Глава 13. Может, все же легче было бы, если бы Кайл не исчез на эти три недели – срок действия ультиматума

3 ноября, Сан‑Франциско

Может, все же легче было бы, если бы Кайл не исчез на эти три недели – срок действия ультиматума. Если бы он хоть позвонил, хоть слово ласковое сказал, выговорил: «Я люблю тебя».

А так она входила в сводчатый, высокий, как в соборе, холл особняка в Монфоре, совершенно истощенная душевно, ощущая себя нежеланной гостьей. На протяжении долгого пути, что пролегал через Таити и Гонолулу, он почти не открывал рта. Приближаясь к подъезду, Скай бросила на него беглый взгляд и едва удержалась от того, чтобы не повернуться и не побежать куда глаза глядят.

«Я совершенно не знаю этого человека! – промелькнуло у нее в сознании. – О нем мне известно лишь кое‑что, известно, например, что он решителен и всегда идет к цели не сворачивая, но именно эта сила удаляет его от меня, заставляет замыкаться в себе… О Боже, я и впрямь его не знаю; рука его, лежащая на моем локте, холодна, а лицо словно высечено из камня. Невозможно поверить, что мы шесть недель провели совершенно одни, что мы жили вместе, я спала с ним, вынашиваю его ребенка…»

– Кайл! Скай!

– Папа! Скай!

– Кайл! Скай!

Судя по всему, встречать их вышло все семейство Джаггеров. Стоило двери распахнуться, как они оказались в окружении Майкла, Криса и матери Кайла. Скай на секунду застыла на месте: все это так странно… Но, едва успев хлопнуть брата по плечу, Майкл Джаггер заключил ее в свои медвежьи объятия. Возникла суета, все заговорили разом. В конце концов, мать Кайла, вся светясь улыбкой, взяла ее за руку.

– Ах вы бедняжка! – воскликнула она и повела Скай вверх по широкой витой лестнице на красивую террасу. – Надеюсь, он хоть покормил вас? Понимаю, вы смертельно устали, но все же давайте выпьем чаю – я тут приготовила кое‑что. На Игуа мы толком не познакомились. У моих сыновей иногда жуткие манеры. Меня зовут Мэри.

– Мама, – весело перебил ее Майкл, – если ты помнишь, на Игуа нам было не до знакомств.

– Вряд ли это вас обоих оправдывает, – со смехом откликнулась Мэри Джаггер.

Скай вполуха прислушивалась к шутливой перебранке, вызванной ее появлением, одновременно обводя восхищенным взглядом величественный особняк, где ей предстояло жить. Ее провели в элегантную гостиную с высоким лепным потолком, располагавшуюся непосредственно за огромной передней. Камин был выложен из гранита, диван и расставленные вокруг него стулья красного дерева отполированы до блеска и покрыты светло‑бежевой парчой. Паркетный пол ничем не застлан, только у камина разбросаны маленькие коврики, придающие этому уголку особый уют. На столиках расставлены вазы с цветами, в застекленном шкафчике – великолепная коллекция редких статуэток. При всей роскоши обстановки и внушительных размерах комната эта ничуть не подавляла, в ней было как‑то по‑домашнему уютно. Может, благодаря веселым огонькам камина или виду на залив, открывавшемуся из огромного окна.

– Присаживайтесь, Скай, вот сюда, поближе к огню, – сказала Мэри Джаггер, указывая на стул с высокой спинкой. – Чай или кофе? – Она кивнула в сторону столика на колесах с набором чашек и чайников, явно ожидавших их появления.

– Чаю, если можно.

– Майкл? Крис? Кайл?

– Мне кофе, бабуля, – откликнулся Крис. – Поухаживай за Скай, а уж папу и дядю Майка я сам обслужу.

Поразительно, но Скай словно вернулась к себе домой. Мэри забрасывала ее вопросами: «Что за погода в Сиднее? Какой у нас замечательный дом, правда? Не скучаете ли по Нью‑Йорку? Нет? Ну и правильно, там нынче рано выпал снег и, судя по сводкам, жутко холодно». Кайл тем временем, прислонившись к камину, о чем‑то оживленно беседовал с братом и сыном. Выглядел он внушительно – как владелец большого поместья.

Да, удивительно, как все легко складывается. Крис Джаггер, встречи с которым Скай опасалась более всего, казалось, ничуть не смущен ее появлением. Перехватывая время от времени ее взгляд, он дружески улыбался. Его темно‑карие глаза, столь необычные в этой семье, светились удивительным теплом. Раньше Скай видела его вместе с Лайзой – Крис явно любил мать. И тем не менее, столь же явно радовался приезду Скай к ним в дом. Между прочим, о Лайзе никто не вспоминал. И то, что она, Скай, в положении, тоже никто словно не заметил. Последнюю неделю перед отъездом из Сиднея она бегала по магазинам в поисках подходящей одежды. Свободные, но красивые платья, которые ей удалось купить, скрадывали раздавшуюся талию, но, как Кайл и говорил, не требовалось особой проницательности, чтобы заметить ее беременность.

– Папа, – сквозь общий разговор неожиданно прорвался громкий голос Криса Джаггера, – говорю тебе, в январе я в университет не вернусь. Пока тебя не было, я тут здорово старался, спроси и хоть дядю Майка. Если хочешь, пусть со мной летают твои лучшие пилоты…

– Ну вот, приехали, – вздохнула Мэри Джаггер.

– Не о полетах речь, Крис, а об управлении компанией, – твердо сказал Кайл. – Факты и цифры, стратегия и тактика, география и язык – вот что тебе нужно. К тому же тебе всегда нравилось учиться. Не понимаю, что это вдруг на тебя нашло.

– Да ничего не нашло, просто мне надоело ждать. Думаю, это правильное решение. Спроси дядю Майка. Я действительно неплохо помогал ему.

Кайл вопросительно посмотрел на брата.

– Крис самостоятельно занимался европейскими маршрутами, и у него это очень неплохо получалось, – подтвердил тот.

Кайл вновь перевел взгляд на сына.

– Не о том речь, Крис. Я всегда гордился твоими способностями и радовался, что тебе нравится наше дело. Но ты должен понять, какая ответственность лежит на всех нас, ведь столько людей работают на нас по всему свету. Это не шутка, Крис.

– Все это мне известно, папа, – с похвальным терпением ответил Крис. – И я вовсе не бросаю университет. Речь просто идет о годичном отпуске. Хочу набраться опыта. И к тому же, – он запнулся и виновато посмотрел на Скай, – я хочу быть дома, когда родится ребенок. Уж и не думал, что у меня могут появиться брат или сестра, так что я просто должен быть здесь, когда подойдет срок.

Скай почудилось, что она превратилась в некий хрупкий сосуд: стоит хоть мускулу на лице дрогнуть, и она развалится на куски. В комнате наступило молчание. Лишь Крис Джаггер, похоже, ничего не замечал. Как ни в чем не бывало он повернулся к Скай и спросил с легкой улыбкой:

– А ну‑ка, Скай, просветите меня. Когда ждем маленького?

Вместо нее, предварительно откашлявшись, заговорил Майкл:

– Крис…

Скай уловила какой‑то звук – это у Кайла в горле что‑то булькало. «Этого еще не хватало», – с тревогой подумала она, ясно понимая, что в возникшей неловкости Кайл не виноват. Меньше всего ей хотелось стать причиной размолвки отца с сыном. Уже одно то, что молодой человек не оттолкнул ее, – почти чудо. Она заставила себя говорить как можно более естественно:

– Где‑то в середине марта, Крис.

Ну вот, слово сказано. Пусть все же с некоторым усилием, пусть слабым и немного дрожащим голосом, но сказано – и даже с улыбкой.

– Вот видишь, папа, – торжествующе, словно одержал победу, продолжал Крис, – если я вернусь в университет в январе, меня, стало быть, здесь не будет.

– Да там весенние каникулы на носу, – возразил Кайл.

– Папа…

– Ладно, вернемся к этой теме позже. Да, и хотелось бы посмотреть, как ты управился с европейскими маршрутами. Ну а пока я провожу Скай наверх. День у нее выдался нелегкий.

Кайл, который – Скай поклясться в том могла – вообще забыл о ее существовании с момента приезда, теперь задумчиво не отрываясь смотрел на нее. Она почувствовала себя еще более неуверенно – словно растворилась, не находя слов, в его глазах.

Нет, она положительно сошла с ума. Не надо было здесь появляться. Сколько раз за последние несколько недель Скай давала себе слово исчезнуть, отвергнуть его ультиматум. Хоть и приняли ее здесь все, включая Криса, очень гостеприимно, положение дурацкое. Любовница, более того, беременная любовница, сидит, понимаешь, рядом с его матерью и болтает с его сыном.

– Ну конечно, конечно, – живо откликнулась Мэри Джаггер. – Извините, Скай, что мы так долго вас задерживаем. Кайл, твои вещи уже наверху.

Скай почувствовала, что ладонь Кайла по‑хозяйски легла ей на руку. Покраснев до мочек ушей, она поднялась. Ей по‑прежнему не приходило в голову, что было бы уместно сказать в этой ситуации.

– Спокойной ночи, дорогая, – сказала Мэри Джаггер, – поговорим утром.

– Пока, Скай, – сказал Майкл.

– Спокойной ночи, – улыбнулся Крис, не сводя с нее темных глаз. – Повлияйте на отца, ладно? Он говорит, что вам надо перевести свою контору в Сан‑Франциско, так я с удовольствием помогу…

– Крис! – прорычал Кайл.

– Спокойной ночи, – Скай выдавила слабую улыбку.

Не говоря ни слова, Кайл повел ее вверх по бесконечной дубовой лестнице. С каждой очередной ступенькой Скай все больше и больше охватывала паника. «Я ведь совсем не знаю этого человека… совсем, совсем… он чужой…»

Миновав красивую террасу, Кайл толкнул дверь и включил свет.

Скай обвела комнату взглядом. Она была большая, очень большая, как и все помещения в этом доме. Гигантская кровать, покрытая красным стеганым одеялом, занимала едва ли не всю левую часть комнаты. Перед ней расстелен толстый ковер, а позади изголовья большой камин, отделанный гранитной плиткой. Рядом примостился низкий кофейный столик из лучших сортов дерева, окруженный стульями с высокими спинками. Между входом и другой, слегка приоткрытой дверью, ведущей в ванную, расположилось несколько туалетных столиков, явно свидетельствовавших о том, что в этой комнате живет мужчина. В правом углу – массивный гардероб из орехового дерева, рядом с ним – занавески почти до пола. Сейчас они были задернуты.

Прямо за спиной Скай чувствовала дыхание Кайла. Ее снова охватила паника. В голове, словно заевшая пластинка, звучало: «Я не знаю этого человека, я не знаю этого человека».

– Это твоя комната, – глуповато проговорила она.

– Точно. А что, что‑нибудь не так?

«Все не так! – хотелось ей крикнуть. – Уже три месяца, как ты до меня даже не дотрагиваешься, да и говори ли мы все это время исключительно о деле. Я так не могу. Не могу. И не способна просто так заставить себя войти в эту комнату и делать вид, что этих трех месяцев не было. Мне нужно снова узнать тебя. Мне нужно знать, что ты спас меня от тюрьмы, а теперь хочешь сделать своей женой, потому что любишь меня, а не потому, что считаешь себя обязанным. Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной, объяснил, сказал хоть слово…»

– Я жду ответа, Скай, – нетерпеливо бросил Кайл. – Что‑нибудь не так, спрашиваю?

«Ну что со мной происходит? – неотступно думала она. – Я богатая женщина, мне никто не нужен, у меня свое дело, я умна, принята в обществе…»

Скай по‑прежнему не могла заставить себя обернуться и посмотреть на него. Хоть Кайл и не дотрагивался до нее, она чувствовала, что он стоит вплотную – от него исходил жар… чуждая сила.

– Да нет, все в порядке, – наконец выговорила она, глядя прямо перед собой, на слабый огонь в камине.

– Надеюсь, Лотти уже распаковала наши вещи. Посмотри, может, еще что‑то нужно. Вот ванна, только не включай слишком горячую воду. Тебе это вредно. Ну, я пошел. Вернусь через часок.

На пороге Кайл остановился. Так и не повернувшись, Скай кивнула, и он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Ее била крупная дрожь. Она подошла к камину, наклонилась к огню и зябко потерла руки. «И что это нервы так разгулялись? – подумала она. – Все так чудесно складывается». Даже Крис Джаггер, встречи с которым она боялась больше всего, ведет себя с ней как с членом семьи, словно никто и не сомневается, что ее место именно здесь.

Огонь разгорелся сильнее, в комнате стало тепло, и все равно дрожь не унималась. И тут Скай пришел в голову вопрос, на который она не могла найти ответа: «Почему я не сказала Кайлу, что все не так в этой комнате?»

«А вот потому и не сказала, – грустно вынуждена была признать Скай. – Не могу достучаться, не понимаю его. Он что‑то скрывает и потому избегает меня, а я все равно хочу быть с ним, готова взять все, что он даст, пусть даже это будет самая малость».

Скай распрямилась, отошла от камина и принялась копаться в туалетных столиках. Наконец в одном, том, что поменьше, нашлись ее аккуратно сложенные вещи. Скай достала было халат персикового цвета, но, критически осмотрев его, вернула на место: пожалуй, лучше вот этот, голубой, из чистой шерсти, до пола. Положим, круглой, как бочка, она пока не сделалась, но некоторые перемены в фигуре уже заметны. Скай хотела близости Кайла, до боли хотела, и возбужденность‑то отчасти и объяснялась предчувствием встречи с ним. Вдруг она с ужасом подумала, как же он увидит ее такую – некрасивую, неуклюжую…

Скай с трудом подавила порыв сбежать вниз по лестнице и сказать, что не хочет спать с ним. Ее вновь охватила дрожь, подавить которую удалось, только обозвав себя несколькими крепкими словами. «Нельзя быть такой трусихой!» – отругала себя Скай, направляясь к двери в ванную. А войдя, с трудом подавила возглас восхищения. Похоже, в длину это помещение не уступало самой спальне и доходило до коридора. Но вход – только изнутри. Не ванна, а целый бассейн, в котором разом может поместиться много народу. С четырех сторон, в строгой симметрии, к нему вели выложенные кафелем лесенки. Все помещение выдержано в красных, черных и светлых тонах, от ступенек до полотенец, и состояло из душа, двух застекленных шкафчиков, уже упомянутой гигантской ванны, изящной этажерки с журналами и книгами. На полу расстелен толстый ворсистый ковер. Ничего подобного Скай прежде видеть не приходилось. Став под душ – не слишком горячий, как и велел Кайл, – она довольно улыбнулась. Понежиться в ванне Кайл, чьи вкусы во всем остальном отличались простотой, явно любил. Это открытие вновь напомнило ей о том, насколько мало она знает этого человека, и смех тут же оборвался. Интересно, подумала Скай, а тальк и прочие принадлежности, не говоря уже о пене для ванн, специально для нее приготовлены или раньше он стоял под этим самым душем, ложился в эту самую ванну с Лайзой? Почувствовав укол ревности, Скай стисну ла зубы. Ну, это глупость, конечно, какое она имеет право ревновать? Ведь все знала с самого начала и на все шла с открытыми глазами. И все равно Скай не могла не думать о том, что раньше Кайл с Лайзой бывали здесь как муж и жена.

Вздохнув, она зашла в ванну и расслабилась. Боль в одеревеневших мышцах постепенно проходила. Да, на недостаток удобств в Монфоре пожаловаться трудно. Особенно если вспомнить спартанские условия, в которых пришлось жить на острове.

Выбираясь с наслаждением из ванны и утопая ногами в мягком ковре, Скай почувствовала, что почти пришла в себя. Но, потянувшись за полотенцем с монограммой и уловив свое отражение в одном из зеркал, она снова изо всех гил закусила губу.

«О Господи, до чего ужасно я выгляжу», – подумала она, и, как ни ругала себя за инфантильность, как ни убеждала, что беременные женщины всегда считаются красивыми, ничего не помогало. Правда есть правда: выглядит она ужасно.

Отбросив полотенце, Скай поспешно завернулась в халат, хотя, собственно, куда спешить – вокруг все равно никого нет. И сразу нырнула в постель, натянув до подбородка одеяло. Она забыла выключить свет. Вскочила, подбежала к выключателю, повернула его и вернулась в кровать. Сердце ее колотилось с бешеной силой. Света Кайл не зажжет. Скай помнила, как деликатно он вел себя на «Бон‑Бри». Конечно, камин еще не погас, но при его тусклом свете кровать в углу комнаты все равно остается в густой тени.

Современные женщины так себя не ведут, говорила она себе. Но уговаривай не уговаривай, логика – одно, а чувства – совсем другое. «О Боже, – подумала Скай, – ну как может такая, как я, вообще родить ребенка?»

Так и лежала она в смятении. То ей хотелось, чтобы Кайл, когда вернется, подумал, что она спит, и не приставал к ней. То где‑то в глубине начинало что‑то шевелиться, жечь, хотелось, чтобы он дотронулся до нее – так, как тогда, на острове, превратившемся теперь в нежное воспоминание.

Щелкнул замок, и Скай инстинктивно закрыла глаза. Войдет он, наверное, тихо, тихо разденется, тихо скользнет под одеяло. Кровать гигантская, тут не то что двое – четверо поместятся, не прикасаясь друг к другу.

Выяснилось, однако, что Кайла темнота не устраивает. Вспыхнул ночник, и Скай невольно зажмурилась еще сильнее.

Кайл прошел прямо к изголовью и мягко выпростал из ее стиснутых пальцев край простыни.

Она открыла глаза.

– Ты не спала, – с добродушной усмешкой констатировал он.

– Нет. – Скай встретилась с ним взглядом.

Кайл присел на край кровати, откинул со лба Скай слипшиеся пряди волос, наклонился и поцеловал, вернее, сначала просто прикоснулся ко рту, а потом так и впился, неторопливо проводя языком по губам.

Скай изголодалась по нему. Малейшего прикосновения хватило для того, чтобы породить такое желание, в каком и признаться‑то стыдно. Губы у нее приоткрылись, впитывая влажный жар его упорного языка, засасывая его внутрь, вступая с ним в трепетную дуэль. Скай порывисто обняла его за плечи, ощущая ладонями сквозь жесткую ткань пиджака хорошо знакомое тепло. Она почувствовала, как напрягаются, как чудесно перекатываются его мышцы. Пальцы скользнули к затылку, задержались немного, а потом зарылись глубоко в густые волосы.

Кайл наконец оторвался от нее. Скай перевела дыхание. Он нежно улыбался, явно любуясь влажным изгибом ее губ, узором рассыпавшихся по подушке волос, вздымающейся и опадающей грудью. Прерывисто дыша и широко раскрыв глаза, Скай смело встретила его взгляд…

Правой рукой он мягко коснулся ее щеки, провел по шелковистому плечу, тронулся вниз, к бедру, угадывая под материей соблазнительную мягкость. Затем засунул руку под край халата и снова начал упоительный, неторопливый подъем от ступни к лодыжке, к обнаженному бедру, постепенно, дюйм за дюймом, убирая ненужную преграду.

– Нет! – Скай внезапно схватила его за руку и нервно облизала губы.

Кайл остановился, слегка нахмурился и удивленно поднял брови.

– Скай, – негромко, но твердо произнес он, – ясно ведь, что, коль скоро ты согласилась приехать сюда со мной, занять эту комнату, у нас должны восстановиться нормальные отношения. Лично я на этом буду настаивать. И теперь тебе никуда не деться. Согласен, раньше у тебя был шанс, если ты, конечно, этого желала. Но сейчас слишком поздно.

Скай хотелось вымолвить что‑то в ответ, но язык словно прилип к гортани. Она тщетно пыталась изображать женщину, которой ничего не стоит послать его куда подальше, когда судьба поставила их обоих в необычные обстоятельства.

Неожиданно Кайл поднялся и, подойдя к камину, протянул руки к огню.

– Не понимаю. Ты что, не хочешь меня, Скай? – Повернувшись к ней лицом, Кайл буквально сверлил ее своим пронзительным взглядом.

Наконец она обрела дар речи.

– Хочу, еще как хочу, – негромко ответила она.

Он все еще хмурился.

– Поди сюда, Скай, – хоть и мягким голосом, но скомандовал Кайл.

Однако не голосу она повиновалась. Она откликнулась на его магнетический призывный взгляд, откликнулась, встала с кровати, даже не отдавая себе отчета, и медленно пошла, не сводя с него глаз. И лишь остановившись прямо напротив Кайла, опустила глаза.

На сей раз Кайл, запустив пальцы в ее волосы, откинул ей голову назад. Не сводя с нее глаз, он вновь сначала лишь коснулся языком ее губ, затем прильнул, закрыл поцелуем рот, провел языком, повторяя изгиб губ, прикасаясь к небу, впитывая исходящее от нее влажное тепло. Комната поплыла перед глазами Скай; она вцепилась в него, ощущая под ладонями набухшие мышцы, жар тела. Пальцы его побежали вниз, стискивая спину, добрались до ягодиц. Он приподнял ее и крепко прижал к себе. Сладкая боль желания волна за волной накатывала на Скай. Желание становилось все острее, оно прожигало, как лучи, исходящие из центра солнца. Скай глухо застонала.

Кайл неожиданно оторвал ее от себя и начал поспешно расстегивать пуговицы на халате.

Скай конвульсивно впилась в его рукава, ощущая под твидовой материей железные мускулы.

– Пожалуйста, – прошептала она, не зная еще толком, о чем, собственно, просит. – Пожалуйста, Кайл, свет…

Кайл наконец покончил с пуговицами и поднял глаза. В них было понимание, хотя он все еще покачивал головой. Кайл просунул руки в вырез халата, положил их ей на плечи и слегка развел в стороны – халат с легким шелестом скользнул к ногам Скай.

– Не бойся, я буду осторожен, – мягко проговорил он и, словно выполняя клятву, бережно погладил ладонями груди, наклонился, прикоснулся языком к соскам, слегка втянул их в рот, словно пробуя на вкус, потом скользнул вниз. – Ты такая вкусная, – глухо пробормотал он, – такая сладкая…

Скай ничего не сказала. Он опустился на колени, покрывая поцелуями все ее тело, ощупывая груди, живот… Она вцепилась ему в плечи, терзая ногтями грубую ткань пиджака.

– Ты прекрасна, – говорил Кайл, – не нахожу слов, чтобы выразить, как ты прекрасна…

– О Боже! – простонала Скай, вцепившись ему в волосы, ощущая, как губы его смещаются все ниже, добираясь до бедер, впитывая в себя влагу и жар, свидетельствующие о силе ее желания…

Кайл устроился поудобнее и пустился в обратный путь, наверх. Затем, подхватив Скай на руки, он отнес ее на кровать…

Время и пространство куда‑то исчезли. Он вдыхал в нее жизнь, он и был жизнь – внутри ее. Она так истосковалась по нему, так долго ждала его, что теперь, когда они наконец слились воедино, слезы навернулись у нее на глаза. Скай сильно выгнулась и, теряя голову, нырнула вслед за ним в самую глубину.

В такие моменты Кайл уже не был чужим. Это был мужчина, которого она любила. Каждое его движение, каждая клеточка тела просто и ясно напоминали, что это тот, кто научил ее, что значит любить самозабвенно, что значит брать и отдавать. И по мере того как лихорадка желания сжигала их все сильнее и сильнее, Скай проникалась чувством, что это единственный мужчина во вселенной, с которым она познала счастье полного слияния. Он порождал в ее груди огонь, вздымающийся к небесам.

Кайл задвигался быстрее и плотно закрыл глаза. То, что начиналось с дразнящей медлительностью, не желало больше ждать, яростно требуя полного и окончательного разрешения. Чувствуя, что он исходит, Скай задрожала, прильнула к нему, не желая и не умея отпустить. А волны удовлетворенного желания перекатывались по всему ее телу. Кайл остался сверху, и это лишь продлевало удовольствие. Мгновение спустя она почувствовала, что Кайл поглаживает ее волосы, и повернулась так, чтобы ему было удобнее. Веки Скай были плотно сомкнуты, и, не открывая глаз, усталая, измученная, она медленно погрузилась в сладкий сон.

Когда Скай проснулась, в комнате было совсем темно. Лишь огонь догорал в камине, отбрасывая мягкие золотистые блики.

Скай приподнялась на локте и посмотрела на Кайла. Во сне черты его смягчились, и сейчас было особенно хорошо видно, какое удивительно красивое, на редкость четко вылепленное у него лицо. Видны были и морщинки у глаз – единственное свидетельство возраста. Взгляд ее скользнул ниже – на плечи и грудь Кайла. Даже при неярком свете заметно, как атлетически он сложен, как выделяется каждая мышца, какая у него упругая, чистая кожа. Ниже, ниже… Плоский, почти вогнутый живот, разве что и здесь временами перекатываются мускулы.

Скай вытянула руку, и пальцы ее повторили тот же путь, что только что совершили глаза, даже продвинулись дальше. Мягкие, но густые кустики волос на груди, длинные жилистые ноги. И пальцы на ногах не ускользнули от ее внимания.

Вновь подняв взгляд, она убедилась, что и у него глаза открыты и в уголках рта прячется улыбка. Скай на секунду смутилась и даже покраснела, несмотря на все то, что только что произошло между ними.

– Нет, нет, – поддразнил ее Кайл, – не обращай внимания, действуй.

Улыбнувшись в ответ, Скай слегка прикрыла глаза и продолжила увлекательное исследование.

Когда Скай окончательно проснулась, комнату заливали лучи утреннего солнца. Она поморгала и лениво вытянула руку. Кайла рядом не было.

– Доброе утро.

Она подняла глаза и увидела, что он уже завершает туалет, весьма умело завязывая галстук. Губы Скай начали было расползаться в улыбке, но, едва заслышав его отрывистый голос, она сразу же посерьезнела.

– Сегодня и ближайшие несколько дней я почти не буду бывать дома – дел накопилось по горло. Я тут велел подготовить для тебя помещения – кабинет, мастерская, словом, все чго нужно. Мать тебе все покажет, а потом подключится Крис. Рабочей силы в доме хватает, так что можешь ни о чем не беспокоиться. Вряд ли тебе сюда кто‑нибудь позвонит, а если это окажется Лайза, то не вступай с ней ни в какие разговоры. Вообще‑то она позванивает, Крисом интересуется, и это нормально, но если вдруг ты подойдешь к телефону, то просто скажи «добрый день», и все. Ясно?

Скай недоверчиво смотрела на него, чувствуя, как все тело наливается свинцовой тяжестью. Что случилось? Снова перед ней совершенно незнакомый человек, отдающий команды и требующий беспрекословного повиновения Он принял душ, побрился, надел один из своих великолепно сшитых костюмов, и вот вам, пожалуйста, – она опять не может узнать его. Скай подтянула простыню к подбородку.

– Почему ты боишься моего разговора с Лайзой?

– Ничего я не боюсь, – нетерпеливо бросил он, доставая из туалетного столика ключи и мелочь. – Просто она наверняка постарается нагрубить тебе, а мне этого совершенно не хочется. Такие поползновения надо душить в зародыше. Как‑то у вас уже был телефонный разговор, после которого ты, по‑моему, так испугалась, что готова была бежать ка край света.

– Да никуда я не собиралась бежать! – вспыхнула Скай. – Просто она сказала, чтобы я не обольщалась, что все это блеф, и, кажется, оказалась права. Ты отказываешься…

– Замолчи! – Кайл стремительно шагнул к постели, схватил ее за плечи и изо всех сил встряхнул. Ясно было, что она по‑настоящему разозлила его. – Не вмешивайся в эту историю! Это не твое дело!

Стараясь удержать слезы, Скай изо всех сил стиснула зубы.

– Нет, мое. Я…

– В конце концов ты станешь миссис Джаггер. Но не суй ты повсюду свой нос, Скай. Я сам со всем справлюсь. И повторяю, ни о чем не разговаривай с Лайзой.

– Но почему? Боишься, что я услышу что‑нибудь, что мне не понравится?

Сейчас этот склонившийся над ней человек казался ей почти отталкивающим; она терпеть не могла этот костюм, слишком напоминавший о том, что владелец его – большой начальник, и эту манеру обращения, особенно при том, что сама она была едва прикрыта простыней, и волосы растрепаны, и тело в истоме после ночи любви. Она остро почувствовала себя неровней этому человеку: ему сорок, он намного старше ее и уже был преуспевающим бизнесменом, который сам себя сделал и теперь играл на лучших площадках мира, в то время как она еще пешком под стол ходила. Скай вспомнила язвительную реплику Лайзы: «Вам ни за что не удержать его».

– Скажи‑ка мне, Кайл, – решительно заговорила Скай, явно не желая казаться девочкой в его глазах, – скажи‑ка, может, есть что‑то, чего я не знаю, а знать должна? Считается, что вы с Лайзой не живете уже десять лет, но на Игуа она была рядом с тобой. Вы спали в этой постели?

Кайл заколебался, мрачно посмотрев на нее, и Скай побледнела. И зачем только она спросила? Ответ ей явно не понравится.

– Выходит, спали! – выдохнула Скай.

– Было как‑то раз, почти год назад, – с явным раздражением ответил Кайл. – Только знаешь, не надо копаться в моем прошлом. К нам с тобой оно не имеет никакого отношения. К тому же я мог бы и тебя кое о чем спросить. А почему бы и нет, впрочем? Расскажи‑ка мне о Теде. Я знаю, что ты отказалась выйти за него – весьма похвально с точки зрения нравственности, ведь ты носишь моего ребенка. Но что там у вас случилось на Игуа? С чего это ты так стремительно помчалась оттуда домой?

Скай высокомерно усмехнулась:

– На сей раз это точно не твое дело.

Выражение его лица ей совсем не понравилось. Кайл еще сильнее вцепился в ее обнаженные плечи, и Скай невольно поморщилась.

– Скай, – прохрипел он и резко рванул ее на себя, так что она оказалась у него на коленях, глядя прямо в опасно сверкающие глаза.

– Все‑то вам надо знать, мистер Джаггер. Ну как же, конечно, вы даже шпионили за мной. – Он напрягся больше, и Скай сдалась. – Я не… я не… Тед довольно давно не прикасался ко мне. Еще задолго до острова…

– Благодарю за откровенность, мисс Дилани. Она заслуживает всяческой похвалы. А теперь послушайте меня. До того как мы оказались на Игуа, у Лайзы были комнаты в этом доме. Там, на Игуа, я велел ей выметаться из нашего люкса, да и отсюда она увезла свои вещички еще до моего возвращения. И вообще Лайза недолго здесь жила, и тогда я ее почти не замечал. Терпел только из‑за Криса. Я не люблю Лайзу, и, уверяю тебя, она меня нисколько не интересует. Вот и все, что я могу тебе сказать. Придется мне поверить, а от Лайзы, повторяю еще раз, держись подальше и не суйся в мои бракоразводные дела. Есть человек, который мне очень дорог – так же дорог, как и наш будущий ребенок, – и я меньше всего хочу, чтобы он пострадал. Я люблю тебя, но предупреждаю: не вмешивайся не в свое дело.

Он задержал на ней тяжелый взгляд. Скай, стиснув зубы и напрягшись, смело встретила его. Кайл отпустил ее и вышел.

Скай не могла заставить себя подняться. Ей хотелось остановить его, сказать, что ничего не поняла, а раз так, то и оставаться здесь не может.

Но не сказала ни слова, просто посмотрела вслед. Тяжко стало от его странных загадок, но и ощущалось нечто вроде легкого возбуждения. Он сказал, что любит ее. В словах его не было особой теплоты, даже страсти не было. Просто констатация факта.

Но именно этих слов она так давно ожидала от него.