Глава 14. Майкл был прав – вид с Твин‑Пикс действительно открывался потрясающий: весь центр Сан‑Франциско

9 декабря, Сан‑Франциско

Майкл был прав – вид с Твин‑Пикс действительно открывался потрясающий: весь центр Сан‑Франциско, Бэй‑бридж, Золотые Ворота. Она смотрела и насмотреться не могла, ощущая на щеках ласковое прикосновение свежего ветерка.

– Посмотрите сюда, – Майкл слегка прикоснулся к ее плечу, – весь Окленд как на ладони, а чуть дальше – Марин‑Каунти.

Скай кивнула. Славно стоять здесь на свежем воздухе, любуясь такими красотами.

– На самом деле чудесно, Майкл. Спасибо, что привезли меня сюда.

– Подумал, что хватит вам сидеть в четырех стенах, – ворчливо заметил Майкл, обнимая Скай за талию. – А теперь поехали, накормлю вас лучшей рыбой, какую только можно найти в местных ресторанах.

– Звучит заманчиво.

Ехали они молча. Делая вид, будто ее интересует городской пейзаж, Скай на самом деле постоянно думала о Кайле. Уже тридцать шесть дней она прожила в его доме – при желании легко могла бы сосчитать и часы, – а ситуация не только не меняется к лучшему, а, напротив, становится все напряженнее. «Может, это моя вина», – уныло подумала Скай. Первый день стоил ей изрядной нервотрепки. По меньшей мере четыре часа она провела в телефонных разговорах с Нью‑Йорком. Крис изъявил полную готовность помочь и действительно много для нее сделал, но в то же время Скай было как‑то не по себе, постоянно ощущалась какая‑то неловкость. Пятеро слуг выполняли любые ее указания с непроницаемыми лицами, однако порой она ловила на себе их любопытные взгляды. К тому времени как Кайл вернулся домой – было уже далеко за полночь, – Скай напряглась, как натянутая струна. В памяти у нее осталась только утренняя стычка да хозяйская манера поведения Кайла.

Она отстранилась от него и услышала холодный голос:

– Позволь напомнить, что ты обещала никогда меня не отталкивать.

Было такое, но еще на острове, еще до того, как Лайза впилась в Кайла, как пиявка, до того, как ей стало известно, что Кайл мог освободиться от жены, но не захотел, до того, как она, чувствуя себя последней шлюхой, принимала помощь от его сына, а тот, не позволяя себе ни малейшего упрека, просто смотрел на нее своими бездонными черными глазами.

– Глупо было давать друг другу какие‑либо обещания, Кайл, ты не находишь? Все равно мы – ни ты, ни я – не можем их выполнить.

Он выругался сквозь зубы и отвернулся. Скай сразу же пожалела о своих словах, но было поздно: разделявшее их ничтожное расстояние превратилось в бездонную пропасть, и Скай почувствовала себя ужасно одинокой.

Кайл был слишком мужчиной, а Скай слишком женщиной, чтобы вспоминать о своих размолвках в постели. На следующую же ночь он крепко обнял ее, а Скай жадно потянулась к его губам. Да, ночи принадлежали им безраздельно, но днем они в лучшем случае разговаривали друг с другом с ледяной вежливостью. Кайл надолго уходил из дома и даже редко обедал с семьей.

Скай целиком погрузилась в работу по переводу «Дилани‑дизайн» в Сан‑Франциско, и если Кайла все время где‑то носило, то она, напротив, почти не выходила из дома. Меньше всего ей хотелось столкнуться с каким‑нибудь неразборчивым репортером, который с удовольствием поведает городу и миру о ее «интересном» положении.

Но сегодня утром Майкл зашел к ней в кабинет и решительно вытащил на прогулку. Судя по всему, его немало раздражала манера обращения брата со Скай, и он решил сам исправить положение. И вот она оказалась на свежем воздухе, и это уже хорошо.

Майкл умело припарковал свой маленький «феррари». Их сразу окутали специфические запахи верфи, соленый воздух, острые ароматы разнообразных кушаний, доносившиеся из многочисленных ресторанов и ресторанчиков. Громко кричали чайки.

– Хотите – верьте, хотите – нет, – с улыбкой сказал Майкл, открывая перед Скай дверь деревенского на вид дома, скорее, даже хижины, – но изнутри это местечко выглядит просто замечательно. Кормят здесь по‑особому приготовленными креветками. Нигде больше вы ничего похожего не найдете.

– Ну что ж, посмотрим, – ответила Скай и не далее как через полчаса убедилась, что Майкл ничуть не преувеличивал. Они сидели за столиком у окна с видом на залив, и Скай давно уже не чувствовала себя так легко, свободно и молодо, словно никакие облака не затуманивали ее горизонт.

Скай с улыбкой перегнулась через столик.

– Спасибо за сегодняшний день, Майк. Не передать словами, как мне хорошо.

В ответ Майкл почему‑то нахмурился.

– Вам надо было выбраться из дома, Скай. – Он умолк, сосредоточенно изучая наполненный вином бокал. – Я вижу, вам приходится сейчас несладко. Не знаю, что и сказать, но мне очень хотелось бы хоть как‑то облегчить вам жизнь с Кайлом. Согласен, временами брат бывает невыносим. Но он по‑настоящему любит вас.

– Думаете? – резко бросила Скай. – Ну, если так, то в чем проблема? Почему он тянет с разводом? На меня он то и дело накидывается, все время держит на мушке, а Лайзе позволяет помыкать собой, как мальчишка.

Майкл сделал большой глоток, повертел бокал в руках и, по‑прежнему не отрывая от него глаз, заговорил:

– Он не обсуждал это со мной, Скай. Тем не менее, мне кажется, я догадываюсь, в чем дело, и если я прав, то он сейчас и впрямь находится между молотом и наковальней.

– Если знаете что‑нибудь, скажите мне, пожалуйста. Я со всем стараюсь мириться, но так же невозможно, когда не знаешь даже, о чем думает ваш брат…

– Боюсь, мне нечем вам помочь, Скай, – извиняющимся голосом перебил ее Майкл. – Понимаю, что это легче сказать, чем сделать, но, пожалуйста, постарайтесь довериться Кайлу. Мне кажется, если бы он постоянно чувствовал вашу поддержку, ему было бы намного легче. Честное слово, он в вас нуждается.

Отхлебнув немного вина, Скай опустила взгляд. А что, если Майкл прав? Если первой сделать шаг навстречу, сказать Кайлу о своей любви, о том, что ей наплевать на замужество, если она будет уверена в его привязанности, – может, в этом случае он ей поверит и они сблизятся снова?

Она медленно улыбнулась.

– Хорошо, Майк. Больше вопросов я задавать не буду. И обещаю подумать над вашими словами.

– Отлично. – Майкл чокнулся с ней. – А теперь у меня к вам вопрос. Не хотите пригласить сюда, в Калифорнию, свою золовку? Пусть погостит немного.

Скай удивленно взглянула на Майкла и хитровато улыбнулась:

– Как я понимаю, это вы хотите, чтобы я пригласила Вирджинию?

Майкл пожал плечами и подмигнул Скай.

– Пожалуй. Именно это я и имел в виду. Видите ли, я… – Он запнулся и сморщился, как от боли. – Извините, Скай, наверное, мне не следовало бы признаваться в этом, но Кайл как‑то рассказал мне про вашего брата. Насколько я понял, вы близнецы и дружили с самого детства. Я вовсе не хочу…

– Майкл, – прервала Скай, – мне бы очень хотелось пригласить Вирджинию. И я очень рада узнать, что и вы не прочь с ней увидеться. Вирджиния обожала Стивена. Она была прекрасной женой – любящей, преданной, и Стивен, конечно, хотел, чтобы она нашла свое счастье. – «Какие хорошие слова», – подумалось ей. И за них надо благодарить Кайла. Это он заставил ее примириться со смертью брата, вытащил из тьмы на свет Божий. Вообще он столько сделал ей добра, а она даже ни разу не сказала, не рискнула произнести: «Я люблю тебя».

У Майкла заблестели глаза. Он вновь приветственно поднял бокал.

– Стивену повезло в жизни. У него была прекрасная жена и потрясающая сестра.

– Спасибо. – Скай засмеялась было, но смех ее резко оборвался.

Все внутри так и застыло.

Она глазам своим верила. В ресторан входил Кайл, ведя под руку Лайзу, прекрасную и неотразимую, как обычно. Ее серебристые волосы были зачесаны назад, алые губы тронуты улыбкой. Она звонко смеялась чему‑то.

– В чем дело, Скай? – спросил Майкл. Он сидел спиной ко входу и обернулся уже тогда, когда Кайл усаживал свою спутницу за стол. – О, Боже! – простонал он. – И чем только мой братец думает? Это моя вина, не надо было приводить вас сюда, я ведь знаю, что Кайл захаживает в этот ресторан пообедать…

Скай не слышала Майкла, ибо в тот момент встретилась глазами с Лайзой. Та окинула взглядом ее фигуру, и глаза ее потемнели. Кайл заметил, что она смотрит куда‑то, и повернулся. Увидев Майкла и Скай, он нахмурился.

Скай с ужасом смотрела на него – никогда еще не видела она такого жесткого, такого напряженного и мрачного выражения лица.

Но она не могла слышать того, что слышал Кайл, – злобного шипения Лайзы:

– Ах вот оно что, твоя любовница беременна. Понятно, почему ты вдруг таким щедрым сделался. Только не обольщайся, уж теперь‑то я точно не дам тебе развода.

– Заткнись! – коротко бросил Кайл и решительно зашагал к столику, за которым сидели Майкл и Скай.

Но не успел он подойти, как Скай царственно поднялась. Вслед за ней вскочил Майкл.

– Не прикасайся ко мне, Кайл, – живо отпрянула она, увидев протянутую руку. – Не смей ко мне прикасаться! Майкл, уведите меня, пожалуйста, отсюда.

– Скай… – Кайл вновь нетерпеливо потянулся к ней.

– Кайл, – мягко вмешался Майкл, – позволь мне проводить Скай домой. Не стоит сейчас.

Похоже, Кайл понял, что брат прав.

– Хорошо. Я скоро вернусь. – Он по‑прежнему не отводил от Скай застывшего взгляда.

– Только меня вы там не застанете, мистер Джаггер, – высокомерно сказала она, смело встретив его взгляд.

Майкл потянул Скай к выходу, но Кайл успел шепнуть ей несколько слов:

– Об этом даже не мечтай. Я тебя и на краю света найду. Ты не имеешь права бросать меня, даже не выслушав.

– Права! О правах у нас с вами речи вообще не было. Спросите свою жену, мистер Джаггер. Она вам все объяснит. По отношению к любовницам у мужчин нет никаких прав.

– На тебя у меня есть все права, ребенок мой. И я отыщу тебя…

– Закон…

– …где бы ты ни оказалась, и меня никто не остановит. Так что лучше жди дома, иначе снова окажешься на необитаемом острове.

– Может, все же пойдем? – Скай вопросительно посмотрела на Майкла.

Скай неторопливо, величественно пошла к выходу, презрительно игнорируя косые взгляды, и эта спокойная гордость разом лишила Лайзу всякого превосходства. И, лишь оказавшись с Майклом в «феррари», Скай задрожала.

– Скай… – начал он.

– Не надо, Майкл, пожалуйста, не надо. Давайте лучше помолчим. – Она не хотела плакать. Она не могла плакать. Она собиралась вернуться в Монфор и собрать вещи. И что бы там Кайл ни говорил, решение ее останется неизменным.

Кайл вернулся к своему столику, но садиться не стал.

– Этого, Лайза, я тебе до конца жизни не забуду. Я вынужден все рассказать Крису, хотя и не хочу, все‑таки ты его мать. Но ему надо знать, почему я запрещаю тебе даже звонить в мой дом, не говоря уж о том, чтобы появляться там – хоть шаг за ворота сделаешь, вызову полицию и тебя выдворят силой. Имей также в виду, что я намерен официально отказаться от отцовства. И на сей раз это не блеф. Сегодня же сам все объясню Крису.

– Ты просто дурак, Кайл Джаггер, – проговорила Лайза, голос ее при этом предательски дрожал. – Ни на что другое, кроме брака, она не пойдет. А ты, видно, просто одуревший от любви старикан – действительно, старикан. Даже если у тебя все получится и ты на ней женишься, покоя не найдешь, гадая, с кем твоя жена резвится в постели…

– Да нет, Лайза, – спокойно ответил Кайл, – ты ее с собой путаешь.

Он повернулся и вышел из ресторана, кляня себя на чем свет стоит. И впрямь, наверное, он с ума сошел, решив предпринять эту последнюю попытку договориться с Лайзой мирно.

Она такого языка не понимает, а Скай обозлилась. Больше, чем обозлилась, – почувствовала себя униженной. А он ничего не мог поделать. Теперь она снова попытается уйти от него, и один только Бог знает, как ее остановить, а своими дурацкими угрозами он только еще больше испортил дело.

«Так бы и задушил Лайзу», – мрачно подумал он.

Кайл гнал машину по крутым извилистым улицам Сан‑Франциско. Он вспоминал, с каким холодным достоинством Скай удалилась из ресторана. Он думал о том, как любит ее, как нужна она ему по ночам, как славно видеть ее увеличивающийся живот, как удивительно невинно она выглядит – трудно поверить, что она откликается на его ласки с такой ненасытной жаждой.

Кайл заскрипел зубами. Это на словах легко отбиться от язвительных реплик Лайзы. А так она ударила по самому больному месту. В свои сорок лет Кайл испытывал кошмарное ощущение ненадежности. Может, Лайза права? Может, Скай действительно считает, что он слишком стар для нее? И когда он ласкает ее, не грезится ли ей какой‑нибудь другой мужчина? Не стремится ли она назад, к Трейнеру, который почти на десять лет моложе его?

Кожа, и без того туго, до боли, натянувшаяся на скулах, напряглась еще больше. Брак. Она мечтает о замужестве. И он больше всего на свете хочет ей это дать. Если бы только она его любила…

Но Скай его не любит. Даже в миг высочайшего наслаждения не говорит об этом.

Кайл въехал на овальную подъездную дорожку и влетел в дом, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Хорошо хоть, мелькнуло у него в голове, никто не видит, как он, тяжело топая ботинками, бежит вверх по лестнице, и никто не слышит, как он с грохотом закрывает дверь в спальню, где Скай как раз в этот момент собирает вещи, не глядя бросает одну за другой в чемодан.

– Эй, что ты делаешь? – загремел Кайл, хватая ее за руки.

Скай даже не попыталась сопротивляться – просто посмотрела на него своими прекрасными, но совершенно потухшими янтарными глазами.

– Уезжаю.

Все в Кайле восстало. Сердце его бешено колотилось, мышцы сплелись в тугие узлы.

– Забудь об этом, – задыхаясь, бросил он.

– Кайл, – начала Скай таким же бесцветным, как и глаза, тоном, – еще никогда в жизни меня так не унижали. И это будет повторяться всегда. Эта женщина водит тебя за нос. Она во всеуслышание обзывает меня… Ладно, не важно как, ведь ты спокойно сносишь это!

– А что я должен был сделать? Разбить ей губы в кровь? Шею свернуть?

– Нет. Единственное, что ты должен, – это дать мне спокойно покинуть твой дом.

Кайл выпустил ее, отошел и, скрестив на груди руки, прислонился к двери. Скай направилась к очередному туалетному столику и, вытащив из ящика целую кучу чулок, швырнула в чемодан.

– Не могу я тебя отпустить, Скай, – мягко заговорил Кайл. – У тебя родится ребенок, и этот ребенок – мой.

– Выходит, тупик? – небрежно бросила Скай. – Ибо я таки собираюсь уйти. Могла бы и раньше, но ты просил дождаться тебя и поговорить. Вот мы и разговариваем. А потом я уезжаю.

Удивительное дело: они подошли к самой, наверное, критической точке своих отношений, а Кайл, наблюдая за ее решительными и в то же время исполненными изящества движениями, только о том и думает, как сильно хочет эту женщину. Беременность даже делает ее еще более желанной. Вся утонченность по‑прежнему при ней, хотя груди немного отяжелели. Крутые, как и прежде, бедра, а выпирающий живот, в котором шевелится новая жизнь – продолжение его жизни, – ничуть не нарушает гармоний форм, изначально присущей ей. Кайлу хотелось заговорить, что‑то сказать, но вместо этого он, словно повинуясь неведомой силе, остановил Скай, тяжело положил руки ей на плечи и склонился над ней. На мгновение она откликнулась, но тут же оттолкнула его:

– Нет. – Он не отпускал ее. – Это ничего не изменит, Кайл.

– Я хочу тебя, – хрипло проговорил он, не спуская со Скай пронизывающего взгляда. – Сейчас.

– Нет, Кайл…

– Ты сказала, мы в тупике, – сказал он, заставляя ее смотреть ему прямо в глаза. – Самое время, стало быть, заключить сделку. Я сожалею о происшедшем. Очень сожалею. Но тут ничего не изменишь. Однако если ты согласишься остаться, я использую свой последний козырь. На сей раз никакого блефа.

Слова вылетели, и Кайл самому себе не поверил: что это он сказал? «Бедный Крис, – опустошенно подумал он. – Но меня загнали в угол, а перед этим, не рожденным еще ребенком я ответствен не меньше, чем перед тобой. Не хотелось, чтобы все так вышло, но меня прижали к стенке. И Скай, – мелькнуло у него в голове, – тоже ни в чем нельзя винить. Ей и так досталось»

Но тут ему пришло в голову, что ведь это именно она загнала его в угол, и ненависть к этой женщине мгновенно опалила его, но любовь все равно оставалась сильнее.

Скай смотрела на него широко раскрытыми глазами, изо всех сил стараясь не разрыдаться. О Боже, неужели Кайл не понимает, что никуда ей не хочется уходить? Что она не желала загонять его в угол, однако же скорее на край света убежит со своим ребенком, чем согласится оставаться дублершей Лайзы – законной жены Кайла. Так по крайней мере хоть достоинство сохранит, пусть даже ценой утраты его любви. Скай заставила себя заговорить твердо и решительно.

– А откуда мне знать, что так и будет?

– Я говорю правду.

Скай почувствовала слабость. «Ну почему мы не можем поговорить по‑настоящему? – думала она, заглядывая в его бездонные глаза, становившиеся все темнее и все печальнее. – Я понимаю, что вынуждаю тебя к этому, Кайл, но у меня нет другого выхода. Не могу я так жить. А ты не желаешь ничего объяснять. Так как же мне верить тебе?»

Так трудно сейчас вспоминать дни, проведенные на острове, когда они смеялись, резвились в воде, словно дети.

Да, трудно, особенно когда чувствуешь, что между ними буквально вырастает стена.

Любовь, ненависть, тоска, злость… а тела пылают огнем желания, тела готовы сплестись в жарких объятиях.

Никогда ей не забыть его прикосновений. А уж сейчас тем более, сейчас, когда она чувствует, что от одного его присутствия закипает кровь в жилах. Как сладостно растворяться в его объятиях, властвовать над этим сильным мужчиной, ничуть не склонным отдавать себя.

Скай почувствовала, как слабость разливается по всему телу. Она приготовилась отступить, сдаться. Но не могла себе этого позволить. Часть пути она прошла, и теперь, что бы он там ни думал, надо завершать дело. Сейчас. «Сделка, говоришь? Пусть будет сделка».

– Ну что ж, – с наигранной твердостью начала Скай, и тут же голос у нее пресекся, она задохнулась и лишь благодаря огромному усилию воли взяла себя в руки. – Действуй, если у тебя что‑то припасено против Лайзы На таких условиях я остаюсь.

Скай почувствовала, как отвердели вдруг ладони у нее на плечах. И взгляд Кайла сделался угрюмым и напряженным. Он, собственно, не на нее смотрел, а куда‑то вдаль.

Итак, она ставит ультиматум. Она, по сути, требует его запродать душу. А он сейчас в таком положении, что не в силах ничего возразить.

Скай, разумеется, и понятия не имела, о чем он думает, стоя перед ней уже, казалось, целую вечность и не сводя холодного, как лезвие ножа, взгляда. Он дал обещание, но сейчас как будто готов взять его назад…

Или все же нет? Дорогу загораживает, но вид у него оскорбленный. О чем же таком она его попросила? Смотрит так, будто потребовала не меньше, чем чью‑то голову на блюде.

Ей и не догадаться, что не меньше, а больше. Что сердце и душа его разрывались между ней и сыном и что в груди у него разгоралось неудержимое пламя.

«Прости меня, Крис, – взмолился про себя Кайл. – Что мне делать? Как объяснить? Сначала к тебе прийти и попытаться все растолковать? Или очертя голову вперед? Неужели ты будешь презирать Скай и ее ребенка оттого, что он станет моим законным наследником? Я буду любить его, Крис, уже люблю, но не больше и не меньше, чем тебя…

Что же за обещание я дал? О Боже, неужели сын никогда не простит меня? Неужели я лишился права на его любовь из‑за этой женщины, которая буквально отравила мне кровь? Люблю я ее, эту бессердечную сучку. И да простит меня Бог, но она нужна мне, вот прямо сейчас, в эту минуту. Она – как лихорадка. Совсем собой не владею, душу дьяволу готов заложить…»

В глазах у Кайла разгорался опасный огонь.

Он прижался к ней губами, грубо, властно. Она прильнула к нему, потом попыталась отстраниться, но это было выше ее сил. И в глазах женщины тоже появился лихорадочный блеск, и по всему телу побежал огонь, и пальцы впились в его волосы, и грудь ощутила потаенную, но готовую прорваться наружу силу, затаившуюся в его груди и бедрах. Сладкое желание охватило ее целиком, до кончиков пальцев, губы тянулись к его губам. Скай совершенно потеряла голову.

Кайл вскинул ее на руки и шагнув к кровати, буквально сорвал с нее одежду. Затем сам сбросил рубашку, выдирая с мясом пуговицы. И упал на нее.

– Похоже, тебе не терпится стать миссис Джаггер, – прохрипел он.

«Ну да, конечно, – простонала просебя Скай, – потому что я тебя люблю».

Но вслух ничего не сказала, даже подумать не успела. Чувствуя, что он овладевает ею, Скай так и захлебнулась от счастья. Затем – яркая вспышка, взрыв, и, увлекаемая набегающими волнами, Скай стремительно поплыла в сторону тех заоблачных высот, где правят бал упоение и безумный восторг.

Скай поднялась первой. Кайл попытался удержать ее, но она выскользнула из его рук и поспешно прошла в ванную, заперев за собой дверь. Теперь уже Скай здесь пообвыклась и, не обращая внимания на окружающую роскошь, сразу встала под душ. Под мощными струями воды она немного опомнилась и привела в порядок мысли.

Но даже эти струи не могли скрыть краски, выступившей на щеках. Он считает, что все, что ей нужно, – это его имя, формальное положение. А любовь, настоящая любовь, которую она к нему испытывает, – это так, предмет сделки.

Но что ей делать? Он сам закрыл перед ней все двери. Внутрь не допускает, мыслей своих не раскрывает. И хотя раньше говорил, что, если не будет другого выхода, у него есть оружие против Лайзы, сегодня все повернулось иначе. Если между ними все кончено, более того – они враги, то почему он расхаживает с ней по ресторанам?

Вот в чем вопрос, по крайней мере, на настоящий момент.

Завернувшись в большое махровое полотенце, Скай вышла из ванной преисполненная решимости добиться от Кайла ответа на все свои вопросы.

Но, подойдя к кровати, она застыла в изумлении: Кайл крепко спал.

Поначалу Скай обозлилась – настолько, что хотела вырвать у него из‑под головы подушку да треснуть как следует. Как он смеет спать после всего того, что они наговорили друг другу, даже не вспоминая о последовавшей затем сцене? Скай уже потянулась к подушке, но остановилась на полпути. Он выглядит таким усталым. Морщины у глаз обозначились сильнее, чем обычно. Скай слегка прикоснулась ладонью к волосам, упавшим на его лоб, и сразу отдернула руку. Она не могла его разбудить, даже просто притронуться не могла…

Скай поспешно натянула просторные джинсы, свитер и тихо вышла из комнаты. Ей надо подумать, надо побыть одной, вдали от Кайла, от его славной и доброй матушки, не говоря уж об иных домашних. Скорым шагом она спустилась по лестнице, менее всего желая натолкнуться на Майкла, если он все еще дома, или Криса. Но, судя по всему, они ушли по делам, во всяком случае, ни на лестнице, ни в прихожей никого не видно.

Скай открыла дверь – и на пороге возник Крис Джаггер, входивший в дом.

– Привет, Скай, – улыбнулся он, но улыбка тут же потухла. Похоже, в глубинах янтарных глаз он уловил отчаяние.

– Привет, – с некоторой неловкостью откликнулась Скай. Вот уж кого она меньше всего хотела бы сейчас видеть – так именно этого молодого человека.

– Похоже, собираетесь удрать. – Крис явно пытался шутить, но шутка получилась неудачной.

– Просто захотелось прогуляться.

Крис потоптался на месте, не сводя с нее темно‑карих глаз, выражение которых всегда было очень трудно разгадать.

– А может, прокатимся вместе? – предложил он наконец.

– Э‑э, – забормотала Скай, – я, честно говоря, хотела бы одна…

– Ну, пожалуйста, Скай, – мягко, но настойчиво попросил Крис.

Скай поймала себя на том, что внимательно вглядывается в его приятные черты. Да, очень красивый молодой человек, и если не унаследовал внешность отца, то, бесспорно, перенял его спокойные, уверенные манеры. Он умел убеждать одним взглядом.

– Вы повздорили с отцом. – Это был не вопрос, но утверждение. – И мне действительно хочется поговорить с вами. Вмешиваться не собираюсь, но думаю, никто в мире лучше меня не объяснит вам что к чему. Так что поехали, потолкуем.

«Интересно, а что Крис в действительности обо мне думает?» – мелькнула у Скай беглая мысль. Он неизменно вежлив, мил, предупредителен. Но это когда они вместе, а вообще‑то как он к ней относится? Возмущается про себя ее поведением? Или на самом деле хочет оказаться полезным? Его дьявольски привлекательная внешность вдруг заставила Скай вспомнить, что он всего на шесть лет моложе ее. Неужели Крис, подобно своей матери, считает, что Кайл просто увлечен ею? И что увлечение это рано или поздно пройдет?

Ладно, это особый разговор. А сейчас‑то что ей терять?

– Хорошо, Крис, поехали.

По дороге он отделывался случайными замечаниями, то обращая внимание Скай на всякие достопримечательности города, то толкуя о мерах предосторожности против землетрясений, которые принимаются сейчас при строительстве новых зданий. Крис включил радио, полилась мягкая музыка, и по мере того как машина, сворачивая с одной улицы на другую, то взбегая вверх, то вновь спускаясь вниз, приближалась к побережью, Скай чувствовала, как постепенно спадает внутреннее напряжение.

Крис остановил машину у заброшенной пристани.

– Пошли, – сказал он, – покажу вам одно из моих самых любимых мест в городе.

Место и впрямь было чудесным. Над головами с криком летали чайки, с залива дул свежий ветерок. Крис засмотрелся вдаль. Выглядел он сейчас весьма эффектно – высокий, атлетически сложенный, темные волосы развеваются по ветру, не закрывая четко выделяющегося на фоне моря профиля. Он повернулся к остановившейся в нескольких футах позади Скай и сказал с усмешкой:

– Не стоит волноваться, я привез вас сюда вовсе не затем, чтобы сбросить в море.

Скай вспыхнула, подошла и уселась рядом с ним на валун.

– А я так и не думаю.

– Но с другой стороны, не знаете что и думать, верно?

– Пожалуй, – призналась Скай и, вздохнув, решила выложить все до конца: – Вы, должно быть, не одобряете меня, Крис? И это еще очень мягко сказано. Вы – единственный ребенок, а мать с отцом воюют из‑за меня. Вы – единственный наследник настоящей империи, да и не просто наследник, вижу ведь, что не только отец с дядей, но и вы сами так много работаете…

– Скай! – Крис иронично, но в то же время с явным удивлением посмотрел на нее. – Ну с какой стати мне вас, как вы выражаетесь, не одобрять? Вовсе не из‑за вас родители воюют – это продолжается уже двадцать лет. А уж о будущем родственнике нечего и говорить! Жду с нетерпением. Поверьте, – усмехнулся он, – я человек нежадный. Не говоря о том, что у отца – миллионы. Он мог бы десять детей завести и каждому оставить в наследство целое состояние. А главное – я просто люблю отца. О наследстве как‑то никогда и не задумывался. Даже если бы в кармане у него звенела всего лишь пара центов, это было бы ровно вдвое больше, чем мне нужно.

«А ведь он ничуть не лукавит, – тоскливо подумала Скай. – Неудивительно, что Кайл боготворит сына».

– Спасибо, Крис, – сказала она вслух, – спасибо за все.

Он пожал плечами.

– Вообще‑то мне давно следовало с вами поговорить. Не знал просто, как подступиться. Но привез я вас сюда затем, чтобы о другом потолковать.

– О чем же?

Он посмотрел на нее, словно прикидывая, с чего начать.

– Повторяю, Скай, – у меня нет ни малейшего желания вмешиваться в ваши дела. Но ведь я не слепой и вижу, что вам плохо, что вы несчастны, да и отцу не сладко. Я знаю, что он любит вас, любит по‑настоящему, пусть и ведет себя часто как медведь. Как белый медведь, – с улыбкой добавил Крис.

Скай улыбнулась в ответ.

– Жаль, что все это так бросается в глаза. Вам‑то уж никак не стоило в этом участвовать, вы‑то ничем не заслужили страданий. Представляю, каково это видеть – как отец и мать…

Крис махнул рукой, призывая ее замолчать.

– Вот с чего, наверное, надо начать, Скай. Я люблю мать – ведь это моя мать. Но не могу представить себе, почему она так ведет себя с отцом. Мне уже двадцать, вполне достаточно, чтобы понять, что между ними все кончилось много лет назад. И вполне достаточно для того, чтобы увидеть недостатки тех, кого я люблю, и примириться с ними. Долгие годы папа делал для мамы все что мог – ради меня. И это нормально – поскольку все было, как было. Но теперь не так. Я знаю, вы не можете понять, отчего отец говорит, что любит вас, а сам ничего не предпринимает. – Крис помолчал и закусил губу, видно не зная, как продолжить разговор. – Да только не все он вам говорит. Не спрашивайте, откуда я знаю. Просто знаю – и все тут. Знаю, кого отец оберегает. Меня.

– Не понимаю, Крис, – покачала головой Скай. – Я…

– Кайл Джаггер мне не отец.

Скай изумленно воззрилась на Криса. Кайл говорил, что женился на Лайзе, потому что та была беременна. Он обожает Криса, как же может быть…

– Да, это так, – сухо продолжал Крис, – но тут‑то все и начинается. Я знаю, что это правда, и отец знает. И мать, конечно. Но они не ведают, что я в курсе. Отец всегда пытался оберечь меня, а я не умел сказать, что в этом нет нужды.

– Да, но откуда вам известно? – негромко проговорила Скай. – Я хочу сказать…

– Во‑первых, я умею считать. Когда отец женился на матери, она была беременна. Это, конечно, еще ничего не доказывает, но вы только посмотрите на меня, Скай! Кожа у меня смуглая, как у испанца. Дети все схватывают на лету и все замечают. Поверьте мне – я знаю.

– Крис, – неловко произнесла Скай, – мне очень жаль…

– Да не о чем тут жалеть, – небрежно бросил Крис. – Биология – это еще не вся жизнь. Отец всегда заботился обо мне, даже когда я был младенцем. Он всегда был рядом. И говорю я вам об этом только потому, что мне кажется: я вам мешаю. Отец, наверное, пригрозил матери, что раскроет в суде тайну моего рождения. Мать скорее всего не поверила. Ну а теперь ему некуда деться.

Скай устало закрыла глаза. Она вспоминала, как наседала на Кайла, как заставила его только что пойти на сделку, и еще – каким измученным он выглядел. Ему давно надо было довериться ей, довериться без страха – вот так, как без страха она открывалась ему в любви. Она должна была быть с ним, рядом, а не в стане врагов. Кайл‑то неизменно ее поддерживал, неизменно стоял бок о бок – и на острове, и в Сиднее. Только теперь Скай поняла, что он всегда любил ее. А что она предложила ему взамен? Печальный выбор – она или сын.

– О, Крис, – пролепетала Скай и, не в силах сдерживаться долее, расплакалась.

– Боже мой, Скай, – неловко проговорил Крис с типично мужской беспомощностью, – я совсем не хотел огорчать вас. Наоборот, думал, лучше будет. – Он присел рядом и неуклюже обнял ее за плечи, стараясь утешить.

– Так и есть – лучше, – наконец проговорила Скай. – Вы помогли мне разобраться в самой себе. – Она вытерла слезы и улыбнулась какой‑то удивительно славной улыбкой. – В общем, спасибо.

– Да что там, – отмахнулся Крис, – что я такого сделал? Просто посвятил вас в то, что, по‑моему, вам давно следовало бы знать.

Они поднялись, и Скай посмотрела на расстилавшийся прямо у них под ногами залив.

– Да, действительно чудесное место.

– Согласен, но мне, пожалуй, пора домой.

– Нет, Крис, – вдруг сказала Скай, – давайте сделаем иначе. Я отвезу вас домой, а потом, если не возражаете, одолжу вашу машину.

Крис удивленно поднял брови.

– Мне надо повидаться с вашей матерью. Не беспокойтесь: о том, что вы мне рассказали, я и словом не обмолвлюсь, это ваше семейное дело. Мне просто хочется, чтобы она поняла меня, ну и надеюсь, это поможет избежать ненужных проблем в будущем.

Крис неуверенно посмотрел на нее и вздохнул.

– Ну что ж, Скай, надеюсь, вы знаете, что делаете.

Подбросив Криса в Монфор и записав адрес Лайзы, Скай почувствовала, что ему изрядно не по себе. Он едва успел сделать шаг к двери, как она мягко окликнула его.

– Крис, я знаю, что вы любите свою мать. И я понимаю, чем вам приходится жертвовать ради меня и отца. Могу лишь обещать одно: я не забуду, что это ваша мать и что вы ее любите.

В ответ Крис лишь грустно кивнул. Выезжая на улицу, Скай краем глаза увидела, что он все еще стоит у двери и смотрит ей вслед.

Кайл, остававшийся в спальне, тоже видел, как Скай отъезжает – в машине сына. Наблюдал он за этой сценой с хмурой улыбкой, из‑за которой лицо его сейчас напоминало гравюрное изображение. Что происходит? И как это он умудрился уснуть? «Черт, стар, наверное, становлюсь». А впрочем… Да, он до безумия устал, да, места себе не находит, но все равно со Скай он чувствует себя молодцом, что бы там ни происходило. Однако же надо поговорить с ней. Собирался ведь сказать ей что‑то. Все равно что. Любые слова, лишь бы ей стало хоть немного легче.

Ну и куда это она отправилась? Неужели Крис согласился помочь ей уехать? Кайл знал, что даже сын поражается, отчего он так бесцеремонно обходится с этой красавицей, с этой достойнейшей женщиной, которую сам привел в дом.

Да нет, не может быть, чтобы Скай решила его оставить. Ведь она же обещала. Кайл заставил ее заключить сделку, уложив в постель.

И он поклялся бросить на стол последний козырь.

Кайл резко отвернулся от окна, вышел из спальни и сбежал по лестнице в гостиную. Надо выпить. Он налил себе добрую порцию виски. В камине весело пылал огонь. Кайл присел рядом, выпил залпом, поставил бокал на кофейный столик и нервно провел ладонью по волосам. «Надо смотреть правде в глаза, старик, – обратился он к самому себе, – дело ты ведешь из рук вон плохо. Ну а дальше что? Нельзя же одного сына объявить незаконнорожденным, а от другого отказаться вообще. А Скай? Как жить без нее?»

– Папа!

Кайл резко выпрямился.

– Крис, куда это Скай отправилась?

– Давай не будем об этом, – виновато откликнулся Крис. – Полагаю, она сама захочет все объяснить тебе.

– Ах вот как?

– Ну да. – Крис направился к бару. – Пожалуй, глотну чего‑нибудь.

Кайл с любопытством посмотрел на сына. Темнить – не в его привычках. Однако же вытягивать из него ответ бессмысленно. Сына своего он знает: если уж Крис дал кому слово ничего не говорить, обещания не нарушит.

– У тебя ко мне какое‑нибудь дело?

– Нам надо поговорить.

Крис налил себе неразбавленного виски и прислонился к камину.

Глядя на него, Кайл, несмотря на все свои беды, слегка улыбнулся. Пусть в жилах Криса течет чужая кровь, все равно он его сын. Те же повадки, тот же ход мыслей, та же решительность.

– На эту тему мы с тобой раньше никогда не заговаривали, а надо было. Полагаю, ты понимаешь, что Скай мне нравится. Она не только красива, это чудесная, добрая и очень сильная женщина. Не уверен даже, что все мы до конца понимаем, насколько сильная. Признаю, сначала я к ней приглядывался. Боялся, что она может оказаться охотницей за деньгами – молода еще все‑таки. На деньги твои мне, впрочем, наплевать, а вот на судьбу – нет.

– Крис, – с некоторым недовольством перебил его Кайл. – Я рад, что Скай тебе нравится. И спасибо за заботу обо мне, но в этом нет нужды. Я еще не впал в старческий маразм и за себя отвечаю. И позволю себе заметить, женщин знаю немного лучше, чем ты.

– Прости, папа, – рассмеялся Крис, – я вовсе не имел в виду… ладно, не важно. Начну, пожалуй, сначала, только, пожалуйста, – он поднял руку, – не кидайся на меня, пока не закончу. – Крис сделал глоток виски. – Повторяю, Скай стала очень близка мне. Откровенно говоря, я провожу с ней куда больше времени, чем ты, – исключая, разумеется, постель.

– Кристиан! – прорычал Кайл, вскакивая на ноги.

– Я же просил тебя дослушать. И в чем дело? Повторяю, я просто хочу быть откровенным.

– Ну так будь, черт побери.

– Хорошо, постараюсь. Так или иначе, мне не нравится, как ты с ней обращаешься. Сегодня она пулей слетела по лестнице – от тебя бежала. Слава Богу, на меня наткнулась, ну я и решил повезти ее покататься – между прочим, для твоего же блага. Хотел объяснить ей, почему ты такое чудовище.

– Ах вот как. – Кайл с изумлением воззрился на сына. – Интересно. Знаешь что, Крис, давай договоримся на будущее – мои дела тебя не касаются. И мне не нравится, что ты вмешиваешься в них, пусть даже ради того, чтобы оправдать такое чудовище, как я.

Отцовская отповедь явно не произвела на Криса никакого впечатления.

– Я вмешиваюсь, потому что это не только твое дело. Знаешь, у меня есть странное чувство, что я точно знаю, в чем там заминка с разводом. В принципе ты можешь оставить маму, но не хочешь – потому что от этого кому‑то будет плохо. И этот «кто‑то» – я. Так вот, хочу тебе сказать: об этом не думай. Я знаю, что ты мне не отец.

У Кайла подогнулись колени. Хорошо еще, что он стоял возле дивана. Во всяком случае, в следующую секунду он обнаружил, что уже не стоит, а сидит. Кайл прижал ладони ко лбу.

– Крис, – простонал он, – честное слово, мне не хотелось, чтобы ты это знал.

– Да ладно, папа. – Голос Криса зазвучал отрывисто, но ровно. – Мне уж столько лет это известно. А не признавался, потому что повода не было. Но сейчас, полагаю, самое время. Я хочу, чтобы ты женился на Скай. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И если, – голос у Криса зазвенел, – для этого нужно отречься от меня во всеуслышание, то не смущайся, действуй.

Кайл поднялся на ноги, подошел к сыну.

– Крис, мне никогда не хотелось, чтобы ты это узнал, потому что ты мне сын. Кровный ребенок не мог бы быть ближе. Я люблю тебя, ты вырос у меня на руках. Я гордился тобой, когда ты был мальчиком, и горжусь теперь, когда ты стал мужчиной.

Крис думал, надеялся, что этот разговор пройдет достаточно легко, как бы между делом. Но теперь он видел у отца слезы на глазах – слезы на глазах у человека, который вырастил его, который всегда оставался для него символом гордости, силы и достоинства.

Он и сам не удержался от слез. Он плакал как ребенок, пришедший к отцу после того, как проснулся от первого в своей жизни кошмара.

Мужчины обнялись, и не скажешь, кто кого прижимал к себе сильнее.

– Ну что это со мной, право? – хрипло проговорил наконец Крис, отстраняясь от Кайла. – Вроде не маленький уже.

Кайл засмеялся и не стесняясь вытер ладонью глаза.

– Так и я тоже, – усмехнулся он, но сразу посерьезнел. – Запомни, Крис, то, чго я только что сказал, ты мой сын.

– Знаю, папа, поэтому, между прочим, и не заговаривал на эту тему раньше.

Кайл закурил, облокотился о каминную полку и задумчиво посмотрел на огонь.

– Боюсь, Крис, о твоем настоящем отце мне тебе сказать нечего. Да и мать вряд ли…

– А вот это мне все равно. – Поймав взгляд Кайла, Крис улыбнулся. – Честное слово, все равно. То есть любопытно было бы, конечно, узнать, но и только потому что истинным моим отцом навсегда останешься ты, я для тебя всегда был на первом месте. – Он помолчал. – А теперь подумай о себе. Сделай то, что должен сделать. Мне от этого хуже не будет.

– Крис, – неловко заметил Кайл, – подумай, мы ведь говорим о твоей матери.

– Это верно, – печально откликнулся Крис – Так оно и есть. И я бы хотел, чтобы ты мне все рассказал. Я имею в виду – все, что связано с разводом.

Кайл глубоко вздохнул и посмотрел на сына. Крис – взрослый мужчина. Куда взрослее, чем многие.

– Хорошо, сын, сейчас попробую все объяснить, используя юридические термины, как только смогу. Но помни, никакого решения я еще не принял и не хочу, чтобы ты пытался как‑то воздействовать на меня. Есть вещи, которые мне не хочется делать…

– Ну что ты, папа, – подавил улыбку Крис, – даже и не подумаю вмешиваться в твои дела.

Оправившись от шока, в который ее поначалу повергло появление Скай, Лайза высокомерно улыбнулась и сделала приглашающий жест Скай вошла в квартиру, до отказа набитую дорогими безделушками. «Здесь всего слишком много, – подумала она, – прямо как на базаре».

– Если вы пришли по известному нам делу, – все еще улыбаясь, сказала Лайза, – то боюсь, вы напрасно теряете время. Кайл – мой муж. А вы, следовательно, – она изящно изогнула бровь, – всего лишь любовница, и это еще интеллигентно сказано. Так что, должно быть, догадываетесь, насколько я удивилась, обнаружив, что вы, как бы это получше выразиться…. так далеко продвинулись на семейном фронте.

Скай и сама не ожидала, что сможет ответить на эту тираду лишь насмешливой улыбкой.

– А что, ребенок от Кайла? Это точно?

– От него, Лайза, уж в этом‑то я уверена. – Можно было напомнить Лайзе, что у нее‑то как раз сын от другого мужчины. Но этот сын – Крис, да и не важно, Скай вовсе не хотелось затевать свару.

– В таком случае, если вы пришли воззвать к моим лучшим чувствам, – отрывисто бросила Лайза, – то это бесполезно.

– Я далека от этого намерения.

– Ну и отлично. Потому что, если уж вы имели глупость забеременеть от женатого мужчины, то это ваши трудности. Вообще‑то по нынешним временам можно…

Скай подавила улыбку.

– Лайза, я пришла сюда не затем, чтобы извиняться, умолять или даже просить о чем‑то. И уж тем более не обмениваться колкостями. Я пришла, чтобы вы знали: мне все равно, что вы собираетесь предпринять. Хоть до скончания века тяните бракоразводный процесс. Я люблю Кайла и останусь с ним на любых условиях. Вы считаете, что я ему надоем. Я не верю. Мне кажется, он любит меня. И возраст тут ни при чем. Об этом ни он, ни я даже не думаем. И пусть у меня будет незаконный ребенок, нас это тоже не волнует. В свидетельстве о рождении будут оба имени – матери и отца, и, когда настанет срок, я без тени смущения все ему – или ей – объясню. Не понимаю, чего вы так упрямитесь, но повторяю: мне все равно.

Скай заметила, что Лайза утратила свой уверенный вид победительницы. Выглядела она теперь довольно жалко.

– Так почему вы все же против развода? – спросила Скай.

– Потому что я тоже его люблю, – поколебавшись, ответила Лайза.

– Ну что ж, очень жаль. – Скай поднялась. – Но я тут ни при чем. Боюсь, вы сами во всем виноваты. Ваш брак распался задолго до того, как мы с Кайлом встретились. Я люблю его больше жизни. И никогда не оставлю.

Скай двинулась к двери. Лайза окликнула ее:

– Погодите. – Она на мгновение зажмурилась, а открыв глаза, пристально посмотрела на Скай. – Полагаю, Кайл сказал вам что‑то насчет Криса?

– Во всяком случае, мне известно, что Кайл ему не отец, – мягко и даже с некоторой долей сочувствия ответила Скай.

Лайза судорожно сжала ее запястье:

– Он собирается аннулировать наш брак. Пожалуйста, не позволяйте ему делать этого. Подумайте о Крисе, в каком он окажется положении. Кайл, правда, может сказать, что ему до этого нет дела, но когда все узнают… это будет ужасно…

Скай деликатно высвободила руку:

– Насчет этого не беспокойтесь, Лайза. Кайл любит Криса.

Едва выйдя из ее дома, Скай почувствовала, что ее бьет крупная дрожь.