Крайнюю, высшую степень преувеличения представляет собой гро­теск. В гротеске преувеличение достигает таких размеров, что пол­ностью выходит за рамки реальности

Однако гротеск не всегда и не обязательно смешон. ОН ко­i\IIl'ICH тогда, когда заслоняет духовное начало и обнажает недо­, I;II'I(И. НО он делается страшен, когда это духовное начало в '1"I(()BeKe уничтожается. Поэтому так могут ужасать комические 11 I.,()ражения сумасшедших. Есть живописное полотно (предпо­'1,II:tСМЫЙ автор Шевченко), где изображена кадриль в сумасшед­IIH'M доме. Картина выразительна, полна смешных деталей, но It II,I'ЛОМ производит страшное впечатление.

Вообще, так называемый «юмор сумасшедшего дома!> на эс­'1 Щ(С существует, потому что формально в нем присутствует при­111;11(нарушения логики поступков. Однако к такому %IOмору» 11 'I/lO относиться С большой осторожностью, ибо при внешних 111'II:тaKax смешного он может вызывать отталкивающие чувства. 1'/' жиссеру лучше этих тем избегать, так как в русской менталь­111 Н'ТИ основное чувство, которое проявляется к убогому, - не lI,н'мешка, а сострадание. Пожалуй, есть только один способ, 11 >lла возможно использование такого юмора, - это когда дра­f",1ТУРГИЯ номера строится таким образом, что ненормален не '11111>1(0 больной, но и сам врач. Очень деликатно в этом смысле 1"'IIICHa, например, такого рода миниатюра «У невропатолога!> в IНllOлнении В. Винокура. Здесь однозначно читается не зубо­, I.;I.III>CTBO над немощным, а веселое притворство двух артистов, 1III'OpbIe откровенно играют тупоголовых.

Прием преувеличения, намеренного несоответствия отдель­111,1 х 'Iастей нередко используется в пародИИ. Пародист часто вы­1"/ljleT какой-то штрих в поведении пародируемого: характерный '(III:tваемый жест, походку, голосовую интонацию, деталь костю­1\1,1 I!ЛИ прически, присущие только ему обороты речи и т. д. Этот III,I/\сленный характерный штрих преувеличивается и автомати­'I'ТI(И вступает в несоответствие с другими деталями поведения, 11I1'тюма, грима - всего комплекса выразительных средств.

При этом надо помнить: осмеяние в пародиИ может вызвать Iн'уважительное отношение к пародисту, если он просто пере­"р;щшвает, копирует манеру. И наоборот, когда в пародии про­'IIIШIСТСЯ уважение к объекту пародии, - смех сразу же возвы­111:11"[ смеющегося над осмеиваемым...

Нllри добром смехе маленькие недостатки тех, кого мы любим, I Cколько оттеняют положительные и привлекательные стороны их. 1, IIИ эти недостатки есть, мы их охотно прощаем. При злом смехе

недостатки, иногда даже мнимые, преувеличиваются, раздувают­ся и тем дают пищу злым, недобрым чувствам и недоброжелатель­ ству. Такой смех не вызывает сочувствия»4.

В связи С тем, что очень часто персонаж как бы окарикату­ривается, в буффонаде большое значение приобретают внешние средства выразительности: неоправданно большой нос или уши, огромный парик, длиннющие (на ходулях) ноги и т. д. Вместе с тем, в использовании приемов буффонады артиста всегда под­стерегает опасность кривляния, наигрыша. Вообще грань между буффонностью и наигрышем очень тонка. Спасение здесь толь­ко в одном: буффонная внешность должна отвечать внутренне­му содержанию, должна быть оправдана. По сути, режиссер дол­жен найти логическое обоснование тех или иных алогичных по­ступков или ситуаций.

Пусть не покажется парадоксальным, но лучшая буффона­да всегда подсказана жизнью. И автор, и режиссер, заметив ка­кое-то жизненное явление, в своем произведении выражают соб­ственный взгляд на него, но основа-то - жизненная! Очень точ­но по этому поводу заметил Михаил Жванецкий: ~Я не пишу юмор - я пишу жизны>5.