Он сотрет его в порошок

Глаза – зеркало души, однако кто способен без страха заглянуть в два зияющие чернотой пустоты губительных омута и не оказаться разъеденным ядом бесконечной злобы? Выдержать губительное противостояние на первоначальном визуальном уровне и не сойти с ума от напряжения, незримыми электрическими разрядами проходящего сквозь соперников и накаляющего обстановку до предела? Переоценка возможностей любого оппонента давала Мориарти значительное преимущество: он заранее просчитывал все возможные ходы, составляя в уме схемы вероятностей. Обычно развитие событий шло по вялотекущему сценарию, но сегодня напротив него располагался особый враг. Он сам. Красные прожилки в карих, глубоко посаженных карих глазах консультанта казались язычками адского пламени, которые вот-вот охватят позорно попавшегося в их плен безмолвного Эндрю, замершего в кресле. Джим уникален в своем роде, и жалкие, ничтожные копии должны отправиться на помойку, не имея права на существование. Не сразу: подделка должна принять как данность факт своей ненужности, закрепить его в сознании и рассеять по ветру пепел иллюзий и заблуждений относительно реальности собственной персоны. Есть только Джим Мориарти. Эндрю Скотт – промежуточное звено на пути к власти консультанта в альтернативном Лондоне.

- Алло, - небрежным движением поднеся мобильный телефон Скотта к уху, ответил Мориарти, умильно улыбнувшись актеру, в затылок которого упиралось ледяное дуло пистолета. До боли знакомый бархатный баритон его собеседника напомнил о незаконченной игре и мгновенно поглотил все существо Джима внезапно возникшим образом детектива.

- Эндрю! Не разбудил?
Бросив чуть прищуренный насмешливый взгляд на старающегося унять предательскую дрожь ирландца, Джим беззаботно пожал плечами.

- Даже если и так.

- Слушай…. Получилась идиотская ситуация…. В общем, он принял тебя за Мориарти.

На подвижном лице консультанта отразилось театральное изумление, несмотря на то, что мужчина знал, о ком идет речь.

- Он?

Одно местоимение, раскрашенное всей гаммой палитры чувств: от слепой испепеляющей ненависти и глубочайшего презрения до мысленного преклонения перед достойным противником. Он - и все этим сказано, и любые комментарии излишни. Впрочем, в подробности Бенедикт решил не вдаваться.

- Он. Не я.

- Что ж…. Объясни ему, что Мориарти мертв. Чтобы в дальнейшем не возникало подобных недоразумений, - ожидая ответной реакции, Джим вновь обратил внимание на Эндрю, растянув губы в бездушной улыбке. Не мешает их с Камбербэтчем разговору. Хороший, славный мальчик. Совершенно не похож на консультанта. Чертова подделка, которая таращится на него огромными испуганными глазищами.

- Конечно…. Так что у тебя произошло?

- Не телефонный разговор. Я заскочу на днях, - рассеянно сообщил Мориарти, продолжая пристально разглядывать актера. Дурная привычка всячески издеваться над трясущимися перед ним от страха людишками, доводя их колкостями вперемешку с угрозами до полуобморочного состояния, в данный момент никак не хотела проявляться. Джим смотрел на Эндрю и поневоле видел в нем собственное отражение, сокрытую сущность, спрятанную где-то глубоко внутри и не желающую воскресать. Больше всего консультанту хотелось подскочить к Скотту, сгрести его в охапку или хорошенько тряхануть, отвесить пару хлестких пощечин и заставить уйти отсюда. Уйти от того, кто никогда не отпустит. Но без этого игра потеряет всякий смысл.

Мелькнувшая мысль мгновенно погасла. Нет никаких чувств. Не должно быть.

- Еще раз извини, - будто бы сквозь плотную пелену прорвался голос Бенедикта. Неужели шум в голове способен заглушить все на свете, расширяя дилемму до невероятных масштабов? – Представляю, что он наговорил.

- Ничего страшного. Пока, Шшш…, - Мориарти закашлялся, еле сдержавшись от того, чтобы не произнести рвущееся наружу имя. – Бен. До встречи.

Сбросив вызов, консультант, справившись с собой, скучающим взглядом обвел комнату, задержавшись на Эндрю, словно на предмете интерьера.

- Надеюсь, ты ищешь оправдания, - нежно проговорил Джим, вертя между пальцев мобильный телефон.

- Чему?

- Тому, что у тебя моя внешность.

- Мне всегда казалось наоборот, - Эндрю действительно не в силах был пошевелиться. Его словно парализовало. В отличие от Бенедикта и Мартина, он всерьез воспринимал нависшую над ним опасность. Он знал, на что способен Джим Мориарти. Забавно выходило: создателя собирается убить его же собственное творение. По крайней мере, оно очень враждебно настроено по отношению к актеру.

- Скоро я избавлю тебя от призрачных иллюзий, - промурлыкал консультант, оскалившись. – Не сейчас. Это долгий процесс, требующий моего личного контроля.

- Интригующе звучит, - что еще оставалось актеру в подобной безвыходной ситуации кроме как вжиться в роль, требующей максимальной отдачи? Он ведь способен, способен предугадывать каждый его следующий шаг, потому что именно Скотт вдохнул жизнь в гениального психа. Нужно лишь постараться сосредоточиться, что очень сложно сделать с пистолетом, дышащим смертью в затылок. – Жажду подробностей.

- Тебе не нравятся сюрпризы?

- Кто знает, - Эндрю неопределенно пожал плечами. – Порой неожиданности следует встречать во всеоружии.

- Тем приятнее сознавать, что кто-то готовился, заранее все организовывал…

- О, кажется, я понял, кого ты имеешь в виду. Такие тонкие намеки на толстые обстоятельства.

- Фу, как пошло. Не переоценивай себя.

Разговоры с самим собой – признак печального диагноза, в психиатрии именуемого шизофренией.

- Ты переоцениваешь меня. Иначе бы наш разговор состоялся бы тет-а-тет.

- Страховку еще никто не отменял, - Мориарти почувствовал, что упускает преимущество в разговоре. Как такое вообще возможно?

- Глупые людишки тебе уже не по зубам, - издевательски, с придыханием констатировал факт актер, чем невероятно разозлил консультанта. – Сдаешь позиции, дорогуша.

- Да что ты, - прошипел Джим, неимоверными усилиями сохраняя на лице ухмылку. - «Не суди, да не судимым будешь». Хотя, нет. Поздно. Суд уже вынес окончательный вердикт. Ты не существуешь. А если и существуешь - то перестанешь существовать, определенно.

Последняя фраза консультанта заставила Эндрю насторожиться. Он знал эти интонации в голосе, не предвещавшие ничего хорошего.

Мориарти не шутил.

Он сотрет его в порошок…