Упрячьте меня под замок — я хочу быть свободной

На протяжении двадцати трех лет Кэтрин Пауэр была в бегах. Она находилась за рулем автомобиля, на котором бежали с места совершения преступления участники громкого ограбления банка, закончившегося гибелью полицейского Уолтера Шредера. Крайняя депрессия и понимание того, что в ее жизни невозможен и никогда не произойдет никакой поворот к лучшему, пока она не возьмет на себя свою долю ответственности за участие в данном отвратительном злодеянии, привели эту женщину к капитуляции — она сдалась.

Физически она сдалась ФБР; эмоционально она сдалась жажде выжить. Та тюрьма, в которую она сама себя заточила и где пробыла больше двадцати лет, это застенки, лично возведенные ею из страха и заслуженной вины (она лишила жену дружеского общения и поддержки со стороны мужа, а девять детей — любви их отца), было намного хуже, нежели физическое здание из кирпича и бетона, камеру в котором ей в конечном счете предстояло занять.

Безмятежное спокойствие, облегчение и надежда появились на лице Кэтрин Пауэр, когда судья объявил ей приговор — тюремное заключение сроком от восьми до двенадцати лет. Она улыбалась улыбкой человека, который обрел свободу после долгих лет непостижимых мук и одиночного заключения. Признание своей вины всегда благотворно для души.

Следующий пример не столь серьезен, как только что приведенный, но всё равно являет собой еще один образчик заслуженной вины. Когда Джил Ходжес руководил "Вашингтонскими сенаторами" (теперь это "Техасские рейнджеры"), до него дошли сведения, что четыре игрока его команды нарушили установленный "комендантский час". Джил был сугубо деловым человеком и приверженцем строгой дисциплины. Он собрал всю команду, дал им возможность выслушать его мнение по этому и другим вопросам, а также сказал, что знает о нарушении распорядка и ему доподлинно известно, кто это совершил. Далее он произнес: "Однако на сей раз я собираюсь позволить вам уйти с крючка и сбиться с пути истинного. Я вовсе не собираюсь вгонять вас в краску, ведя дознание и выводя на чистую воду. Я хочу от вас только одного: сию минуту каждый из вас положит мне на стол сотню долларов — это будет штраф". Когда Джил в тот вечер заглянул в кабинет, где стоял его стол, то нашел на нем семь сотенных купюр.

Мы знаем, когда виновны, даже если никто другой этого еще не знает. Кэтрин Пауэр согласилась бы с тем, что в высказывании "Ваше самочувствие таково, каковы ваши тайны" много верного. Если вы живете с чувством заслуженной вины, сегодня же освободите, избавьте себя от него и начинайте строить жизнь на новой основе.