Добро пожаловать в Блог Клыка! Сегодняшнее число: уже слишком поздно

Сегодняшнее число: уже слишком поздно. Кто не успел, тот опоздал.

Вы посетитель номер: 28772461.

ВСЕМ И ПОВСЮДУ!

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

ВНИМАНИЕ, ПРИЗЫВ К ПРОТЕСТУ!

ПРЕСТУПНЫЕ УЧЕНЫЕ СОБИРАЮТСЯ ПРЕКРАТИТЬ ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ, ТАКУЮ, КАКОЙ МЫ ЕЕ ЗНАЕМ

И даже такую, какой не знаем.

Теперь, товарищи, мне известно, как они это называют: ре-эволюция. Или план «Одна вторая». Мы драпанули из Школы (если кому охота ее разбомбить — милости прошу, не стесняйтесь). И ушли в подполье. Ха-ха. Сидя в Школе за решеткой, мы пронюхали, что план их состоит в том, чтобы порешить всех больных и слабых. И оставить только стопроцентно здоровых. Например, если у вас течет из носа, лезьте в щель и сидите там до скончания века. Но не думайте, что одного здоровья вам будет достаточно. Ни фига! Чтобы спастись, надо еще чего-то уметь делать. Так что немедленно учитесь чему-нибудь полезному. Или прячьтесь.

Интересуетесь полезными профессиями? Пожалуйста, привожу ниже списочек.

Полезные профессии:

Водопроводчик

Плотник

Кораблестроитель

Фермер

Пастух

Ученый

Военный

Медицинский работник

Бесполезные профессии:

Политик

Историк искусств

Знаменитый повар, ведущий телевизионной программы

Дизайнер интерьеров

Психолог домашних животных

Знаменитость/рок/поп/хип-хоп звезда

Пиарщик/ Журналист

Прочитали? Подумали? Считайте, самое время пересмотреть карьеру.

Когда я последний раз проверял, на мой блог зашли больше 28 миллионов человек. Значит, все они в курсе событий. Короче, кого мог, я предупредил. Спасайтесь. Спасайте своих сестер и братьев. Не дайте белохалатникам лишить вас жизни.

И если вы где заметите летающих детей и подростков, держите язык за зубами.

Клык, где-то в Америке (ищи-свищи ветра в поле).

После нашей стычки с Клыком меня колотит. Не то чтобы мы никогда не ссорились и не препирались. Наоборот, мы только и делаем, что ругаемся. Но не так. В этот раз у него совсем тормоза отказали. Он улетел, а я осталась стоять на крыльце до тех пор, пока не смогла кое-как нацепить на физиономию фальшивую улыбку. Нечего ребятам нервы портить. Им и так достается.

Наконец я вернулась в дом. Стая, Ари и Тотал устроились кто где: на диванах, на креслах, на полу. Разлеглись с таким осоловелым видом, какой бывает, только когда после долгой голодухи натрескаешься до отвала. Внимательно приглядываюсь к Ари. Сидит полулежа на стуле, облокотился на спинку, вытянул ноги. Рядом с ним — никого. Куртка у него заскорузла от запекшейся крови.

Порывшись в шкафу, бросаю ему хозяйскую фланелевую рубаху. Он удивленно на меня смотрит:

— Спасибо.

— Ребята, за кем первый сторожевой пост?

Не ответив на мой вопрос, Газзи настороженно спрашивает:

— А где Клык?

— Пошел проветриться. Скоро вернется.

Конечно же, вернется. Куда он от нас денется?

— Давай я первым посторожу, — предлагает Ари.

Вздохнув и избегая смотреть Ари в глаза, принимаю командирское решение:

— Спасибо, не надо. Первый пост за мной. А вы — быстро спать!

Пока они спят, я прошлась по всем полкам в холодильнике и в кладовке собрать нам с собой побольше еды. Оставила только все скоропортящиеся и совсем тяжелые банки. Перепаковала рюкзаки и сложила их поближе к выходу. Погасив за собой свет, тихонько выхожу за дверь и взлетаю на заснеженную крышу.

Прислоняюсь к теплой кирпичной трубе.

Вокруг тишина.

Время тянется как резиновое. Наконец он вернулся. Стараюсь сдержать вздох облегчения. Но, в общем-то, я и не беспокоилась совсем. Так, только свежим воздухом подышать вышла. Он подлетел поближе, увидел меня и приземлился рядом, хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие.

Ни один из нас не горазд ни на извинения, ни на покаянные объятия. Я только глянула на него и продолжаю сканировать небо и вслушиваться в тишину. И ждать, что он скажет.

— Двадцать восемь миллионов человек зашли на мой блог.

Вот это да!

— Я пишу все, что знаю об этом чертовом плане. Может, если куча людей поднимет протест, они смогут остановить ре-эволюцию.

— Я думала, это наша задача остановить белохалатников.

— И как ты себе это представляешь? У тебя план действий имеется? — он снова набычился. — Тебе, Макс, не надо одной спасать мир, что бы они тебе ни внушали.

Он что, думает, мне не под силу? Думает, я девчонка никчемная? А мне-то казалось, он со мной во всем и всегда заодно будет…

— Скажи еще, что теперь ты со своим блогом мир спасешь. А мне теперь, по-твоему, можно на боковую? — Вся эта тирада вырывается у меня, можно сказать, помимо моей воли. По крайней мере, такого яда я совершенно от себя не ожидала.

Клык только искоса полоснул меня взглядом. Но на лице его прочитать, как всегда, ничего невозможно. Потом пожал плечами и отвернулся.

Короче, меня снова явно заносит. Ненавижу, когда мы с Клыком ругаемся. Но еще больше ненавижу, когда он думает, что одной мне мир не спасти.

Уверена, дорогие читательницы, у многих из вас, девчонок, те же проблемы. Правильно?

— Не хватает еще, чтобы ты мне заявил, что у тебя в голове тоже Голос завелся, — съязвила я и поднялась на ноги.

— Может, и завелся, — спокойно парирует Клык, не глядя в мою сторону.

Я онемела. Что, как тебе, дорогой читатель, хорошо известно, случается крайне редко.

— Пока! Твоя очередь сторожить, — раздраженно бросаю я ему и, спрыгнув с крыши, приземляюсь в мягкий глубокий снег.

В доме все спят, но Ари пока глотки никому во сне не перегрыз. Мне приходит в голову, что Ангел, как классный телепат, обязательно бы просекла, если б он какие-нибудь пакости задумал.

Но я в любом случае в нем уверена.

Проверила, все ли на месте, и устраиваюсь в кресле прямо над растянувшимся на полу и забывшимся тяжелым сном Ари. Так я мигом проснусь, коли он пошевелится.

Какой все же Клык гад! И сколько о себе думает! О себе и о своем блоге. Отлично, пусть себе спасает мир. У меня своя миссия.

Макс, вам обоим предстоит принимать трудные решения. Решения, от которых зависят судьбы мира и ваше будущее. Всеобщее будущее.

Боже, опять ты, Голос, давишь! Хорошенько стукнула кулаком по подушке кресла, взбивая ее помягче, свернулась калачиком и закрыла глаза.

Заснуть мне явно не удастся.

Наутро мы с Клыком расстались.

Абсолютная достоверность, дорогой читатель, — главное достоинство моего повествования. Поэтому давай аккуратно зафиксируем: это я его бросила. Через секунду после того, как он от меня ушел.

Он сказал, что у него своя дорога и свое, как он выразился, предназначение. Блог-де связывает его с людьми. И он, понимаешь ли, собирается следовать их наводкам.

Я вылупила на него глаза:

— Ты не с ума ли сошел, мир спасать по и-мейлу?

— Посмотрим еще, что лучше, мой и-мейл или твой Голос. А скажи-ка ты мне на милость, ты хоть знаешь, от чьего лица он вещает?

Клыку, как всегда, в логике не откажешь. Нельзя не признаться, крыть мне его доводы нечем…

Но, по большому счету, что между нами происходит, в голове у меня не укладывается.

А потом нам еще надо сказать все ребятам. Мысленно прокручиваю тысячу первый вариант разговора. То так поверну, то сяк. Как объяснить им наш разрыв? Что они скажут? Как среагируют?

— Я решил пойти своим путем, — коротко заявил Клык стае. Он мельком бросил взгляд на Ари и закончил: — Если кто хочет пойти за мной, я почти всем буду рад.

Отпустить их за ним!? Через мой труп.

— По-моему, пока Клык не вернется, нам всем надо держаться друг за друга, — говорю я с ледяным спокойствием. Потому что того, кто предпочтет мне Клыка, тут же ждет верная смерть от моей недрогнувшей руки.

Стая, собака и Ари медленно переводят глаза с Клыка на меня, с меня обратно на Клыка. И так несколько раз.

— Что за чертовщина! — всполошился, наконец, Тотал.

— Как же вы? Что вы затеяли? Кому это нужно? — Надж в полном смятении. — Не надо этого делать, пожалуйста.

Молча пожимаю плечами. Лицо у меня пылает. Причем тут я? Это все Клык завел, а мне теперь расхлебывать.

— Спятили! Они оба совершенно спятили, — бурчит себе под нос Тотал, нервно семеня на своих коротеньких ножках из угла в угол. Потом подходит к Ангелу и как будто найдя точку опоры, усаживается ей на ноги. Она рассеянно наклоняется и гладит его по голове.

До Газзи, в конце концов, доходит.

— Нам что теперь, выбирать между вами придется? — Взгляд его медленно переползает с Клыка на меня, с меня на Ари.

На что я, понятное дело, мысленно ругнулась.

— Я пойду за Клыком, — Игги первым всадил мне нож в сердце. Хорошо, что он не видит мое лицо.

Лишившись дара речи, стараюсь сохранять хоть видимость спокойствия.

— Я остаюсь с Макс, — понуро говорит Надж и берет меня за руку. Благодарно сжимаю ей пальцы, но вижу, как она при этом настороженно косится на Ари. Она сомневается в нем, не верит ему и не хочет, чтоб он оставался с нами.

Выбор Тотала предсказать нетрудно:

— А я с Ангелом. Куда она, туда и я. — Не больно много он мне в своих размышлениях места отвел.

Газман и Ангел молчат. По всему видать, Ангел читает его мысли и без единого слова, силой воли, старается ему что-то внушить. Он трясет головой и на лице его застывает маска упрямства.

В конце концов, Ангел решительно встряхивает кудряшками, сталкивает Тотала со своих ног, подходит и встает рядом со мной:

— Я пойду с Макс. Хоть на край света.

— Как знаешь, — недовольно ворчит Тотал и снова плюхается на ее ботинки.

— А я — с Клыком, — заявляет Газман, и мне ничего не остается, как остолбенело смотреть, как он отходит от сестры.

— А мне и думать нечего, — Ари пододвигается ко мне еще ближе. На его полуволчьей морде раны почти уже затянулись. У него, видать, как и у нас, все быстро заживает.

Господи, не дай мне пожалеть о моем выборе. Я имею в виду, не дай мне пожалеть еще больше, чем я уже жалею.

— Ладно, — говорит Клык и оттесняет от меня в сторону свою команду.

— Ладно, — вторю я ему и независимо выставляю вперед подбородок. Больше всего на свете я хочу, чтоб он остался. И меньше всего на свете — чтобы догадался, чего я хочу на самом деле.

Это, дорогой читатель, подробный тебе отчет о том, как стая раскололась надвое.

Вот и выходит, что мы расстались. И, может быть, навсегда.

Знаешь, дорогой читатель, что есть признак настоящего лидера? Найти в себе силы повернуться к остаткам стаи со спокойным лицом и уверенным видом, даже тогда, когда нервы и отчаяние скрутили кишки тугим узлом.

От меня отказалась половина моей стаи. От меня отвернулся Клык. Как он, моя правая рука, только мог на такое пойти? Разве я ему не нужна?

Гордо расправляю плечи. Это он мне не нужен. Больше не нужен…

— Ну что, жизнь продолжается, — стараюсь подбодрить Надж, Ангела и Ари. И Тотала, конечно, тоже. Вижу, как у девочек дрожат и кривятся губы. Про Ари с Тоталом сказать труднее, но, на мой взгляд, они тоже не в себе.

— Не могу поверить, что они нас бросили… — Надж, как всегда, выпаливает ровно то, что я думаю, но тщательно скрываю. — Нам нельзя друг без друга. Мы же обещали всегда быть вместе. Мы ведь друг без друга ни выжить, ни жить не можем.

Она бы лучше Клыку про это сказала.

— Я надеялась, что ничего подобного не случится. Но, уверяю вас, мы вполне проживем и без них. — Я пытаюсь вложить в свою тираду все остатки своего авторитета. Да и должен же кто-то не скулить, а вести себя по-взрослому, уверенно и разумно. Даже в экстренных ситуациях.

— А что мы теперь будем делать? — спрашивает Ангел. — У нас есть какой-нибудь план?

Одариваю ее исполненным достоинства взглядом:

— Сколько можно вам повторять, план есть всегда.

Давай, Макс, давай, изобретай скорее какой-нибудь план.

Летите в Европу.

Слава тебе, Господи! Наконец-то! Наконец-то Голос перестал играть со мной в шарады и разродился чем-то конструктивным и однозначным. И я твердо повторяю за ним:

— Мы отправляемся в Европу.

Раздаю рюкзаки и только теперь понимаю, что Тотала придется тащить или мне, или Ари. Он слишком тяжелый и для Надж, и, тем более, для Ангела.

Так… Остается надеяться, что Ари не сожрет Тотала с потрохами.

— Европа! Я всю жизнь мечтала побывать в Европе. — У Надж вдохновенно загорелись глаза. — А куда полетим, в Париж? На Вафелевую Башню полезем?

— Эйфелева башня, Эй-фе-ле-ва. Что это ты про Парижи размечталась? Мы направляемся… направляемся…

В Англию. Начните с Англии. И ищите Школы.

— Мы направляемся в Англию, — решительно заканчиваю я и протягиваю руки за Тоталом. Он подпрыгивает и мгновенно оказывается у меня за пазухой. Из куртки торчит только его маленькая черная мордочка. После всех наших недавних злоключений он все еще изрядно паршивый. Но шерсть у него уже начала отрастать. Так что можно надеяться, он скоро приобретет пристойный вид.

— Необходимо разыскать все английские Школы, собрать про них полную информацию и разузнать все, что только возможно, про план ре-эволюции. И времени терять нельзя.

— Я с вами. Я честно, на вашей стороне, — в голосе Ари столько искренности, что не поверить ему нельзя. — Я буду вас защищать, что бы ни случилось, до конца… — Он потупился, и я вдруг вижу в нем испуганного семилетнего ребенка. — По крайней мере, до истечения срока годности.

Я сухо киваю, не позволяя себе ненужных сантиментов.

— Если все согласны, тогда вперед, в Европу! — Разбегаюсь и еще на земле набираю скорость. — Направление на восток.

Полет на большой высоте всегда приводит меня в чувство. Вот и сейчас я немного прихожу в себя. Земля внизу под нами похожа на нестираное зелено-коричневое лоскутное одеяло, с прошивками серебристых рек и грязными серыми пятнами городов. Холодно. Глаза слезятся от ветра. Но в воздухе я успокаиваюсь и, фигурально выражаясь, начинаю чувствовать под ногами почву. «Абсурд какой-то, разве можно в воздухе чувствовать почву под ногами?» — скажешь ты, дорогой читатель. Выходит, можно. К тому же, что, скажи на милость, не абсурдно в моей жизни?

Мне, наконец, приходит в голову, что Англия далеко. И не просто далеко, а за океаном. Значит, лететь туда надо над нескончаемым водным пространством. И посадку в Атлантике сделать негде. Нам прежде доводилось совершать долгие беспосадочные перелеты. Но скажу честно, каждый раз это было смерти подобно. А теперь к тому же с нами Ари, и летун из него, видит Бог, еще тот. Куда ему в трансатлантический перелет с его приставными крыльями.

Летите в Вашингтон. В аэропорту «Вашингтон Даллес» сядете на прямой рейс.

В смысле на самолет?

Именно на самолет. И не в смысле, а в серебристой стальной обшивке.

Интересно, мой Голос хорошо подумал, прежде чем подавать голос? Мы и самолет? Как-то не вяжется. Даже звучит дико. Не про нас.

Плюс, еще надо добавить маленькую неувязочку. А как насчет нашей клаустрофобии?

Обойдется. Не дрейфь.

— Берем направление на Вашингтон, — сообщаю я своей мини-стае. — Там садимся на самолет.

У всех глаза на лоб полезли, а я при этом еще думаю, как нам Ари в самолет провести. С его-то вольверинской рожей.

— Я не ослышалась? Мы на самолете полетим? — переспрашивает Надж дрожащим голосом.

— А свои крылья вам на что? — недовольно бурчит Тотал.

Ему-то что? Чего лезет…

В ответ я только вздыхаю.

«Лететь, когда рядом нет Макс, — все равно, что лететь на одном крыле», — мрачно думает Клык. У него перед глазами все время стоит ее лицо. Сердитое, недоумевающее и даже испуганное, хотя она в этом никогда не признается.

Все четырнадцать лет своей жизни он каждый день видел это лицо. Видел его залепленным грязью и запекшейся кровью, все в синяках; злобно оскаленным и от души хохочущим; бодрым и сонным; искренним и правдивым, когда она заливала на полную катушку; озаренным каким-то внутренним светом, когда на него, Клыка, смотрела… И всегда между ними была необъяснимая внутренняя связь.

Но на этот раз она прижала его в угол. Что, она думала, он будет делать? Смирится и примет Ари? Забудет, сколько раз Ари пытался его пришить? И не только его, ее тоже. И всю стаю. Забудет почти стопроцентную вероятность, что Ари, если даже не шпион, то слепой механизм по их отслеживанию, и если не стучит регулярно куда надо, то к нему какой-нибудь чип присобачен? Клык даже не говорит, что этот Ари просто недоделка, наскоро сляпанная и изуродованная вечными усовершенствованиями и вконец изувеченная годами психологических пыток. Настоящая ходячая бомба замедленного действия, которая вот-вот взорвется.

Он, Клык, так ситуацию понимает: если знаешь, что тебе все равно крышка скоро, какая разница, как именно в ящик сыграть? Можно на все законы плевать, кого хочешь грохнуть. Хрен с ним, чего церемониться, коли пара дней — и ты труп бездыханный. Друзья? В баню друзей! Верность? Какая, к черту, верность? Сжигай мосты — и дело с концом!

Вот кого Макс себе в напарники выбрала! Вот кому позволила рядом с младшими находиться!

Клык бы за Макс на край света пошел, где бы этот край света ни был, когда бы ей ни пришло в голову туда отправиться. Если бы ей в горящее жерло вулкана взбрендило сунуться, он бы с ней и туда, не задумываясь, ринулся.

Но с Ари он смириться не может. Только не с ним.

— Клык? — Голос у Газмана подавленный и, как бывает всегда, когда он сильно расстроен, совсем детский. Им всем троим не в кайф от этого разрыва! И, коли им кажется, что каждый из них надвое разодран, это потому, что и вправду, ровно половину от каждого из них оторвали.

Клык поворачивается к Газу и вопросительно поднимает брови.

— Куда мы летим?

— На Западный Берег.

Клык как нарочно выбрал направление, прямо противоположное тому, куда двинулась Макс.

— А что там? — интересуется Игги.

— Ну ты спросил! Не знаешь, что ли: самый большой в мире информационный центр. Место, откуда информация по всей планете распространяется в два счета.

Газман усиленно морщит лоб.

— Что, компьютерное что-то? Башня какая-нибудь или что?

Клык покачал головой:

— Нет, редакция журнала «People».[8]

— Это что, часть нашего плана «сиди и не высовывайся»? — источает сарказм Игги.

— Нет, — Клык чуток меняет угол крыльев, заходя на поворот в двадцать три градуса. — Это часть плана «Труби во все трубы, развивай блог, оповести мир».

— Тогда понятно…

Вот-вот! Надо всегда делать вид, что у тебя есть план. Уж этой науке Макс его хорошо обучила.

— Я вас ненавижу, гады! — бесится Игги с перекошенным лицом. — Вы настоящие гады!

Клык скорчил ему рожу, но потом вспомнил и говорит:

— Игги, я скорчил тебе рожу.

— А я пожал плечами, — говорит Газман, откусывая огромный кусок сосиски. — Что ты такое несешь? Совсем сбрендил?

— Опишите мне народ на пляже, — снова заводится Игги. — Мы же в Лос-Анджелесе, городе главного университета для психов. И к тому же на знаменитом пляже «Венеция».[9]А вы, дураки, в карту смотрите.

— А правда, есть такой университет для психов? — Газзи, видимо, загорелся идеей высшего образования.

— Нет, он пошутил, — безжалостно растоптав мечту ребенка об университете, Клык расправил на дощатой скамейке карту и прикидывает возможный маршрут.

До тех пор, пока Игги не пнул хорошенько его в бок.

— Да что ты завелся-то так. Покоя от тебя нет. Видишь, я делом занят.

Но от Игги уже не отделаться. Он возбужденно хватает Клыка за рубаху и нос к носу притягивает его к себе:

— Говорю тебе человеческим языком: опиши. Мне. Людей.

— Точно рехнулся. Здесь людей — миллион. Тебе зачем? У тебя что, встреча здесь с кем-то назначена что ли? Прикажешь искать человека с красной розой в зубах и газетой «Нью-Йорк Таймс»?

— Это пляж «Венеция», здесь дискотеки на роликах. Я чую запах кокосового масла на нежной коже. Я слышу заливистый женский смех. Уверен, тут вокруг толпы пляжных птичек прогуливаются. А ты в карту уткнулся!

Ох! Ребенка бы постеснялся, что ли.

— А что такое «пляжная птичка»? — спрашивает Газман с набитым ртом.

Клык обозревает окрестности.

— Пляжная птичка — важная-вальяжная птичка. Какая разница, главное, чтоб флайбоев не было.

Игги застонал так громко, что народ вокруг заоборачивался. Клык слегка долбанул его ногой, мол, охолонь маленько.

— Плевал я на них. Пусть смотрят, — возмущенно шипит Игги. — «Какая разница» — очень даже простая! Ты их видишь, а я нет. И, видит Бог, на ощупь мне с ними тоже вряд ли удастся познакомиться. Так что сделай мне одолжение.

«Что, интересно, Макс бы сейчас сделала?» — думает Клык. С другой стороны, Игги бы вообще при Макс от таких вопросов воздержался. Тут мы дело имеем с чисто мужской ситуацией.

Вздохнув, Клык поглядел вокруг:

— Ладно, так и быть. Вон там две девчонки. На одной белое бикини. У другой через всю попку написано «Утопия». У обеих длинные волосы, и обе блондинки. Вон там китаянка на роликах и с собакой. Типа борзой. Собака рядом с ней бежит. Ой, чуть прохожего не сбила, я имею в виду, девчонка.

— А что на ней надето?

— Полосатое бикини.

— И наколенники, — уточняет Газ.

Игги присвистнул:

— Кайф! Еще, еще давайте!

«Вот была бы здесь Макс, он бы точно никого со своей сексуальной озабоченностью не доставал, — думает Клык. — Она бы ему такое „еще“ показала, он бы навеки забыл кокосовое масло нюхать».

Но Макс здесь нет. Здесь одни мужики…

— Ммм… Вон там еще одна… Со своим бойфрендом, — продолжает Клык свой красочный репортаж. — Он дает ей мороженое, трубочку. Трубочка течет. Прямо ей на… грудь.

Игги шумно втягивает воздух.

— У нее пятно будет. Непременно, — волнуется за девчонкину футболку Газзи. — Оно же шоколадное.

— Ммм… — мычит Клык, с интересом наблюдая, как девчонка промакивает на груди мороженое бумажной салфеткой.

— А что это за звук? — вдруг забеспокоился Газман.

— Что?

— Ну, звук, послушай… — настаивает Газман. — Вон оттуда. Клык, да послушай же ты…

Клык рассеянно моргает и наклоняется отцепить Газзи, который все сильнее теребит его за рукав:

— Что ты говоришь, звук?

И тут Клык его услышал. Низкий, монотонный гул. Заунывный и зловещий хор металлических голосов.

О черт!

— Воздух! Делаем ноги! — командует он. — Флайбои. Мы обнаружены.

Date: 2015-09-05; view: 322; Нарушение авторских прав