вы его поймете. А пока – я говорил – ничего не бойтесь. Не так уж он страшен.

Его теплая рука ободряюще пожала мою ладонь.

– Не хотелось бы вам мешать…

«Не страшен»! У меня душа мгновенно ушла в пятки.

– …но мне надо сменить повязку, а у тебя слишком грубые руки, Бэрин, – сказал хозяин, лишь слегка понижая голос.

Его брат улыбнулся, поворачивая мою руку ладонью вверх. Легко провел по ней пальцами.

– Конечно, не то что у леди Инты… Но и они могут быть сильными, не забывай об этом, брат.

– Она не дает мне забыть, – пробормотал лорд Фэрлин. – Ваш нож с собой, леди?

– Как всегда, – напряженно сказала я.

– Тогда рядом с вами мне никто не страшен, – без улыбки проронил лорд. – Идемте.

Похоже, никого уже не удивляло мое общение с лордом Фэрлином. Лишь несколько взглядов провожали нас, но среди них не было взгляда моей сестры – она смотрела на идущего к ней Мэтта. Ну что ж, чем дольше я буду отвлекать хозяина, тем лучше…

Мы вновь оказались в его покоях. Я молча смотрела, как лорд освобождается от одежды. Если б я действительно была виновной, это было бы своего рода утонченной пыткой – каждый день перевязывать раненного тобой же врага. Да еще это странное ощущение – словно тот, кто покушался на него и подставил меня, связал нас невидимой прочной нитью…

Выпрямившись, он взглянул на меня – темный силуэт на фоне пламени камина. Я, не торопясь, приготовила ткань, согрела мазь. Кровь просочилась сквозь плотную повязку – он слишком рано встал и слишком много двигался. Мышцы дрогнули от моего прикосновения, хотя я старалась быть очень осторожной, но потом его тело словно превратилось в камень – лишь слегка двигались ребра.

– Как моя рана? – спросил он, не оборачиваясь. Я сильно вздрогнула.

– Н‑неплохо. Вам повезло, лорд Фэрлин. Если бы нападавший был чуть‑чуть точнее…

– Или чуть сильнее?

Сделав вид, что не заметила насмешки, я продолжила:

– Все удивляюсь, как такой опытный боец мог подпустить убийцу так близко…

– Я и сам удивляюсь, – с иронией сказал лорд. – Я услышал, как он подходит, окликнул, и он отозвался. Подошел – и вонзил мне в спину нож.

– Так вы видели его!

Он взглянул на меня через плечо.

– Так же ясно, как вас.

Явная двусмысленность его слов заставила меня замолчать. Он совершенно уверен, что это была я. Почему? И почему он опять не призвал меня к ответу? Или решил отомстить мне иным, более изощренным способом?

Закрепив повязку, я провела по ней ладонью, проверяя, как держится. Лорд Фэрлин вздохнул и вдруг резко встал. Отошел к окну. Я начала собирать окровавленные тряпки.

– Бросьте, – сказал он, не оглядываясь. – Подойдите сюда.

Я нехотя приблизилась.

– Чувствуете? – Он подтолкнул меня ближе к окну – и к себе. Я сжалась. – Ветер, – нетерпеливо пояснил лорд. – Южный ветер. Еще чуть‑чуть – и наступит весна.

Видимо, на моем лице отразилось недоверие, потому что он слегка улыбнулся.

– Это суровый, но вовсе не скудный край, леди. Знаю, ваша родина мягче и приятней, но и к этой земле можно привыкнуть.

– Не сомневаюсь.

– И… к людям тоже? – спросил лорд Фэрлин. В голосе его была странная заминка. Я подумала о Бэрине, о Мэтте, о мальчике‑конюхе, плакавшем над моей погибшей лошадью…

– Со временем – да.

– Вы говорите это из вежливости?

– Нам уже ни к чему соблюдать правила вежливости, не так ли? – спросила я, подняв брови.

Лорд усмехнулся. Вновь взглянул в окно, в белое небо.

– А можно привыкнуть ко мне?

– К вам?

– Если я решил взять молодую жену, хочу быть уверен в том, что она будет счастлива. Что мне сделать для этого?

– Не женитесь вовсе! – вырвалось у меня.

Он тихо рассмеялся.

– Неужели стать леди Фэрлин – такое несчастье?

– Простите меня, – пробормотала я. – Я не должна была так говорить.

Продолжая улыбаться, он смотрел на меня. Глаза его слабо мерцали.

– Вы со своей сестрой словно свет и тьма, день и ночь, – сказал он чуть протяжно. – Я часто думаю – какой бы вы стали, не будь у вас вашего увечья?

– Или у вас – вашего проклятья?

Пауза. Я осторожно перевела дыхание.

– Вы хотели сказать – моего дара? – обманчиво мягким голосом поправил лорд. – Хотя иногда он – действительно проклятье. Когда…

Оттолкнулся от стены, мимолетно поморщившись от боли. Прошелся по комнате. Остановился у камина и крикнул мне:

– Думаете, я так жажду взять в жены эту девчонку, эту бледную немочь, слишком слабую, чтобы даже ненавидеть?

– Тогда зачем вы женитесь?

Его ответ меня обескуражил.

– Она красива, а я мужчина.

– И этого достаточно? – спросила я почти с любопытством.

Он вновь прошелся по комнате. Сказал низко:

– Иногда кажется – да. Весна и много красивых женщин, а я еще молод…

Некоторое время он молча смотрел в пол. Потом сказал нехотя:

– Но я мог бы…

Повернул голову, серьезно глядя на меня:

– Леди Инта, вы ведь очень любите свою сестру?

– Вы знаете.

Он со слабой улыбкой коснулся повязки.

– Да, уже знаю. Ради нее вы готовы взяться за оружие. Но пойдете ли вы на…

Сердце колотилось у меня в горле. Я прижала к нему руку. На самом деле Лорд‑Оборотень не хочет Эйлин. Она даже не нравится ему. Может, все еще будет хорошо? Что он сказал?

Я наконец услышала, что он сказал. Сглотнула, пытаясь заговорить – мне удалось это не с первой попытки. Лорд Фэрлин смотрел в огонь.

– Вы хотите, чтобы я… я была… стала…

– Моей любовницей, – бесстрастно закончил лорд. Подождал, но, так как я ошеломленно молчала, продолжил: – Выбирайте, что вам дороже – ваша честь или ваша сестра. Это лишь ваш выбор.

– Мой выбор? – прошептала я. – Лорд Фэрлин, за что вы так со мной? Вы…

– Чудовище, не так ли? – подсказал он.

– Так вот как вы добиваетесь женщин? – От гнева я потеряла всякий страх перед ним. Подняв голову, он смотрел на меня, пряча под опущенными ресницами зеленое пламя. – Угрожая им или их близким? Поймите, страхом можно подчинить, сломать, унизить, но нельзя заставить полюбить!

Мой крик отскакивал от него, как от скалы. Он просто выждал, пока я замолчу, и сказал холодно:

– Я не прошу вас любить меня. Я хочу, чтобы вы оказались в моей постели. Итак?

Я стиснула зубы, чтобы не разрыдаться от бессилия и гнева.

Лорд Фэрлин сказал учтиво:

– Я не тороплю вас. Можете подумать. Я подожду.

Ждать ему пришлось недолго.

Эйлин, упрямо не желавшая разговаривать со мной уже несколько вечеров, сама пришла в мою спальню.

– Он уезжает!

– Что?

– Мэтт уезжает! – Эйлин кусала костяшки пальцев. – Он сказал сегодня… он не пойдет против своего лорда. И не может смотреть, как я стану женой Фэрлина. Он уезжает!

Я отвернулась, чтобы Эйлин не увидела на моем лице презрения – и это мужчина!

– Инта… я люблю его… я умру без него… Я не знаю, что я с собой сделаю!

В конце концов, выбора у меня нет. Или Эйлин будет счастлива, или будем несчастны мы обе…

Я сказала почти небрежно:

– Мэтт останется, сестра. Сам лорд попросит его остаться. Можешь спать спокойно.

– Ты… – Эйлин уставилась на меня расширившимися глазами. – Ты что‑то задумала? Инта, что ты придумала?

Я притворно зевнула.

– Успокойся, сестра. Завтра вы будете счастливы. А теперь – иди.

– А…

– Иди, я сказала! – прикрикнула я. Эйлин, пораженная моим гневом, попятилась, не спуская с меня округлившихся глаз. Дверь тихо закрылась.

* * *

– Я думал… мой лорд… – Мэтт от волнения даже заикался.

Прислонясь лбом к пахнущему пылью занавесу‑гобелену, я слушала серьезный голос лорда Фэрлина.

– Что я имею виды на леди Эйлин? Одно время так и было. Но потом я понял, что ее неприязнь ко мне непреодолима. Да и заметил вашу склонность друг к другу… Нет, Мэтт, я не сержусь. Видимо, есть вещи, которые мне недоступны – любовь женщины, например. Иди, Мэтт, утешь свою избранницу.

Мэтт что‑то пробормотал – кажется, слова благодарности. Я услышала его быстрые шаги. Тишина. Потом глуховатый голос произнес:

– Я выполнил свое обещание.

Я, помедлив, откинула гобелен, за которым скрывалась от Мэтта. Вышла и, прямо встретив взгляд лорда, сказала:

– А я выполню свое.

Пауза. Лорд Фэрлин криво усмехнулся:

– Когда я вижу ваше лицо, начинаю испытывать угрызения совести.

«А есть ли она у вас?» – подумала я, и Лорд‑Оборотень опять угадал мои мысли:

– Хотя, скорее всего, ее у меня просто нет… Есть ли у зверя совесть, леди Инта?

– Вы не зверь! – резко сказала я.

– Неужели? – Усмехаясь, он подошел ко мне, и я подавила желание отодвинуться. Лорд Фэрлин наблюдал за мной так зорко, что заметил это. Сказал негромко: – Тогда почему вы боитесь меня? Вас, должно быть, с детства пичкали россказнями о роде Фэрлинов‑Оборотней? А знаете ли, что мой род – один из самых древних на земле? Раньше звери были не просто звери, а люди – не просто люди. Землю населяли люди, могущие по собственному желанию превращаться в зверей. Одни отдавали предпочтение первому облику, другие – второму. Время шло, наш дар слабел, и постепенно большинство утратило искусство превращения. У людей сохранилась лишь память о прошлом, искаженная бессильным страхом и завистью. А на другом конце оказались те, кто не смог стать ни зверем, ни человеком – чудовища из ваших ночных кошмаров. Посередине остались мы, оборотни. Первые боятся нас, вторые ненавидят за союз с людьми. Было время, совсем недавнее время, когда нас сжигали на кострах за то, что мы – это мы. За то, что наши способности достались нам по наследству, как вам – эти серые глаза и эти густые волосы… – Он осторожно коснулся моих волос. Я слушала так внимательно, что лишь моргнула. – Потом люди поняли, что без нас, Пограничников, им не справиться с силами, идущими из‑за Хребта. И мы заключили этот договор. Наш род угасает, леди Инта. Способности слабеют, и лишь немногие могут передать их своим детям.

– И все из присутствующих в вашем замке обладают этими… способностями?

– В большей или меньшей степени. И даже, – он улыбнулся уголками губ, – даже Мэтт. Не говорите об этом своей нежной сестре… а то он будет скрываться до конца жизни. Настало время, когда оборотни стыдятся своего дара, как…

Его взгляд скользнул по мне.

– Как вы – своего увечья.

Я сказала бесстрастно:

– Вы правы. Я стыжусь и ненавижу свою слабость. Но это – мое несчастье. Никто не должен жалеть или презирать меня за хромоту.

Лорд Фэрлин тихо рассмеялся:

– Глядя на вас, никто не посмеет этого сделать, разве что осудит вашу дерзость: другая бы держалась в тени, а вы бросаетесь грудью на мечи! А я благодарен вашей хромоте… да‑да, не сверкайте глазами – она привела вас сюда, в мой замок.

Я промолчала, вспомнив вдруг, что он подразумевает. Он, кажется, тоже.

– Полагаюсь на вашу честность, леди Инта!

– А я – на ваше слово, – отозвалась я, сознательно избегая слова «честь». Кривая усмешка свидетельствовала, что лорд Фэрлин это заметил.

* * *

Ветер кидал в лицо крупные хлопья снега – ветер, летящий с далекого южного моря и потому теплый, влажный… Он говорил, скоро будет весна. Скоро свадьбы. И Эйлин наконец уедет из замка. Я наклонилась, сметая снег с сапог. Пальцы привычно нащупали рукоять ножа. Я вынула его, ласково протирая лезвие. Не сегодня. Я сдержу свое слово.