Глава 1. — У тебя были идеи и похуже, Люк, — неохотно подметила Мара Джейд Скайуокер, откинув голову таким образом

— У тебя были идеи и похуже, Люк, — неохотно подметила Мара Джейд Скайуокер, откинув голову таким образом, чтобы солнечный свет падал на лицо, а густые рыжеватые локоны свешивались назад. В таком положении, с закрытыми глазами, на фоне голубой глади моря её красота на миг просто затмила воображение Люка.

Зелёные глаза Мары распахнулись, и она некоторое время смотрела на мужа задумчиво и нежно, прежде чем цинично изогнуть брови.

— Опять печёшься о моём здоровье?

— Нет, — произнёс он мягко. — Просто думаю, как абсурдно счастлив я сейчас.

— Эй. У тебя играют гормоны. — Она взяла его руку и мягко сжала её. — Вставай. Давай прогуляемся.

— Уверена, что тебе это по силам?

— Что, неужели хочешь понести меня на руках? Конечно, уверена. Я беременная, а не хромая. Или ты думаешь, для нашего ребёнка будет лучше, если я целые дни буду пролёживать, прохлаждаясь на солнышке?

— Я просто считал, что ты собиралась немного отдохнуть.

— Именно. Это и есть отдых. Мы наедине, вдвоём, на красивейшем острове. Ну, что-то вроде острова. Пойдём.

Песок под босыми ногами Люка был мягким и тёплым. Он с большой неохотой расхаживал без обуви, но Мара настояла на том, что именно так нормальные люди и ведут себя на пляже. К своему удивлению, он обнаружил, что всё это до боли напоминало о его весёлом детстве на Татуине. Тогда, в такой же прохладе раннего вечера — один из тех редких периодов, когда оба солнца переходили в стадию заката — он снимал ботинки и наслаждался ощущением всё ещё тёплого песка между пальцами. Конечно же, если только рядом не было дяди Оуэна. Старик обязательно пустился бы читать нотации о том, что обувь ужасно необходима и что Люк теряет столь драгоценную влагу, безвозвратно уходящую в почву.

На момент ему даже почудился голос дяди и запах жаркого из гижу тёти Беру. У него возникло побуждение срочно обуться.

Оуэн и Беру Ларсы были первыми личными утратами Люка Скайуокера в войне с Империей. Он надеялся, что они понимали, за что умерли.

Он скучал по ним. Энакин Скайуокер, может быть, и был его отцом, но его настоящими родителями были Ларсы.

— Интересно, как там Хан с Леей? — задумчиво произнесла Мара, прервав его размышления.

— Уверен, они в порядке. Они улетели всего на несколько дней.

— Как думаешь, Джейсену следовало отправляться с ними?

— Почему нет? Он достаточно часто доказывал всем, чего стоит. Да и не забывай: они его родители. Помимо всего прочего, когда половина галактики жаждет твоей крови, лучше не сидеть на одном месте.

— Ты прав. Я просто имела в виду, что от этого только хуже Джейне. Ей непросто от мысли, что она сидит сложа руки, пока её брат где-то участвует в битвах.

— Да, я её понимаю. Но Разбойная эскадрилья должна скоро вновь призвать её под свои знамена.

— Уверена, что так и будет, — голос Мары однако звучал далеко не так убеждённо.

— На самом деле ты так не думаешь? — заметил Люк.

— Нет. Думаю, они бы хотели этого, но её обучение джедая в данный момент требует от неё политической ответственности.

— Когда это Проныры в последний раз пеклись о политике? Кто тебе наговорил такую чушь?

— Не так многословно, но я слышала кое-что, и я научена читать между строк. Надеюсь, я не права, ради блага Джейны.

В её заявлении прозвучало что-то, что заставило Люка насторожиться. Он прислушался к Силе.

— Мара, — воскликнул он, — любовь моя, я, конечно, верю, что собирание паразитов на этом странном пляже расслабляет, но…

— Ерунда. Этот песок стерилен, как изолированная колба в лаборатории. Ходить босиком здесь совершенно безопасно. И тебе же нравится чувствовать его, разве нет?

— Как скажешь. Но с сего момента я запрещаю говорить о политике, джедаях, войне, йуужань-вонгах и прочих бестолковостях. Мы сюда пришли отдыхать, так что забудь обо всём этом… хотя бы на пару дней.

Она сощурила глаза.

— Ты единственный, кто думает, что вся вселенная разверзнется, если ты не придёшь и не будешь поддерживать её вращение.

— Не я тут беременный.

— Попробуй сказать что-нибудь подобное снова, и я заставлю тебя захотеть им стать, — довольно резко высказалась Мара. — Кстати, если мы решим повторить, придёт твоя очередь быть беременным.

— Так и быть, мы сыграем в сабакк — так и решим, чья будет очередь, — парировал Люк, стараясь сохранить на лице как можно более невозмутимое выражение. Не получилось. Тогда он поцеловал супругу и был награждён не менее страстным поцелуем в ответ.

Они продолжили свою прогулку вдоль побережья, мимо рощи хаотично насаженных ползучих вьюнков слии, опирающихся на переплетённые корни и увенчанных шапками гигантских прозрачных листьев. Волны начали накатывать на песок, чего не делали раньше: это означало лишь, что Люк и Мара подошли к изгибу "острова".

В действительности островом тут и не пахло: то был скорее аккуратно ухоженный парк, дрейфующий в «море» полимерных ячеек, наполненных инертным газом. Построенные богатыми торговцами для развлечений во времена Старой Республики, десятки таких «островов» бороздили западное искусственное море Корусканта. Император не одобрил подобную фривольность, и большинство «островов» были на десятилетия заперты в доках и заброшены. Тем не менее, многие из них оказалось нетрудно восстановить, и во времена зарождения Новой Республики несколько предприимчивых бизнесменов закупили партию «островов» и сделали на них бизнес. Одним из таких дельцов, что не удивительно, оказался Лэндо Калриссиан, давний друг Люка Скайуокера. Он предложил Люку пользоваться «островом» в любое время, когда тот пожелает. Прошло немало лет, прежде чем Люк воспользовался этим щедрым предложением.

И он был рад, что решился на это — Маре тут нравилось. Но и она, безусловно, была права. При всём том, что происходило вокруг, трудно было не думать об этом как о пустой трате времени.

Но некоторым чувствам нельзя было доверять. Все признаки у Мары были налицо, её живот сильно округлился, и она страдала от физического дискомфорта, как страдает любая женщина в её положении. Ничто в её обучении контрабандиста, киллера или рыцаря-джедая не подготовило её к такой ситуации, и, несмотря на очевидную любовь к своему ещё не родившемуся сыну, физическая усталость многотонной грудой давила на неё. Её высказывания относительно Джейны можно было бы с тем же успехом применить и к ней самой.

И, конечно, было много других проблем и беспокойств, и их "карманный рай" вряд ли подходил для того, чтобы забыть о них, но, по крайней мере, здесь они могли несколько раз глубоко вдохнуть и притвориться, что они на далёкой, необитаемой планете, где можно спрятаться от беспорядка, разросшегося по всей галактике со времён битв с Империей.

Нет, забудь об этом. Империя пыталась уничтожить лишь нашу свободу, продвигала к власти тёмную сторону Силы. Нынешняя угроза может привести к вымиранию всего населения галактики.

Меж тем уже опускался вечер, а Люк всё брёл со своей женой по берегу, притворяясь, что не думает ни о чём, кроме них двоих и заката. Пусть и понимал прекрасно, что его притворство лежит перед супругой как на ладони.

— Как мы назовем его? — Мара внезапно нарушила молчание. Солнце уже исчезло за горизонтом, и теперь Корускант разрушал иллюзию первозданной природы. Далёкие берега ещё рдели алым огнём, а вечернее небо оставалось на горизонте тёмно-красным. Только в районе зенита оно походило на небеса большинства безлунных планет, но и в этом случае оно было украшено разноцветными огнями аэрокаров и звёздных кораблей, спешивших домой, из дома или в другой порт. Миллионы огоньков, у каждого своя жизнь, каждый вызывает свою вспышку в Силе, протекающей вокруг них, сквозь них.

Нет, здесь не было никаких иллюзий. Всё было естественно. И по-своему красиво, если только глаза были готовы воспринимать эту красоту.

— Я не знаю, — он вздохнул. — Не знаю даже, с чего начать.

— Эй, это же просто имя!

— Но каждый почему-то верит, что оно очень важно. С тех пор, как мы стали светскими людьми, ты не представляешь, как много предложений относительно имени я получил, и многие от очень странных личностей.

Мара резко остановилась, и в её лице просквозило удивление.

— Ты боишься, — констатировала она.

Он кивнул.

— Боюсь. Я считаю, что нельзя говорить "это просто имя", когда оно даётся таким людям, как мы. Посмотри на Энакина. Лея назвала его в честь нашего отца, человека, ставшего Дартом Вейдером, в знак признания того, что он поборол тёмную сторону Силы и умер хорошим человеком. Это как примирение, символ того, что шрамы войны можно залечить. Что мы можем прощать и продолжать жить. Но для Энакина это настоящая пытка. Когда он был маленьким, он всё время боялся, что пойдёт по той же тропе, что и его дед. Это просто имя, но притом тяжёлая ноша на его плечах. Пройдут годы, прежде чем мы узнаем обо всех последствиях этого решения.

— Люк, твоя сестра — политик, и рассуждает, как одна из них. Дать такое имя — это было хорошо для галактики, но не для её ребёнка.

— Точно, — с неохотой признал Люк. — И нравится мне это или нет, но из-за того, что мы такие, Мара, наш ребёнок унаследует часть нашего бремени. Я просто боюсь взвалить на его плечи лишнее. Предположим, я назову его Оби-Ваном как дань уважения моему первому учителю. Будет ли он считать, что я требую от него стать таким же великим воином? Иметь такую же репутацию? Будет ли он чувствовать, что его жизненный выбор уже сделан за него?

— Я вижу, ты много думал над этим вопросом.

— Видимо, так.

— Заметил, как быстро это вернуло нас к той теме, которую ты запретил обсуждать?

— Ой! Ты права.

— Люк, мы те, кто мы есть. — Мара осторожно коснулась его плеча. — Мы не можем отречься от этих проблем даже на необитаемом острове. — Она окунула ногу в волну, накатившую на берег. Люк прикрыл глаза, ловя лицом порывы свежего ветра.

— Возможно, ты и права.

— Ладно, выброси из головы, — бросила Мара, игриво пнув волну, так что вода забрызгала отворот его брюк. Но затем улыбка на её лице вновь разгладилась. — Есть одна вещь, о которой я обязана сообщить тебе прямо сейчас, — заявила она.

— И что же это?

— Я очень голодна. Очень-очень. И если я прямо сейчас не поем, то я засолю тебя в морской воде и схрумкаю с аппетитом.

— Ты будешь разочарована. Вода здесь пресная. Пойдём. Павильон недалеко, и нас там уже ждёт еда.

***

Люк и Мара обедали на улице за столом из полированного жёлтого селонианского мрамора, в то время как цветы вокруг них издавали некое подобие спокойной музыки и выделяли неповторимый аромат, дополняющий запахи от блюд. Люк ощущал себя избалованным ребёнком и потому испытывал чувство вины, но не выражал свои мысли открыто.

Идиллию нарушил протокольный дроид, появившийся в дверях павильона.

— Господин Скайуокер, к нам поступил запрос с аэрокара на приземление внутри охраняемой зоны.

— У тебя есть сигнал?

— Конечно, сэр.

— Переведи на голопроектор на нашем столе.

— Как пожелаете, сэр.

Голографический образ человеческой головы высветился над останками пищи. Лицо принадлежало мужчине, оно было вытянутым и обладало аристократическими чертами.

— Кент Хамнер, — проговорил Люк, ощущая стойкое покалывание в затылке, означавшее лишь одно: предчувствие беды. — Какими судьбами?

Полковник в отставке изобразил улыбку.

— Ничего важного. Просто решил навестить старого друга. Могу я подняться на борт?

Таковы были его слова. В выражении его лица проскальзывало, что он прибыл совсем с другими намерениями.

— Какие проблемы! Соединись с корабельным компьютером — он укажет, где тебе можно приземлиться. Надеюсь, ты любишь жареный нилог.

— О, одно из моих любимых блюд. Скоро увидимся.

Несколько мгновений спустя Хамнер появился в сопровождении дроида из бокового коридора, ведущего в павильон.

— Когда я гляжу на вас двоих, мне кажется, что я всё ещё молод, — с улыбкой заметил Хамнер, разглядывая обедающую парочку.

— Ты и сейчас не древний старец, — отозвалась Мара.

Хамнер галантно поклонился.

— Мара, выглядишь, как всегда, потрясающе. Мои поздравления с наступающим.

— Большое спасибо, Кент.

— Присаживайся, — пригласил его Люк. — Заказать тебе что-нибудь?

— Какой-нибудь холодный стимулирующий напиток. Удиви меня.

Люк отослал дроида за заказом, дав ему весьма неопределённые инструкции, после чего повернулся к Хамнеру, успевшему к тому времени расположиться на стуле.

— Ты пришёл не для того, чтобы просто поздравить нас, не так ли?

Хамнер понуро кивнул.

— Нет, я пришёл, чтобы предупредить вас. Борск Фей’лиа подготовил ордер на ваш арест. Он будет выписан приблизительно через шесть стандартных часов.