ГЛАВА 3. Когда звезды рванулись обратно в нормальное состояние, Энакин положил свой XJ-»крестокрыл» в ленивый дрейф и обесточил все

Когда звезды рванулись обратно в нормальное состояние, Энакин положил свой XJ-»крестокрыл» в ленивый дрейф и обесточил все, кроме сенсоров и систем минимального жизнеобеспечения. В обычных условиях он не был бы столь осторожен; в конце концов, нужно следить за появлением гиперпространственной ряби от входящего в систему «крестокрыла», чтобы обнаружить его. Но он нутром чуял, что вполне мог найтись кто-то, кто бы этим и занимался.

Вращение и рысканье, которые он придал «крестокрылу», не были случайными, но рассчитаны были так, чтобы дать приборам полный отчет об окружающем пространстве в как можно меньшее время. Пока сенсоры делали свое дело, Энакин потянулся наружу с помощью чувства, которому доверял больше всего — Силы.

Планета Явин заполняла большую часть поля зрения, ее обширные оранжевые океаны газа кипели, образуя фрактальные, изменчивые рисунки. Этим знакомым ликом были отмечены дни и ночи большей части его детства. Праксеум — академия джедаев дяди Люка — располагался на Явине 4, луне газового гиганта. Энакин вспомнил, как глядел на Явин в ночном небе, рассматривал исполинскую планету, грезя о том, что могло там быть, бросая свою растущую Силу на ее исследование.

Он обнаружил тогда облака метана и аммиаака, более глубокие, чем океаны; водород, настолько сжатый давлением, что превратился в металл; жизнь, раздавленную до толщины бумаги, но все же благоденствующую, циклоны тяжелее свинца, но более быстрые, чем ветры в любом из миров, населенных людьми. И кристаллы, сверкающие самоцветы, подхваченные этими титаническими ветрами, кружились в древнем танце, ловя свет, проникающий из верхних, более тонких слоев атмосферы, и замыкая его в своих молекулах.

Ничего этого он, конечно, глазами не видел — ночами, с помощью Силы он ощущал это и, роясь в библиотеке, постепенно постигал.

В своем воображении Энакин видел и другое. Обломки Звезды Смерти, которая нашла свой конец в этом самом небе, истолченные в мономолекулярную фольгу яростным давлением и гравитацией. Более древние вещи — реликвии ситов и других общин, еще более далеких в пространстве и времени. Если планета Явин поглощала какую-то тайну, она уже не отдавала ее обратно. Судя по тем секретам, которыее были обнаружены в системе Явина — и по “Взрывателю солнц”, который Кипу Дюррону удалось однажды вытащить из чрева оранжевого гиганта — так было лучше.

Рядом с широким краем Явина мерцала яркая желтоватая звезда — Явин-8, одна из трех лун в системе, благословенных жизнью. У Энакина была там подруга, уроженка этого мира, которая немного позанималась в академии и вернулась домой. Он чувствовал ее — очень отчетливо. Возле самого края находился Явин 4, где были другие его друзья. В некотором смысле вся система была для Энакина вроде знакомой комнаты, в которую он мог войти и тут же заметить, что что-то не на месте.

И кое-что ощущалось очень не на месте.

С помощью Силы Энакин чувствовал других кандидатов в джедаи, ибо все они были в ней очень сильны. Он чувствовал Кама Солусара, его жену Тионну и древнего Икрита — не учеников, но полноценных джедаев. Они были видны словно сквозь облако, что означало, что они по крайней мере пытаются поддерживать мираж, скрывающий Явин 4 от постороннего взгляда.

Но даже через все это ярко сияло одно присутствие, еще более яркое благодаря знакомству и дружбе. Тахири.

Она тоже чувствовала его, и, хотя он не мог слышать те слова, которые она, наверное, пыталась посылать, но ощущал что-то вроде ритма, как будто кто-то говорил быстро, возбужденно, не переводя дыхания.

Один уголок рта Энакина пополз вверх. Да, это была Тахири, все правильно.

То, что ощущалось не так, было чуть ближе и намного слабее. Не йуужань-вонги, поскольку их нельзя было чувствовать с помощью Силы, но кто-то, кому не следовало здесь находиться. Кто-то слегка смущенный, но быстро обретающий уверенность.

— Держись, Пятак, — сказал Энакин своему астромеху. — Будь готов быстро удирать или сражаться. Может, это Тэлон Каррд и его люди прибыли с опережением графика, но я бы скорее сыграл против Лэндо Калриссиана в сабакк, чем рассчитывал на это.

— ТАК ТОЧНО, — мигнул дисплей.

Они появились в зоне досягаемости сенсоров, и компьютер нарисовал силуэт увеличенного изображения.

— Не так уж плохо, — пробормотал Энакин. — Один кореллианский легкий транспорт. Может, это из группы Каррда.

А может, и нет. А еще здесь могла быть сотня йуужань-вонгских кораблей, по другую сторону от газового гиганта или Явина 4, невидимых в Силе и скрытых от сенсоров. В любом случае ожидание не было выходом. Энакин добавил энергии, откорректировал свое падение и включил ионные двигатели.

Он активировал систему связи и вызвал незнакомый корабль:

— Транспорт, назовите себя.

Несколько мгновений ничего не происходило, затем радио протрещало:

— Кто это?

— Меня зовут Энакин Соло. Что вы делаете в системе Явина?

— Мы добытчики самоцветов.

— В самом деле? Где же ваш траулер?

Снова пауза, и слова, в которых сквозил гнев:

— Теперь мы видим луну. Мы так и знали, что она здесь. Ваше джедайское колдовство подвело вас.

— ТРАНСПОРТ ВКЛЮЧАЕТ СИСТЕМЫ ВООРУЖЕНИЯ, — заметил Пятак. Энакин мрачно кивнул, когда чужой корабль развернулся в его сторону.

— Предупреждаю единственный раз, — сказал Энакин. — Оставайтесь на месте.

Вместо ответа последовал выстрел из лазерной батареи, но на таком расстоянии джедай легко увернулся, словно отражая бластерный выстрел световым мечом.

— Ну и ну, — пробормотал Энакин. — Думаю, этим все сказано.

Он развернул крылья в боевой режим.

— Пятак, выдай мне обходное приближение шесть, но я хочу иметь ручное управление на случай чего.

— ПРИНЯТО.

Он начал падение в сторону Явина 4 и транспорта на полной тяге, крутясь и кувыркаясь на ходу и, почувствовав цель достаточно отчетливо в Силе, вспорол пустоту ночи рубиново-красным пламенем. Транспорт ответил огнем и начал собственный маневр уклонения, но это было все равно как если бы банта пыталась улизнуть от слепня.

Впрочем, у них были хорошие щиты. Когда Энакин завершил первый заход, его противник был в основном невредим. Что еще интереснее, четыре вспышки голубого пламени — и приборы подтвердили, что транспорт только что выпустил в него протонные торпеды. Энакин готовился к развороту на следующий заход; вместо этого он продолжил падение на луну.

— Четыре протонные торпеды. Эти ребята и вправду нас не любят, Пятак.

— ТРАНСПОРТ ВЕДЕТ СЕБЯ ВРАЖДЕБНО, — подтвердил Пятак. Энакин вздохнул. Пятак был более совершенным астромехом, чем Р2-Д2, но ему иногда не хватало индивидуальности дядиного дроида. Наверно, надо будет что-нибудь с этим сделать.

Два лазерных выстрела один за другим быстро ударили по его щитам, но те сделали свое дело. Протонные торпеды приближались, когда Энакина встретило сопротивление атмосферы. Он нырнул вниз, и корабль слегка завибрировал. Нос и крылья раскалились от трения о верхние слои атмосферы. Если бы он не рассчитал время правильно, то врезался бы в джунгли, до которых оставались считанные километры.

Когда передовая торпеда была почти у цели, Энакин отрубил двигатели и рванул нос вверх. Атмосфера, хоть и тонкая, все же смогла дать XJ-»крестокрылу» хорошего пинка, швырнув его прочь от луны. Сервомоторы взвыли, и где-то что-то испуганно взвизгнуло. Используя инерцию атмосферного толчка, Энакин повернул еще выше — из-за растущей перегрузки кровь отлила у него от головы — и затем снова врубил двигатели.

Торпеды преуспели меньше. Конечно, они попытались повернуть за ним. Двум это не удалось, и они продолжили падать на луну. Две другие помчались далеко в стороны от курса Энакина и уже не могли догнать его раньше, чем у них кончится топливо.

— Хорошая попытка, — мрачно сказал Энакин. Теперь он поднимался вверх, уже достаточно уйдя от гравитации, и его лазеры работали в равномерном ритме. Он получил еще один удар от более мощного вражеского орудия, и на мгновение огни в кабине померкли. Затем они снова вспыхнули — Пятак восстановил питание — и Энакин долбанул по транспорту. Щиты не выдержали, и он поджарил их главный генератор.

Вися у них на хвосте, он расстрелял лазерные турели, торпедные аппараты и двигатели.

Затем он снова попробовал радио.

— Теперь поговорим? — спросил Энакин.

— Почему бы и нет? — отвечал голос на другом конце. — Ты все еще можешь сдаться, если захочешь.

— Что за… — начал Энакин, но Пятак прервал его:

— ЗАФИКСИРОВАН ГИПЕРПРОСТРАНСТВЕННЫЙ СКАЧОК. ПРИБЫЛИ 12 СУДОВ, РАССТОЯНИЕ 100 000 КИЛОМЕТРОВ.

— Ситов рожон! — проворчал Энакин, беря пеленг своими сенсорами.

Это не были корабли йуужань-вонгов — он увидел это сразу. Просто сборище «трезубцев», транспортов и корветов.

Они вызывали его. Энакинн включил связь.

— Неопознанное судно, это «Бригада мира», — протрещал голос. — Оставайтесь на месте и сдавайтесь, и вам не причинят вреда.

Они были слишком далеко, чтобы достать его. Это ненадолго. Энакин вернул крылья в исходное состояние, развернулся, дал газу и помчался к далекому зеленому буйству Явина 4.

***

Энакин выпрыгнул из кабины “крестокрыла” в безмолвную полутьму. Далекая черта неясного света обозначала вход, через который он влетел в место, бывшее когда-то частью древнего храмового комплекса массасси, намного позже — центральным ангаром флота повстанцев, а теперь почти не использовалось, поскольку большинство кораблей, приземлявшихся в академии, садилось снаружи.

Энакин зашаркал своими летными ботинками по древнему каменному покрытию, и звуки шагов раздавались, словно тихое биение громадных крыльев. Он вдыхал запахи камня и смазки и более слабый мускусный аромат джунглей.

Из темноты кое-кто следил за ним.

— Кто это? — спросил голос, и слова заполнили пространство.

— Это я, Кам. Энакин.

Что-то тускло блеснуло, зажегся ряд световых панелей. В десяти метрах стоял Кам Солусар и вешал световой меч обратно на пояс — Я и думал, что это похоже на тебя, — сказал Кам. — Но здесь на орбите уже несколько стандартных суток находится незнакомый корабль. Мы пытались сбить их с толку.

— «Бригада мира», — объяснил Энакин. — И у этого корабля появились друзья, около двенадцати. И они больше не сбиты с толку.

Говоря это, он приблизился к Каму, и вдруг его бывший учитель шагнул вперед, сжав его руку:

— Я рад видеть тебя, Энакин. А ты? Ты что, один?

Энакин кивнул:

— Тэлон Каррд уже на пути сюда со своей флотилией. Он должен эвакуировать вас и учеников. Я думаю, дядя Люк не ожидал, что бригадники появятся так скоро.

Глаза Кама сузились:

— Но ты ожидал, не так ли? Ты прилетел сюда без разрешения.

— Фактически я прилетел вопреки приказу, — поправил Энакин. — Теперь это неважно. Безопасность учеников — вот что важно.

— Конечно, — согласился Кам. — Через сколько времени бригадники могут приземлиться?

— Через сколько часов? Скоро.

— А Каррд?

— Он может быть через несколько дней.

Кам поморщился:

— Мы не сможем столько продержаться.

— Должны. Мы здесь все джедаи.

Кам фыркнул:

— Ты должен знать предел своих возможностей. Я свой предел знаю. Мы можем биться очень хорошо, но мы потеряем детей. Я должен думать в первую очередь о них.

Они уже подходили к турболифту, когда его дверь с шипением открылась и извергла какое-то белокуро-оранжевое пятно. Пятно шлепнуло Энакина где-то на уровне груди, и внезапно он почувствовал сильные руки, сдавившие его в неистовых объятиях. Сияющие зеленые глаза сверкали всего в нескольких сантиметрах от его глаз.

Лицо Энакина обдало жаром.

— Привет, Тахири, — сказал он.

Она отшагнула назад:

— Привет, ты, великий герой-со-звезд, который слишком велик, чтобы поддерживать контакт со своей лучшей подругой.

— Я… — …был занят. Да-да. Я все знаю — ну, не все, потому что новости к нам сюда приходят с опозданием, но я слышала о Дуро, и о Балансире, и…

Внезапно Тахири остановилась, то ли увидев что-то на его лице, то ли почувствовав с помощью Силы. Балансирная Станция была чувствительной темой.

— В любом случае, — продолжала она, — ты даже не представляешь, как без тебя скучно. Все ученики разъехались, остались только эти дети.

Тахири шагнула в сторону, и Эанкин впервые смог как следует разглядеть ее.

То, что она увидела в его глазах, заставило ее оборвать на полуслове.

— Что такое? — спросила она. — Ты на что смотришь?

— Я… — теперь было такое ощущение, словно лицо обожгло из бластера. — Ты выглядишь… по-другому.

— Может, старше? Мне теперь четырнадцать. С прошлой недели.

— С днем рожденья.

— Ты должен был вспомнить об этом, но все равно спасибо. Глупый.

Внезапно Энакин понял, что не может смотреть ей в глаза. Он опустил взгляд.

— Я вижу, ты… э… все еще ходишь босиком.

— А чего ты ожидал? Ненавижу обувь. Я ношу ее только при необходимости. Обувь изобрели ситы, чтобы причинять нашим нежным пальчикам боль и страдание, я в этом уверена. Ты что, думал, что я начну уродовать свои ноги только и-за того, что выросла на сантиметр или два?

Она подозрительно посмотрела на Кама:

— А вообще, что он здесь делает? Я ведь знаю, он прилетел не для того, чтобы повидаться со мной.

Энакин вздрогнул от обиды, которая звучала в ее словах.

— Энакин прилетел, чтобы предупредить нас о беде, — ответил Кам. — Вообще-то ты бы пристала к нему попозже.

— Действительно? Беда?

— Да, — сказал Энакин.

Тахири уперлась руками в бока.

— Ладно, почему ты этого не сказал? Что происходит?

— Нам нужно поговорить с Тионной и Икритом, — ответил ей Кам, заходя в турболифт.

— Прямо сейчас, — добавил Энакин, следуя за ним.

— Но что происходит? — закричала Тахири, когда они вдруг повернулись к ней спинами.

— Я объясню на ходу, — пообещал Энакин.

— Хорошо. — Она нырнула в лифт как раз перед тем, как дверь закрылась.

— Мастер войны йуужань-вонгов, по сути, назначил цену за наши головы, — сказал Энакин. — За все наши головы, всех джедаев. Он объявил, что если то, что осталось от Новой Республики, выдаст ему всех джедаев — и в первую очередь Джейсена — он больше не будет захватывать планеты.

— Похоже на вранье, дружище, — сказала Тахири.

— Не важно. Ему верят. Например, те, что в кораблях, которые летят сюда.

— Они хотят нас схватить и отдать йуужань-вонгам? Пусть попробуют!

— Не беспокойся, они попробуют.

Дверь открылась и они вышли на втором уровне. Кам пошел по главному коридору, а потом через серию переходов, которые Энакину были хорошо знакомы, хотя все они казались почему-то более узкими, чем когда он последний раз здесь был. Храм массасси, в котором размещалась академия, когда-то казался невероятно огромным. Теперь он казался просто большим.

Они дошли до центральной площадки, и двадцать самых разных лиц повернулись в их сторону. Люди, ботаны, тви'леки, вуки — здесь было представлено более дюжины видов. Все были очень юными, кроме одной — Тионны, жены Кама, изящной женщины с серебристыми волосами и жемчужными глазами. Ее брови поднялись от удивления, губы раскрылись от радости.

— Энакин! — сказала она.

— Тионна, — мягко, но настойчиво произнес Кам. — Нам надо поговорить.

— Энакин! — Санна, тринадцатилетняя девочка с каштановыми волосами и желтыми глазами, махнула ему рукой. Еще более юный Вэлин Хорн тоже помахал, но молча.

— Он занят! — сказала Тахири. Но когда Энакин отправился говорить с Камом и Тионной, Тахири пошла следом.

— Тахири… — начал Кам.

— О, нет, — сказала она. — Вы не оставите меня в стороне.

— Я и не собираюсь, — мягко сказал Кам. — Я хотел попросить тебя найти мастера Икрита и ждать нас в конференц-зале.

— Ох. Ладно.

Она помчалась по коридору, только босые пятки засверкали.

***

Не прошло и пяти минут, как Тахири вернулась в сопровождении Икрита. Старый мастер-джедай вступил в комнату на всех четырех, его длинные свисающие уши волочились по земле. Обычно ясные глаза кушибана показались Энакину несколько унылыми, и он почувствовал необъяснимую боль.

— Мастер Икрит.

— Юный Энакин, рад тебя видеть, — ответил Икрит. — Хоть ты и принес плохие вести.

— Да.

Энакин еще раз прошелся по деталям, специально для Тионны и Икрита.

— Они хотят забрать детей? — пробормотала Тионна более печально, чем всегда.

— «Бригада мира»? Безусловно. Тионна, для джедаев настали плохие времена.

— Я понимаю, — сказала она, сцепив пальцы. — Нет, не понимаю. Неужели галактика сошла с ума?

— Да, — мягко сказал Кам. — Это старое безумие — война.

— И у тебя нет ни одного корабля?

— Да. Стрин уехал с Пекхумом на грузовике.

— Куда?

— На Кореллию. Он должен скоро вернуться. Хотя теперь, наверное, нет.

— Тогда мы должны спрятать их здесь, — сказал Энакин.

— Где?

— Ниже по реке! В пещере под дворцом Вуламандры, — предложила Тахири. — В пещере мастера Икрита.

Энакин приподнял брови:

— Хорошая идея. Их действительно трудно будет там найти, особенно если бригадники начнут поиски не сразу.

— Что ты имеешь в виду? — внезапно насторожившись, сказал Кам. — Зачем им откладывать поиски?

— Я останусь здесь, — сказал Энакин, — И буду создавать видимость, что мы все еще в храме и пытаемся сопротивляться. Они потеряют время на перестрелку, а вы с Тионной меж тем отведете детей в безопасное место.

— Ты упустил одну маленькую деталь, — сказала Тахири. — Как насчет тебя самого? Ты-то как спасешься?

— Я спрячу свой «крестокрыл». Я знаю хорошее место. Я сумею проскользнуть мимо них. После этого я буду играть с ними в прятки, пока не появится Тэлон Каррд. Как только он разделается с «Бригадой мира», я отведу его к вам.

— Ты все продумал, — сказала Тионна.

— По дороге сюда, — признался Энакин. — Это лучший способ.

— Он прав, — сказал Кам.

— Кам… — начала Тионна.

— Он прав, — продолжал Кам, — За тем исключением, что здесь останется не он — это сделаю я.

— Я лучший пилот, чем вы, — тупо сказал Энакин. — Тут только я могу справиться справится.

— Энакин прав, — произнес Икрит своим скрипучим голосом. — Это часть его предназначения. И моего.

— Мастер Икрит…

— Вы скажете, что я не воин. Может, это и правда — много времени прошло с тех пор, как я держал в руках световой меч, и даже тогда я предпочитал не его. Но здесь не световой мечи достигнет цели, не оружие. Не все применения Силы агрессивны.

Энакин сжал губы, но не мог заставить себя возразить древнему мастеру.

Кам пожевал губу.

— Очень хорошо, — сказал он. — Мне это не нравится, но спорить некогда. Тахири, идем. Поможешь нам с Тионной усадить учеников в лодки.

— Хорошо, — сказала Тахири. — Но я остаюсь с Энакином.

— Нет, — сказал Энакин.

— Да! — возразила Тахири. — Я торчу в этом болоте, в то время как ты сражаешься с йуужань-вонгами. Я устала от этого! Я готова что-то делать!

— Ты слишком молода для этого, — сказала Тионна.

— Энакин всего на два года старше меня! На Сернпидале ему было пятнадцать!

— Было, — сказал Энакин, — И я убил Чубакку. Тахири, пожалуйста, иди с Камом.

Ее глаза расширились от такого предательства.

— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой! После всего, что мы… ты считаешь меня ребенком, так же как и они! “Нет, — подумал Энакин. — Я просто не хочу, чтобы и тебя убили тоже.” — Пойдем, Тахири, — мягко сказала Тахири. — Нельзя терять времени.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — сказала она и, не глядя на Энакина, бросилась прочь из комнаты.

Кам положил руку Энакину на плечо:

— Ей здесь было тяжело без тебя.

Энакин кивнул.

— Так или иначе, — резко сказал он, — я лучше займусь делом.

— Будь осторожен, Энакин. Тебе не нужно выигрывать для нас много времени. Когда нужно будет уходить, уходи. Ты нужен нам живой.

— Я не собираюсь умирать, — заверил его Энакин.

— Большинство людей тоже не собирается. Это происходит в любом случае. Доверяй Силе, слушайся Икрита. И да пребудет с тобой Сила.